Дорога в тысячу миль

Юра хрустнул чипсиной и с мрачным удовлетворением подумал о десяти годах расстрела в колонии строгого режима, которые учинит ему Лилия. Или не учинит. — Сделать тебе чай? — с сомнением спросил Гоша. Сам он планировал пить пиво. Сдавать его тренерам Юра не собирался ни в коем случае, даже без чая. И вообще счастье существует. Телевизор, чипсы и удобное кресло — за такое вообще можно и в рабство ненадолго продаться. Жаль, у Гоши нет кошки. Собака есть, правда. Напрокат. Маккачин положил морду на подлокотник и красноречиво облизнулся, глядя на шуршащий пакетик. — Спасибо, не надо чай, я норм, — заверил Юра и погладил пуделиную морду. Фиг тебе, а не вредная еда. В третий раз Юри такого саботажа не перенесет. Маккачин разочарованно причмокнул, лег в ногах, вздохнул. Держись, псина. Сейчас поболеем за твоих хозяев. Только сначала за Отабека. Поглядывая одним глазом в телевизор, Юра отстучал сообщение: «Ты там покромсай их всех соломкой! Я за тебя болею! Пусть содрогнутся! Каток — для суровых и крепких! Пусть знают, кому тут дань платить! Ты будешь прыгать выше всех! За тобой Байконур!» Когда речь вылезла за пределы одного экрана, он решил все-таки отправить. А то Отабек до показательных это читать будет. Поерзал и послал Юри сообщение с одним словом: «удачи». Телефон зажужжал, доставив сразу два ответа: «thnx» от Юри и «я постараюсь» от Отабека. Постарается он. Пусть не старается, а делает. Юри выступал первым. Исполнял «Агапэ». Юра приготовился беситься, но быстро увлёкся. Блин, ну и пусть он хреново прыгает, зато в остальном выкладывается. Хвала его японским богам, обошлись без старого костюма Виктора, заказали для Юри новый. Тоже белый, с едва заметным градиентом в голубой книзу. Типа, небо и облака. Волосы не стали зализывать лаком, и вот это отросшее гнездо сейчас каким-то образом даже выглядело живописно. Вроде бы хореография та же, но исполняет совсем по-другому. Не так, как Юра в прошлом году. Ну, было бы странно если бы глубоко замужний Юри изображал из себя невинного подростка. Скорее, это было почти лишенное эротизма обожание. «Я буду любить тебя всегда». Классный ответ на «будь со мной вечно». За сотню выберется, пожалуй. Блин, никто даже не оценит весь юмор ситуации! Юра отправил в рот еще одну чипсину. Следом выступал Джакометти. Он уже объявил, что после этого сезона вешает коньки на гвоздь. Терять ему было нечего, поэтому катался расслабленно и явно тащился от этого. Даже не особо порнушно. Чисто прыгнул фирменный лутц, но в целом больше делал упор на компоненты. Интересно, чем он на пенсии займется. Кошек разводить будет? Выпустит линию одежды «Я у мамы выравниватель кардиограммы»? От Джакометти чего угодно можно ожидать. Выступление Леруа он смотрел особенно внимательно. Юра мог сколько угодно недолюбливать Леруа, но все же на этом соревновании именно он был главным соперником Отабека. Стиль примерно одинаковый. И на сей раз Леруа свою короткую не провафлил. Очень четко откатал. Каскад пулеметной очередью просто. Отабек опережал его на какие-то сотые доли балла. Но все-таки опережал! Ну конечно, с этим его суровым настроем, напором, энергичностью! Вот кто прошел огнем и мечом! Конечно, в произвольной все может еще тысячу раз поменяться, но почему бы сейчас не порадоваться-то? Юра отправил ему картинку с большим букетом цветов. Приписал «давай в ПП так же». Потом стер. Отдельно пожелает. Ответ пришел, когда он уже летел на тренировку, счастливый как никто. Картинка с мультяшным тигром на коньках. Лилия недоверчиво усмехнулась, заметив, как он фонтанирует счастьем, но комментировать не стала. Только покрикивала из-за бортика не хуже Фельцмана. Юра был не против. Несмотря на то, что пролетел мимо половины соревнований — хотя нет, благодаря тому, что пролетел, мог