***
Свежая прохлада ночной прогулки подействовала отрезвляюще, немного разбавив невесёлые мысли, но окончательно Стив пришёл в себя, когда, переступив порог, споткнулся взглядом о знакомый силуэт. — Я… Было открыто, так что… — Мужчина выразительно посмотрел на огромную пробоину в стене и продолжил в своей привычной манере: — У тебя в гостях Халк побывал, я прав? Собственно, не стану сотрясать понапрасну воздух, я зашёл предупредить, чтобы ты не уходил никуда без коммуникатора. — Тони кивнул на давнее средство связи, оставленное на столе. — Это, — он потёр переносицу, словно стыдясь своих новых нелепых обязанностей, — по условиям договора, который ты подписал недавно, если помнишь. Нам теперь нельзя упускать конфликтёров из поля зрения. — О, кхм, да… Ясно. Я запомню. — Что ж, я рад. Да. Было бы здорово. Да. Доброй ночи, Капитан. — Доброй. Он ломанулся прочь из чужой комнаты. Что-то… Кхм… Реактор барахлит? Когда его в последний раз смущало нарушение всяческих приличий? У этого парня был поистине тяжелый взгляд, который Тони впервые ощутил на себе вот так близко и напрямую. Взгляд побитой собаки, которая напала бы в любой момент, но не может, потому что обессилена. Это странно, но Тони невольно захотелось чем-то помочь, защитить. Стив казался каким-то… Другим. Не солдатом, не машиной для убийств, скорей простым человеком, заплутавшим на поворотах своей души. Странно это всё. Стоило за ним понаблюдать, чем чёрт не шутит.***
На следующий день пришло письмо от Рида, в котором тот дал чёткие указания не упоминать при Тони ничего из прошлого, иначе это грозило неприятными неопределёнными последствиями вплоть до помешательства. Что ж… Стив и так натворил достаточно дел, а подкосившая хандра только способствовала содействию указаниям. Было, правда, несложно. Лежать день за днём в ненавязчивой компании четырёх стен, перебирая счастливые и не очень моменты жизни. Их жизни. Казалось, все они были так или иначе связаны с Тони. Словно их судьбы сплетала через целое столетие незримая нить. Он снова жалел, что не мог напиться, хотя едва ли это помогло бы. Не хотелось абсолютно ничего. Они не виделись уже около двух недель. Стараниями Пеппер, разумеется, чтобы Старк без происшествий пережил реабилитационный период, о котором и не подозревал. Дело в том, что Стив слишком часто подмечал, как Тони уезжал куда-то вместе с Поттс. Быть может, это хорошая возможность для них всё начать с начала. Если так… Стив не будет вмешиваться и уступит, ведь свой шанс он уже упустил; поймал волну в своё время, а что не сумел удержать — дело второе. Тони относился к нему ни тепло, ни холодно, его тон звучал строго официально и не более. Но с Пеппер он весь преображался: смеялся и шутил, как раньше, даже на совещаниях, а она утыкалась ему в плечо, пряча неуместную улыбку. Стиву только и оставалось, что мысленно пожелать процветания их союзу и порадоваться за Тони, наконец, нашедшему причину вставать по утрам. Ведь это правильно?.. Всю свою жизнь он пытался поступать по совести, и вот оно — заключительное, самое трудное испытание. Главное, чтобы Тони был счастлив. Если это означало отпустить его, что ж… Пусть будет так. Стив сделает это для него. Только ему понадобится помощь. — Ты уверен, старина? — Рид удивлённо воззрился на друга, до сих пор не веря своим ушам. Возвращения он никак не ожидал, не то что этого. — Абсолютно. — Это связано с определённым риском, вмешательство в мыслительные процессы — не игра. Захотел — вспомнил, захотел — забыл, не выйдет. Предупреждаю. Не говори потом, что не предупреждал. Ну, да, ты и не скажешь — не вспомнишь! По-видимому, шутки Стив не оценил. Любые попытки отговорить разбивались о его несгибаемую решимость. Правда, выглядел он до того кисло, что Риду стало