Way to achieve the goal

      Лора, сама же требовавшая немедленных действий, на миг опешила, когда Хан потянул ее в направлении выхода. Пока они бежали по коридору, уже вдвоем, а огромное пространство беспощадно искажалось так и эдак, младший лейтенант вспоминала, как года назад ей приходилось переживать подобное. Вот только в менее экстремальных условиях и без навязчивого и оправданно стойкого предчувствия, так разжигающего текущую в венах кровь, угрозы смерти. При поступлении в Звездную Академию на специальность одним из испытаний, помимо множества прочих других, была симуляция кораблекрушения, где проверялись знания, как вести себя и что делать в случае аварийной ситуации. В том числе там было оборудование, заимевшее среди поступающих говорящее название «Крутящаяся комната», прекрасно отображающее суть «экзамена» на выносливость вестибулярного аппарата, ловкость и приспособляемость. Сейчас все было совершенно так же и в какой-то сомнительной мере лучше: несомненно, благоприятно сказывающееся на ходе эвакуации присутствие Хана ощутимо улучшало ситуацию в равной степени так же, как и точно направляла бегущую Блэр его рука, крепко держащая ее собственную и с силой утягивающая девушку вперед в те моменты, когда сверхчеловек лихо перепрыгивал через дверные проемы. В остальном же — кромешный ад: в «крутящейся комнате» не весело было ныне бегать, ведь все было по-настоящему, сурово и отрезвляюще подлинно. За мониторами не сидели экзаменующие, а поодаль — друзья, которые смеялись над нелепостью «челленджа» вместе с экзаменуемым. Был только надрывный грохот, лязг металла, рвущегося в клочья, пока Возмездие стремительно терял высоту, и оглушающие взрывы от мюрревских торпед; свет истерично мигал в коридорах в тех секторах, где еще не отрубило все электричество разом, будто сигнализируя, что вот-вот, еще чуть-чуть и настанет конец этому живому еще огоньку и вместе с ним — всему остальному на корабле.       И повторно Лора радовалась при том наличию опытного компаньона, который знал, куда бежать. В какой-то момент он, правда, выпустил ее ладонь. Раздался новый взрыв, девушка замешкалась, обернулась. Ударная волна сотрясла судно, швырнуло осколки раскаленного стекла, а пол дал трещину и неумолимо стал расползаться прямо перед Блэр, огибая ее замысловатой петлей. Младший лейтенант только и успела предупредительно окликнуть ушедшего немного вперед сверхчеловека. Все произошло ужасающе быстро: краткий миг промедления, и опора под ногами исчезла, как таковая. Лора истошно вскрикнула, гравитация сделала свое дело, и вот ее тело уже беспомощно устремилось в космическую бездну. Крепкая рука больно сжала запястье в последнюю, решающую секунду прежде, чем преисподняя успела поглотить девушку. Хан соиграл на краюшке: наполовину его пленница уже была за пределами жизни, в пропасти, когда он подоспел. Сместив хват, Сингх сдавил оба ее предплечья и натужно, противясь давлению и ветру, затянул Лору обратно на корабль. Тут же она в панике прильнула к нему, чего ни за что бы не позволила в другом ином состоянии. Но только не сейчас, когда ее зрачки заполонили радужку в ужасе, а тело все еще не покидало ощущение полной беспомощности, между тем как прямо за спиной потрясенному воображению мерещилась та пропасть в никуда, которая чуть не поглотила ее. Первый миг Хан, казалось, даже растерялся, когда вроде как ненавидящая его женщина крепко обвила руками его шею и плотно прижалась к мужчине, цепко повиснув на нем. Так и простояв с ней с минуту, переводя дыхание, сверхчеловек, наконец, очнулся и попытался сердито и не вполне деликатно отдернуть от себя Лору.       — Нам нужно идти! Отпусти уже! — огрызнулся он, силясь оторвать от шеи неприятно впившиеся в кожу ногтями женские пальцы.       Блэр, похоже, и не намеревалась вовсе. Хан аляповато отстранил ее, тут же не в меру ощутимо сдавил ей ладонь и настоятельно потянул за собой: они почти добрались, и, как выразилась однажды Лора, медлить в такой ситуации было бы грешно.       