Сердце Императора

Утро следующего дня ничем особенным не отличалось: присутствие во дворце императора, как оказалось, особых изменений в уклад жизни прислуги и знати не вносило. Разве что стражники выглядели более подтянутыми и разговаривали меньше, да, прогуливаясь по коридору даже западного крыла, с большой вероятностью можно было встретить спешащего куда-нибудь военного или советника его величества. О советниках Аде рассказывал учитель. Их у повелителя Роуан было шесть. Трое старших – только они имели право ходить в пурпурных одеждах с золотым рисунком: Дэлу, Аор и Вели (причем их имена записывались на демоническом наречии, поскольку каждый был представителем древнего рода); и трое младших – тоже в фиолетовом облачении, но с рисунком цвета серебра: Зигдиф, Тиг и Филипп (именем, со значением на Ку, обладал только пятый – да и то по чистой случайности). Отличить сановников легко было по внешности – летописец упоминал, и кто из них как выглядит – благо, близнецов среди высших чинов не было. К ним стоило обращаться с почтением чуть меньшим, чем к самому властителю империи – кланяясь и говоря «ваше высочество (такой-то) Советник». Властью мужчины обладали достаточной для вынесения смертного приговора на месте, но решающее слово всегда и во всём принадлежало императору Энроу. – Патриархат, – пробормотала Ада, размышляя о государственном устройстве за завтраком. – «Не сказать, что полный и безоговорочный: права женщин здесь не так, чтобы ущемляются, но ни одной из них я до сих пор не видела в аппарате управления. Разве что Госпожу Аю, но она маг». Если говорить о Яэ, то люди с магическими способностями занимали особое положение не только в Роуане, но и во всём Су. Их уважали, доверяли им, к их мнению прислушивались, а к тому, что они делали, относились с благоговейным трепетом. Потому что очень немногие достигали единения с «Я», и ещё меньшее количество оставалось при дворе правящей династии, а не уходило из страны в поисках Ун. Оскорбить Яэ считалось, перефразируя на земной язык, смертным грехом, и каралось отсечением головы, а то и четвертованием. Хотя волшебник мог даровать провинившемуся прощение, которому не был в состоянии возразить даже обладающей абсолютной властью в своей империи Энроу. Судя по тому, что Ада прочитала о Яэ, эти люди были исключительно если не добрыми, то справедливыми: очевидно путь, который им доводилось проходить для получения магической силы, давал огромный опыт и понимание человеческой натуры. Так что маги часто прощали даже грубые ошибки. В то же время, Яэ предпочитали не вмешиваться в политику и, если оставались рядом с правителем (как, например, госпожа Ая), то ограничивались разрешением спорных вопросов и лечением сильных недугов. – Или обнаружением признаков магии, – усмехнулась девушка. – Интересно, чтобы со мной сделал его Величество, если бы госпожа Ая не подтвердила, что я из Ес? Воспоминания о доме, столь ярко вспыхнувшие перед Адой из-за разговора с императором, навевали меланхолию. Но ей не оставалось ничего другого, кроме как смириться с тем фактом, что назад дороги нет. Ая объяснила девушке, что её случай – далеко не первый факт появления пришельцев в Су. Однако уйти из «мира демонов» мог только тот, кто пришёл сюда по своей воле и используя собственные силы. «Ну да, магией я не обладаю», – тяжело вздохнула она. – «И, самое обидное, никак не могу понять, как именно попала сюда. Помню только, что собиралась к родителям. Потом, вроде бы, пошла гулять и… всё остальное как в тумане. Почему-то розовом», – как бы комично это не звучало, у девушки не получалось смеяться: этот туман отделял её от родных и близких на тысячи километров, а то и на несколько световых лет. Каждый раз при мысли об этом хотелось рыдать, уткнувшись в подушку – что Ада иногда и делала, когда становилось невыносимо грустно. Ей было не привыкать жить одной в чужом месте и рассчитывать только на себя: похожая ситуация сложилась, когда она приняла решение учиться в другом городе, в двух днях пути на поезде от родительского дома. Сначала три года учёбы, а потом она вовсе осталась там жить и работать. – «Но, надо признать, тогда я не была в одиночестве: меня поддерживали друзья из университета, да и к отцу с матерью я могла съездить. Не то, что сейчас». В данный момент у девушки действительно не было никого, кроме неё самой, случайно дарованного статуса императорской гостьи и надежды сохранить его, заинтересовав его величество рассказами о потерянном доме. Безумно хотелось жалеть себя – но какой в этом был смысл? Жалость, скорее всего, лишит Аду головы, а пока что она не находилась в таком отчаянии, чтобы отказываться жить. – Что же, приложим все усилия, чтобы сохранить хотя бы то, что есть, – сказала она себе, закончив трапезу. И вовремя: спустя всего несколько минут после того, как служанки унесли посуду, в дверь постучался охранник и сообщил, что император желает видеть свою гостью. – Лёгок на помине, – фыркнула Ада, поднимаясь. – Интересно, какой он будет сегодня? По крайней мере, кимоно в этот раз оказалось бордовое с чёрным. На первый взгляд его величество Энроу находился в хорошем расположении духа. Увидев девушку, он наградил её самодовольной ухмылкой и, не меняя положения, продолжил читать свиток, лишь взглядом указав на кресло напротив своего трона. Она поклонилась и, пройдя к месту, села. В этот раз благоразумно сохраняя молчание, пока властитель Роуан не прикажет говорить. Но, несмотря на то, что всё шло относительно нормально, Аду такое положение вещей начинало выводить из себя: был в её статусе один пункт, который противоречил настолько эгоистичному отношению императора. По сути, девушка обладала правами и неприкосновенностью иностранного посла – а такой человек мог возражать его величеству, поскольку находился с ним на равных. И, хотя гнев повелителя Энроу должен был стать для Ады самым ужасным ночным кошмаром, она решила, что однажды, непременно, воспользуется этим своим правом. «Только не сейчас», – размышляла девушка, ожидая, пока Энроу закончит с документами. – «Я недостаточно привыкла к нему – вспомнить, хотя бы, как он вчера напугал меня одним взглядом. Да и, даже являясь представителем Ес, я не ощущаю достаточной заинтересованности императора в том, чтобы сохранить мне жизнь. Но, как только я буду уверена в этом, ваше Величество, я заставлю Вас признать себя. Потому что иначе мне не выжить». – О чём ты так напряжённо думаешь? – произнёс император, не поднимая головы. – Э? Простите, ваше Величество? – от неожиданности вздрогнула Ада. В тот момент ей отчаянно захотелось посмотреть в зеркало и убедиться, что на лбу не появилось никаких надписей. – Ты выглядишь озадаченной, – продолжал Энроу, смотря в свиток. «Как он это понял?» – Всего лишь думаю над тем, что рассказать Вам сегодня, ваше Величество, – натянуто улыбнулась она. – Неужели? – он выпрямился. Внимательный взгляд его золотых глаз заставил девушку нервно передёрнуть плечами. – И что же ты хочешь мне поведать? – Религия, – быстро нашлась Ада. Благо, именно о ней она рассуждала по дороге сюда, так что император не должен был заметить заминки в её ответе. – Хочу рассказать Вам о религиях в моём мире. – О? – властитель Роуан удивлённо приподнял бровь. Затем опустил бумагу на стол, сцепил руки в замок. – А у вас их несколько? – Совершенно верно, – девушка поклонилась, мысленно выдыхая – начало беседы удалось. – Но, смею заметить, само понятие «религия» в наших мирах отлично. – Почему такое возможно? – Всё дело в том, что в Су есть точное представление о том, как возник мир. У вас есть достоверные источники, подтверждающие существование как Ун, так и Юу, потому не возникает сомнений в том, кто и когда создал ваше измерение. То есть, религия в Су – это знания о мироустройстве и демонах-прародителях. – Это я и без тебя знаю, – недовольно нахмурился император. – Но на Земле всё иначе: это единство у нас отсутствует, – она выжидательно замолчала, внезапно осознав, что его величество сегодня можно направлять по собственному желанию. По крайней мере, какое-то время. – «Будет мне тренировкой». – И? – поняв, что гостья не собирается продолжать, буркнул Энроу. – Это подразумевает, что у каждого народа, жившего в отдельности от других групп, возникли собственные представления о том, кто и зачем создал мир. Одни решили, что это были силы самой природы. Другие – группа богов. Третьи же выступили за то, что бог только один. Тогда как четвёртые стали отрицать присутствие высшей силы, уверяя, что возникновение планеты произошло в соответствии с законами вселенной. – Постой, – мужчина нахмурился сильнее, и Ада уже решила, что перегнула палку с количеством новой информации, но тот лишь решил кое-что уточнить: – Кто такой «бог»? – А, да, конечно, в Су нет этого понятия, – девушка удивилась собственной глупой ошибке. – Простите моё невежество, ваше Величество. Это некая высшая сила, можно сказать так. – Как «Я»? – Не совсем. Хотя это ближе всего, если вести речь о едином боге, – теперь нахмурилась Ада, вспоминая, какое объяснение она нашла для себя, чтобы различать эти два значения. – Воля. Думаю, если бы «Я» обладало ей то… – Сила с разумом? – фыркнул его величество. – Что за глупости? – Но таковы представлении о боге в моём мире, – смутилась девушка. – Ха, люди не могут быть умными во всём, да? Они создали технику, по твоим описаниям равную в могуществе с магией, но не понимают, как устроен их собственный мир! – он прищурился, смотря на свою гостью. – А сама ты как считаешь, женщина? Есть ли этот «бог»? Пусть даже и в твоём Ес? Ада надолго замолчала, недоумённо смотря на императора – этот вопрос застал её врасплох. – Как-то и не задумывалась над этим, ваше Величество, – наконец произнесла она, понимая, что дальше молчать становится опасно для жизни. – Пожалуй, в единого бога или в многобожье я не верю. Но в существование некой высшей силы, наподобие «Я» – да. – Веришь? – Но доказательств существования как богов, так и высшей силы в моём мире нет, – она виновато улыбнулась. – Всё что у нас есть – это вера. – И что она вам даёт, эта вера? – Надежду, – она смутилась ещё больше. – И силы, чтобы преодолеть все препятствия судьбы. – «Судьба»? – императору, определённо, начала надоедать эта игра в отгадывание значений слов. – Предопределение, – попыталась объяснить Ада, но тут же поняла, что допустила очередной промах: она же сама знала, что в Су нет ничего подобного. – «Пред-» что? – в голосе мужчины зазвучали нотки уже не столько удивления, сколько раздражения. – Это как Яс… который заранее дан каждому живому существу, и оно следует ему независимо от своей воли… – девушка опустила взгляд и произносила каждую фразу всё тише, надеясь, что император её не расслышит. Но у Энроу оказался замечательный слух. – Путь, который дан? – он расцепил руки и, приподнявшись, ударил ладонями по столу, заставив все лежащие на нём свитки подпрыгнуть. – Яс, который не надо искать?! – Не с-совсем, – попыталась выправить ситуацию девушка, чувствуя, как по спине стекает липкая струйка пота. Император выглядел не просто пугающим: от него бросало в дрожь. – Не все с-согласны с этим, ваше Величество. А даже среди тех, кто верит, есть те, кто идёт наперекор су-судьбе, считая, что человек сам кузнец своего с-счастья. – Ха? – презрительно протянул мужчина. Тем не менее, он опустил плечи и убрал руки обратно к себе на колени. – А звучит как оправдание для слабаков, которые не желают найти Яс