Перчатки

       Ситатэру стояла в саду, пропуская темные пряди своих волос сквозь тонкие пальцы. Серебристый лис опять что-то монотонно бормочет про Земную богиню. Сколько же проблем доставляют эти людишки, уму непостижимо… Пожалуй, Ситатэру лишь наблюдала за всем со стороны, но в тоже время рьяно вмешивалась во все эти дела. Она давно уже все просчитала, Акура-оу должен, обязан заявится. Когда рождается следующий Правитель Идзумо, демоны и боги это чувствуют, появление этой новой светлой силы освещает своим приходом не только Верхний и Нижний миры…        Дочь Оокунинуши не отменила закон о неравенстве демонов, они все так же «не имеют» право на существование. Так нужно. Пройдут года, и кланы екаев её поймут, но и сейчас Амэра, Сидзу, Махпей с ней. Этих глав и их армий хватит, чтобы дать отпор Кровавому Королю, а закон поможет его последователям не увеличиваться в числе слишком быстро. Но этого не достаточно, чтобы уничтожить его. Осталось лишь ждать, когда же Будущая Владыка достигнет семнадцати лет со знаком Иерархии, но до этого времени тайну о её местонахождении нужно сохранить…       — Томоэ, очнись уже, их души слились в одну! Перестань тешить себя напрасными надеждами, глупый лис! — указывает рука богини на вишню, с лепестками цвета неба, от них исходило невероятное свечение, что указывало на соединение бога и демона в единое целое. Это бывает крайне редко… ведь боги и демоны существа из разных миров.       — Но Нанами не могла так поступить! — лис ожесточенно смотрит на Ситатэру, его собственные когти вспарывают кожу на своих же ладонях. Длинные серебристые волосы треплет ветер, они невероятно ярко блестят в лучах догорающего солнца. Отныне он освобожден от контракта из-за соединения Нанами и Акуры-оу. Отныне она не богиня Земли. Ведь божествам и демонам запрещено быть вместе, а тем более производить такие «ритуалы». Освобождение великого и ужасного убийцы всех времен непременно пугало не только богов, но и других демонов, статус Кровавого Брата навсегда отпечатался клеймом на Серебристом Лисе, даже служба божественным началам не изменит его прошлого…       — Ох, да брось! — девушка подходит ближе, ткань её алого кимоно вздымается чуть вверх и придаёт особе некую воздушность. Ее серые волосы оттеняются матовым оттенком и совсем не блестят на солнце. Женские губы сначала искривляются в немой усмешке, но потом сжимаются в одну тонкую линию, и она сужает глаза. — Ты ведь всегда любил только одну женщину в своей жизни. И мы оба знаем, что это ни Юкиджи, ни Нанами… — Ситатэру медленно кладет свою холодную ладонь ему на плечо, и лис вздрагивает всем телом от такого заявления Высшей, а затем косо смотрит на богиню. Она выглядела более чем серьёзной, нет сомнения в том, что она не шутит.       — Откуда знаешь? — спрашивает он с мелким удивлением, но не теряет своего, так сказать, достоинства и прилично повышает голос. Его раскрыли…       — Микаге рассказал. У тебя хорошо получалось скрывать это много веков.— отвечает Ситатэру и улыбается с мелкой грустинкой. Смотрит так пронзительно и понимающе, что Томоэ невольно отшатывается от неё, во взгляде настороженность.       — Она была гораздо лучше… — говорит на этот раз правду белый демон, зарываясь в свои же воспоминания на ходу, пропуская слова богини, стоящей рядом, не обращая внимая на сильные порывы ветра, на пение здешних птиц, на цокот каблуков, удаляющейся Ситатэру… Он словно попадает в прострацию. Он вспоминает её…        Он хотел касаться губами ее пылающей кожи и жадно вдыхать запах ее тела, потому что в мире нет ничего совершенней, потому что она была идеальна для него.        Каждая девушка, с который он спал — фальшь, подделка. Каждая чем-то похожа на нее, но в то же время чертовски не похожа. И это его злило. Злило то, что он не может найти ей замену. Не может подобрать ту, которая смогла бы занять его мысли, что ускользают и возвращаются к той девочке, которая улыбалась, целуя его. Девочке, которая искренне смеялась. Девочке, которая перебинтовывала его раны, не пугаясь от вида крови.        Любил. Это мало сказано. Любил всей своей сущностью. Он просто не мог забыть её, никакие забвения ему не помогли бы, ни дар богов, ни смерть, абсолютно ничего… А после он изменился навсегда. Считал, что только так он сможет подавить свою боль -отомстив другой плотью. Он помнил этот день слишком хорошо.        