Алый меч доктора Лисса

Рейхану снилось, что он не может заснуть. Лёжа с закрытыми глазами, Лисс слушал вой ветра, глухой, звучащий будто через вату, и пугающе громкий стук собственного сердца. Внезапно что-то мягко коснулось его лба; доктор попытался открыть глаза, отстраниться ‒ но тело, скованное сонным параличом, не желало слушаться хозяина. Стараясь не поддаваться нарастающей панике, Рейхан попытался убедить себя, что это был всего лишь порыв случайного ветра или ночной мотылёк, залетевший в комнату ‒ прикосновение было эфемерным, едва ощутимым. Однако все его уговоры пошли прахом, когда до слуха Лисса донёсся шёпот, заставивший его сердце болезненно сжаться и замереть на несколько бесконечных мгновений: ‒ Прощайте… мой господин. Рейхан вздохнул ‒ и не смог выдохнуть. А когда ему всё же удалось наполнить лёгкие кислородом, попытался вернуть контроль над своим непослушным телом или хотя бы открыть глаза. Но как ни старался Лисс, как ни срывал горло в беззвучном крике, силясь заставить себя пошевелить хоть пальцем, попытки его успехом не увенчались, и вскоре сознание доктора поглотила ставшая уже привычной чернота. Он проснулся, когда тусклое, затянутое дымкой солнце стояло уже высоко над горизонтом. Несмотря на продолжительный сон, Рейхан чувствовал себя усталым и разбитым; но это почти не имело значения по сравнению с сосущим под ложечкой ощущением грядущей беды. С усилием поднявшись с жёсткого ложа, Лисс потёр лицо холодными ладонями, пытаясь вспомнить, что снилось ему этой ночью. И замер, уставившись в угол комнаты, где ещё вчера на деревянной подставке покоился его меч. Теперь же подставка была пуста. Как подброшенный, доктор вскочил на ноги, а затем опрометью бросился вон из комнаты, едва не выломав лёгкие двери. Меньше минуты Рейхану понадобилось, чтобы добежать до комнаты Сана, ещё мгновение ‒ чтобы распахнуть дверь и оглядеться. Однако мгновения этого с лихвой хватило на то, чтобы желудок Лисса сжала ледяная лапа ужаса: комната пустовала и выглядела так, будто в ней давно уже никто не жил. ‒ Сан! ‒ в порыве отчаянья крикнул Рейхан, будто бы Киасэн должен был возникнуть по его зову из воздуха, и стремглав выбежал из комнаты, испытывая иррациональную, но оттого не менее несокрушимую уверенность в том, что если меч ‒ оба меча ‒ не найдутся в самое ближайшее время, случится что-то очень и очень плохое. В коридоре он наткнулся на слугу и, ткнув пальцем в дверь, выпалил тона на три громче, чем следовало. ‒ Куда делся человек? Который тут жил? ‒ Стража увела его ещё на рассвете, ‒ с боязливой вежливостью ответил инсиец и сделал небольшой шажок в сторону, точно собираясь задать стрекача. Но Рейхан крепко схватил его за плечи и хорошенько встряхнул. ‒ Какого чёрта? Почему мне об этом ничего не сказали?! ‒ Лисс осёкся, заметив, как побледнел его собеседник, явно не понимающий, чего от него хотят, и заставил себя разжать пальцы. ‒ Вы знаете, куда его увели? При нём было оружие? ‒ Думаю, ко дворцу, ‒ промямлил слуга. ‒ И... да, у него в руках был меч... Не дослушав, Рейхан рвано кивнул ему в знак благодарности и быстрым шагом направился к выходу. Лисс не понимал, что произошло ‒ он ведь взял на себя вину Сана за все его преступления, так что по логике вещей стража должна была доставить во дворец его одного или, в крайнем случае, их обоих вместе. Однако Рейхану никто ничего даже не удосужился сообщить, и если бы он не проснулся… Новое кошмарное осознание заставило доктора застыть посреди коридора. Сан ведь уже проделывал с ним такой трюк ‒ сразу после их появления в Ин-Си Киасэн усыпил Рейхана, мотивировав