Арт-сборник

      Преисподняя – не то место, где хотелось бы провести вечность. Это не то место, где хотелось бы провести хоть мгновение, потому что каждое из них растягивается в бесконечность. Бесконечность, когтями вытягивающую из своего пленника жилы самых больных воспоминаний и меняющую самые счастливые. Счастья не остаётся. Светлые чувства рождаются в сердце; когда его нет, ты никто. Сгусток жгучей ненависти и непрекращающейся боли. Туго затянутый клубок обнажённых нервов. Мутное, вязкое болото, кипящее яростью.       Нет сердца – нет ни грамма надежды.       Нет сердца – нет любви.       Зато есть воспоминания. О надежде, о любви, о счастье. Выкручивающие прошлое до физической боли, сжимающие душу стальными тисками бешенства, потому что это – то, чего больше не испытать.       И не замирает больше сердце, потому что нечему замирать. Память не приносит избавления и покоя: их нет в загробном мире. Ничего нет, всё выцветает и становится фоном для новой картины, расчерченной мрачными мазками самых чёрных чувств.       Поэтому – ненависть, когда он видит Эмму.       Поэтому – неукротимое буйство, когда она подходит ближе.       Поэтому – жажда мщения, когда она смотрит на него.       Поэтому – склизкое удовлетворение, когда он видит её сердце.       Поэтому – глубочайшее потрясение, когда она делит его пополам.       И почти буквально сшибающая с ног волна ошеломляющей муки, когда половина её сердца оказывается там, где когда-то билось его. С оттенком безграничного отчаяния, с долей воющей безнадёжности на фоне бесконечных доверия и любви. Той любви, в которой Свон так долго боялась признаться даже самой себе. Той, которая зародилась задолго до первого «Я люблю тебя». Той, которую чувствовало его сердце.       Он не сразу замечает, что закрыл глаза, оглушённый буйством чувств внутри себя, которые уже не ждал когда-то испытать. Не своих чувств – её, бывших во стократ сильнее, чем он мог осмелиться предположить. Не сразу понимает, что Эмма упирается лбом в основание его шеи, не убирая руку с груди. С удивлением чувствует, что сжимает пальцами её плечо: наверное, больно, до синяков, но она молчит. Лишь устало прижимается к нему, пытаясь осознать, что туманную надежду заменила реальность.       Та реальность, в которой Свон – снова Спасительница, преданная и любящая.       Та реальность, в которой у них одно сердце на двоих.