***
Как оказалось, она пробыла в отключке почти весь день. Потому что снаружи уже стало смеркаться. Облака, растянутые длинными полосками по небу от самого горизонта, переходили от светло-рыжего цвета к красноватому, потом к розовому и, наконец, становились лиловыми. Вдали мерцала одна-единственная звезда — абсолютно одинокая на вечернем небе. Винсент смотрела на её блеск и думала, что, возможно, она уже давно не существует и этот блеск лишь отголосок света, дошедший до Земли только сейчас. Это то, почему девушка никогда не загадывала желания на падающие звёзды. Эти звёзды давно мертвы — так же как и твои мечты. Она сидела прямо на крыше, свесив ноги и наблюдая, как внизу у входа в здание девушка-мутант названная Евой с кем-то спорит. Ветер доносил только редкие обрывки фраз, но Винсент не улавливала и их. Она пыталась не дать себе зациклиться, просто позволять мыслям приходить и уходить, но ничего не выходило. Она чувствовала себя расслабленной физически, но истощённой морально — будто психика готовилась к ситуации, когда придётся драться или бежать. Скрип двери разрушил тяжёлое ощущение напряжённости. Винсент обернулась и увидела, как на крышу вышел Шейн — в сумерках его фигура стала казаться меньше. Он держал подмышкой два пледа, а в руке контейнер с едой. Не говоря ни слова, мужчина прошагал до края крыши, всучил Винсент плед и контейнер и сел рядом. — Как я понял, ты уже говорила с доктором Купер. Фрай кивнула, поворачивая лицо к Шейну и пытаясь разглядеть в полумраке его черты. Лицо покрывала лёгкая щетина, а вокруг глаз залегли тени. Винсент не хотелось говорить ни с кем о том, что ей поведала Купер. Сначала нужно было переварить это как-то в самой себе. — Как ты сбежал? — Винсент завернулась в плед, вдруг чувствуя, что действительно замёрзла и голодна. — Нашёл секретный ход за портретом Риты Хейворт, — не думая отозвался Шейн и улыбнулся. Девушка безобидно и слабо толкнула его в плечо. — Я серьёзно. — Смотрел в окно. Небольшое зарешеченное окно. Смотрел, смотрел, а потом понял, что это окно может стать моей единственной связью с внешним миром на всю оставшуюся жизнь. Она поглядела на его синяки и ссадины. На то, как неловко он присел рядом, будто движения доставляли боль. Подумала обо всём этом и спросила, сама не заметив, как дрогнула голосом: — Что с тобой делали? Шейн отвёл взгляд, будто боялся, что Фрай может увидеть всё это в его глазах, как на киноплёнке. — Уводили с утра и возвращали вечером. А между этими событиями… — он вздохнул. — Я даже и не помню. Очевидно, ставили какие-то опыты. Я помню только чей-то голос, напевавший мерзкую песенку: «Десять негритят отправились обедать, один поперхнулся, их осталось девять. Девять негритят, поев, клевали носом, один не смог проснуться, их осталось восемь». Очевидно, их забавлял счёт чужим жизням. Когда я пролез в окно, то разодрал остатком решётки себе руку и пошло заражение, ко всему прочему сломал ребро и вывихнул ногу, но даже всё это было не так ужасно. К тому же, здесь меня подлатали. Винсент почувствовала, как сжался желудок. Дальше глотать принесённые Шейном сэндвичи стало трудно. — Ты сам их нашёл? Доктора Купер и этих мутантов? — Нет. Меня случайно нашла Ева, — он кивнул вниз, туда, где стояла девушка. — Она поняла, что я мутант и перенесла меня сюда. Я пытался с тобой связаться, но очень скоро понял, что это бесполезно. — Я всё это время думала, что ты был в лапах Transigen. Боялась, что если откажусь помогать, то ты можешь пострадать. Мне жаль, что так получилось с Эдвином. Я правда не хотела, чтобы всё так вышло. — Забудь, — отстранёно бросил Шейн. — Теперь это уже не важно. Фрай помолчала, доедая свои сэндвичи и, отставив пустой контейнер в сторону, посильнее натянула плед на плечи. — А эта… Ева не объясняла, зачем выкинула меня в Вайоминг? — Насколько я знаю, когда она поняла, что Эдвин сделал, то попыталась отправить тебя подальше от Transigen и открыла портал в первое место, которое вспомнила — дом, где выросла. Винсент вспомнила фото, старый пикап во дворе и рассохшийся клён у сада. Это казалось каким-то нереальным, будто было в какой-то другой жизни. — Чтобы потом вернуться за мной? — Да. Но ты умудрилась притащить с собой того ублюдка. Винсент вздрогнула. Transigen, очевидно, не та организация, где за твои просчёты тебе делают выговор или лишают премии. Она впервые подумала над тем, что станет с Пирсом, после того, как он упустил и её, и Эдвина. «Transigen не сделает ничего из того, что он не заслужил», — безразличный внутренний голос звучал слишком громко. И всё же от этой мысли что-то неприятно заскреблось внутри. — Он спас мне жизнь, — просто и откровенно отозвалась Винсент спустя пару минут. Шейн повернул голову, а в его взгляде читалось скорее раздражённое отрицание, чем недоумение. — Не убить человека не значит