спокойно желать Отабеку получить золото. Если попадет на Олимпиаду, обоим будет уже сложнее… Произвольную одиночников Юра смотрел в компании Лилии. Мила накануне взяла серебро, Лилия заметно радовалась — непонятно, за кого: за Милу или за Фельцмана. Но сам факт! Чипсов на сей раз не завезли, пуделей тоже. Юра сидел на стуле, не зная, куда девать руки от волнения. Потом перевернул его, оседлал, поставил локти на спинку, обхватил голову, нервно дергая себя за волосы. — Юра. Сейчас ромашку отправлю пить. — Извините, — буркнул он, сложил руки, поставил на них подбородок. На экране мелькал Гуанхонг. Прикольно, но ничего особенного. Средняя программа. Вроде как и выполняет все элементы, но не зашибись. Пятое или шестое место будет, если сейчас никто не начнет сходу падать. — Сейчас начнется мясорубка, — пробормотал он, когда на лед вышел Юри. Блин, как ему удается? Юра, конечно, видел его произвольную. На одном катке тренировались, в конце концов. Но по телевизору было совсем другое ощущение. Самурай вышел. Сегун. Повел войско в бой с заведомо превосходящим численностью противником. Умереть — но не сдаться. Пиздец, какая мода на воинские доблести пошла. Ударные нарастали — войско, судя по всему, гибло, и полководец сражался наравне со всеми. Офигеть, как его растаращило, аж по крупному плану видно, интересно, что ему Виктор такое сказал мотивирующее. А, блин, рухнул. Юра разочарованно застонал, снова вцепившись в волосы. Вроде докрутил и дальше поехал чисто. Ну все равно штраф будет. Ну зашибись, не может не упасть, что ли? Мда, вот один и выбыл из ледового побоища. Лучше бы никто больше не ошибался. Так победа Отабека будет честнее, — решил для себя Юра, поерзал на стуле. Джакометти катал произвольную под какую-то сопливую попсу. Выкладывался так, что на крупных планах были видны прилипшие ко лбу волосы. Чего это он? Тренер выдал люлей за расслабленное исполнение короткой? Да ладно, неплохо же было. После финала не сразу смог выпрямиться, хватал ртом воздух. Ээээ, кому-то точно пора на пенсию. Баллы зато высокие. Леруа и Отабеку придется выше головы прыгать. Хотя у них благодаря короткой отрыв. Юра нервно закусил палец. Ну как же трудно сидеть и смотреть, когда не можешь повлиять! — Принести вам что-нибудь? — подорвался он, когда на лед вышел Леруа. Сил не было сидеть и смотреть. — Не надо. Ты бы не отвлекался. Тебе с ним, если все удачно сложится, на Олимпиаде соперничать, — сухо сказала Лилия, не отводя взгляда от экрана. — Угу, — буркнул Юра, снова сел. Слабовато вращение, деревянный он какой-то. Плохо размялся? Да ну. У него мама с папой тренеры, они круглосуточно отслеживают, небось. Леруа исполнил каскад, и Юра снял обвинения в деревянности. Ну мало ли, задница зачесалась, может. Сейчас как бахнет SB… Героический Отабек выходил на лед совершенно невозмутимо. Посмотрел в камеру, быстро подмигнул и снова посерьезнел. Юра почувствовал, что расплывается в глупой сиропной улыбке. Спасибо ему. Понимает, что люди за него волнуются. Такое сообщение «я норм, всех покромсаю как обещал». Охрененное умение: пофиг на всех, делаю так, как запланировал. Отабек печатал дорожку шагов как неумолимое войско завоевателя. И еще ему жутко идет этот костюм. Бил ногами тренера, что ли? Как ему удалось отстоять нормальный узор, без перегруженности шитьем и прочими глупостями? Отабек отточенно прыгнул лутц, и Юра подскочил на стуле. Молодец! Ну, давай же, давай… Отабек дал. Тройной аксель-тройной тулуп. Юра закусил спинку стула, получил легкий подзатыльник от Лилии и опомнился, снова выпрямился. Комбинированное вращение. Скорость, что надо! Отабек остановился в эффектной позе и замер, прикрыв глаза. Вокруг сыпались мишки. — Вы это видели? — восхищенно спросил Юра. — Видела. Я тоже тут сижу, — Лилия скрестила руки на