***
Джинни проснулась очень поздно для себя, яркое осеннее солнце уже светило вовсю. Повернув голову в сторону, она увидела небольшого плюшевого зайчика и прозрачную вазу с букетом пионов. «Мои любимые», — волшебница широко улыбнулась, вдохнув аромат цветов. Она встала, быстро умылась и пошла завтракать. За столом сидел Блейз и за обе щёки уплетал овсяную кашу с ягодами. — Доброе утро, Блейз. Спасибо большое за подарок, мне очень приятно. — Доброе. Рад, что не зря так долго искал твои любимые цветы, — улыбнулся мужчина, кивнув Дэйлу, чтобы тот накрыл для Джинни завтрак, и сам отодвинул стул для жены. Девушка едва заметно улыбнулась и села напротив мужа. Вскоре ей принесли кашу, и она принялась за еду. — Постой, а откуда ты знаешь мои любимые цветы? — Поверь, я очень много про тебя знаю. — Хм… Любимый цвет? — Зелёный и красный. — Музыка? — Джазовая. — Вид спорта? — Гимнастика. — Лучшая подруга, кроме Гермионы? — Только она. — На каком по счёту матче по квиддичу я забила свой первый гол и с какой командой он был? — На втором. С нашей, как я мог забыть такое? — усмехнулся Забини. — Да ты издеваешься! — воскликнула Джинни, безуспешно попытавшись сдержать улыбку. — Любовь — это издевательство? — серьёзно спросил Блейз, глядя любимой в глаза. — Прошу, давай не будем об этом сейчас, хорошо? Я запуталась, мне нужно разобраться в себе. В тебе. Вообще во всём происходящем. — Хорошо. Я понял, — коротко ответил мужчина, поднимаясь из-за стола. — Ты надолго? — Не знаю, хочу пойти прогуляться, — сказал Блейз, накидывая плащ и выходя за дверь. Джинни молча проводила его взглядом и села в кресло читать Хемингуэя. Её очень тронул небольшой утренний сюрприз от мужа, хотелось поблагодарить его, но как это сделать, она не знала. Закончив чтение о Сантьяго и его верном Манолине до обеда, миссис Забини попросила Дэйла накрыть для неё стол. Вскоре появились две глубокие тарелки с донельзя аппетитным содержимым: с борщом и с картошкой с грибами. Девушка поела и поднялась к себе, намереваясь наконец-то оценить тренажёры, приготовленные для неё Блейзом. После недолгого отдыха, занятий на велосипеде, бега на дорожке, тренировки пресса и небольшой расстяжки, в голову взбрела прекрасная мысль — немного потанцевать, ну совсем чуточку. Волшебница включила весёлую зажигательную музыку и, не боясь быть обнаруженной за этим несвойственным занятием, заскользила и затрепетала, погружаясь в волшебную атмосферу. — А ты хорошо танцуешь, — Джинни вздрогнула от голоса неожиданного гостя. — Блейз? Я не ожидала тебя увидеть сейчас… — Это и была моя цель. Увидеть, какая ты настоящая. И увиденным я более чем доволен, — мужчина тепло улыбнулся и подошёл к жене. Джинни смущённо отвела глаза, слегка покраснев. — Я уже есть хочу немного, давай ужинать? — брякнула колдунья, стараясь заполнить неловкую паузу. — Давай, — охотно согласился Блейз, — твой приказ уже долетел до Дэйла, госпожа моя, — и, не дожидаясь, пока улыбка сойдёт с миловидного девичьего лица, предложил: — Ложись со мной сегодня? Не волнуйся, я тебя не трону, клянусь, и ни в коем случае не настаиваю, но было бы безумно приятно... спать в одной постели. С женой. — Хорошо, — способ выразить благодарность Блейзу подвернулся Джинни очень удачно, и она, почти не мешкая, согласилась. — Только вот… последний, кто добежит до твоей комнаты, проиграл, — весело рассмеялась волшебница и унеслась прочь. — Как ребёнок, — покачал головой Забини, улыбнувшись, и тут же побежал за ней. Девушка, как и ожидалось, примчалась первая и, показав мужчине язык, упала на мягкую кровать. — Ах ты… Ну я запомнил это, не сомневайся. — Я тоже, — весело улыбнулась Джинни. — Пора отправляться ко сну, судя по часам. Переодевайся и приходи, — миссис Забини кивнула и выскользнула из комнаты. Блейз тем временем тоже переоделся и расправил кровать. Вскоре девушка вернулась и, помявшись для виду, легла рядом. — Спокойной ночи, — прошелестел чародей, повернувшись на бок, спиной к жене. Воспоминания о её изумительных огненных волосах, раскинутых на его груди, не давали покоя. — Спокойной, — Джинни робко положила руку на крепкое мускулистое предплечье и, довольная, в тот же момент засопела. Блейз вздрогнул от столь ласкового прикосновения, но уже через несколько минут, утомлённый полуденной прогулкой, выхлопотал себе билет в таинственное царство Морфея.Глава 16
6 апреля 2017 г. в 17:15
— Что с тобой было, Гермиона?! — после короткого осмотра девушке дали выпить восстанавливающего зелья и отпустили.