Спасительные эвакуационные капсулы оказались близко. Новые, еще доселе никем не использованные, рассчитанные на малый экипаж. Только двум из них было суждено, однако, оказаться задействованными, между тем как остальным — взорваться вместе с кораблем. В первую попавшуюся сверхчеловек запихнул для начала Лору: попросту грубо втолкнул ее туда и тут же нажал кнопку запуска. Девушка сумела разглядеть, как сам он кинулся к соседней, прежде чем, пролетев насквозь ярусы полуразрушенного корабля, вылетела наружу.              Раньше ей не приходилось еще эвакуироваться, просто, к счастью, не доводилось. То есть, вживую, с реального корабля на последнем издыхании. Но, если б она только знала, как это, несмотря на ужас самого положения, красиво, то, пожалуй, добровольно проводила бы подобное при каждой удобной возможности. Только вот осознание, где предстоит оказаться и как нелегко еще дастся путь домой, в некоторой степени убавляло восторг и энтузиазм от увиденного.       Как бы там ни было, Лора впервые в жизни испытывала то, что чувствовала сейчас — эсхатологический восторг.       Она летела в стратосфере, стремительно приближаясь к Земле и ранее намеченной и зашифрованной в внутренний навигатор торпеды координатами точке. Где-то поблизости, — Блэр, хоть и не могла пока обнаружить глазами, заинтригованная иным зрелищем, своего компаньона, была уверена, что он тоже сейчас здесь, с ней, летит в собственной капсуле неподалеку, — был и Хан, и он тоже, верно, как и она, не спускал глаз с разворачивающегося финала битвы Возмездия, теперь опустевшего и лишенного какой бы то ни было команды, и Мюррея. Флотилия последнего нагнала неуправляемый корабль, грады фазерных выстрелов сталкивались с исчерпавшей себя броней судна, и было очевидно: Возмездие переживал последние мгновения существования. И прежде, чем судно испустило дух, оно вдруг сменило курс, будто незримая рука мстительного фантома недавнего капитана легла на штурвал, беспощадно направляя махину в сторону ближайшего судна, Collbery. За миг до столкновения произошел взрыв, и пылающий огненный шар — то, что осталось от Возмездия, — с силой врезался в вражеский корабль, поглотив в своем пламени и его. Вот она, маленькая месть Хана: перед уходом активировав режим самоуничтожения на Возмездии, он расквитался с Мюрреем, уничтожив один из его кораблей и пожертвовав собственным.       Запрокинув голову под максимально неудобным углом, девушка до последнего наблюдала, как четыре оставшихся флота смятенно мечутся в пространстве, постепенно исчезая вдали, а затем — безвозвратно пропадая из поля зрения. Ныне, когда долгожданно стихли звуки битвы, на смену им пришла контрастная оглушающая тишина: лишь приглушенный звон в ушах и незаметный сопутствующий этому звону свист летящей капсулы заполняли внезапно возникшую шумовую пустоту.       Земля приближалась, но по ходу этого приближения исчезали соответствующие типичному представлению каждого школьника об окрасе этой планеты основные характерные цвета. Лора не видела ни голубизны, что заполоняла земной шар на целых семьдесят процентов, ни зелени. Лишь янтарь, который вскоре начал обретать безотрадные очертания пустыни. Желтое, везде и все — желтое, и к этой желтизне стремилась уносящая Блэр прочь от космоса спасательная капсула.              Приземление вышло не самым мягким. Резкое столкновение с песчано-каменистой землей спустя продолжительные десять минут плавного полета едва не вышибло весь воздух из легких напрочь и, вне сомнений, оставило один или два синяка на боку. Маленькая капсула по инерции прокатилась еще несколько вперед, и будто бы заживо погребенная в ней девушка вынесла мучительную минуту, дополнительную к тем десяти, пережитым ранее, прежде чем торпеда, наконец, не замерла посреди песка, пыли, мелких нечастых камушков и константного зноя пустыни. Выдохнув, младший лейтенант ударила по кнопке пассивизации, стекло, надежно ограждавшее ее доселе от внешнего мира, отъехало в сторону, освобождая путь к свободе, и Лора, предварительно закашлявшись от пыли, что тут же забила собою дыхательные пути, выкатилась из капсулы наружу, замертво рухнув чуть ли не лицом в раскаленный на солнце песок.       — А-а, — выдавила из себя землянка не то стон изнемогания, не то облегчения, не то радости. А быть может, таковым было приветственное слово родной Земле, на которой долгожданно, спустя тоскливые дни разлуки, Блэр очутилась.       Еще несколько минут понадобилось прибывшей на то, чтобы адаптироваться, прийти в себя и сперва явственно прочувствовать, как же она скучала по дому, а затем, опрометчиво втянув в ноздри песок, задохнуться и с омерзением вскочить на ноги, отказываясь от первой мысли. «Нет, эта пустыня никакой мне не дом». Безжизненная желтизна охватывала территории в бесконечное, казалось, количество варп-прыжков, кое-где виднелись поросшие жухлой травой цвета хаки равнины, местами пересекаемые грядами пологих и почти плоских холмов с каменистыми верхушками и склонами; преимущественный песок, оживающий в порывах сухого скупого ветра, метался по земле необетованной, взметаясь то вверх, то вниз по этим редким каменистый горным склонам, что простирались вперед, покоряя обжигающие территории площадью более 100 тысяч квадратных километров, и трепетно лелеяли где-то неизведанно далеко от того места, где стояла сейчас Блэр, маленькую, богом забытую приграничную базу Федерации, построенную на заброшенных землях скорее по принуждению, нежели ввиду серьезной необходимости. Где-то вдали намечался в лучах солнца недосягаемый горный хребет, жадно хранящий в себе истоки драгоценной воды. Нечто красивое, неординарное, спокойное и исключительное можно было углядеть в природе пустыни, и, не будь девушка сосредоточена на поисках пути к истинному дому и озабочена и напугана этими безграничными пространствами перед ней, гнетущими своей нескончаемостью, она бы, наверное, смогла бы увидеть эту красоту. Но только не в тягостный момент полного понимания, что впереди ее ожидают новые трудности на пути достижения сокровенных целей.       Девушка понуро втянула в себя воздух и… почти ничего не ощутила.       С этой минуты они оба, Лора и Хан, подались в аскетизм.       Наверное, стоило уже начинать привыкать: ни на воду, ни на воздух, ни на еду им не приходилось рассчитывать — лишь на палящее светило. Такой была пустыня пока для младшего лейтенанта, которая усердно гнала от себя жуткие мысли: «когда она последний раз пила глоточек воды? ела жалкий сэндвич?». Ох, как сожалела теперь пленница Возмездия о своей безответственности по отношению к организму. Но если б только она знала, куда фатум закинет ее и Хана на сей раз… Кстати, где он? Блэр сделала разворот на месте. Где-то рядом, должно быть, приземлился… Но где?       Действуя поначалу наугад, девушка, чувствуя, как уже, спустя пару шагов, сапоги с стрелообразной эмблемой Звёздного Флота до отказа заполнены мерзким песком, направилась в сторону ближайшего возвышения — небольшого скалистого склона, что, верно, должен был послужить, хоть и не будучи шибко высоким, какой-никакой точкой обзора. Надежды, возлагаемые на этот едва возвышающийся посреди песочный равнины кусочек земли, оправдались, стоило Блэр взобраться на него. Сверхчеловек, разительно выделяющийся черной фигурой на фоне янтаря здешних мест, обнаружился тут же, у подножия холма, на котором была его бывшая пленница. Кругом расстилалась все та же бесплодная пустыня, и лишь ровная каменистая площадка, окаймленная заостренными скалами, на которой и стоял искомый Сингх и на которой валялась также чуть в отдалении растратившая в себе надобность спасательная капсула с распахнутой крышкой, несколько выпадала из общей однообразной картины пейзажа.       — Хан! — окликнула своего адгерента Лора, бросаясь с холма, поднимая волну шершавого песка, мягко шелестящего под ногами и скатывающегося вниз мелкими золотыми бисеринками. Имя гулко разлетелось в жгучем воздухе и, конечно, достигло ушей мужчины. Однако он не обернулся на зов пленницы в оглушающей тиши пустыни.       Да, он не обернулся, и Блэр стоило, вероятно, уделить этому обстоятельству больше внимания и больше анализа. Но его выразительное манкирование не обидело и не остановило ее.       — Хан, — снова и тише позвала она, уже оказавшись рядом, и только тогда осеклась, заметив подозрительный блеск в глазах своего тюремщика: по заостренным скулам мужчины текли чистые непритворные слезы.       