и следовать ему, добиваясь всего кровью и потом. Рабы собственной лени. – Вы совершенно правы, мой Император, – сорвалось с языка девушки обращение, которое обычно использовал Дэлу. Ада замолчала, испуганно смотря на грозного правителя – раньше она никогда не называла его так, потому было неизвестно, какой реакции ждать. Но, на счастье императорской гостьи, именно эти случайно сказанные слова оказали на Энроу успокоительный эффект. – О? – он испытующе посмотрел на девушку, ухмыльнулся. Помолчал, что-то обдумывая, кивнул своим мыслям. – Хорошо, продолжай. «Да у него вид как у кота, которого почесали за ушком – того гляди довольно заурчит», – всё ещё находясь в ступоре, решила она. – «Как далеко простирается его самодовольство?» – Ада сглотнула ком, вставший в горле. И, каким-то чудом не рассмеявшись под влиянием собственной ассоциации, поклонилась: – Да, ваше Величество. Беседа продолжалась до обеда. Затем император отпустил гостью, даже не намекнув, когда позовёт в следующий раз. – Ох, надо быть поосторожнее в выражениях, – сокрушённо выдохнула Ада, падая к себе на постель. – А то доэксперементируюсь. Она полежала без движения, анализируя только закончившийся разговор с его величеством. Вспомнила, как у неё случайно вырвалось «мой Император» и то, как отреагировал на это Энроу. Усмехнулась. «А он, всё же, человек. Так что подход найти можно», – девушка села, подобрав под себя ноги. – «Значит, моя амбициозная цель добиться ещё большей независимости не такая и недостижимая. Но», – она посмотрела на своё отражение в зеркале, выпрямила спину. – Осторожность. И ещё раз: осторожность. Ошибок, впрочем, избежать было невозможно: не то, чтобы у Ады не получалось объяснять разницу между измерениями, просто император был слишком вспыльчив – и, если ему надоедало запоминать огромное количество новых понятий, он начинал злиться. Хотя, успокаивался Энроу почти всегда так же быстро, как выходил из себя. Его расположению способствовали извинения и признание собственной вины – девушку это порядком бесило, но голова была дороже нервов. В конце концов, конкретно на ней его величество не срывался: если он пребывал не в духе, то просто отсылал свою гостью прочь. За что та была безмерно благодарна мужчине: потому что подпасть под горячую руку повелителя Роуан стоило слишком дорого. Обычно – жизни. Легче отделывались только советники, да те, кто успевал извиниться прежде, чем Энроу схватится за меч. О том, что император имеет привычку отрубать несогласным голову, Ада узнала из разговоров прислуги и охранников за те два месяца, что провела во дворце, тщательно изучая язык и культуру. Но она представить себе не могла, насколько подобное зрелище шокирует. И дело тут было не только в факте обезглавливания, но и в том, как при этом выглядел властитель империи. Первый раз девушка стала свидетельницей вспышки гнева на собрании в зале совета, где она пребывала с разрешения его величества. Стражник, отказавшийся переводиться в охрану на городскую стену, догадался спорить с императором относительно решения своего повелителя. И, вполне ожидаемо, поплатился за это. Прежде всего, Аду испугала скорость: Энроу достал меч (который он почти всегда носил при себе) из ножен молниеносно. Вот он сидит на троне, с мрачным видом слушая своего подданного, а спустя мгновение уже стоит рядом с ним, с окровавленным оружием в руке, а голова глупца, с выражением крайнего удивления на лице, катится по полу. И это при том, что и в тронном зале, и зале совета, императорское кресло стоит на пьедестале в пять ступеней – но его величество как-то смог преодолеть это расстояние одним прыжком, при этом ничего не сломав себе при приземлении, и нанеся точный рубящий удар. После такого зрелища даже Фома Неверующий признает существование демонов, не то, что девушка, пришедшая из другого мира. Ещё одним фактором, что выбил Аду из колеи, когда она впервые увидела гнев повелителя Роуан, стал взгляд Энроу: от его удивительно яркой золотой радужки не осталось и следа – всё заполнил собой чёрный зрачок, на несколько секунд превратив глаза императора в провалы тьмы, окаймлённые еле заметными уголками белков. К тому же, воздух вокруг мужчины пришёл в движение, создав подобие марева и заставив его волосы медленно подниматься. – Роу, – прошептала девушка, не в состоянии оторвать взгляда от этого пугающего вида. Звук чего-то катящегося заставил посмотреть её вниз. Аду передёрнуло, как если бы она дотронулась до оголённого провода. Желудок сжался и плотный завтрак стремительно отправился обратной дорогой по пищеводу. Только каким-то чудом девушке удалось сдержать столь мощный позыв рвоты, когда она увидела обезглавленный труп. «Варвары… вот так просто взять и зарубить человека», – императорская гостья отвернулась, медленно дыша и прикрыв рот ладонью. Видеть трупы девушке ещё не доводилось иначе, чем по телевизору, но, как и ожидалось, кровавое зрелище не вызывало ничего, кроме паники и дрожи во всём теле. Одновременно Ада пыталась понять, что ей делать в этой ситуации. Хотелось не просто уйти, а убежать… но, если его величество заметит её отсутствие, как он отреагирует? Девушка не знала. А спросить – откровенно боялась. Окружающие, к слову, на происходящее отреагировали спокойно – по крайней мере советники. Аор (второй сановник) так и вовсе с невозмутимым видом послал за слугами, чтобы они навели порядок, и заседание, которое шло до момента смертной казни, продолжилось. Спасением для Ады стал приблизившийся к ней Дэлу. – Можете идти, – тихо произнёс первый советник, остановившись рядом. – Своим уходом вы не разгневаете его Величество. – Нет, спасибо, – девушка нервно сглотнула, смотря на трон, чтобы только не видеть кровь. – Я в