— Ничего особенного, я всегда плохо переносила трансгрессирование, а сейчас вдруг стало ещё хуже, но я выпила зелье, и всё хорошо. Пойдём, не будем больше здесь задерживаться, у нас ведь ещё ресторан, верно? — выдавила из себя улыбку миссис Малфой.
— Верно, и нам ещё добраться до него без трансгрессирования, а тебе надо лечь пораньше, — Драко взял жену за руку и вышел из больницы. Волшебница отошла на полшага назад, отвернулась от мужа и прикусила губу, чтобы не расплакаться. Известие о том, что она носит ребёнка от Малфоя после того, как тот изнасиловал её, не могло уложиться у неё в голове, но то, как муж раскаивался в содеянном, не позволяло ей нервировать его слезами. Да и как мужчина воспримет это, она не знала и узнать не спешила. Молодая пара забралась в автобус, что неспешно докатил до небольшого ресторана на окраине Лондона. На входе их сразу же встретил эльф и проводил за заказанный Драко столик. На нём уже лежал огромный букет роз, перевязанный широкой алой лентой.
— Это для меня? — растерянно спросила Гермиона, не сумев промолчать, несмотря на очевидность происходящего.
— Для тебя конечно, — улыбнулся Драко, протягивая жене букет.
— Очень красивые, спасибо, — коротко ответила девушка и присела за стол, положив связку из благоухающих цветов рядом с собой. Мужчина озадаченно проследил за сменой её лица с растерянного на почти что грустное, но приставать с вопросами не стал. — Ну, заказывай, любое блюдо сегодня твоё.
Гермиона открыла меню и принялась листать. Цены в ресторане повергли её в шок и поставили в неловкое положение, но она, напомнив себе, сколько денег у Малфоя, всё же выбрала рыбу в лимонном соусе. Драко, в свою очередь, заказал омара. Потянулось томительное ожидание.
— Ты какая-то грустная после посещения врача, явно что-то недоговариваешь. Неужели нечто серьёзное?
— Нет, Драко, всё нормально, — едва успела произнести Гермиона, сдержав слёзы, а после вскочила из-за стола и бросилась к уборной. Там она уже смогла дать полную волю слезам. Мысли в голове волшебницы путались, переплетались в тугой клубок, тяжеленным грузом давили на плечи. «Ты жена своего врага ещё со школьных времён, Гермиона, носишь его ребёнка и наивно полагаешь, что он позволит тебе оставить его? — издевалось над девушкой подсознание, заставляя её слёзы постепенно переходить в истерику. — Слабая, безвольная грязнокровка, каких-то пару месяцев назад ты клялась в любви Рону, а сейчас что? Влюбилась в Малфоя всего за пару-тройку милых жестов? Он злой и жестокий, это не будет длиться вечно, несколько дней, ну, может, неделя — и всё, он снова станет тем, кем был. Ты забыла своего возлюбленного и хочешь родить ребёнка от монстра, ты мерзкая, противная…» — продолжил внутренний голос в голове Гермионы.