совестно. — Кэп, всё в порядке? — блестяще, Рид, обычно с такими вопросами и обращаются к людям, просящим стереть себе память. — Я могу помочь? — ещё лучше. — Да, можешь. Я всё обдумал. Я больше не побеспокою Тони. У него теперь своя жизнь, в которой мне нет места. — И ты хочешь забыть всё, что вас связывало? Чистка пройдёт окончательно и бесповоротно, поэтому я спрошу ещё раз: ты уверен, что хочешь стереть вашу историю? — Тебе не понять, каково это… Мои воспоминания — самое ценное, что у меня осталось. Но они разрушают меня изнутри каждый раз, когда я вижу его. Другого его. Словно я всё это выдумал. Я скоро сойду с ума. — Те же слова сказал мне и сам Тони… — бездумно обронил Ричардс. — Погоди. — … а потом решил сорвать сеанс. — Что?! — Нет, зря я начал. Прости за это. Но Стив вдруг заговорил голосом, надломленным волнением и болью с плохо скрываемой мольбой: — Он …отказался? Почему, ты знаешь? Конечно, он знал, трудно было не понять. Побеждённо вздохнув, Рид решился. Этот ведь не отстанет. Может, правда повлияет на его решение и удержит от губительного шага в пропасть забвения. У Старка не было подобной роскоши. — Его разум воспротивился. Видимо, Тони передумал в последний момент. Прятал тебя в самых глубинных воспоминаниях — детских — в тех, где тебя просто не могло существовать. Но заданный алгоритм находил и их. Я успел испугаться, ведь, как я и сказал, процесс необратим. Его память могла оказаться стёрта подчистую. — Он вмиг оказался поднятым на метр над полом. — Споко…йно, это не зависело от меня! В итоге всё прошло гладко. Поставь меня немедленно, Роджерс! У Стива словно разом обострились все осязательные ощущения, стало жарко, как в приступе белой горячки. Липкий страх прокатился по позвоночнику, отзываясь слабостью в коленях. Ты должен был быть рядом с Тони, а вместо этого зализывал раны в убежище. Выходит, это не было местью, ответным ударом, но было последней пристанью, способной спасти от… него. Наконец, пазл сложился в цельную картину. По его, Стива, вине они столкнулись с абсурдной вынужденной мерой, хотя всё могло сложиться иначе. По его вине всё случилось так, как случилось — неправильно, болезненно и безвозвратно. Едва ли это можно оправдать любыми, даже самыми благородными порывами. — Извини, я… не в себе последнее время. — Кхм, да, что верно, то верно. — Укоризненно глядя, доктор поправил смятый воротник. — Пожалуйста, продолжай. Тайны уже не имели былой весомости, как рассудил Рид. «Блаженны забывающие, ибо они не помнят своих ошибок». Его ошибок, кстати говоря, тоже. Кроме того, им придётся ещё долгое время работать вместе, собирая полноценную информацию о воспоминаниях, чтобы избавиться от отпечатка каждого. — В конце концов он устал и смирился. Думаю, Тони пошёл бы до конца, лишь бы урвать малый, даже самый незначительный клочок воспоминания о тебе. Но он был истощён под конец второго дня, слава Богу, пришлось уступить программе. Хочу заметить, что я был бессилен, если бы он продолжил, дело могло завершиться трагично. — Рид, это… — ужасно, несправедливо, немыслимо? Пожалуй, всё вместе. — Ты должен пообещать мне, что не повторишь его промахов, если мы приступим. Это — моё единственное условие. — Склонившись над встревоженным другом, он мягко добавил: — Подумай хорошенько, Стив, дороги назад не будет. — Ладно, я, — почему, почему он был настолько слеп? Он же знал Тони, знал его гордость, которая, несомненно, появилась на свет раньше него самого. Он своими руками довёл возлюбленного до отчаянного шага. Возлюбленного… Лучше поздно, чем никогда. К счастью, благословенного яда было в достатке.Could I have saved you Мог ли я спас вас? Would I have betrayed you… Или предал бы этим?
— Даю слово.I wanna burn this film. Я хочу сжечь эту плёнку