Лишь однажды младшему лейтенанту приходилось видеть Сингха таким и отчего-то, — несмотря на закономерность и логичность такой реакции мужчины на произошедшее, — когда Блэр спускалась к нему с холма, ведомая идеей сплочения во имя общего спасения, она и предположить не могла, что вновь узрит это лицо, бледное, искривленное гневом, скорбью и так глубоко и неприятно поразившим девушку выражением внутреннего страдания. И Лора хотела бы утешить Хана. Неважно было даже, как много зла он ей причинил. Ее рука потянулась было к его руке, уповая прикоснуться и убедиться, что этот человек рядом, застывший, как каменное изваяние, устремив взгляд куда-то в небо, будто бы в надежде увидеть там мюрревские корабли, живой. Но гнетущее предчувствие остановило порыв.       — Мне… очень жаль, — слабо выдохнула Лора, чувствуя какую-то чумную слабость. Она не полагала вовсе, что ее искреннее сочувствие исцелит сверхчеловека, уймет его скорбь и вернет его душе покой, так же, как и не подозревала, что ее глухие слова пробудят несколько иную реакцию, ту, которую девушка страшилась наиболее всего, но не ожидала встретить сейчас, в момент слабости Сингха и их невольного взаимного сближения.       Раньше Блэр не подмечала в поведении своего похитителя настолько ярых перемен настроения. Да, она не понаслышке знала о его ярко выраженной склонности впадать в яростью и помнила, как при этом он умел выходить из этого состояния и успокаиваться. Но когда он медленно повернул к ней голову и пронзил таким ненавистным взглядом голубых кристаллов, она разуверилась, что он в силах будет вновь прийти в себя. Он в одно мгновение мигрировал из одной грани в другую — от состояния угнетения до неистовой злобы.       Тревожно забившееся сердце в груди доходчиво подсказывало, что дела плохи и очень плохи. Если секунды назад девушка видела скорбящего человека и надеялась, что он переборет себя, теперь она осознавала, что внутренняя боль вот-вот затмиться жаждой избавиться от нее путем мщения; теперь перед Лорой был сломленный человек.       Нет ничего хуже сломленного человека. Сломленный человек способен на все, ведь ему нечего терять. Блэр тоже была таковой, но ее «все» было жаждой смерти, от которой она отреклась. А Хан столетия существовал одной лишь мыслью мести: сначала — местью тем, кто его создал, кто им воспользовался, кто возжелал уничтожить его семью; затем — местью Маркусу, а сейчас — кому угодно в отместку за гибель самых дорогих ему людей. И этим «некто», над кем суждено было совершиться возмездию, беспрецедентно оказывалась Лора Блэр.       — Жаль? — повторил Сингх сначала спокойно, все больше распаляясь. — Неужели? — едко переспросил он. — Интересно, с чего это? — черный башмак его ботинок отчеканил первый наступательный шаг, и Лора попятилась.       — Я тоже была частью этого, забыл? — разгорячившись, выкрикнула она в ответ, но никакой злобы не было в ее голосе, никакой противоборствующей силы и отталкивающей угрозы в его интонации — он панически дрожал, форсируя на высоких надломленных нотах. — Я тоже ждала, когда они очнутся, я работала над этим!       — Верно, они были твоей работой, — охотно согласился Сингх, между тем как из глаз его хлынули слезы ярости, — и они мертвы. Значит…       Он не договорил и двинулся на девушку, и тут-то она и поняла, насколько опрометчиво поступила, сунувшись к Хану в минуту горя. Она оторопело отшатнулась от него назад — он, напротив, приблизился. Как же это все было знакомо, вот только на сей раз Лора отчетливо как никогда понимала, глядя в обезумевшее лицо, что сейчас Сингх способен ее убить. Без промедлений, не раздумывая.       — Не подходи, — пискнула Лора в тщетной попытке словесной самозащиты. Сердце гулко колотилось под ребрами, в ушах и висках, солнце прожигало кожу, паля, казалось, волосы на голове, нехватка кислорода душила организм, песок путался под ногами, отчаяние полностью охватывало все тело, какие-то потусторонние всхлипы застревали в глотке, изредка вырываясь наружу, глаза жгло, и что-то соленое скользило по лицу, касаясь приоткрытых губ, и это, пожалуй, была единственная влага в необъятной пустыне.       