***
Драко открыл глаза очень рано для себя, даже Гермиона ещё мирно посапывала рядом. Мужчина счастливо улыбнулся и ласково погладил каштановые завитки волос. Кудесница что-то промычала сквозь сон и прижалась к сильной руке ещё ближе. Каких-то пару дней назад она точно также просыпалась и зарывалась пальцами в густые волосы возлюбленного, наслаждаясь их мягкостью и шелковистостью. Малфой перевернулся и навис над чародейкой, удерживая своё тело на руках, и заскользил взглядом по линии губ, шеи, ключиц, плавно спускаясь к небольшому декольте на майке. Его губы нежно коснулись губ Гермионы, а рука провела по впадине скулы. Девушка открыла глаза и широко улыбнулась. Не успела она что-либо сказать, как Драко возобновил поцелуи, теперь спустившись к тонкой шее и сильно выпирающим ключицам. Волшебница снова довольно сощурилась, обхватила возлюбленного за плечи и притянула к себе. Мужчина не сдержался и, удерживая себя только одной рукой, другой задрал майку чародейки и кончиками пальцев провёл по её затвердевшим соскам. Глаза девушки округлились, будто в шоке, но никак не в испуге, и остановить Малфоя она никак не попыталась. — Ты хочешь этого? — всё же не смог не поинтересоваться Драко, боясь снова совершить свою страшную ошибку. — Хочу, — практически одними губами произнесла Гермиона, густо покрываясь краской от стыда. Волшебник тут же избавил жену от майки и принялся покрывать поцелуями всё её тело, намеренно не дотрагиваясь до сосков, ожидая, когда девушка будет на пике удовольствия. Чародейка тихонько застонала и выгнулась вперёд, безмолвно умоляя мужчину не останавливаться. Драко осторожно, едва коснувшись его языком, лизнул один сосок. Миссис Малфой ойкнула от неожиданности и прижала его голову к своей груди. Тогда кудесник продолжил активнее ласкать её соски, по очереди посасывая их, а руками поглаживая животик, изгиб талии и бёдер, но всё ещё не решался снять с возлюбленной последний элемент одежды, думая о том, как бы не спугнуть её. Наконец Драко решился и, одной рукой подрачивая свою возбуждённую плоть, другой немного потянул резинку бежевых трусиков вниз. На щеках Гермионы появился розовый румянец, и она стыдливо отвернулась, боясь посмотреть Малфою в глаза, но никакого сопротивления не оказала. Мужчина полностью снял с неё трусики и приставил головку к входу во влагалище. Тут чародейка действительно напряглась, словно это был её первый раз, и зажмурилась. Драко, одной рукой слегка поднимая её ноги и обводя их вокруг своего торса, другой нежно сжал тонкие пальчики любимой. — Сейчас больно не будет, — пообещал кудесник, раздвигая головкой половые губки и проводя ею по клитору. С губ Гермионы сорвался первый, даже немного отчаянный крик наслаждения, и она слегка качнула бёдрами вперёд от нетерпения. Драко тут же вошёл в неё на длину головки и остановился, наслаждаясь, как очень тугие стенки влагалища возлюбленной обхватили его чувствительную плоть, и ожидая, пока она привыкнет к новым ощущениям. — Драко, — выдохнула миссис Малфой, сжимая и покручивая между пальцев соски, чтобы хоть немного успокоить приятную тяжесть внизу живота. Мужчина улыбнулся и начал быстро, но в то же время не резко двигаться, чтобы не доставлять дискомфорта, заменив на груди возлюбленной её руки на свои, и стал легко массировать её, особое внимание уделяя соскам, так нуждающимся в ласке. Не прошло и десяти минут, как кудесница содрогнулась в сладкой истоме оргазма и полностью обмякла в руках любимого. Драко крепче поднялся на руки, чтобы даже маленьким весом не давить на неё, и продолжил двигаться гораздо медленнее. Гермиона приподнялась и прильнула поцелуем к его губам, легонько зацепляя краешками зубов их внутреннюю сторону. Малфой ухмыльнулся, игриво посмотрев ей в глаза, сильнее, чем она сама, прикусил губу возлюбленной и продолжил двигаться. Оргазм не заставил мужчину долго ждать — буквально через несколько фрикций чародей вытащил свою плоть и кончил на животик жены. Затем он бережно вытер его и поспешно начал собираться. Гермиона в безмолвии, с нескрываемым сожалением смотрела за его молниеносными передвижениями. — Прости, солнце, но у меня сегодня много дел, буду только поздно ночью, и ты уже будешь спать. — Хорошо, — коротко ответила чародейка, поднимаясь с кровати. — Буду очень ждать и постараюсь не уснуть, — проговорила она, приподнимаясь на мыски и целуя возлюбленного. — Люблю тебя, безумно буду скучать, — крикнул Малфой уже снизу, а затем залез в машину и скрылся за поворотом. Волшебница проследила за этим из окна, грустно вздохнула и залезла под одеяло, намереваясь ещё хоть сколько-то поспать, чтобы скоротать время до приезда мужчины. Чёрт, что она раньше делала, когда они вообще не пересекались?***
