Ты ищешь в сетях GSM’а и NET’а, Ты ищешь в глазах безразличных прохожих, Почти убедившись, что все бесполезно, – Так сильно они на тебя не похожи. (Кошка Сашка "Созвездие Белой Волчицы")
– Валечка, солнышко, кушай, кушай супчик, – причитала бабушка над десятилетней девочкой, угрюмо уставившейся в тарелку. – Не хочешь супчик? Может, тортик тогда? Или пирожок? Ну не молчи, ангелочек! – Вина и мяса! – рявкнул "ангелочек", тряхнув спутанной черной копной кудряшек и заставив старушку подпрыгнуть, а затем выскочил из-за стола и рванул в комнату, не преминув оглушительно хлопнуть дверью. – Достали. – Мрачно сообщила она потолку, рухнув на кровать. – Раньше меня считали просто ребенком, теперь – свихнувшимся ребенком. Нахрена меня выкинуло обратно в этот мир! Хочу снова мочить монстров, хочу в гильдию! Воспоминания о гильдии, как всегда, сопровождали глухая тоска и лютая злоба. Волшебный мир, в котором однажды оказалась маленькая напуганная девочка, был жесток и опасен, но и в этой опасности была своя веселая, удалая, отчаянная прелесть. Гильдия столицы Латару, Нефилим, стала ее домом на долгие годы. Правда, этот дом явственно опустел после исчезновения главы. Дельфина, ныне Валентина Исаева, отчетливо помнила этот день: их наняли лихолесские эльфы, обеспокоенные большим числом приблизившихся к их границам темных тварей. Древняя вражда Лихолеса и Диколеса столичным гильдиям была на руку: воевать за деньги они умели и любили. Зачистка пограничных территорий длилась долго, и вот однажды, после красивой победы над троллями, глава Нефилима Маарен пропала прямо у них на глазах. Как сейчас Дельфина помнила тогдашнее смятение, охватившее всех, и въедливый страх оказаться следующим, кто растворится в сыром воздухе. Несложно было догадаться, что Маарен вернулась обратно – туда, откуда они сюда явились, но теперь тот некогда родной мир представлялся враждебным, и никто не знал, ждут ли их там еще. Девушка пережила Маарен на пять лет, теперь уже под началом ставшего новым главой Эдри, а затем и ее саму постигла та же участь. Дельфина поморщилась и с силой двинула кулаком по стене, пытаясь отогнать болезненные мысли, как вдруг послышалось дребезжание дверного звонка. Вот засеменила баба Вера, щелкнула задвижка, заскрипела дверь... – Здравствуйте, мы из полиции. Здесь проживает Валентина Исаева? – послышался грубый мужской голос. Баба Вера ахнула, а Дельфина мигом стряхнула унылое оцепенение и насторожилась. – Да разве ж моя Валечка что-то сделала? – забормотала старушка. – Ох, как же так?.. – Где находится Валентина Исаева? – неумолимо продолжал голос. – Валечка! – крикнула бабушка, и Дельфина мысленно пробила голову фэйспалмом. Пришлось выйти из комнаты. – Что вам от меня нужно? – тихо, но с отчетливой угрозой спросила она двух высоких полноватых мужчин, топтавшихся в прихожей. Полицейские явственно сглотнули: от хрупкой черноволосой девочки в шортах и маечке с котятами исходила такая темная аура, что впору было бежать без оглядки с извинениями, что ошиблись квартирой. Наконец один из пришедших взял себя в руки: – Валентина Исаева, зарегистрированная на сайте Книга Фанфиков под ником... – он сверился с бумажкой, – RaduGa. Вы подпадаете под новый закон "О фикрайтерах". – Вот ордер на ваш арест, – второй полицейский показал листок. – Вам придется проследовать с нами. Вы будете направлены в экспериментальный санаторий. На сборы дается двадцать минут. – Валечка с вами никуда не пойдет! – отмерла баба Вера и загородила внучку. – Сопротивление органам правопорядка рассматривается как преступление, – отрезал мужчина и потянулся к поясу. Дельфина соображала быстро. – Выйдите, пока я буду собираться, – потребовала она. – Попытка побега... – снова завел пластинку полицейский, но девочка его перебила: – Да никуда я не сбегу с шестого этажа. Выйдите, а то, может, я тут сейчас голая буду носиться! Извращенцы! Мужчины переглянулись и нехотя покинули квартиру, встав за дверью. – Валечка! – жалобно воскликнула баба Вера. – Фигалечка! – огрызнулась та, кидаясь в спальню. Из