— Хватит! Малыш в любом случае ни в чём не виноват. И Драко не монстр, его сломала смерть матери, — прошептала волшебница сквозь слёзы и снова погрузилась в рыдания. — Рон, Джинни, Гарри, что мне делать? Помогите мне! Помогите… — практически одними губами произнесла она. «Я обещала помочь ему справиться с трудностями, я должна сделать это», — пронеслось в голове, и колдунья, пару раз всхлипнув, прекратила плакать. Наскоро умывшись, Гермиона вернулась за стол, за которым сидел донельзя встревоженный Драко, даже не притронувшийся к принесённой еде.
— Ты куда так быстро убежала, даже ничего не сказав мне?! Что случилось, Гермиона? Признайся, прошу, я приму любое известие, — девушка опустила глаза.
— Это что-то… смертельное? — тихо спросил мужчина, сжав в руке кончики пальцев Гермионы.
— Нет, всё хорошо, правда, просто я… немного устала, — попыталась найти правдоподобную причину своего странного поведения Гермиона. Малфой всем своим видом дал понять, что не поверил в эту отговорку, но мучить расспросами жену не стал.
— Ешь — и поехали, — коротко сказал он, подавая ей блюдо.
Ужин прошёл в молчании. У Драко, так надеявшегося, что после их дневного разговора пропасть между ним и Гермионой уменьшилась и она даже смогла вычеркнуть из памяти изнасилование, сердце ударяло о рёбра. Он угрюмо поедал своего омара, сверля взглядом гладкую поверхность стола. Его надежды на примирение растаяли окончательно, осознание безысходности отзывалось глухой болью. Мужчина упорно убеждал себя, что не испытывает никаких тёплых чувств к Гермионе, что она ему совершенно безразлична, но безуспешно. Ещё в школе он в тайне ото всех искал в толпе копну непослушных каштановых волос, чтобы поиздеваться, сказать какую-нибудь противную колкость, никак не понимая зачем. Но сейчас всё стало очевидным: он влюбился в неё. От любви до ненависти, как известно, один шаг, поэтому милые улыбки, ласковые объятия, невинные, но такие нежные и тёплые девичьи поцелуи, которые Гермиона дарила поганцу-Уизли, а не самому Малфою, разогревали в сердце подростка ненависть. Мужчина, некогда бывший этим подростком, не мог, не испытывая боли, наблюдать, как Гермиона, всеми силами сдерживая слёзы, еле-еле доедает рыбу.
— Идём, я отправил патронуса водителю, чтобы приехал и забрал нас отсюда, он должен быть уже здесь, — Драко встал сам, отодвинул стул Гермионы, чтобы она могла встать, и вывел её из ресторана. У входа действительно стояла машина Малфоя, супруги молча забрались в неё и устремились в мэнор, где вопрос должен был решиться. Всю дорогу мужчина не находил себе места, не зная, как уговорить жену признаться в том, что произошло у врача, но ничего толкового в голову не приходило. Драко решил по приезду домой попытаться вновь, полностью доверившись сердцу и эмоциям. Внутри поселилось странное осознание, что они-то, всегда такие неверные, в этот раз не подведут.
— Гермиона, посмотри на меня, — у входа в поместье чародей преградил путь жене — остановил, взяв её за плечи. Гермиона подняла на него свои большие, покрасневшие от недавних рыданий глаза. Драко, прочитав в них все те страхи и сомнения, что терзали диким зверем, пришёл в ужас. Замялся, глотнул воздуха, точно в лихорадке, и выдохнул: — Я люблю тебя, слышишь? Люблю, — повинуясь странному для себя сердечному порыву, два раза повторив такое новое и незнакомое для себя слово, Малфой выжидающе закусил губу. Ресницы волшебницы затрепетали, по щеке скатилась скупая одинокая слезинка, которую мужчина стёр подушечкой большого пальца. — Не молчи, умоляю, скажи, что произошло, что тебя так сильно тревожит?
Девушка набрала полную грудь воздуха и на одном дыхании выпалила такие сложные для себя слова:
— Я беременна, Драко.