— Всем доброе утро, — крикнул Забини, трансгрессировав прямо в штаб Ордена Феникса. — Блейз, дорогой, здравствуй, — тут же вышла к нему Молли с распростёртыми руками и обняла его. Лицо женщины осунулось, под глазами появились мешки, но искренняя улыбка, которой она одаривала всех каждое утро, независимо от чего-либо, осталась прежней. Чародей понял, что всю неделю, что прошла со смерти Рона, она плакала по ночам и ни разу толком не выспалась. — Проходи, я как раз заварила на всех чай. — Доброе утро, — поприветствовали Блейза все волшебники, сидящие за столом. Чародей ещё раз приветственно кивнул и подсел к ним. — Ну что, какие новости?.. Доброе утро, Блейз, — десятым подошёл Колин, и тогда все оказались в сборе. — Дела совсем плохи, нужно срочно начинать какие-то активные действия, — выступил Забини, чтобы на него обратили внимание все присутствующие. — В субботу в лесу на нас напали слуги Волдеморта, их было четверо или даже пятеро. Похоже, они знают о плане наших действий и хотят убрать нас по одному. — Нас… Джинни… — глаза миссис Уизли заблестели от слёз, она практически лишилась голоса. — Не волнуйтесь, с Джинни всё хорошо. Она в мэноре, я строго-настрого запретил домовикам выпускать её за его пределы, чего бы она не пыталась им наплести, и выставил все самые лучшие щиты. — Это всё, конечно, хорошо, но какие активные действия ты предлагаешь? — угрюмо поинтересовался Делакур-старший. — Для начала нужно найти верных союзников. — А где таких взять-то? Сейчас, казалось бы, самые верные могут оказаться трусливыми псами, — чуть ли не выкрикнул Делакур-старший. — Нужно искать тех, кто держится нейтралитета, и переманивать их на нашу сторону, привлекая личной выгодой или какими-то социальными привелегиями. — А что, умная мысль. У тебя голова отлично работает, — поддержал Забини Билл. Другие думали дольше, но в итоге тоже признали, что Блейз прав. — Это идея не моя, а Драко Малфоя. — Что? — хором изумились все присутствующие. — Он ведь пес, правая рука Волдеморта, и хочешь сказать, что борется против него? — Звучит странно, понимаю, но это именно так. И он больше не служит Волдеморту, его лишили метки даже раньше меня. — Хорошо, и к чему ты всё это клонишь? — спросил Симус. — Думаю, нужно принять Малфоя в члены Ордена. Он прирожденный дипломат и уже смог призвать к восстанию против Волдеморта многих нейтралов. — Это, конечно, хорошо, но всё равно недостаточно, чтобы принять такое важное решение, — осторожно начала Флёр. — Где гарантии, что он не откажется от своей идеи и не предаст нас? — гораздо резче подхватил Делакур-старший. — Если сказать в одной фразе, любовь меняет любого. Я могу поручиться за его преданность нам. — Хорошо. Кто за то, чтобы принять его в Орден? — произнесла Молли. Вверх поднялось девять рук. — Нужно единогласное решение. — Прошу вас, мистер Делакур, вы ведь знаете, как сильно любовь может поменять человека. Того Малфоя, кем Драко стал сейчас, даже я порой не узнаю. К тому же, любой нормальный мужчина сделает всё, чтобы защитить свою возлюбленную и ребёнка. Делакур-старший слегка повернул грубое лицо к Блейзу. В голову неожиданно пришла мысль, что с него можно было бы лепить памятники, ваять скульптуры или вырезать по дереву. Густая львиная шевелюра с серебристыми нитями, такие же кустистые брови и тонкие сжатые губы. Зевс. Почему-то перед отцом Флёр Забини начинал странным образом робеть, ощущая кожей материальное величие. Красота камня, изящество смерти исполинского Голиафа. И сам мистер Делакур был крепким и прочным, точно валун, которому не страшны ни холод, ни огонь, ни сама смерть. — Хорошо, — тихо заключил он, испытующе разглядывая взволнованную фигурку Блейза. — Я даю своё согласие, но один подозрительный шаг или действие — лично прикончу его. — Значит, отныне Драко с нами. Когда он появится у нас? — В следующий раз со мной. Мы договорились вместе вести дипломатические переговоры, встречи, так что будем заняты этим одновременно. — Значит, решено. Давайте отложим этот вопрос. На повестке дня у нас другое: где в последнее время были замечены Пожиратели? Ничего о них не слышно ни по радио, ни в газетах. — Их постоянно убивают, как свиней отстреливают. Не исключаю, что псов осталось ничтожно мало, и им приказано сохранять свои силы для крупных сражений. — Насчёт количества не знаю, но очень подозреваю то, что пресса не хочет волновать людей, учитывая субботнее нападение. Не думаю, что оно единственное. — Кто это хоть? Ты их знаешь? — Первый раз видел. — Значит, ряды сторонников Тёмного Лорда пополняются по сей день, — сделал вывод Колин. Все