шкафа был извлечен сиреневый чемодан-рюкзак, на кровать полетела одежда. Белье, летние вещи, зимние вещи, а также две пары кед плотно утрамбовались в чемоданное чрево, и девочка метнулась в ванную за предметами гигиены, не забыв прихватить бритву. На очереди были пара тощих тетрадок и ручки, телефон с зарядкой и плеер с наушниками, многофункциональный складной нож, керамический нож с плоской ручкой, который пока отложили в сторону, первая попавшаяся книга, наручные часы, веревка, спички, фонарь и маленькая аптечка. В отдельный пакет отправились наиболее долгосрочные продукты и набор пластиковой посуды. Над нарядом Дельфина тоже думала недолго: длинные узкие джинсы, рубашка с рукавами три четверти, легкая куртка и любимые сапоги по колено из натуральной кожи, защищавшие и от жары, и от холода. За голенище одного отправился керамический нож, в другой было спрятано несколько крупных купюр. Выдохнув, девочка глянула на часы – оставалось меньше десяти минут. Она подошла к растерянно хлопающей глазами бабушке. – Ба, расскажи обо всем маме и папе, когда они вернутся. – Куда ж ты поедешь-то, родненькая! – заплакала, всплеснув руками, старушка. – Понятия не имею, – честно призналась Дельфина. – Но сама слышала: таков закон, сопротивление бесполезно, шаг вправо рассматривается как побег, прыжок – как попытка улететь... Короче, пока, – она неловко обняла бабушку, чмокнула ее в щеку, шмыгнув носом, и, подобрав поклажу, направилась на выход. Проигнорировав недовольные мины полицейских, наверняка уже не в первый раз занимающихся этим рутинным отловом, девочка шагнула на лестницу и ощутила, как один из конвоиров крепко ухватил ручку рюкзака: – Без глупостей, а то наручники надену. Экс-менталистка хмыкнула, но ничего не сказала, справедливо рассудив, что наживать неприятности в самом начале пути крайне непредусмотрительно. Бежать все равно было некуда, оставалось только плыть по течению.***
"Интересно, почему именно фикрайтеры? – размышляла Дельфина, трясясь в преодолевающей русские дороги машине – точнее, в настоящем грузовике для перевозки заключенных, жалованном написавшим несколько строк детям от щедрот государства. – Помню, я слышала в Мире Мечты, что всех, кто туда попал, объединяло одно – тяга к творчеству, – но ведь это не только литература, но и рисование, и музыка... Впрочем, нет, думаю, понимаю: загрести всех подписчиков одного сайта гораздо удобнее, нежели обшаривать все художественные, писательские и прочие группы. Экспериментальный санаторий, это даже звучит по-идиотски! Надеюсь, нас все-таки не будут особо третировать. Хотя, если власти узнали о Мире и его богатствах, думаю, они пойдут на все, чтобы получить туда доступ. Самой бы знать, как это сделать!" Грузовик остановился. Девочка было напряглась, но потом решила, что ради нее одной выслали бы транспорт попроще, значит, будет пополнение. Очень хотелось залипнуть в телефон, но неизвестно, когда снова удастся его подзарядить. Для чтения или пописулек было слишком темно, и выбор ожидаемо пал на плеер. Наконец, целую вечность спустя, дверь грузовика открыли и впихнули ровесницу – по меркам этого мира – Дельфины. Полная девочка с трудом подтащила чемодан, кинула на сестру по несчастью испуганный взгляд и неуверенно села напротив, безуспешно стараясь мимикрировать под окружающую среду. – Ты оттуда? – с интересом спросила Дельфина, не без основания полагая, что шанс напороться на такую же "исчезнувшую" довольно велик. – А? Да, я тоже с Фикбука, меня Маша зовут, – затараторила девочка, и брюнетка разочарованно отвернулась. "Блин, обычная..." – Валентина, – буркнула она и снова включила музыку.***