порядке. – Да? – Дэлу позволил себе улыбнуться. – Но Вы так сильно побледнели, госпожа, что я решил подойти и проверить, не появилось ли у Вас седых волос. Ада посмотрела на мужчину глазами, полными недоумения, совершенно не представляя, что можно на такое ответить. – Идите к себе, отдохните, – кивнул девушке тот. – Я уверен, что ближе к вечеру Император захочет Вас увидеть. – Первый советник повернулся, чтобы вернуться на своё место, и бросил через плечо: – А Вы без моей подсказки понимаете, что к тому времени Вам действительно стоить быть в порядке, госпожа Ада. Девушка вздрогнула. Колебаний в том, какое решение принять, больше не осталось. – Спасибо, ваше Высочество, – пробормотала она и, быстро поклонившись, поспешила уйти. Но, как бы ни был силён страх, любопытство заставило гостью обернуться в дверях: судя по виду императора, его гнев исчез. «Как будто всё это было наваждением», – взгляд снова скользнул по обезглавленному трупу, который ещё не успели убрать. Девушка едва не подпрыгнула на месте и быстро удалилась, отчаянно борясь с собственным желудком. – «Как же жестока реальность в Су». Повелитель, среагировав на стук алебард, медленно обретающим чёткость взглядом посмотрел на пустой проём открытых дверей. Нахмурился. – Что-то не так, ваше Величество? – спросил Аор, прерывая чтение доклада. – Нет, – Энроу моргнул, перевёл взгляд на ступени пьедестала. – Продолжайте. Как и говорил первый советник, император вызвал Аду к себе сразу после ужина. «Этот человек когда-нибудь ошибается?» – мысленно возмутилась девушка, следуя за охранником. – «Если разобраться, его проницательность пугает чуть ли не больше, чем ярость его Величества – вспышку гнева Императора, по крайней мере, можно предсказать. Но его Высочество», – она вздрогнула, – «ни дать, ни взять – серый кардинал. Как не пытайся, невозможно понять, что у него на уме. Даже интересно, выйдет ли его служение повелителю Роуан боком?» Ада знала, что плохо понимает людей, но судить об их поступках со стороны всегда легче. И, исходя из того, что было известно девушке о первом советнике, если он действительно вёл игру против Энроу, то делал это виртуозно – потому что до сих пор все действия Дэлу направлял исключительно на благо своего повелителя. «Он, скорее, выглядит преданным императору. Хотя и не фанатично. Но об этом можно подумать потом», – она остановилась возле дверей, ведущих в малую залу, которую девушка про себя называла рабочим кабинетом властителя Роуан. Стражники дважды ударили древками алебард и открыли перед девушкой дверные створки. Глубоко вдохнув, она перешагнула через порог. Энроу сидел на привычном месте, но, хотя его стол, как всегда, был завален свитками, он не читал. – Ваше Величество, – поклонилась Ада. Император так внимательно посмотрел на неё, что девушка не посмела сдвинуться с места, несмотря на то, что последние дни сразу проходила к креслу, уже не дожидаясь реакции повелителя. Мужчина перевёл взгляд на её место, а, когда моргнул, снова обратил внимание на свою гостью. Девушка опять поклонилась и, нервничая даже больше, чем несколько часов назад, в зале совета, приблизилась к креслу. Медленно села. – О чём поведаешь мне сегодня? – через паузу произнёс Энроу. – О музыке, – Ада подозревала, что императору будет неинтересно слушать о подобном, но она ничего не могла с собой сделать – ей хотелось выбрать тему, максимально далёкую от насилия. На случай отказа девушка бы предложила рассказать то, что она помнит об оружии, но… – Вот как? – к её удивлению и облегчению, мужчина не стал возражать. Затем он сделал то, чего раньше Ада за ним не наблюдала при разговорах о Земле: закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. – Значит о музыке. – Да. – Начинай. В тот вечер император почти не говорил и не задавал вопросов – только слушал, лишь изредка открывая глаза, чтобы показать, что не спит. Не сказать, что он выглядел уставшим или равнодушным. Однако вёл себя необычно. Впрочем, именно такое поведение позволило девушке окончательно успокоиться и решить, что уровень агрессивности у Энроу значительно снижается после вспышки гнева. «Что же, даже в этом есть свои плюсы», – заметила Ада, по дороге к себе. – Главное не оказаться на пути меча его Величества, когда он взбешён. Этот день надолго запомнился девушке, поскольку она узнала о повелителе Роуан много нового: то, насколько он опасен в ярости, и то, что может быть очень спокоен, слушая рассказ о том, что ему не так интересно. «А он многогранная личность», – усмехнулась она, помотав головой. – «Только не стоит увлекаться подобными мыслями. Не сейчас». Спустя неделю император снова уехал. В этот раз всего на три дня, но и этого времени хватило Аде понять, что она по нему… «Соскучилась? Что за глупости!» – думала девушка, поправляя причёску перед зеркалом, в ожидании, когда стражник объявит о возвращении повелителя. – «С ним интересно разговаривать – он, по крайней мере, меня слушает. Не то, что некоторые», – она посмотрела на своё раскрасневшееся отражение. – «Нет, ну кому будет неприятно, когда красавец-мужчина, управляющий целой империей, проявляет к тебе интерес?» Возмущение быстро сбило воспоминание о начинающем выходить из себя Энроу. При Аде два из десяти таких случаев закончились смертной казнью на месте. Первый раз это оказался тот самый стражник в зале совета, а во второй – торговец, получивший отказ в принятии воза мяса (это случилось за день до отъезда императора). Позже, из разговоров служанок, девушка узнала, что охранника подозревали в измене, а торговец вёз отравленную свинину, но сам факт, что его величество без разбирательств выхватил меч из ножен и снёс возражающему человеку голову, не мог не вызывать дрожи. «Грозный и