это тем, что господину нужен отдых. Лисс вспомнил прикосновение к своему лбу… Неужели Сан снова погрузил его в сон, чтобы… чтобы… ‒ Чёрт тебя дери, Сангин, что ты задумал?.. Осознав, что он всё ещё торчит посреди коридора, Рейхан сорвался с места и выбежал на террасу. Найдя глазами свои сапоги, он схватил их и плюхнулся на влажные доски, торопливо натягивая обувь и одновременно распутывая перекрутившиеся шнурки. В таком положении его и застал Хакаши, которого Лисс не замечал до того самого момента, когда первый министр, кашлянув, не сообщил: ‒ Генерал Отоёри, лао, наконец-то снял осаду с моего дома. Кого мне следует за это поблагодарить? ‒ Чёртова идиота Сангина! ‒ рявкнул в ответ Рейхан, окончательно запутавшись пальцами в шнурках. Завязав их с грехом пополам, он вскочил на ноги и зло глянул на министра. ‒ Почему меня не разбудили, когда его увели? ‒ Его увели? ‒ На лице Хакаши было написано такое искреннее удивление, что доктору стало даже несколько неловко за свой грубый тон. Он махнул рукой, развернулся и побежал к воротам. ‒ Постойте… Господин Рисс, подождите, прошу вас!.. Но Рейхан, не слушая, выскочил на улицу и, без особых церемоний растолкав инсийцев, которые, судя по всему, явились к нему на приём, припустил по дороге, тёмной от недавнего дождя. Отголоски грозы ещё слышались где-то за горизонтом, а воздух, в котором точно слезинки висели крохотные капли воды, был влажен и тяжёл. Но Лисс едва заметил это, сосредоточившись на своём дыхании: думать о чём-то ином было чревато новой волной паники, чего Рейхан отчаянно желал избежать ‒ сердце и без того колотилось о рёбра так, словно хотело проломить их и вырваться прочь из грудной клетки. Хакаши вскоре догнал его, пыхтя и отдуваясь ‒ бег явно не входил в обычную программу тренировок первого министра. Держась чуть позади, он спросил у Рейхана, тяжело придыхая на каждом слове: ‒ Госп… господин Рисс ‒ уфф, ‒ а вы знаете, куда… куда именно повели Сангина? ‒ Понятия не имею, ‒ бросил в ответ Лисс, вдыхая носом холодный воздух с каплями влаги. ‒ Есть предположения? ‒ Можно… спросить… дворцовых слуг, ‒ на выдохах отозвался министр. ‒ Вы уверены, что… ох, следует так торопиться? Не останавливаясь, Рейхан послал ему колючий взгляд через плечо: ‒ Я не звал вас. Можете возвращаться к себе. Я… ‒ он едва не закашлялся, вдохнув слишком много водяных капель, но сдержал приступ и закончил. ‒ Я справлюсь сам. ‒ Сомневаюсь, ‒ прохрипел министр. Оставшийся путь они проделали молча ‒ конечно, если не брать в расчёт хрипение и свист, вырывающиеся из нетренированных лёгких мужчин: Рейхан, хоть и проходил перед отправкой на фронт начальную спортивную подготовку, никогда атлетом не был и выдержки его хватало ненадолго. К тому же сказывался богатый опыт курильщика, который также на пользу физическому здоровью совершенно не шёл. Подбежав к дворцовой стене и миновав узкий мост, врачи столкнулись с новой неприятной неожиданностью: ворота, ведущие во внутренний двор, были закрыты, а перед ними, крепко сжимая в руках копья, дежурили два стража с каменно-неподвижными лицами. Узнав первого министра, они вежливо кивнули ему, не двигаясь с места. Дурное предчувствие с новой силой сжало желудок Рейхана, и он, шагнув к одному из мужчин, требовательно поинтересовался, с трудом справляясь с дыханием: ‒ Что там происходит? Почему ворота заперты? ‒ Немедленно ответьте на вопрос господина Рисса. ‒ Стражи молчали, и Хакаши решил прийти к нему на помощь. Голос министра звучал сипло и, казалось, готов был сорваться в любую минуту. ‒ Как первый министр я приказываю вам!.. ‒ Генерал