Лодка Амон-Ра уже подплывала к заалевшему горизонту, когда заполненный грузовик остановился перед домом последней цели. Дельфина выключила осточертевший плеер и лениво обвела взглядом невольных соседей: толстушка Маша, умудрившаяся задремать с запрокинутой головой, неопрятный тощий парень, не отлипающий от телефона, и мальчишка лет тринадцати, ведущий пустопорожний диалог на тему "Как же так, за что же нас" со своей сверстницей, откровенно зевающей каждые пару минут. "Да когда же все это закончится!", – мысленно взмолилась девочка, и молитвы ее были услышаны: дверь в который раз отворилась, впуская последний на сегодня "улов". Им оказалась меланхоличная девушка, примечательная несколькими зелеными прядями в длинных вьющихся волосах и игрушечным котом подмышкой. Приземлившись с краю, она скользнула по присутствующим внимательным взглядом и представилась: – Рамалли. Брюнетка встрепенулась: – А я Дельфина. Латару. – Илимин, – так же невозмутимо отозвалась новенькая, а вот экс-менталистка чуть не подпрыгнула. Озеро Илимин, столица царства русалок! Вот так везение! – Давно ты вернулась? – Месяц назад. – Вы о чем? – вклинился в разговор мальчишка. – Ни о чем! – резко оборвала Дельфина и вновь уставилась на собеседницу жадными глазами: – А когда ты исчезла? – Девять лет назад. Мне тогда было шестнадцать... – Рамалли прикрыла глаза, вспоминая. Тот день выдался на редкость дождливым...***
Тропический дождь лил сплошной водяной стеной, не давая пригнутой к земле траве выпрямиться ни на миг. Девушка в прилипшем к телу сарафане уже потеряла всякую надежду найти укрытие и бессильно опустилась, опираясь спиной о древесный ствол. Хотелось раствориться в нескончаемых струях, стечь ручейком и затаиться под каким-нибудь камнем, лишь бы заглушить панически пульсирующий в висках вопрос: как она здесь оказалась? Странный мир встретил пришелицу гнущимся под ливнем лесом и полным отсутствием форм иной жизни. Впрочем, шестнадцатилетняя Инна подозревала, что лесные жители просто хорошо умеют прятаться от подобной непогоды. Однако ей самой было совершенно некуда податься, и через несколько часов хождения вслепую девушка сдалась. "Вот заболею и умру, – почти апатично, с нотками обиды подумала Инна, закрывая глаза. – И тогда они пожалеют!" Под "они", вероятно, подразумевались высшие силы, столь безрассудно зашвырнувшие школьницу в негостеприимную иную реальность, но вымотавшаяся попаданка не стала додумывать эту мысль. Через несколько минут она уже крепко спала. Разбудили ее теплые солнечные лучи и переливчатые птичьи трели. Девушка протерла глаза, потянулась и с удивлением поняла, что прекрасно себя чувствует. Утренний лес, казалось, был щедро осыпан бриллиантами, напоминавшими о вчерашней погоде. Улыбнувшись, Инна протянула ладонь к солнцу и вдруг взвизгнула от страха: между пальцами растянулась кожа, напоминающая перепонки. Неверяще осмотрев вторую руку, она обнаружила подобное и на ней. Новой удушливой волной накатила паника, девушка вскочила и кинулась к большой луже, зацепилась ногой за ногу и ощутила нечто странное. – Чешуя?! – прошептала она на изменившиеся конечности. И вправду, ноги теперь были покрыты зеленоватыми чешуйками и тоже заимели перепонки, только куда длиннее. Вскоре ошалевшая попаданка обнаружила новые неожиданные модификации тела: заострившиеся зубы, ставшие похожими на плавники уши и жабры, жабры на шее! – Да что со мной такое, – всхлипнула она и разрыдалась, выплескивая слезами страх и отчаяние от пережитых потрясений. – Хочу домо-о-ой! Тщетно: небеса были глухи к мольбе. Пришлось как-то успокаиваться, подниматься и идти дальше в поисках лучшей доли. Встряхнувшись и зло вытерев глаза, Инна вдруг остановилась и с удивлением прислушалась. Невдалеке шумела река. Недолго думая пришелица направилась на звук и уже вскоре вышла на каменистый берег. Бурный поток притягивал взгляд, почему-то неимоверно хотелось окунуться в него и отдаться во власть течения. Не в силах противиться этому, девушка как загипнотизированная вошла в реку, нырнула, расслабилась... Только через несколько минут она осознала, что дышит под водой. Но страха больше не было. Исчезли все чувства, кроме глубокого умиротворения. Она счастливо улыбнулась, чувствуя, как чешуйки на ногах срастаются, как вытягиваются перепонки, чтобы через день-два превратиться в полноценный хвост, и слушая, как журчащие меж камней струйки напевают ее новое имя. "Рамалли – значит струящаяся..."