спасти его, Винсент, — строго, будто разъясняя простые истины ребёнку, произнёс Шейн. — Я серьёзно. До того, как Transigen открыли охоту на бывших работников Генного Центра, он сделал так, что меня не нашли. И не искали. Знаю, у тебя есть основания не доверять… — Не доверять? — с нотками злости в голосе повторил мужчина. Потом его рука сдвинула край кофты, обнажая крупный тёмный синяк на ключице и плече. — Вот мои основания. У меня всё лицо раскрашено этими основаниями. Эти люди не просто выглядят, как машины. Они и есть машины. Думаешь, в его голову хоть раз приходила мысль спасти чью-то жизнь кроме своей? Винсент глядела исподлобья, как провинившийся щенок. — Тебе это может нравится или нет, но это правда. Она отвернулась, давая понять, что ничего на эту тему он от неё больше не добьётся и изменить её мнение уже не может.***
Доктор Купер много делала, но мало говорила. Винсент сидела на кушетке в лаборатории и думала над тем, что либо ей что-то подсунули для крепкого сна, либо организм оказался слишком истощён. В любом случае, она давно так хорошо не спала. И в отдохнувшем состоянии она поймала себя на большей внимательности к деталям, чем прежде: как в обстановке той же комнаты, в которой она была вчера, так и в облике доктора Купер. У той стало на десяток морщин больше. Она оставалась такой же молчаливой, как и была раньше, но теперь это была какая-то… загадочная молчаливость. Всё утро она крутилась вокруг Винсент, набирая пробы крови, проверяя реакции и делая ещё много утомляющих вещей, которые вскоре наскучили Фрай и она отвлеклась на собственные мысли. Одна из таких звучала в голове слишком громко, чтобы не озвучить её. — Вы ведь делаете всё это не из-за уважения к доктору Каннингему и его памяти? В тишине, царящей в доме, голос казался звонким и громким. Винсент даже не ожидала, что настолько. Купер оторвалась от бумаг и посмотрела на девушку поверх очков. — Нет. Его память здесь не причём. — Тогда зачем? Зачем так рисковать? — Ну, может, я как и доктор считаю, что мутанты, такие же как и мы? Просто люди — хорошие и плохие и в большинстве своём одинаковые. На последних словах тон доктора получился неестественно хладнокровным, будто она сама удерживала себя от падения в какую-то пропасть, и это показалось Винсент странным. Купер посмотрела на неё не моргая, но её взгляд был отстранённым. — Тебя это удивляет? Фрай коснулась языком края зубов в задумчивости прежде чем ответить. — Я считала вас слишком… циничной для того, чтобы делить надежду доктора Канниннгема. — Надежду? — это слово женщина повторила, будто оно было камнем брошенным в неё. — Нет. Надежда — пустое и глупое чувство. Его создали те, кто предпочитает веру в хороший конец борьбе за лучший. Я просто думаю, что в конце концов, умирают все одинаково: старые и молодые, люди и мутанты, рабочие и студенты. Она проговорила это спокойно, без нажима и без эмоций, но ни как заученный текст, а как мантру. Винсент несколько раз видела, как повторяют какие-то слова те, кому промывают мозги, внушая веру в те или иные вещи — доктор Купер звучала иначе. Она ещё раз просканировала организм Фрай, а потом с прежним дружелюбием отпустила её восвояси. Винсент оказалась за дверями лаборатории и, сама не зная, чем теперь себя занять, бездумно поплелась наверх, в комнату, где спала. Шейн куда-то делся, и разыскивать его Винсент не хотела. Она знала, что это он оставил на тумбе у её кровати книгу Ксавьера и только мысленно пробубнила «Прекрасная идея». И всё же делать было в любом случае нечего. На улице было слишком жарко, и Винсент хотелось спрятаться под кондиционером и отвлечься, чтобы не думать ни о том, что происходит с ней самой, ни о Шейне, ни о докторе Купер, ни, как ни странно, о Пирсе. Остановившись наверху лестницы, Винсент наткнулась взглядом на Еву, что выходила из самой крайней двери на этаже. Девушка плотно захлопнула её и дважды провернула ключ, который вскоре исчез в её внутреннем кармане. И только после этого она подняла глаза, встречаясь взглядом с Фрай. Винсент неловко потопталась на месте и произнесла после раздумий: — Ты Ева, верно? — девушка только поджала губы. — Слушай, мне жаль, что так получилось с Эдвином. — Оставь свои извинения себе, — холодно бросила она в ответ. Ева стремительно прошла мимо, давая понять, что не настроена на разговор. Винсент какое-то время провожала её спину взглядом, пока та не скрылась внизу. И только после этого прошла дальше, замирая у двери, из которой вышла девушка-мутант. Винсент постояла там какое-то время и вернулась в комнату. Доктор Купер всегда выглядела открытой или по крайней мере старалась так выглядеть. Однако за своими раскрытыми объятьями она прятала запертую дверь. Единственную запертую дверь во всём доме. И Винсент не была бы собой, если бы не решила выяснить, что за ней скрывается.