Отоёри повелел не пускать на внутренний двор никого постороннего, ‒ чуть помедлив, ответил стоящий справа. Лицо Хакаши стремительно потемнело. ‒ Что значит «никого постороннего»? Я первый министр Её Величества Императрицы Суэмун, и я… ‒ Я спросил, что там происходит? ‒ перебил его Рейхан, подступая ближе и сжимая кулаки. Стражи обменялись друг с другом косыми взглядами, после чего тот, что находился слева, коротко откликнулся: ‒ Казнь. ‒ Казнь? Чья казнь? Что происходит? ‒ Лисс едва не сорвался на крик; первый министр же, напротив, сделал шаг назад, а затем неожиданно схватил Рейхана за ладонь и дёрнул его в сторону. ‒ Идёмте, ‒ он кивнул на открытую галерею, входной проём которой темнел по левую руку от него. ‒ Я знаю, как попасть внутрь. И министр потянул Лисса за собой, игнорируя оклики стражей. Те, впрочем, даже не попытались остановить нарушителей и лишь кричали вслед, не сходя со своих постов ‒ судя по всему, покидать их мужчинам было запрещено, что оказалось для врачей неожиданной удачей. Стремительно шагая за Хакаши, не торопящимся выпускать его ладонь из своей, Рейхан отметил, что галерея кажется ему смутно знакомой. После недолгих размышлений доктор вспомнил, что именно здесь стражники вели его в темницу, выполняя приказ первого министра, когда он только-только оказался в Синхо. Лисс с подозрением покосился в спину Хакаши ‒ не собирается ли тот снова запереть его в подземелье? Но лекарь свернул в узкий коридор, рыкнул стоящему возле неприметной дверцы слуге: «С дороги!» и, резко рванув створку в сторону, выбежал во внутренний двор, таща Рейхана за собой. Однако мужчинам почти сразу же пришлось остановиться: двор был забит людьми, стоящими друг к другу так близко, что многочисленные пёстрые одеяния, казалось, сливаются в одно колышущееся громадное полотно. Хакаши отпустил руку Рейхана и зло выругался, а Лисс привстал на цыпочки, пытаясь разглядеть, что происходит. Так и не сумев ничего увидеть за спинами инсийцев, он сжал зубы и, наплевав на вежливость, бросился вперёд, бесцеремонно расталкивая оказавшихся на его пути людей. Интуиция уже не шептала, но кричала в полный голос, что Рейхан должен спешить. И он торопился как только мог, орудуя кулаками, локтями, всем своим телом, чтобы продвинуться дальше в этом море человеческих тел и предотвратить то непоправимое, что должно было вот-вот произойти. Ему оставалось преодолеть всего каких-то пару или тройку рядов; Рейхан уже мог видеть в редких просветах между людьми белую ткань, положенную в центре двора, человека в светлых одеждах, опустившегося на колени и покорно склонившего голову, его меч, лежащий без ножен на изрубленном чёрном пне, и двух инсийцев в белом, чьи лица скрывались под плачущими клыкастыми масками; один из них стоял за спиной коленопреклонённого мужчины, другой находился возле пня. Всего каких-то пару или тройку рядов, когда мужчины в масках медленно подняли своё оружие ‒ меч и молот, и они блеснули на затянутом дымкой солнце падающими с небосклона звёздами. Всего ничего ‒ но молот с оглушительным звоном обрушился на лежащий меч, разбивая его на осколки, а клинок, словно отпущенный с высоты маятник, описал ровную дугу, и по двору разнёсся мерзкий хруст. Услышав однажды, его невозможно было перепутать ни с чем иным: это был звук, с которым отточенное железо врезается в плоть, рассекая кожу, мышцы и кости, и несёт за собой только одно ‒ смерть. Отчаянный вопль Рейхана ударил по толпе, точно клин по дереву: она раскололась на две неравные части, открывая взору доктора картину казни во всём своём ужасающем великолепии. Не сводя