Осмысленная любовь хороша, но бессознательная — лучше. — Уильям Шекспир.
Дни тянулись монотонно, один за другим, выстраиваясь в ровный ряд однообразного времяпрепровождения. Она просыпалась, получала свой завтрак, торчала в медицинских кабинетах до полудня, где медсёстры и врачи брали какие-то пробы, вкалывали какие-то сыворотки. Первые несколько дней Винсент ужасно тревожилась о том, что они делали, но после, понимая, что начинает чувствовать себя лучше, решила, что волноваться бесполезно. Если всё хорошо, то бояться нечего. Если всё плохо, изменить это она навряд ли способна. Остальное время после обеда и до вечера Фрай торчала в спортивном зале. Так прошла неделя, и она даже привыкла к такому распорядку. Это походило на какое-то лечение в больнице с тем только отличием, что почти все двери, кроме нескольких были для неё закрыты и маршрут не менялся изо дня в день. Единственное, чего Винсент серьёзно стало не хватать — воздуха и света. Окон не было ни в одном из помещений, куда она имела доступ, а за пределы этих помещений она не выходила. Электрический свет уже начинал надоедать, и Фрай серьёзно озадачилась тем, как бы выпросить хоть минуту снаружи этой белой, стерильной коробки. Потому что без света, без открытого пространства она вдруг начала чувствовать с какой силой обостряется чувство одиночества. Она была всё время окружена людьми. Даже когда она оказывалась в своей комнате, с потолка безмолвно наблюдал глаз камеры. Она никогда не была одна, но при этом почти всё время чувствовала себя одиноко. Винсент впервые заскучала по вечерам в компании Шейна, что они проводили за дурацкими комедиями. Теперь не было ни комедий, ни заказанной соблазнительно-вредной еды, ни тёплой ванны — ни одной из тех приятных мелочей, что делали жизнь чуть лучше. И Винсент начинала предполагать, как скоро сойдёт с ума. Чтобы этого не произошло, она должна была угодить Райзу. И Винсент старалась. Она понятия не имела, как повторить то, что сделал Эдвин и с кем она должна будет это провернуть, кто получит эти способности. Ей казалось, что ответ должен прийти как-то сам собой, будто он был всё это время где-то рядом с ней, витал в воздухе, но ухватить его она не могла. И от этого становилось ещё хуже. Да, она сбежала от Купер именно потому что не хотела быть использованной, а сейчас позволяла Райзу делать именно это. Но тогда Винсент считала, что никто не в силах ей помочь, что Купер обманула её, чтобы использовать. Делал ли Райз то же самое? Может быть. Но в конце концов, он ведь и вправду мог просто забрать весь генетический материал, как и говорил, но он этого не сделал. А не сделал потому что другой путь казался выгоднее, разумнее. Быть может, пойдя по этому пути, она ещё могла добраться до его конца живой. Не в силах спать от подобных мыслей, девушка вышла, с каплей удивления обнаруживая, что двери комнаты не заперты на ночь. В коридоре было тихо. Из одной из комнат доносились тихие женские голоса, но сама дверь была закрыта. Так что Фрай прошла знакомым маршрутом до спортивного зала, который за неделю успела возненавидеть. У этих «тренировок» не было жёсткого, усиленного темпа, никто не делал из неё воина или солдата, цель была скорее эстетической, чем практической. И всё же не привыкший к системным нагрузкам организм Винсент начинал стонать и уставать. И сейчас, оказавшись в тёмном помещении, ей не хотелось заниматься. Этого было достаточно и днём. Вместо этого, Винсент включила одну из ламп, придвинула мат к стене, легла на него спиной и закинула ноги на стену. В детстве она делала так, когда хотела найти нестандартное решение проблемы по средствам прилива крови к мозгу. Сейчас это просто показалось забавным способом расслабиться. Ну, или попытаться. Девушка