груди, чуть нахмурилась. Юра быстро отправил заготовленную кучу смайликов. Ну и пусть он увидит позже, все равно надо отправить. Что бы ни решили сейчас судьи — он крут! — Будем ориентироваться на Леруа как планку? — со вздохом спросила Лилия, глядя на цифру «2» рядом с баллами. Юра помолчал, переваривая результаты. — Нет. Еще чего не хватало. На самого себя. Весь свой максимум. Чемпионат России проходил в Санкт-Петербурге. Ну и хорошо, решил Юра, не тащиться через полстраны. Жаль, что не в Москве, конечно. Но так тоже сойдет. Дедушка звонил накануне, желал удачи. Юра не выдержал, проговорили полчаса о какой-то ерунде. Юра взахлеб рассказывал про тренировки, о том, как Юри с Виктором его выгуливают, как Мила незло подкалывает, какие Лилия с Фельцманом профессионалы. Дедушка передавал привет от Ирины Дмитриевны, сказал, что она тоже собирается смотреть. Пусть смотрит. Юре было не жалко. Вот шок у тетки-то будет. Отабек, конечно, тоже написал. Вполне в своем духе. Юра долго смотрел на сообщение и даже не знал, что ответить. «Я подумал, что madness очень тебе подходит и очень сочетается с другими твоими программами. Ты же читал о священном боевом безумии берсерков? Они входили в особое состояние и поэтому дрались неистово, не чувствовали боли. Враги в страхе бежали» «Ты охуенный!» — написал в итоге Юра. Лилия с лицом святой великомученицы накрасила ему глаза. Фельцман с лицом «сгорел сарай — гори и хата» выдал последние инструкции перед выходом на лед. Погнали. Без очков и пиджака пришлось обойтись — посторонние предметы на льду. Юра смирился. Вот так, значит? Ну и пусть! Ну и так справится! Он провел по бедру, глянул через плечо, вскинул голову, рванул с места. Пускай смотрят. Смотреть — можно. Завидовать тоже можно. Адреналин ударил от души, и в прыжке он взлетел, не чувствуя веса. Приземлился, крутнулся, вновь огладив себя. Вращение, еще прыжок, все — не сбавляя темпа, резко, агрессивно, уверенно. Тройной аксель — он поднял обе руки, едва приземлил, но все-таки выехал успешно. Съели? Отабек смотрит там в своем Казахстане. Юра послал воздушный поцелуй и принялся за вращение со сменой ноги. Утритесь там, это не мое безумие, это вы можете сходить с ума, решая, какие баллы поставить. И какие баллы после этого ставить заинькам-паинькам, которые выступают под унылую классику. Пле-вать! Вы все равно вынуждены смотреть, отвернуться не можете, ну так смотрите! Он вскинул руки, резко выбросил их вперед, словно стреляя, и замер. Композиция закончилась, но в ушах звенело, стучало от возбуждения. С трибун что-то кричали, люди начали вставать, рядом с ним приземлился цветок в целлофановой упаковке. Юра подобрал его, сделал вид, что облизал — медленно, чтобы успели заметить. Отсалютовал и поехал к бортику. Лилия молча набросила на его плечи олимпийку, коротко обняла. Юра сглотнул, все еще тяжело дыша, благодарно кивнул обоим, нацепил чехлы. Фельцман похлопал по спине — тоже молча. Так и прошли в kiss’n’cry, ни словом не перекинувшись. Юра зло улыбнулся в камеру. Рефлекторно чуть не показал сердечко, но в последний момент передумал, вскинул руку в «козе». Эйфория потихоньку улетучивалась. Нет, все равно он был прав. В любом случае. Юра бросил взгляд на табло. Ну что они там, блин, ковыряются? Знакомые цифры ищут? Забыли, что их там другие фигуристы дожидаются? Зал взревел, засвистел. Рука Фельцмана больно сжала плечо. Девяносто восемь баллов! Ха! Съели, суки?! Он оскалился, быстро провел ладонями к вискам, размазывая макияж. Ваша очередь теперь обтекать! — Молодец, — тихо сказала Лилия. — Теперь тебе придется каждый раз заново доказывать свой уровень, — мрачно сообщил Фельцман. — Как будто мне его в другой ситуации не пришлось бы доказывать. Мы тут за этим и собрались, — Юра поднялся, — и я докажу. Не сомневайтесь.