Re: zero. С чистого листа.

      Вайдес не снижал скорости, ящер рысил, казалось, не зная усталости, а взошедшая полная луна довольно сносно освещала дорогу. Даже несмотря на то, что её, время от времени закрывали облака, пробегавшие по небу, передвигаться по Королевскому тракту было сплошным удовольствием. Покрывавшие его широкие шестиугольные плиты из неизвестного Вайдесу камня были так плотно пригнаны друг к другу, что верховые драконы могли даже ночью бежать довольно быстро без опасения споткнуться и упасть. На тракте не было ни ям, ни выбоин, обочины были чётко обозначены и хорошо различимы даже в тусклом лунном свете. Дорога была такая чистая, что Вайдес невольно задумался, было ли это свойством материалов, из которых она была изготовлена, или результатом каких-либо заклинаний, или же его просто регулярно убирали и чистили на всём протяжении.       «Так можно было бы двигаться и до самой столицы. Главное — не заснуть», — подумал Вайдес. Но к сожалению, впереди его ждал Запретный лес. От одного его названия у местных крестьян начинали в ужасе трястись ноги, а глаза заливать холодный пот. Для них любой, кто вошёл под тёмные своды искажённых магией деревьев, уже никогда не возвращается назад.       Безымянный и сам ни за что бы не полез в это проклятое место и с удовольствием проехал бы мимо. Но даже несмотря на своё граничащее с безумием желание отправить его в столицу побыстрее, Розваль Л. Мейзерс был прав: там, где тракт делал длинную петлю, можно было хорошо срезать, проехав по заброшенной ныне дороге. Вайдес не имел ни малейшего представления о том, в каком она состоянии. Граф и Беатрис, если и знали, то предпочли не говорить ему, и мужчина мог только надеяться, что она достаточно проходима для его рептилий. За себя Вайдес не боялся: один раз он уже вышел из этого леса живым — сможет и снова. Но вот потерять верховых драконов и, соответственно, время, он не хотел.       Перед съездом с тракта он остановился, ещё раз проверил все ремни и пряжки на сбруе своих ящеров, пересел на более свежего и, глубоко вздохнув, решительно направил его прямо в сторону темнеющей стены леса. Барьер Вайдес миновал легко, но чем дальше он продвигался, тем неохотнее его драконы переставляли лапы — лес пугал их и внушал угрозу. Вайдес и сам почти физически ощущал давление на своё сознание. Ему казалось, что лес разумен, что он наблюдает за ним и оценивает его. И будь Вайдес более впечатлительным человеком, он бы тоже, как и его драконы, поддался бы этому неосознанному страху.       Примерно полчаса Безымянный пробирался, или, вернее сказать, продирался через заросли. И он не сказал бы, что это было очень легко: даже опушка леса сильно заросла плотным и колючим кустарником и вдобавок была завалена таким количеством упавших деревьев, что ему несколько раз приходилось спешиваться и помогать своим драконам перелезать через полусгнившие стволы. Наконец, в очередной раз помянув не очень хорошими словами графа и Беатрис в придачу, Вайдес со своими порядком измученными ящерами выбрался на заброшенную дорогу. Которая (о счастье!) начиналась именно там, где и была обозначена на древней карте. За прошедшие века она сильно заросла, да и была местами засыпана толстым слоем листьев и веток, но даже проклятый лес не смог полностью уничтожить тракт, построенный в незапамятные времена из магически укреплённых материалов.       Оказавшись на вполне проходимой дороге, ящеры приободрились и прибавили скорости. Но несмотря на царившую вокруг тишину, Безымянный с подозрением крутил головой по сторонам. Хоть его интуиция и молчала, но это не было поводом расслабляться. Прошло ещё полчаса, и Вайдесу стало казаться, что он едет не по ночному заброшенному тракту, идущему через ужаснейший и опаснейший лес, а по какой-то захудалой деревенской дороге. Доносившиеся из окружавшей его чащи шорохи, скрипящие от порывов ветра кроны деревьев и голоса ночных птиц, пусть и звучали довольно жутко, но в то же время являлись вполне естественными для ночного леса. И всё же Вайдеса не оставляло ощущение чего-то неправильного в ночных звуках, у него создалось впечатление, что ночных обитателей кто-то распугал. Драконы же, в отличие от своего седока, очень боялись: они вздрагивали, испуганно шипели и поджимали свои толстые хвосты на каждый доносившийся из чащи шорох. И, как оказалось, тряслись они не зря.       Перед внутренним зрением Вайдеса внезапно взметнулся целый хоровод символов, красные пульсирующие линии потянулись к придорожным зарослям, словно пытаясь указать на что-то непонимающему человеку. В голове Вайдеса забилась только одна мысль: «Опасность!»       И, словно подтверждая её, на дорогу перед ним выскочил мощный, рослый ульгарм с подозрительно знакомой и покрытой шрамами седой мордой.       