сложила руки на животе и прикрыла глаза, слыша собственное мерное сердцебиение и какие-то тихие звуки, доносившиеся из коридора. — А я всё гадаю, когда ты сдашься и перестанешь сюда приходить. Голос заставил невольно вздрогнуть и открыть глаза. Винсент повернула голову, насколько это было возможно и разглядела фигуру Пирса, которая то ли от слабого освещения, то ли от того, что Фрай глядела снизу вверх в непривычном положении, выглядела выше, чем была на деле. Винсент отвернулась, устремляя взгляд на потолок. — Теперь я просто тебе на зло буду приходить сюда каждый день, — спокойно ответила Фрай, хотя вообще планировала произнести это куда более едко. — Упрямство и здоровый мазохизм, — с насмешкой протянул Пирс, зачем-то тоже опускаясь на маты. — Потрясающая смесь. Винсент повернула голову в бок. Мужчина прислонился спиной к стене. На нём была обычная светлая футболка, хотя Фрай привыкла видеть его в чёрном или хотя бы просто в тёмном. И этот цвет вместе с расслабленными движениями и слегка небрежно лежащими волосами делал Пирса не похожим на того, кого она привыкла видеть, на того, кто раз за разом в течение недели опрокидывал её на лопатки в этом самом зале. — И почему все думают, что у них получится сделать из меня того, кем я не являюсь. Шейн, Купер, Райз, — недовольно пробубнила Винсент. — Купер? — вдруг переспросил Пирс спустя какое-то время, которое ушло на то, чтобы вспомнить, кто это. — Доктор Хелен Купер, — невозмутимо отозвалась девушка, не удержавшись, чтобы не напомнить мужчине о его промахе просто из вредности: — Как видишь, не такие уж вы и мастера. — Она сбежала из страны, а у нас были дела по-важнее, чем гнаться за ней. — Я знаю. Она сказала, это было из-за каких-то размолвок с Каннингемом. И я думаю, что мне ясно почему они не поладили. Винсент внутри невесело усмехнулась словам доктора Каннингема с записи «Ей нужно поделиться мыслями с Райзом». По сути, они делали одно и то же, только ради разных целей. Но разве цель может оправдывать средства? Винсент была уверена, что нет. Пирс же вдруг ясно увидел картину происходившего. Конечно, не плохо было бы навести кое-какие справки, чтобы быть уверенным точно, но в целом всё стало понятно. И то нападение в Нью-Мексико, и то, зачем было приставлять к мальчишке мутантов для охраны, и то, как они оказались в Вайоминге. Купер жива, она в стране, и Фрай только что это подтвердила, очевидно, сама не придав своим словам особой важности. И, что более важно, у Купер есть какой-то план. Иначе зачем посылать ту девчонку с её порталами за Винсент? Зачем в прямом смысле воровать её у Transigen? — И в чём была причина? — В разнице профессиональных взглядов, — уклончиво отозвалась Виснент, то ли специально не желая говорить, то ли непреднамеренно. А потом, бросив взгляд на лицо мужчины, вдруг спросила: — Как это произошло? В контексте разговора вопрос был странным, но по жесту руки девушки и её взгляду, направленному мимо его глаз, Пирс понял, что речь идёт золотой коронке одного из зубов. Винсент, судя по всему, устала от разговоров о Купер. — Удар прикладом винтовки. Долгая история. Интересно, что ты спросила не про руку, — словно в напоминание, Пирс пошевелил механическими пальцами с характерным звуком. — Просто я обращаю больше внимания на лица людей, — отозвалась девушка, хотя на самом деле она была уверена, что не готова слушать такие истории. — Да и я уже насмотрелась на твоих солдатиков, так что механизированные конечности меня не удивляют. Она пожала плечами, скидывая ноги со стены и садясь в пол оборота, так что свет стал освещать почти всю её фигуру. — И кстати, должна сказать, ты крайне хреновый учитель, — бросила Винсент беззлобно. — Или просто ты посредственная ученица, — парировал он, касаясь