бескомпромиссный, да?» Хотя, с последним утверждением она не могла согласиться полностью. Энроу не отличался мягкостью в отношении с подданными – но был ли он несправедлив? – Если продолжу с ним общаться – когда-нибудь пойму, – она запнулась. – Продолжу? – девушка рассмеялась над собственной глупостью. – А у меня есть выбор? – она тяжело вздохнула. – «Истории заканчиваются. Надо уже заняться упрочиванием собственного положения, и напомнить его Величеству, какой статус он мне, собственно, даровал. Главное подгадать момент и не вызвать его гнева, а остальное уже будет делом техники. В конце концов, говорить с ним я привыкла. Хотя все предыдущие «споры» оканчивались моей капитуляцией от одного его взгляда», – Ада приложила ладони к горящим щекам. – «Но не всё же мне проигрывать. К тому же, до сих пор были лишь мелкие сражения. Никто не говорит, что в войне мне не победить: главное идти к своей цели, следовать Яс», – она усмехнулась. – «Иногда мои амбиции пугают даже меня. Догадывается ли о них Император?» – из-за двери долетел стук алебарды об пол и стражник объявил, что его величество с войсками въехал в город. Девушка встала. – Его Величество Энроу, может и нет. Но вот его Высочество Дэлу – наверняка. Даже если Дэлу действительно знал о намерениях Ады, свою осведомлённость по этому поводу он предпочитал держать при себе. Первый советник по-прежнему оказывал гостье своего повелителя посильное, часто едва различимое содействие. Не упуская при этом ни одного шанса отпустить в её сторону колкое замечание и ухмыльнуться. При любой возможности девушка старалась общаться с первым советником – с целью узнать о привычках его величества – но из-за его занятости получалось это редко. Само общение проходило достаточно спокойно и нередко сопровождалось ироническими замечаниями со стороны мужчины. Впрочем, в этом был свой шарм. Иногда даже создавалось впечатление, что его высочество заинтересован в гостье своего императора больше, чем необходимо. Только вот, несмотря на помощь Дэлу, его внимание нередко вызывало у девушки ассоциации с антарктическим льдом. Такой точки зрения придерживалась и Ая. – Заинтересовать его Высочество? – она улыбнулась, качая головой. – Думаю, для Вас это непосильная задача, госпожа Ада. То, что господин Дэлу поддерживает Вас – есть не что иное, как верный признак внимания к Вам его Величества. Уверена, личный интерес его Высочества будет заметен сразу, потому как до сих пор лично он был равнодушен ко всему и всем. Для господина первого Советника существует только Император, потому как служить своему Повелителю – его Яс. Настолько яркий и очевидный, что его сложно не заметить. – Яэ вздохнула, думая о чём-то своём. – Но Вы правильно делаете, что пользуетесь его расположением. – То есть, его Высочество бояться не стоит? – Пока вы не вредите Императору, – кивнула маг. – Действительно. Хотя весь следующий месяц император почти постоянно находился во дворце, у Ады было по-прежнему слишком много свободного времени. И, не зная, чем себя занять, девушка решила увеличить время общения с волшебницей. До сих пор говорила в основном Ая – объясняя, как возник Су и сколько разных традиций в этом мире, но, после начавшихся бесед с его величеством, гостья робко поинтересовалась, может ли она делиться уже рассказанной информацией с Яэ. На что Энроу только презрительно фыркнул: – Хочешь сказать, я этим буду заниматься? – Нет, конечно, нет, ваше Величество, – смутилась девушка, кланяясь. – Тогда, с Вашего позволения. Ада общалась и со служанками, и со стражниками, и даже с несколькими знатными дамами, но только с магом чувствовала себя почти как дома – будто за чашкой чая разговаривала со старой подругой. Можно сказать, они подружились – взаимно интересовались состоянием здоровья, делились новостями, смеялись, если Ада рассказывала шутку. Но, по представлениям о Яэ в Су, эта обворожительная женщина просто и не могла вести себя иначе. – В моём мире Вас бы посчитали святой, госпожа, – как-то заметила Ада. – Да? Почему? – Вы невероятно добрая. Продолжая общаться с Вами, я никак не могу поверить в то, что люди, подобные Вам, существуют, госпожа Ая. Вы никогда не злитесь, всегда говорите спокойно, всем помогаете. Как только у Вас это получается? – Вы преувеличиваете, госпожа Ада, – тихо рассмеялась маг, привычно касаясь щеки кончиками пальцев. – Меня не так сложно разозлить, не так ли, Вольфмир? Охранник открыл дверь и заглянул в покои. – Госпожа? Ая лишь улыбнулась в ответ. Мужчина несколько секунд смотрел на дам, затем недоумённо моргнул и закрыл дверь. – Кажется, он понимает Вас без слов, – задумчиво протянула Ада, возвращая взгляд к волшебнице. Дальнейшие вопросы застряли в горле – выражение лица Аи было необычно милым и загадочным. «Такое ощущение, что между ними что-то есть». – Мы давно вместе. С того дня, как я решила остаться во дворце его Величества. Вольфмир очень преданный слуга, который выполняет любую мою прихоть. – Вы доверяете ему, госпожа Ая? – Полностью, – не раздумывая, ответила маг. – Вам кажется это странным? – П-почему? – смутилась гостья его величества. – Подобное, напротив, представляется мне чем-то удивительным, – она едва заметно пожала плечами, – даже волшебным. Под стать Вам. – Правда? – волшебница перевела взгляд на зажжённый камин. Языки пламени озорно плясали в своём каменном доме, отбрасывая на женщин неровный свет, потрескивая дровами и вызывая в памяти мага вечера, проведённые в столь же горячих, как жар пламени, объятьях своего охранника. – Может Вы и правы, – прошептала Ая, всё глубже погружаясь в воспоминания. Вольфмир не первый час скучал на посту, когда кристалл на груди слабо вспыхнул розовым и погас, из прозрачно-фиолетового обратившись