Дорога в тысячу миль

Юра очень надеялся, что в раздевалку никто не ворвется. Требовалось как-то отпустить друг друга, чтобы он мог переодеться и увести Отабека в более подходящее для разговора место. Но пока они могли только сидеть и переглядываться похлеще сладкой парочки. — Какие у тебя планы? — первым нарушил тишину Отабек. — Тренироваться. Фельцман меня повсюду заявил, куда мог, чтобы хоть какой-то рейтинг набрать. А то замкнутый круг, сам понимаешь… Стремно в шестнадцать начинать карьеру с нуля. Отабек хмыкнул, покачал головой. — Только спортсмен мог так сказать. — Ничего, справлюсь, — объявил Юра, покраснев, — всех порву, и пофиг, что меня никто не знает. — Теперь я окончательно тебя узнаю. — А ты сам? — А что я? Меня никто не забывал же. Я тоже тренируюсь. — Как же ты выкроил время прилететь? Отабек посмотрел на него долгим тяжелым взглядом. Юра даже поежился. — Знаешь, я бы и посреди этапа прилетел по такому случаю. — Извини. — Пойдем куда-нибудь. — Пойдем. А куда? Ты это… у меня денег нет, — понизив голос, признался Юра, — я тут без призовых, сам понимаешь. — Потом как-нибудь сочтемся. Юра кивнул, усилием воли разулся и прополз в душ. Отабек всегда хотел жрать, когда психовал. Ну есть, с чего психовать. «Я сошел с ума? Да или нет?» Сидит там, небось, смотрит на коньки и старательно не допускает мысль о том, что Юра опять исчезнет. Он чуть-чуть, чтобы не поналивать на пол раздевалки, приоткрыл дверь. Отабек сидел идеально прямой, только лица видно не было. Хотя там и по затылку заметно, что напряжен. Вот выйдешь сейчас, а он тебе такой: «привет, меня зовут Отабек, а тебя?» Юра наскоро обтерся, натянул одежду, путаясь в рукавах. Сунул ноги в кеды, едва не споткнулся о шнурки. Отабек обернулся, посмотрел так, что стало стыдно. Явно думал такую же фигню. Дверь, как назло, открылась. В раздевалку ввалилась сладкая парочка, вот не мог Фельцман их придержать немного! Никифоров вежливо кивнул Отабеку. — Добрый день. — Добрый день, — тот едва на него посмотрел. — Ты уже уходишь? — спросил кацудон так, будто были варианты. — Угу, — буркнул Юра, — завтра отработаю. Отабек снова придержал для него дверь, сухо попрощался. Есть и плюсы в другой реальности. Прежний Никифоров обязательно влез бы. А тут — кто ему Юра? Чего размениваться, прикалываться, когда в пределах досягаемости свои, с которыми тренировался давно, потом начал тренировать сам… — Пойдем, — Юра натянул капюшон по самые брови, схватил Отабека за рукав, потащил куда-то. А, не все ли равно, куда идти. Отабек почему-то молчал. Сам заявил, что надо поговорить, сам молчит. В тишине дошли до какой-то кафешки, Юра приткнулся в угол, чтобы видеть Отабека и вход, а его самого чтобы никто кроме Отабека не видел. Заказали мороженое. Юра был готов и крысиный яд съесть, в такой-то компании. Разве угощение важно? Он поерзал, подался вперед, поставив локти на стол — Лилия бы вынесла мозг. — Неправильно, что происходит такая фигня. Я до сих пор не понимаю, как мы сюда попали. Знаешь, кем был Юра? Ну, который до меня тут жил. Мелким уголовником. — Если бы он был крупным, уважаемым уголовником, тебе наверняка было бы проще, — серьезно заметил Отабек. Юра фыркнул. Он же такой, что может и не шутить. — Да ладно. Мне Фельцман помог. Я в больнице очнулся, без документов, без телефона. Ну и что мне в первую очередь пришло в голову? Позвать на помощь Фельцмана. Он приехал и говорит такой: «пацан, если это шутки, то они тупые». Ну, не так сказал… — Я понял, — кивнул Отабек. — Вот. Но потом велел молчать и увез. Вызвал Лилию, они мне даже коньки достали откуда-то. Ну я исполнил… Ты