На коленях одной молодой особы лежал один из высших екаев. Он вовсе не дремал, а лишь наслаждался воздушными прикосновениями изящных пальчиков девушки. Демон приоткрыл один глаз и утробно мурлыкнул, на что блондинка наклонилась к нему, ее волосы окружили идеальное лицо демона, словно отделяя их от всего внешнего мира, а алые женские губы расплылись в привычной улыбке.        Порой, в нашей жизни случаются моменты, что слов совершенно не нужно, лишь тёплый взгляд и нежное прикосновение губ.        Томоэ тянется к ней за новым, очередным поцелуем, буквально впивается в её искусанные губы, исследует небо своим умелым язычком и чуть покусывает нижнюю губу девушки. Он крепко её обнимает, словно боится, что она вот-вот исчезнет.       — Ханна, когда ты полностью будешь моей? Ты же знаешь, я не люблю долго ждать. — задаёт вопрос мужчина, следя за реакцией молодой особы, которая все так же мягко улыбается. Её взгляд преисполнен нежностью к мужчине, она прижимается ближе, чувствуя, как тепло его тела передаётся ей. Это так приятно, так… соблазнительно…маняще.       — Я не думаю, что родители мне позволят быть с тобой. — отвечает девушка, вновь целуя демона в губы нежно и легко, гладит его макушку так заботливо, что создаётся впечатление, будто она знает его долгое, долгое время, будто она — единое целое с ним.       — А кто их будет спрашивать? — ехидно поднимает уголки губ её собеседник, и коварные огоньки быстро разжигаются в янтарных глазах. Она же усмехнулась.       — Я попробую… Пойми, я люблю их… Я буду ждать тебя возле нашего дерева. — Лис выпрямляется и сжимает её в своих крепких объятиях.       — Может быть лучше не надо? Они могут тебе навредить и… — девушка оттолкнула демона и надула губу, словно маленький ребёнок, до того мило и как ему показалось беспечно, нежные щечки чуть подернулись румянцем.       — Они — мои родители и навредить мне они не смогут, не должны, Томоэ. — он вздыхает и кивает, притягивает её вновь к себе и целует, целует, целует. Словно в последний раз… словно чувствовал, что так и будет.        А потом она уходит из этого маленького домика около горной речки и оставляет лиса одного наедине со своими мыслями. Он покорно ждёт. Потому что любит. А почему любит? Почему она заставляет его сердце трепетать вновь и вновь? Он даже и не заметил, что время пролетело слишком быстро за своими мыслями, из этого оцепенения его вывел крик.        Её крик, его имя …        И он бежит. Бежит, гонимый биением своего лисьего сердца. И вот он людей, что окружили маленькое телом совсем ещё юной девушки. Он с силой их расталкивает, и они расступаются, пропуская его «Это сделали не мы! Она уже была в таком состоянии…и…». Он падает на колени, хватает её ещё теплую руку и прижимает к своей щеке, а она, ещё живая, шепчет, смотря на него с той же улыбкой:       — Обещай, что будешь счастлив со мной или без меня. — касается его губ так же легко как и всегда.        Клинок визжит, рассекает плоть. Холодное железо дарит кровавый поцелуй и уносит жизнь. Человеческие тела падают один за другим, слишком грузные, неуклюжие и неповоротливые для него, такого легкого и гибкого как ивовый прутик, быстрого и смертоносного, жалящей ярой сталью, крепко зажатой в его руках.        И здесь все наполняется смрадом, кровью, криками о пощаде. Её дом украшают алые росчерки, куски плоти устилают все вокруг, издавая смрад.        Он думал, что только так отомстит. Думал, что с годами пройдёт, уляжется где-то в глубине души, надеялся, что полюбит другую… Томоэ склонился около какого-то очередного дерева, всего искореженного, но привлекательного из-за своих чудесных цветков. Лис поднял взгляд к небу. Он ожидал всего, но точно уж не этого…       — Брат! — окликнул его темно-бордовый силуэт, преисполненный самым хорошим настроении.        За короткий миг меч скрещивается с мечом так яростно, до дрожи в руках и костях, отдает бирцией.       — Я тебе не Брат! — лис яростно щурит глаза, он все же догадывался о его возможном приходе.       — Хах, а ты не изменился. — Акура-оу задорно наклоняет голову вбок.       — Зачем явился? — щерит зубы Томоэ, его напряжение можно почувствовать, и воздух меж их телами словно искрит. Только это ничуть не заставляет Кровавого Короля и бровью повести.       — Я нашёл её… —  Акура внимательно смотрит на Брата, выжидающе, вглядываясь в фиалковые глаза, читая эмоции. Томоэ вскидывает голову. Светлые локоны падают на лоб, и взгляд его фиалковых глаз словно стекленеет.       — Это лишь её перерождение, но думаю что этого хватит для тебя. — Огненный демон совершает пару шагов назад, скрывая холодную сталь клинка в ножнах. — Но всему есть своя цена, не так ли, Томоэ?