в нежно-голубой. Стражник хмуро посмотрел на амулет госпожи Яэ и, отставив оружие, заглянул в покои без стука. Первым делом он посмотрел на кровать, но, не обнаружив там волшебницу, перевёл взгляд в сторону кресел. Ая мирно спала в том, что стояло рядом с зажженным камином, почти выпустив из рук свиток, которых до сих пор читала. – Госпожа, Вы как всегда, – мужчина покачала головой, зайдя в комнату и закрыв за собой дверь. Охранник приблизился и, убрав документ на стоявший тут же стол, наклонился, чтобы взять свою госпожу на руки. От прикосновений, пусть очень осторожных, женщина вздрогнула и проснулась. Нашла взглядом того, кто потревожил её сон, облегчённо выдохнула. – Ты. – Простите, что разбудил, – виновато произнёс стражник. – Вольфмир, – позвала маг, коснувшись его щеки. – Госпожа? – он посмотрел на неё и, более ничего не говоря, покорно склонился для поцелуя. Ая прижалась к сильному телу, руками обнимая его за шею. – Ты, как обычно, нежен, – улыбнулась она, отстраняясь. И хотя, в её обворожительном зелёном взгляде не было даже намёка на радость, Вольфмир почувствовал, как сладостное тепло разливается от сердца по всему телу. Стражник отнёс волшебницу к кровати, осторожно опустил поверх одеял. Женщина не расцепила своих объятий. – Останься сегодня со мной. Он не смог не улыбнуться и, взяв мага за руку, поцеловал тыльную сторону её ладони, затем приложил к своему лбу. – Как пожелаете, госпожа. Она снова прильнула к нему, зарываясь лицом в короткие, но мягкие волосы. – Такой послушный. – Целиком и полностью Ваш, моя госпожа, – Вольфмир отстранился. – Позвольте, я закрою двери. – Да, иди, – Ая отпустила его и села, чтобы заняться поясом. Стражник подошёл к выходу и, забрав из коридора своё оружие, положил его поперёк дверных ручек с внутренней стороны, тем самым заблокировав вход. Затем вернулся к кровати Яэ и, первым делом, снял с себя амулет – хотя волшебница не первый раз подпускала к себе мужчину, она не позволяла при этом оставлять на себе кристалл. Объясняя это тем, что магия, содержащаяся в предмете, может создать слишком сильную связь, которая лишь помешает Яэ и тому, кто её охраняет. Поначалу этот факт вызывал у Вольфмира досаду, даже несмотря на то, что он понимал, что родись он хоть пламенновласым наследником Роуан, то не смог бы просить свою госпожу заключить с ним юмбич* – не то у неё было к нему отношение. Но, с течением времени, стражник смог принять такое положение вещей, примерно как сама Ая признала цену за право быть магом. Освободившись от камня, охранник посмотрел на волшебницу: она почти размотала пояс, отчего борта кимоно съехали в стороны, соблазнительно оголяя её плечи и грудь. Следуя охватившему его порыву, мужчина наклонился и, оттянув воротник её одеяния, поцеловал Аю в шею. Иногда подобное самовольство злило волшебницу, и она могла отослать охранника прочь, но в этот раз Яэ лишь тихо рассмеялась и, ладонью коснувшись его плеча, произнесла: – Сначала сними доспехи. Он тяжело выдохнул, но подчинился – Вольфмир сам не простил бы себе, если бы металлические накладки его формы причинили госпоже Ае вред. К тому моменту, когда стражник снял с себя все тяжёлые элементы, на маге из одежды осталось лишь тонкая нижняя сорочка, что полупрозрачным шелком обнимала её соблазнительное тело. – Иди ко мне, – женщина протянула вперёд руку и ласково коснулась мужской щеки. Охранник закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением тонких пальцев. Затем повернулся и поцеловал её ладонь. Чуть придвинулся, коснулся запястья. Покрыв поцелуями руку волшебницы, стражник оказался совсем близко к магу и, больше не сдерживая себя, заключил Аю в объятья. Она сладко вздохнула, уткнувшись ему в плечо, и позволила мужчине уронить себя на подушки. Немногим было известно, насколько беззащитна и хрупка Яэ его величества в такие моменты. Вольфмир дорожил этими знаниями так же бережно, как оберегал кристалл Аи и саму госпожу. Он знал, что женщине просто нужно человеческое тепло, и ни о какой привязанности не могло быть и речи. Но для охранника придворного мага во всём Су не могло быть большего счастья, чем находиться рядом с волшебницей, при этом доставляя ей удовольствие. Вольфмир и без подсказки Яэ знал, что служить Ае, выполняя любую её прихоть – его Яс. Обычно, стражникам строго воспрещалось покидать пост, даже по приказу того, кого он охраняет – в этом случае требовалось найти замену – но мужчина служил Яэ, и правила обычного устава его не касались. Приоритетным для людей, подобных ему, было выполнить просьбу мага. Даже тогда, когда она противоречит приказу его величества. Хотя на веку охранника, что-то наподобие конфликта между императором Энроу и госпожой Аей возникло лишь однажды – девять лет назад, когда волшебница, объявив о решении остаться при дворе властителя Роуан, выбирала себе стражу. Удивлённый и польщённый вниманием Яэ, повелитель империи немедленно собрал дворцовую охрану с личным войском, и дал слово отдать волшебнице столько людей, сколько она не пожелает. Вольфмир уже тогда считался одним из сильнейших воинов в молодой армии его величества. В не столь отдалённом будущем, за пять-шесть военных походов, он мог бы дослужиться до генерала – так хорошо оценивали его боевые навыки и умение управлять людьми. Однако, впервые увидев черноволосую девушку, что шла меж рядами выстроенных по приказу императора солдат, молодой человек ощутил, как чувства внутри него переворачиваются, кардинально меняя представление о дальнейшем жизненном пути. Конечно, Ая как сейчас, так и тогда, была удивительно красива, но не вспыхнувшая подобно пламени Роу страсть заставила Вольфмира сделать шаг вперёд. Незнакомое, непредставимое до сих пор, желание защищать