стальными пальцами подбородка, где уже даже синяк от удара недельной давности сошёл на нет. — Но один-то раз тебе всё же повезло, так что счёт один… и сколько? Семьдесят три? Винсент закатила глаза. — Я же сказала: это было случайностью. — Да, ты там что-то вспомнила и в тебя вселился дух Рокки Бальбоа, — усмехнулся Пирс. — Людей на парковке, — неожиданно даже для себя бросила Фрай, не поднимая лица, только сжимая губы. — Я просто вспомнила, всё так подробно, будто снова это пережила и это было… мерзко. Наверное, даже хуже, чем в реальности. Потому что в реальности появился Остин, а в моей голове его не было. Я могла представить, что было бы. Винсент на миг замолчала, краем глаза улавливая помрачневшее лицо мужчины. Он ничего не говорил, мог бы даже показаться равнодушным, но пальцы, сжатые в кулак, выдавали его. То ли загадочный полумрак комнаты, делающий границу реальности происходящего чуть более размытой, то ли элементарное чувство одиночества, но Фрай чувствовала, что не может молчать. В конце концов, если она и могла говорить здесь с кем-то, то лишь с чужими. А из всех чужих людей, наименее чужим был Пирс. — В тот момент мне казалось, всё под контролем. Но в тот день, в зале я поняла, что не чувствовала себя такой слабой с момента… развода с Пэришем. А я-то была уверена, что изменилась. Вспомнить бывшего мужа здесь: в полумраке да ещё и в компании Пирса казалось очень странным решением. Но это было первое, что пришло ей в голову. — Люди не меняются, — тише прежнего отозвался мужчина. — Меняются, — не согласилась Винсент. — Их демоны нет. Райз, Купер — они выращивают себе армию, но от твоих демонов тебя не спасёт ни одна армия. Девушка покачала головой, внимательно смотря на Пирса. Он выглядел почти так же, как ночью в том доме в Вайоминге. Будто человек, с которым она встречалась днём и человек, которого видела сейчас — почти в темноте — были двумя разными людьми. Да и сама Винсент чувствовала, что говорит почему-то с необычной лёгкостью и может даже… доверием? — Твоя вера очаровательна, но не имеет ничего общего с реальностью. Люди не меняются, — снова повторил Пирс, садясь прямо. — Но ты ведь смог, — вдруг проговорила девушка. Пирс даже оторвал взгляд от какой-то точки в пространстве и поглядел на Винсент. — Ты мог убить Остина, но не сделал этого. Может, для тебя это ничего не значит, но для меня это важно. Какое-то мгновение стояла тишина, не нарушаемая ничем. Пирсу показалось, что Винсент просто скажет «Спасибо» в своём обыденном духе, а потом встанет и уйдёт, но она, словно специально не желая оправдывать ожиданий, вдруг дёрнулась вперёд, превращая свою неудавшуюся благодарность в непредвиденный поцелуй. И сам факт того, что инициатором была она, казался неестественным. Пара сдержанных, едва ли не невинных движений, и руки сжались на талии девушки. Она поддалась ближе, плавно перекидывая бедро, через ноги мужчины и садясь в таком положении. Одна ладонь невольно опустилась на шею, вторая упиралась в грудь, чувствуя рельеф тела сквозь тонкую ткань футболки. Её же футболка оказалась уже приподнята, Винсент слегка вздрогнула, когда металл руки прикоснулся к коже. Отстранилась, разрывая поцелуй и не поднимая глаз, только смотря затуманенным взглядом на губы Пирса, которые спустя мгновение уже коснулись её шеи. Девушка судорожно выдохнула и тихо зашипела, когда он прикусил кожу на ключице. Выгнулась и снова впилась поцелуем в губы, заставляя Пирса поднимать голову и глядеть лишь на её лицо. Одиночество, страх, потерянность — всё это отходило на второй план, расплывалось где-то на периферии. Внутри клокотали только те чувства, которые она думала, что забыла. И тут, словно в дешёвом второсортном фильме, затрещал телефон. Этот звук был, как