знаешь, что Никифоров ставит в этом сезоне «Агапэ» своему Кацуки? Прикинь, «Агапэ» — и будет он катать. — Представляю, — сочувственно покачал головой Отабек. — Куда ему «Агапэ»! Невинная безусловная любовь, блин. Друг друга в прошлом году валяли у всех на глазах, а теперь «Агапэ». — Юра, — торжественно сказал Отабек, глядя еще серьезнее, чем обычно, — я уверен, у тебя получилось бы круче. Но ты же в любом случае не сможешь исполнять эту программу второй сезон подряд. Ты можешь что-то более сложное, что-то другое, чтобы вырасти в собственных глазах. — Угу, — Юра спрятался в капюшоне, — пока что мне не с чего расти. По-моему, никто не понял, почему я не рад победе в этом первенстве для новичков. Лилия, по ходу, считает, что я нос задираю. А я не задираю. Это нечестно. Это как пойти и выпустить… Не знаю, Валентино Росси твоего против пацанов, которые любят иногда вечером на мотике погонять. — В этой победе нет чести, — серьезно кивнул Отабек. Юра торопливо заугукал, пряча лицо за волосами. Вот опять. Никифоров бы такое сказанул, все бы ржали. Очень пафосно. А Отабек как-то нормально говорит, что аж согласиться хочется. — Я себя чувствую, будто мне поддались. Или будто я с чит-кодом… знаешь, у меня вообще иногда такое ощущение, что я в компьютерной игре. Ну там, сложность задач повышается по мере набора экспы, а в самом начале любая фигня получается… Слушай, — перебил он себя, — я же не сказал самого главного. Ты знаешь такую фигуристку, Елену Сомову? Отабек покачал головой, хотя обычно из них двоих в истории спорта лучше шарил он. — И я не знаю. А она тут была. Точно так же, как и я, ниоткуда. И Лилия с Фельцманом были с ней лично знакомы. Может, был еще кто-то, но как проверишь? — Ну да, вряд ли кто-то будет кричать на всех углах, что попаданец. — Долго не прокричит — в дурку упекут, — Юра поежился. — Да. Но можно погуглить. Сейчас же много пишут про начало карьеры всяких разных спортсменов. Я займусь, наверное. Если кто-то подозрительно блеснул, ну или там юниорской карьеры нет, а взрослая есть — отметим отдельно. — Давай. Если тебе не скучно перекапывать интернет. Отабек вздохнул, помолчал, пока перед ними расставляли заказанное. Не глядя, зачерпнул мороженого, отправил кусочек в рот, облизнул губы. — Нет. Мне не скучно. Я хочу знать, можно ли вернуться. И если да, то как. А если нет — то что происходит в изначальной реальности. И вообще — как это возможно. И еще — не выйдет ли так, что тебя вернут, а тут снова сотрут, и меня здесь оставят, — он с силой воткнул ложку в мороженое, креманка даже покачнулась. У Юры не повернулся язык ляпнуть: «тебе же на одного соперника меньше». — Это ты несколько месяцев думал, что кукушечкой поехал? — Да. Пишу Леруа с вопросом про твой номер, а он мне номер Кацуки дает, — Отабек замолчал, ковыряя мороженое. Юра неуверенно пожал его локоть. Блин, крипота какая. Да пусть только попадется тот, кто эти переносы задумал! Голову оторвать мало за вот такое. А если бы Отабек правда свихнулся? Кто бы тогда отвечал? Некому претензии предъявить даже. — Ну чего ты. Я настоящий. Хочешь, я напишу Лилии, попрошу разрешения, чтобы ты переночевал со мной? Она мне здоровую комнату выделила. Я ей объясню, она поймет, — не дождавшись ответа, он начал набирать сообщение. — Да ладно. У меня в гостинице номер забронирован. — Можно отменить. Часть денег потеряешь, правда. Но и часть сэкономишь зато. — Хочешь, лучше ты ко мне? Тебя отпустят? — Ну… Если пообещаю всякое, как обычно. На тренировку не опаздывать, вести себя хорошо, пиццу не жрать. — Если дело за этим, я прослежу. И ведь правда проследит.