подхватило мужчину, завладев его телом и сознанием, и отпустило только тогда, когда их взгляды с волшебницей пересеклись. С долей недоумения в пребывающем где-то на заднем плане сознании, воин понял, что без разрешения покинул строй и пошёл навстречу магу. Это могло закончиться тюремным заключением, но в тот момент мужчина не мог думать ни о чём, кроме как о необходимости выразить свои чувства. Убедившись, что Ая смотрит на него, он не опустился – рухнул на колено и, огромным усилием заставив себя говорить, прошептал: – Позвольте служить Вам, госпожа Яэ. Девушка замерла, осматривая незнакомца. Испуга в её глазах не было – только лёгкое недоумение и понимание того, что привело солдата к ней. – Ваш Яс, – произнесла она своим тонким голосом, звук которого сразил Вольфмира окончательно. – Госпожа Яэ? – к ним подошёл Энроу. Переведя взгляд с мага на преклонившего колено воина, он нахмурился. – Ты, – его величество помолчал, затем удивлённо вскинул брови: – Вольфмир? – Простите, мой Император, – то, что повелитель помнил и имя, и лицо своего солдата, делало мужчине честь, которая, тем не менее, более не интересовала его. Единственное, что ожидал теперь услышать Вольфмир – согласие волшебницы. И он не мог представить себе, что сделает, если она ответит отказом. – Могу я взять его к себе в услужение, ваше Величество? – произнесла Ая, повернувшись к властителю Роуан. – Впервые встречаю настолько очевидный Яс. – Она приложила маленькую ладонь к своей щеке, слегка улыбаясь. – Боюсь, для этого человека, Ваш отказ будет иметь печальные последствия. – Вы даже Яс способны видеть, госпожа? – более прежнего поразился император. – В редких случаях. Таких, как этот. Но Вы и сами всё прекрасно понимаете, мой Император, – маг кивком указала на мужчину, что не смел поднять головы, пока они говорили. – Пожалуй, – император задумчиво потёр подбородок. – У меня на него были свои планы, но, – он улыбнулся, хмыкнув, – так даже лучше. Отныне за вашу безопасность я могу не беспокоиться, – он кивнул на улыбку волшебницы. – Желаете выбрать кого-то ещё? – Нет, одного достаточно. – Тогда я лишь прикажу назначить вам обычную охрану, на то время, пока вы будете во дворце. – Как пожелаете, ваше Величество, – поклонилась Ая. Энроу улыбнулся и распустил собрание. – Можешь встать, – Яэ осторожно коснулась плеча своего только что назначенного личного охранника. Вольфмир медленно поднял голову, но первым, что он увидел, было не красивое лицо его новой госпожи, а горящий золотой взгляд молодого императора. Повелитель Роуан не произнёс ни слова, однако приказ отчётливо читался в его необычного цвета глазах: защищай её даже ценой своей жизни. Воин не сдержал улыбки и, снова поклонившись, произнёс: – С радостью, мой Император. На этом конфликт был исчерпан, и служба Аи в качестве Яэ его величества Энроу, а также Вольфмира, как её верного стража, началась. Однако, титул «придворного мага» не означал постоянное пребывание волшебницы во дворце. Так же как властитель империи часто покидал столицу проводя военные кампании, так и Ая нередко отправлялась в путешествия, чтобы узнать что-то, интересующее её. С некоторым удивлением Вольфмир обнаружил, что для его госпожи Яс не заключается в поисках Ун. И более того, она сама ещё не до конца осознала его. – Он как-то связан с его Величеством – я поняла это, первый раз увидев Императора. Однако подробности мне до сих пор неизвестны, – маг задумчиво смотрела на огонь в камине. – Очевидно, они откроются позже. А потому, всё, что необходимо – это быть как можно ближе к Нему, – она улыбнулась, но её глаза, как всегда, оставались спокойными и полными непостижимой для обычного человека мудрости. – Конечно, титул, помимо привилегий, накладывает и определённые обязанности. Но это мне не в тягость. К своему охраннику волшебница относилась по-особенному: всецело доверяя мужчине не только важные поручения, но и сон, спокойствие, а также своё тело. Последнее стало возможным лишь после первого путешествия, в которое Ая отправилась из дворца в сопровождении Вольфмира. Первый день поездки они провели порознь – она в карете, а он – на лошади снаружи. Но к концу второго дня женщине стало скучно, и она позвала охранника к себе, чтобы он занял её разговором. Поначалу они, действительно, просто говорили, но потом маг пересела ближе к мужчине. Вольфмир не знал, как пережил бы такую близость с госпожой, если бы она первой не поцеловала его, прошептав «Ну, что же ты такой робкий, обними меня крепче. Я знаю, что нравлюсь тебе». Защита мага для охранника была значительно важнее его собственной жизни, стоя на одном уровне с подчинением императору (если не выше), но сама Ая позволила ему совмещать приятное с полезным. Правда, при этом она ясно дала понять, что, как бы Яэ не доверяла мужчине, он лишь человек, стоящий на страже желаний волшебницы и, если Вольфмир захочет найти юмбиа, он должен понимать, что это будет не она. На вопрос, почему Ая так в этом уверена, маг ответила: – Мне с тобой спокойно. Я верю тебе и знаю, что ты выполнишь всё, о чём бы я не попросила. И нам обоим это нравится. Но, заметь, насколько отношения между нами односторонние: несмотря на физическую близость, я остаюсь твоей госпожой, а ты – моим охранником. Тогда как юмби* предполагает равенство. А единственное, что я захочу сделать для тебя – найти того, с кем ты можешь быть счастлив. Потому, – Ая обняла Вольфмира, смотря на него такими обворожительными, но равнодушными глазами, – каждый раз, целуя меня, помни, что ты лишь выполняешь мою прихоть. Как бы не хотелось мужчине считать, что маг отталкивает его, зная о своём бесплодии, на самом деле, он понимал, что она права. В конце концов, стражник не был единственным, с