взгляда со скорчившегося на некогда белой, а теперь стремительно краснеющей ткани тела, Лисс побрёл вперёд и остановился лишь тогда, когда к его ногам медленно подкатился какой-то предмет. Это была отрубленная голова Сангина. Нагнувшись и бережно обхватив её ладонями, Рейхан будто в полусне прижал голову своего несчастного меча к груди, не замечая стекающих на его халат капель крови и застывающих на светло-зелёной ткани уродливыми бурыми потёками. Послышался металлический звон ‒ это палач выронил свой меч и, спотыкаясь, попятился назад. Потом вдруг остановился, издал какой-то странный полустон-полувсхлип ‒ и вдруг сломя голову ринулся прочь, не хуже самого доктора грубо расталкивая людей, оказавшихся на его пути. Это будто бы стало условным сигналом для всех собравшихся во дворе инсийцев. Замершая на полувздохе, во все глаза глядя на стремительно разворачивающуюся трагедию, человеческая масса вдруг разом заговорила и пришла в движение. Казалось, люди не знали, что им теперь делать: они задвигались так, будто их разом потянули за ниточки незримые кукловоды. И только Хакаши, решительно протолкавшсь сквозь толпу, бросился прямо к доктору и, опустив руки ему на плечи, мягко повернул Лисса лицом к себе. ‒ Рейхан, я… ‒ он отшатнулся, заметив, что именно мужчина прижимает к себе, и вскинул руку, в ужасе прикрывая ладонью рот. ‒ Святые боги… это… это ведь… ‒ Я убил его, Хакаши, ‒ прошелестел Рейхан и уставился на министра немигающими глазами. ‒ На мне ‒ его кровь. ‒ Это вы верно сказали, ‒ пробормотал в ответ министр, заставляя себя отнять руку ото рта и снова приблизиться к собеседнику. ‒ Не отчаивайтесь, человеческое тело для одушевлённого оружия ‒ всего лишь дополнительный сосуд. Ведь меч ваш ещё хранится… ‒ взгляд Хакаши упал за спину Лисса, где на чёрном пне и вокруг него тускло поблёскивали осколки разбитого оружия, ‒ в моём доме, ‒ закончил он с тяжёлым вздохом. ‒ Что я слышу? ‒ Рейхан и Хакаши медленно обернулись. Выбравшись из толпы придворных, к ним подходил генерал Баншун, в удивлении разводя руками. ‒ Неужели Сангин выкрал у вас меч и в кои-то веки совершил мудрый поступок? Ну надо же, я и не думал, что он последует моим советам. Отрадно. Было бы жаль, если бы на его месте оказались вы, господин Рисс, ‒ благожелательно улыбаясь, генерал кивнул на обезглавленное тело. В голосе его при этом не звучало ни капли злорадства или издёвки. Даже не взглянув в ту сторону, куда указал генерал, Рейхан медленно приблизился к нему, поднимая склонённую голову. Впервые с момента казни Сана взгляд его стал более или менее осмысленным, когда Лисс посмотрел мужчине прямо в глаза. ‒ Вот как? ‒ ровным голосом спросил он ‒ и вдруг, резко взмахнув головой, что есть силы ударил Баншуна по переносице. Тонко взвизгнув, тот шарахнулся прочь; из его ноздрей хлынула тёмная кровь, а место, куда врезался лоб Лисса, побагровело и стало стремительно опухать. Неверяще глядя на доктора, генерал боязливо прикоснулся к носу кончиками пальцев ‒ а потом вдруг прокричал срывающимся фальцетом, быстро моргая заслезившимися от боли глазами: ‒ Вы говорили, что можете вылечить всё? Что ж, попробуйте теперь исцелить труп!.. Но Рейхан его уже не слушал ‒ подойдя к Сангину, он бережно опустил его голову на землю и, накрыв тело концом белой ткани ‒ тем, что ещё не успел покраснеть от крови, ‒ поднял треснувшую пополам бамбуковую рукоять меча и приблизился к первому министру. ‒ Идёмте, Хакаши, ‒ не глядя на него, пробормотал Лисс. ‒ Нам больше нечего здесь делать. Министр опустил руку на его плечи, и мужчины ушли со двора, ни разу не оглянувшись.