пощёчина или опрокинутое ведро воды. Винсент резко отдалилась, всё ещё слабо соображая, что происходит и молча наблюдала за тем, как Пирс пытается сфокусировать взгляд на экране телефона за доли секунды. Она перекинула ногу, садясь на матах и наблюдая за мрачнеющим лицом мужчины. Раньше, чем его взгляд упал в её сторону, Винсент поднялась, поправляя футболку и пытаясь привести если не мысли, то хотя бы внешний вид в нормальное состояние. В голове творился сумбур, а в душе сумятица. Девушка быстро выдохнула и поднялась, слыша, как за спиной Пирс делает то же самое. Развернувшись и только мимолётно взглянув на мужчину, она бросила: — Спокойной ночи, Дональд. И тихо вышла, обнимая себя руками, но не от холода, а от невнятного хаоса, творившегося внутри.***
Несколько лет назад.
Насвистывая какую-то назойливую и популярную нынче мелодию, она пересекла парковку. Кофе в руке приятно согревал пальцы, а ветер, гуляющий среди внедорожников и иномарок, заставлял полы пальто развеваться. Она мысленно нашла глазами знакомые машины, перечисляя в голове их владельцев и вдруг отметила, что рядом с авто доктора Каннингема стоит чужая, тонированная машина. «Колумбийский наркокартель?», — усмехнулся внутренний голос. Приподнятое настроение стремительно сошло на нет, когда слишком громкий и слишком знакомый голос позади прокричал её имя. Девушка резко развернулась, волосы, собранные в хвост, ударили по щеке. Из машины рядом с выездом с парковки вылез мужчина и быстрым шагом направился к ней, размахивая рукой, будто его крупную фигуру и так не было видно издалека. И пока он приближался, девушка стояла, будто вросшая в асфальт, а перед её глазами проносились кадры по началу казавшейся счастливой, но под конец ставшей ужасной семейной жизни. Если можно назвать так пол года какой-то чертовщины, которая происходила с ней с момента, когда она имела глупость сказать «Согласна». — Винни, милая, я тебя заждался. Она в ответ только втянула голову в плечи. — Не зови меня так, во-первых. А во-вторых, за каким чёртом ты припёрся? — Меньше грубости, дорогая. Я хотел поговорить. Он попытался протянуть свои клешни к ней, но девушка сжалась и отступила назад. Его коротко остриженные волосы с выбритым виском, потёртые джинсы, просторная футболка и жилет теперь вместе составляли лишь картину призрака прошлого. Она мысленно ужаснулась тому, что когда-то эта «естественная неряшливость» или даже брутальность её привлекала. — Нам не о чем разговаривать, Пэриш. Мы официально чужие люди друг другу. Тебе пришлют свидетельство о разводе по почте. Он невольно глянул на её правую руку, замечая отсутствие кольца. И хотя сам он вообще никогда его не носил за эти пол года, почему-то этот факт показался оскорбительным. — Ну подумаешь, сорвался. С кем не бывает. Давай начнём с начала. Девушка зло сверкнула глазами, растягивая губы в прямую линию. — Я не для того всё это закончила, чтобы начинать с начала, — раздражённо бросила девушка, как плевок в лицо. — Оставь меня в покое. Я не хочу больше тебя видеть. Она попыталась развернуться и уйти, но рука сжалась на локте, силой разворачивая её лицом к себе. Девушка попыталась вырваться, сталкиваясь с недобрым блеском в глазах Пэриша, но чтобы он не задумал, осуществить это он не успел. Чей-то чужой голос вмешался, стоило ему раскрыть рот, чтобы начать говорить. — Не стоит. Рука на локте невольно разжалась, девушка отшатнулась назад и налетела спиной на кого-то позади. Обернулась и столкнулась взглядом с незнакомым блондином в тёмных очках и с совершенно хладнокровным выражением лица, что стоял, заложив руки за спину. — Ты ещё кто такой? — злобно кинул мужчина, оглядывая незнакомца. — Скажем так: твоя замена, — с этими словами он с совершенно невозмутимым видом