Арт-сборник

      — Ма-а-а-а-ам! – прозвучало снизу, и Эмма опустила взгляд.       — Что, милая?       — А ты мне сделаешь такую же косичку?       — Сейчас? – уточнила Эмма с улыбкой и присела на корточки.       — Нет уж! – решительно замотала головой Лея. – Мне сейчас папа хвостики сделает!       — Папа сделает? – улыбнулась Эмма и провела рукой по густым тёмным волосам.       — Сделает! Он мне уже обещал!       — А папа умеет делать хвостики?       — Конечно, умеет! – подтвердила Лея и нахмурилась. – Это же папа. Он всё-всё-всё умеет! Он вчера мне показал, как ловить рыбу, позавчера научил рулить кораблём, а ещё он знает всех животных и птиц! Я сегодня первый раз увидела аля... алю... альбу...       — Альбатроса, – подсказала Эмма, и Лея воодушевлённо кивнула.       — Да! Альбатряса! И папа мне сказал, как он называется!       — А что ещё папа тебе сказал?       — Много чего, – мотнула головой она. – Тебе не понять!       Лея рассмеялась в ответ на прищуренные глаза Эммы и с топотом убежала из комнаты, на ходу крича:       — Па-а-а-а-ап! Я сказала, как ты научил!       Так, похоже, дочь объединилась с отцом, со вздохом подумала Эмма и поднялась на ноги. Впрочем, разве не об этом она подумала, когда увидела малышку впервые? Миниатюрную копию Киллиана с теми же глубокими голубыми глазами – Эмме и тогда показалось, что она увидела в них ту же ехидцу, – и чёрным пушком волос на голове.       И день ото дня сходство всё увеличивалось. А уж когда Лея заговорила, сомнений никаких не осталось: она – самая настоящая папина дочка, плоть от плоти Киллиана, его продолжение, потому что интонации были уж до боли знакомыми: немного тягучими, немного нахальными – и сопровождались обычно наивно распахнутыми глазками и обезоруживающей улыбкой.       Киллиан был абсолютно счастлив. Эмма – тоже. Безгранично, бесконечно, невыразимо счастлива, хоть иногда и мелькала мысль, что их следующий ребёнок просто обязан быть похож на неё, главным образом для того, чтобы они с Киллианом были наконец в равных условиях! Эмма никак не могла ни в чём отказать Лее, что бы та ни попросила, будь то радужный пони («Мамуль, я же знаю, ты умеешь, мне бы хоть одним глазком!» – и ресничками хлоп-хлоп) или треуголка и камзол («Лея, а ты думаешь, девочки должны носить такую одежду?» — «Я думаю, маленькие пиратки должны носить такую одежду!»). Переспорить её было невозможно. Хотя никто и не пытался: Лея росла совершенно не избалованной девочкой. Да, тот факт, что она – маленькая манипуляторша, сомнений никаких не вызывал, но избалованной она точно не была: всегда делилась игрушками на детской площадке и была готова броситься защищать тех, кто слабее.       — Мамина дочка, – с гордостью замечал Киллиан, и Эмма с улыбкой напоминала:       — Её папа вообще-то тоже герой.       — Ну если только чуть-чуть, – скромно соглашался Киллиан и подхватывал Лею на руки.       Он виртуозно справлялся с дочкой. Одной рукой варил ей каши, переодевал, умудрялся даже делать причёски! И да, косички ему пока не поддавались, но Эмма была убеждена: этот момент не за горами. Иногда она подозревала, что у него есть какой-то секрет, особенно когда на кухне он поворачивался к ней спиной, едва она входила, но она пока не спешила его раскрыть. Надо будет – сам расскажет.       Ну или усыпит его бдительность и выяснит. Чуть попозже.       — Ма-а-а-а-ам, мы готовы! – прокричала Лея и снова затопала ногами, на этот раз приближаясь к комнате, и Эмма быстро доплела косу и вышла навстречу.       — И папа готов? – подозрительно спросила она у обнявшей её ногу Леи.       — Папа был готов самым первым! – возмутился со стороны Киллиан, и Эмма подняла взгляд.       До сих пор она не могла на него налюбоваться, особенно когда они вместе бывали на отдыхе. Нет, она любила и его жилеты, и кожаные штаны, но сейчас он был каким-то... домашним. В давно знакомой тёмной рубашке, но не в джинсах, а укороченных белых штанах.       Киллиан посмотрел на неё с беспокойством:       — Что-то не так? Я неправильно подобрал одежду?       — Всё отлично, – успокоила Эмма и шагнула ему навстречу, легко целуя в губы.       — Всё отлично у тебя, – негромко сказал он. – Я просто соответствую своей леди.       — Эй! – обиженно окликнула Лея, и Киллиан тут же исправился:       — Прошу прощения, своим леди.       — Так хорошо, – довольно кивнула Лея, и Киллиан, рассмеявшись, поднял её на руки.       — Вы тоже прекрасно выглядите, мисс Джонс. Кто это вас так нарядил?       — Ты! – хихикнула Лея и потянула его за нос. – Если бы мама, туфельки бы подходили!       — Ты чем-то недовольна, пиратка? – делано сурово свёл брови Киллиан.       — Цветом туфелек, – кивнула Лея и показала ему язык. – Надо было светлые! Но ты научишься!       Киллиан лишь покачал головой, а Эмма, сглотнув ком в горле, счастливо улыбнулась. Её семья. То, о чём она мечтала столько лет. Самая невероятная любовь – как отдаваемая, так и получаемая. Любовь, которая цветёт внутри с каждым днём всё ярче. А сколько искренности, которой она прежде так боялась!       Киллиан другой рукой осторожно приобнял её за талию и заглянул в глаза.       — Всё в порядке, милая?       — Да, – кивнула она. – Идёмте гулять.       Несколькими минутами позже они уже медленно шли по нагретой солнцем брусчатке. Лея обхватывала Киллиана за шею и болтала почти без умолку, а Эмма держалась за крюк и мечтала. Мечтала о будущем, где их будет не трое, а четверо или даже пятеро. Они так же будут идти по улице, а за их спиной будет красиво садиться солнце.       Когда-нибудь так и будет. А несколько первых шагов они с Киллианом – а теперь и с Леей – уже сделали.