Пока она сбегала с приютившего ее Принсентона, мчалась к Хану, эвакуировалась вместе с ним, напряжение, которое неизменно пребывало с нею, оставалось почти незамеченным, и лишь ныне, когда вновь ей грозила опасность в знакомом лице сверхчеловека, сказался пережитый стресс. Блэр чувствовала, как рушится все ее самообладание, выдержка, стойкость, как рушится изнутри сама она, готовая иссякнуть, как и все вода на этой земле, и распасться на мелкие бисеринки песка, что был повсюду. Эмоции, перенесенные за дни заключения, нашли выход.       — Почему я?! Почему я виновата? Ты думаешь, мне не больно, ты думаешь, мне не все равно?! Нет, к твоему сведению, я жила ими, они были моим мотивом жить, ты сам создал мне этот мотив, помнишь? — сама не своя, Лора кричала что-то несвязное прямо в лицо неотступно следующего за ней Хана, ослепленного и оглушенного. В полубеспамятстве от ужаса девушке, как наяву, грезился предыдущий опыт: как она нападала и нападала на сверхчеловека, как он все бил и бил ее в ответ, но она упорствовала лишь с той целью, чтобы достучаться до него, чтобы он услышал ее. Тогда Сингх чуть не убил ее, его удержал только тот довод против, что помощница ему все же необходима. Сейчас же девушка была ему отнюдь не нужна, и руководил мужчиной не разум, который в предыдущий раз взял вверх почти в последний момент, когда Лора уже лишилась чувств в смертельном хвате сверхчеловека, а желание расправы. Хану было все равно, над кем вершить мгновенный суд.       Сингх молчал, и это сводило с ума, и Блэр все отступала, пока не почувствовала, что идти некуда: больно стукнувшись лопатками и затылком, она натолкнулась спиной на скалистый камень позади нее, снова, уже закономерно и до одури знакомо оказавшись в безвыходной ловушке. Желтые краски плыли перед заполненным слезами взором и мутнели; когда Хан приблизился, девушка уже не имела возможности разглядеть его лицо — она лишь почувствовала, как сомкнулись его руки, словно оковы, на ее запястьях, и всхлипнула.       — Посмотри, что ты со мной сделал.*

~*~

      И Хан смотрел. Смотрел на то, как она дрожит, как задыхается, как сжалась, стоило ему коснуться ее, и постепенно гнев отступал, на его место приходило сожаление: было нечто целительное в созерцании страданий другого, особенно если причиной страданий был ты сам. А между тем столь же ясным становилось и то, что девушка не заслужила этого «кнута». Сверхчеловек дотошно практиковал на ней известный метод, вот только о «прянике» так редко вспоминал.       Она действительно была не виновата, и, если Сингх хотел найти успокоение для своей души, уж точно не она была жертвой его гнева — Мюррей. Однако и мысль о его смерти не приносила вожделенного утешения. Они мертвы, это не изменить, и сейчас, наконец принимая этот факт, глядя на Лору, Хан начинал разделять ее былое желание умереть и, черт возьми, осознавать, что и сам до этого жил одними мечтами, целями, мотивами, а стоило им всем разрушиться одновременно с гибелью команды — обессмыслилась и сама жизнь. Он смотрел на Лору и думал… может, она мотиватор? Может стремление искупить свою вину станет новой живительной целью?..       Поможет это или нет — неважно. Но. Так. Будет. Честно. Честно по отношению к ней. Ибо она не заслужила всего зла, источником которого он осознанно стал.       Когда его губы мягко прижались к ее щеке, она, казалось, не поверила, что такая внезапная метаморфоза поведения этого монстра возможна, и ее изумление было настолько велико, что на миг девушка даже перестала плакать, слишком пораженная его действиями, чтобы и дальше концентрироваться на собственной боли.       — Прости, — прошептал Хан, пользуясь негаданной мимолетной тишиной, но слова извинения возымели, к удивлению, эффект обратный планируемому. Лора вновь заплакала, но на совсем иной лад: мученически подавившись спертым раскаленным воздухом, принявшись мгновенно судорожно ловить его ртом, она глухо зарыдала, сотрясаясь всем телом, не в силах успокоиться; это был тот самый плач, знакомый многим с детства, когда невозможно остановиться, восстановить дыхание, вымолвить и слово.       