промолчали, но было очевидным, что парень прав. — Ладно, все с этим ясно. Давайте сделаем перерыв, я приготовлю обед, а после еды видно будет. Все разошлись. — Блейз, останься на секунду, пожалуйста… Молли, хоть и притворялась занятой по хозяйству, гремела котелками и ложками, а всё-таки не могла, вопреки привычкам, собрать посуду воедино. Вдруг руки её опустились, и все столовые принадлежности с диким грохотом разметались по поверхности стола. Миссис Уизли стояла, с надеждой вглядываясь в лицо товарища, с дрожащими пальцами и блестящими встревоженными глазами. Как же ему жаль. — Как там Джинни? Она в порядке? Ее не ранили, когда на вас напали? — Не волнуйтесь Вы так, миссис Уизли, повторюсь: я очень берегу ее. Во время боя ее не ранили, а сейчас Джинни в мэноре, и я строго-настрого запретил домовикам выпускать ее, чтобы она со своим талантом не пыталась наплести им, выставил всю самую лучшую защиту и перемещаюсь теперь только трансгрессированием прямиком за территорию. — Ты молодец. Я уверена, что с тобой Джинни будет в безопасности. — Клянусь Вам в этом жизнью, без всяких красивых выражений. Я теперь без Вашей дочери и дня не смогу прожить. Молли улыбнулась, и на ее глазах выступили слёзы. Или Блейзу казалось, или она действительно радуется, наслаждается его тёплыми словами и глубоким бархатистым голосом. Да. Да, именно так, он и дня не сможет прожить. — Не волнуйтесь, миссис Уизли, все хорошо… Теперь я, пожалуй, не буду Вам мешать и пойду к остальным. — Конечно, — ответила Молли и принялась за готовку. Обед через пару часов был готов, и все сели за скромный стол. После незамысловатого застолья Орден ещё какое-то время обсуждал некоторые, даже совсем не важные моменты, просто наслаждаясь тёплой и доверительной атмосферой между друг другом. Блейз за разговорами даже не заметил наступления ночи. Однако Джинни, должно быть, немыслимо тоскует, и нужно отправляться домой, к своей рыжей ведьме. Может, она просто смертельно его заколдовала? Но было бы истинным самоубийством попадаться ей на глаза сейчас, под покровом тьмы, когда такие вот рыженькие колдуньи сходят с ума от шабаша. — Мне пора, счастливо, — с улыбкой попрощался мужчина — и трансгрессировал в Забини-мэнор. Он тихонько отворил дверь в поместье и тенью шмыгнул внутрь, не желая наткнуться на Джинни. Шаг, ещё шаг, ещё ма-а-аленький шажочек в темноту, где, кажется, размещена его комната. На такие случаи Блейз нуждался в карте собственной обители. Всё идёт по плану. — Где ты был весь день?! — но его желаниям не суждено было сбыться: его встретила разъяренная супруга. — Милая, я же утром сказал: дела. — А откуда мне знать, что они будут у тебя до поздней ночи? — с непередаваемой яростью выкрикнула Джинни. — Успокойся и прекрати кричать. Я тебя предупредил? Предупредил. Обманул в чем-то? Нет. В чем тогда причина этих криков? — Я испугалась, — практически одними губами призналась Джинни и, не выдержав, бросилась к мужу с объятиями. Блейз принялся жутко ругать себя за проявленную злость и крепко прижал девушку к себе. Такой оплошности больше не должно повториться! — Не бойся, солнышко, все со мной будет хорошо. Уезжать мне придётся надолго, но я вернусь обязательно, слышишь? — проговорил он, поглаживая огненные волосы и прижимая Джинни к груди. Волшебница едва слышно шмыгнула носом и уткнулась в широкое плечо. — Идём спать? Я устал, как не знаю кто, — произнёс чародей, подхватывая жену на руки, точно принцессу. Миссис Забини засмеялась, стоило только ее ногам оторваться от земли, и обвила руками шею Блейза. Мужчина перехватил ее покрепче, отнес в свою комнату и аккуратно уложил на кровать, а сам же отлучился в душ. С грязью и потом после трудного дня смылись и переживания, и какие-то глупые тревоги. Драко бы стопроцентно приняли, в этом не должно было быть сомнений. И с Джинни, с его милой маленькой Джинни всё в порядке, она, как Забини и предсказывал, истосковалась за день. Она скучает. От такой приятной мысли захотелось поскорее воссоединиться с любимой, которая уже приготовилась ко сну, заплетя свои густые волосы в косу и оставшись в одних трусиках, и закуталась в нежное одеяло. Очень скоро вышел Забини, опустился рядом и обнял её со всей возможной трепетностью. Пальцы медленно, в немом удивлении прошлись по оголенному изгибу бедер и талии, но мужчина все же смог спокойно обнять кудесницу за плечи и положить ее голову себе на плечо. Всё это наконец-то стало привычкой, которую никак не хочется искоренять. Да и не нужно. — Спокойной ночи, — в унисон произнесли супруги, чему слегка изумились, а после, с довольными усмешками, приросшими к лицам, постепенно погрузились в царство Морфея.