опустил одну руку на талию девушки. Такой поворот немного ошарашил девушку и она никак не могла подавить в себе удивление, чтобы подыграть. Всё происходящее просто казалось дешёвой комедией. Пэриш молчал, хлопая глазами и яростно сжимая зубы и кулаки. А потому незнакомец нагнулся к его лицу и пощёлкал пальцами перед глазами, будто Пэриш был очень тупой собакой, не понимающей элементарную команду: — Алло, есть там кто-нибудь? В следующую секунду, стаканчик с кофе уже был не в руках девушки, а во второй руке мужчины, который слишком неожиданным движением опрокинул его прямо на джинсы Пэриша. Тот мгновенно пришёл в себя, шарахнувшись назад и извергая поток ругательств. Девушка только ахнула. Пэриш был крупнее незнакомца, но второй почему-то выглядел куда более устрашающе со своим ледяным спокойствием и даже какой-то пренебрежительной усмешкой. И дело было не в внешней силе, а скорее в исходившей уверенности. Реакция её бывшего мужа, впрочем, не заставила себя ждать. Девушка инстинктивно дёрнулась в сторону. Мужчина же кинулся вперёд, переполненный гневом и унижением, а потому плохо контролирующий собственные движения. Пэриш был любителем навалять кому-нибудь, но всё это были только драки в забегаловках. Блондин же, судя по всему, оказался куда более профессиональным. Кулак Пэриша даже не коснулся его лица, как рука была отведена в сторону, не слишком сильный удар пришёлся по локтю и напоследок бывший супруг получил коленом в живот. Пэриш согнулся, невольно падая на одно колено, а его рука, которой он только что пытался ударить оппонента, оказалась зажата и вывернута назад так, что тот издал непреднамеренный стон боли. — А теперь ещё раз: сваливай и больше не возвращайся. Если я ещё раз увижу тебя рядом, я сломаю тебе обе руки и мы решим этот вопрос. Понятно? Пэриш только громко и хрипло дышал, сжимая зубы. Незнакомец дёрнул его руку сильнее, заставляя застонать. Девушка, всё ещё смотрящая на это с абсолютным недоумением и чувством растерянности, только тихо пискнула: «Хватит», но это вышло как-то не уверено. Может, потому что в глубине души она надеялась, что ему сейчас хотя бы в половину так же больно, как было ей. Пэриш прокрипел сквозь зубы невнятное «Понятно», но такой ответ не удовлетворил незнакомца. — Ты что-то сказал? — Понятно, — уже чётче и громче повторил мужчина. Рука разжалась, и от неожиданности он завалился вперёд, выставляя ладони, чтобы не упасть лицом на асфальт. Тут же вскочил, кидая яростные взгляды то в сторону человека, то в сторону девушки. Потом злобно плюнул под ноги и, развернувшись, быстро зашагал к машине. Девушка только сейчас выдохнула и медленно закрыла лицо ладонями, пытаясь переварить произошедшее. — Вы всё испортили, — донеслось скорее страдальческое, чем недовольное. — Это моя благодарность? Она опустила ладони и внимательно посмотрела на незнакомца. Его волосы даже не растрепались, лишь одна прядь выбилась и упала на лоб, будто всё произошедшее было для него обыденностью. Он запустил пальцы в волосы, поправляя их небрежным движением, и девушка вдруг подумала, что её невольный «спаситель» чертовски привлекательный. «Отличное время для буйства гормонов», — ехидно пробубнил внутренний голос. — Вообще, я могла бы и сама. И к тому же, вы лишили меня кофе, — беззлобно и уже более дружелюбно отозвалась девушка, глядя на валяющийся в стороне пустой стаканчик. «Нет, даже не думай флиртовать с ним! Будь стойкой, как пятно от хот-дога на белой блузке», — с нотками истерики произносил всё тот же голос, не унимаясь. Но она заткнула его и спустя время проговорила: — Так что теперь вы должны мне кофе, мистер… — Пирс. Дональд Пирс, — он дёрнул уголками губ. «Ну, хорошо, что не Дак. И на том спасибо», — снова бросил внутренний голос.