Мужчина, скользнув парой легких поцелуев по напряженной шее, пульсирующей на ней жилке, линии челюсти, по скулам, чувствуя соленый привкус слез на губах, прижался ими обещано к влажному пухлому рту. Тут же девушка задохнулась, и сверхчеловек отстранился, не находя в себе сил и желания быть достаточно жестоким и эгоистичным, чтобы лишать пленницу и без того бесценного здесь, в пустыне, кислорода так же, как он делал это раньше, на корабле. Нет, сейчас все было иначе: поцелуи не были изматывающей, зверской, подчиняющей пыткой, болезненными укусами, выявляющими совершенно безумную страстью, нацеленную на притупление воли другого; это были утешающие, ласковые прикосновения губ. Осторожно, боясь сделать больно, и бережно Сингх коснулся ладонями спины пленницы. Осмелев от ненастойчивости этого жеста, Блэр отторгающе и отвергающе дернулась.       — Иди… к… к черту… не трогай, — выдохнула она. Казалось, каждый всхлип, сотрясавший ее от головы до пят, вместе с тем отдавался болью по всему телу.       Все же не послушавшись, сверхчеловек бережно, без давления и принуждения, аккуратно притянул ее к себе, и Лора поддалась ненапористому порыву — безвольно рухнула в его руки, капитулируя, сдаваясь беспрекословно. И снова: это были не те недавние вынужденные объятья на корабле. Пока Хан успокаивающе гладил ее по волосам, она тесно жалась к нему, утыкаясь лбом в крепкое мужское плечо, а ладонями беспорядочно скользя по шее, то и дело сжимая пальцами темную ткань ворота футболки. Ее колотило мелкой дрожью, которую Лора тщетно пыталась унять, тяжело и часто дыша с расчётом все же нормализовать дыхание. А Сингх просто ждал, собственнически прижимая к себе податливое обмякшее тело за талию и голову. Не в его манере было шептать пресловутые «все будет хорошо». За это «хорошо» предстоит еще биться и биться. Ей. Сверхчеловек же понятия не имел, что будет его конечным «хорошо». Он просто безмолвно клялся вернуть Блэр домой. Чтобы ей было хорошо.       Девушка стихла, затишье наступило и в пустыне, где ветер изредка гонял песчинки, на которые был устремлен немигающий, затухший взгляд Сингха. Задумчивый, он не сразу ощутил, как его легонько, пробующе толкнули в живот ладонями, дабы выбраться из его ласковой хватки. Спохватившись, мужчина тут же разжал объятья, и в свете солнца показалась Лора, заплаканная и бледная, но вполне ожившая. Она искоса покосилась на своего спутника, скользнула по нему тяжелым взором исподлобья, и Хан изумился, вопреки собственным предположениям разглядев в зеленых глазах не ненависть, недовольство, обиду или нечто подобное, а смущение. Она смущена? Серьезно? Она… стыдится? Чего же? Своих слез?       Придя к этому выводу, сверхчеловек поспешил отвернуться, снимая с девушки ярмо своего надзора, и она благодарно сделала успокоительный дыхательный цикл, воспользовавшись его щедрым отречением от попыток смутить ее.       — Где мы? — спросил мужчина, тоскливо разглядывая пустыню. Спросил только затем, чтобы отвлечь пленницу от своего «позора». Хана и вовсе не волновал ответ на заданный вопрос — ему было совершенно безразлично. Но, к неожиданности, он услышал четкое и вразумительное:       — Колманскоп. Намибия.       Брови Сингха удивленно вздернулись вверх, — откуда она..? — и вернулись на место. Ах, точно. Ведь Блэр самолично рассчитывала траекторию падения корабля, а затем, исходя из добытых сведений, задала курс эвакуационным торпедам.       — Почему сюда? — произнес Сингх, наконец, повернувшись обратно лицом к помощнице. На этот раз она встретила его спокойный взор тождественно спокойно.       — В трех днях пути где-то здесь должна быть база Звездного флота, — она запнулась, как-то виновато посмотрев на мужчину. Оно и понятно: база Звездного флота — не лучшее место, где следовало бы появится государственному преступнику, похитителю и лидеру Евгенических воин 1990-х годов. — Просто… — оправдалась девушка, — нужно было выбрать место, ближайшее к цивилизации, и это был единственный вариант. Помощь-то нам понадобится в конце концов. Иначе из этой пустыни попросту нет выхода.       Хан понимающе кивнул, и, как померещилось, Блэр сразу чуть расслабилась.       — И где это база?       Она криво усмехнулась слегка сумасшедшей улыбкой.       — Как бы сказать… База примерно во-о-от за тем горным хребтом, — ответствовала Лора, указывая пальцем за спину мужчины. Тот развернулся соответственно ее указанию.       — Здесь не только база… — тихо промолвил он отрешенно, пробегаясь глазами по желтым просторам. — Колманскоп… Я знаю это место.       — Откуда?       Он не ответил и спрыгнул вниз с каменистой площадки, подняв волну песка. Взглянул вверх, на солнце. Неразличимо шевельнул губами, шепнув цифру.       Не оборачиваясь, Сингх прекрасно слышал, как вслед за ним спрыгивает в песок Лора, ненадолго пускается бегом, скоро нагоняя его.       — Сейчас уже три часа. Нужно поторапливаться и поскорее найти источник воды. — Сверхчеловек отреагировал на появление девушки слабым поворотом головы в ее сторону.       — Ты разве хочешь пить? — прозвучал ее голосок, и в нем промелькнули выражения и насмешки, и недоумения. Казалось, Лора не успела определиться, выбирая между ними.       — Я нет, — он круто обернулся к ней. — Ты хочешь.       Блэр так и обмерла, застыв на месте. Казалось, Хан ранил ее одной лишь этой правдивой фразой, напомнив, кто среди них двоих неуязвим для жары, холода, голода и других человеческих потребностей.       — Ладно, — компромиссно протянула она, вновь переходя на бег: невероятными темпами мужчина снова и снова стремительно отходил от нее вперед, целенаправленно двигаясь к заветному горному хребту вдалеке.       Он не привык медлить — он привык действовать, думать за себя и команду, за тех людей, которые мыслили как он. Теперь их не стало, и остался один он. И Хан упорно не мог приноровиться к тому, что с ним шествует обычная земная женщина, не имеющая экстрасенсических способностей читать мысли.       В конце концов Сингх вдруг резко затормозил, так, что Лора врезалась в ему спину, и повернулся к ней.       — Нет, так не пойдет.       Он окинул ее критичным взглядом.       — Оборви одежду, прикрой голову       — Платочек повязать предлагаешь? — насмешливо уточнила она.       Что же это? Еще недавно она плакала, а теперь вдруг принялась ёрничать. Прямо-таки оказия какая-то.       — Ты как будто не понимаешь где мы? — протянул Хан, подступая к ней на шаг. А она напротив — отступила, вернув прежнюю дистанцию между ними.       — А не все ли равно? — едко бросила она, однако некоторый испуг при новом наступлении сверхчеловека тоже имел место быть. Зеленые глаза неконтролируемо расширились, глядя на потенциальную угрозу, и Хан, мысленно проклиная на себя за то, что своим пугающим поведением создал преграду между собой и пленницей, чуть попятился от нее. — Сам посуди. Идти три дня. Да мы… я, — поправилась она, во второй раз особо интонационно выделив местоимение, — я не переживу их.       Два быстрых шага, и он оказался вплотную так, что их грудные клетки соприкоснулись. Кулаки непроизвольно сжались, потому как им необходимо было в этот момент сдавить хоть что-то, пусть даже воздух: с Лоры хватит уже терпеть его выходки.       — Не провоцируй меня, — прошептал он.       И это была не угроза, а чистого вида просьба исполнить то, что он сказал: не дать ему повод обозлится. И Лора поняла. Она примирительно вскинула ладони.       — Ладно, ладно, спокойно.       И под контролем Хана оборвала нижнюю часть водолазки, обматав ею голову. Получилось что-то вроде пиратской косынки.       — Доволен?       — Да, — лаконично отозвался мужчина и, к полному изумлению девушки коротко прижавшись губами к ее лбу, продолжил путь.       В его спину прилетел томящийся вздох. Затем последовали быстрые шаги. Одернув себя, сверхчеловек принудил ноги идти медленнее. Обнаружив идеальный, подходящий и себе, и компаньонке темп, Сингх теперь дотошно придерживался его, и результат был налицо: Блэр шествовала долгожданно рядом.       — К чему ты сказал, что здесь не только база? И откуда ты знаешь про Колманскоп? — спросила спутница спустя минуты изнурительно-унылой ходьбы.       — Скоро узнаешь, — ответил Хан, неприметно улыбнувшись уголком губ.       — Загадочность тебе не идет, — хмуро парировала девушка, к собственной досаде явно заинтригованная.       Но ее любопытство было удовлетворено уже вскоре.