кем волшебница проводила ночи – пусть редко, но случалось, что она подпускала к себе кого-то из особенно настойчивых ухажеров. Потому что, даже являясь Яэ, Ая оставалась женщиной, которая желала быть любящей и любимой. Но, к сожалению или к счастью, Вольфмир не мог стать тем мужчиной, который бы покорил это остывшее после единения с «Я» сердце. Безответная любовь мужчины, несмотря на весь драматизм, не стала для охранника преградой в служении госпоже. Потому что, даже если маг не могла (или не хотела) ответить на чувства своего стража, это не мешало ей верить ему. И именно это доверие делало Вольфмира таким преданным и сильным. Символом их крепкой и неразрывной связи стал кристалл (в поисках которого маг со стражником однажды забрались далеко в горы), связанный магией крови с Яэ и, более того, содержащий часть её силы. Благодаря этому амулету, охранник всегда знал, как чувствует себя госпожа, и даже мог помочь в выполнении поручений его величества. Без Аи камень становился лишь диковинным украшением на шее мужчины, которое, являясь необычно тёплым, свидетельствовало о том, что женщина жива. Но, рядом с магом, кристалл обретал силу, и, способный вмещать природное «Я» волшебницы, позволял использовать магию поиска и несколько других видов заклинаний. Хотя, чаще всего, Ая прибегала к нему, чтобы позвать к себе охранника, не повышая голоса. Проведя на службе у Яэ почти десять лет, Вольфмир считал, что хорошо знает свою госпожу: то, что её интересует, что тревожит, что может порадовать. Но, с появлением во дворце загадочной девушки из Ес, к которой волшебница, как и ожидалось, проявила много внимания, стражник понял, что его знания не так глубоки, как ему того хотелось. Не раз становясь невольным свидетелем разговоров Аи и Ады, охранник не переставал удивляться поведению Яэ: тому, что она может быть такой простой в общении и, в то же время, привычно-таинственной и мудрой. – Кажется, Вы нашли себе Ги*, госпожа, – как-то сказал мужчина, сопровождая женщину на прогулке. – Ты имеешь в виду, что я подружилась с гостьей его Величества? – охранник кивнул. Волшебница ответила не сразу, остановившись и задумчиво смотря в небо. – Госпожа Ада она… другая. Не такая, как все, с кем я встречалась раньше. С ней мне иногда кажется, что я возвращаюсь в те времена, когда ещё не осознала себя, как Яэ. – Это плохо? – осторожно спросил Вольфмир. – Почему? – она перевела на своего стражника удивлённый взгляд. Покачала головой и мягко улыбнулась. – Просто общение с госпожой Адой позволяет мне смотреть на жизнь иначе. Всё, вроде бы, как прежде, но, в то же время, что-то изменилось. – Она коснулась своей щеки тонкими пальцами и тихо рассмеялась. – Хотя сейчас мне больше всего интересно, когда наш Император заметит чувства своей гостьи. – М? – мужчина недоумённо вскинул брови. – Ах, но это так естественно для девушки влюбиться в могущественного Повелителя империи. Пусть даже он резок с ней, – Яэ рассмеялась громче, прикрывшись рукавом, и продолжила движение. – А может, именно поэтому. – Госпожа? – Узы между ними лишь крепнут. Думаю, его Высочество Дэлу тоже заметил это. – Связь? Вы хотите сказать..? – Император слишком занят страной, чтобы думать о себе. Но это лишь вопрос времени, когда во дворце сыграют юмбич, совмещённый с энч*. – Это их Яс? – Вольфмир, не нужно быть экспертом в любви или магом, чтобы заметить, как его Величество и госпожу Аду тянет друг к другу, – пожала плечами Ая. – Ги, называемый любовью. Маг снова замолчала, словно уйдя в себя. Охранник следовал рядом, не зная, стоит ли продолжать разговор. Но, когда они дошли до небольшого моста, остановившись на середине, чтобы полюбоваться на текущую воду, мужчина, всё же, произнёс: – Госпожа? Она посмотрела на него и, грустно улыбнувшись, коснулась щеки своего преданного слуги. – Я очень рада за них. Хотя подталкивать не буду. Волшебница помолчала, наблюдая за тем, как стражник целует её пальцы. – А если тебя беспокоит моё состояние, то я повторю то, что говорю всегда: «Что бы не случилось, я никогда не пожалею, что мой Яс – быть Яэ». – Так же как я о том, что мой – служить Вам. – Я знаю, – она приблизилась и, встав на цыпочки, поцеловала мужчину в губы. – Спасибо. – Он очень покорный, – произнесла Ая, улыбнувшись своим воспоминаниям. – В-вот как, – девушка сцепила руки в замок. Её смутила возникшая пауза, но, пока волшебница смотрела на огонь, думая о чём-то своём, она не решалась нарушать молчания. – Хорошо, когда рядом есть кто-то по-настоящему преданный. – А вы хотели что-то спросить, госпожа Ада? – улыбка Аи показалась ей лукавой. – Д-да, – гостья его величества выдохнула, лихорадочно пытаясь сообразить, что сказать, чтобы увести свои мысли в сторону от возникающих в голове картин. Теперь она почти не сомневалась в том, что личный охранник для Яэ куда больше, чем просто слуга. – Давно хотела узнать: как у Вольфмира получается слышать Вас, даже когда Вы говорите тихо? Дело в том кристалле у него на груди? – Если Вы знаете ответ, зачем спрашивать, – продолжила посмеиваться маг. – Я умею не так многое, так что часто пользуюсь особыми предметами, чтобы облегчить применение «Я». Тот кристалл один из них. – Это как когда Вы попросили Вольфмира найти его Высочество? – Именно так. – А зелья варить Вы умеете? – Это больше по части травников. Хотя в медицине разбираюсь. – Правда? Волшебница кивнула. – Тяжёлые заболевания бывают вызваны нарушением в «Я» человека – в таких случаях я могу помочь. – Похоже на управление энергетическими полями. – На что? – Ая склонила голову, вопросительно смотря на собеседницу. – Ну, – девушка невольно усмехнулась, осознав, что коснулась темы, в которой почти не разбирается. – Расскажу то, что знаю.