Рука человека дернулась было к рукоятке меча, но демоноволк стоял на месте и не собирался нападать. Он пристально посмотрел в глаза Вайдесу, и тот почувствовал, что старый ульгарм не испытывает к нему агрессии, а хочет просто поговорить. Безымянный спешился и, крепко держа в руке поводья своих оцепеневших от страха драконов, уверенно подошёл к зверю. Тот что-то удовлетворённо прорычал, и, как и в их первую встречу, в голове Вайдеса почти синхронно возникла цепочка из чувств и зрительных образов, довольно точно передающая смысл рычания демоноволка.       — Ты не боишься меня человек. Почему? — вместо приветствия полюбопытствовал ульгарм.       — Вы не сделали лично мне ничего плохого, а ваши недоразумения с местным населением меня не касаются. — пожал плечами Вайдес.       — Моя стая почуяла твой запах, как только ты въехал в лес. Я решил, что это знак, и пришёл просить тебя о помощи.       — В чём? — Безымянный очень удивился: не каждый день тёмная тварь, древний призрак почти забытой ныне войны и худший ночной кошмар любого мага просит тебя о помощи.       — Наши щенки попали в беду. Они заигрались, отбились от стаи и их поймали… — Он послал Вайдесу образ большой твари, похожей на сильно увеличенного в размерах паука. Разум человека не смог подобрать другого названия образу, который использовал ульгарм. — Мы вовремя пришли на помощь и убили их, но щенки висят на большой высоте.       Тут демоноволк, пристально смотрящий человеку в глаза, снова передал Вайдесу образ, на сей раз это были качающиеся на высоко расположенной ветке небольшие коконы из серебристой паутины.       — Они умрут от голода и жажды. Мы не можем залезть на дерево и снять их, но это можешь сделать ты. Взамен я покажу тебе дорогу, намного короче этой. Твой ответ, человек?       И ульгарм наклонив голову внимательно посмотрел на Вайдеса.       — Как ты узнал, что мне нужно? — снова удивился Безымянный.       Демоноволк рассмеялся смехом, похожим на жуткие хриплые завывания. Услышав такие звуки, стоящие за спиной Вайдеса ящеры едва не лишились остатков сознания.       — Не следует считать нас безмозглыми тварями, человек. Только тот, кто очень торопится, рискнёт ступить на эту дорогу. — Ульгарм постучал когтистой лапой по древним камням.       — Раз так, веди, — согласился Вайдес.       Он с самого начала не испытывал ненависти к ульгармам и не считал их, как местные жители, порождениями зла. Для него это было вполне нормально: разумное существо, пусть даже такое страшное и опасное, как ульгарм, попросило его о помощи в спасении потомства. Даже не предложи зверь никакой награды, Безымянный всё равно бы не отказал.       — Драконов оставь, за ними присмотрят. — передал демоноволк и коротко прорычал какую-то команду. Тотчас из тянувшихся вдоль дороги зарослей выскочил десяток его сородичей и окружил верховых рептилий. Глядя на длинные и острые клыки, предупредительно оскаленные и сверкнувшие в лунном свете, ящеры мелко задрожали и даже, казалось, забыли как дышать.       — Идём, здесь недалеко, — передал человеку ульгарм и порысил вглубь леса.       Чтобы не отстать, Вайдесу пришлось перейти на бег. Оказалось и правда недалеко. Минут пять небыстрого бега — и глазам человека открылась довольно большая поляна, усеянная кусками разорванных паучьих тел и обрывками серебристой паутины. По краям поляны, навострив уши и время от времени к чему-то принюхиваясь, как заправские стражники, прохаживались взрослые и мощные самцы. Ульгарм подвёл Безымянного к дереву, около которого стояли десятка два самок и, жалобно подвывая, смотрели на висящие в десяти метрах над землёй маленькие пищащие коконы. Демоноволки, вопреки ожиданиям Вайдеса, только покосились на столь неожиданно появившегося человека.       Мужчина осмотрел дерево. Самые нижние ветви начинались не ниже пяти метров, кора едва шершавая, ствол примерно в два с половиной обхвата. Как залезть? Можно было попробовать вырубить мечом подобие ступенек прямо на стволе. Только проблема была в том, что Безымянный до сих пор не знал, как своими мечами управлять. Может, сейчас у него получится? Вайдес снял с пояса одну из рукоятей и представил выходящее из неё лезвие. Взмахнул рукой. Не вышло. Попробовал еще раз — тоже безрезультатно.       Старый ульгарм с интересом наблюдал за его манипуляциями.       — Не можешь заставить работать? — сложились в голове у человека преобразованные из его рычания образы. — Дай взгляну.       Решив, что хуже не будет, Безымянный поднёс к устрашающей клыкастой морде раскрытую ладонь с лежащей на ней рукояткой. Демоноволк внимательно осмотрел и обнюхал её со всех сторон, и пару раз даже лизнул похожий на металл чёрный матовый материал. Хоть ульгарм и не передавал человеку никаких образов в этот момент, но мужчина всё равно уловил его удивление.       — Ты видел это раньше? Знаешь, что это такое? — насел на зверя Вайдес, но тот, казалось, и не слышал вопросов, продолжая всё так же внимательно изучать рукоятку. Мужчина открыл было рот, чтобы продолжить настаивать на ответе, но передумал. «А стал бы я сам пускаться в объяснения, если бы дорогие мне люди висели вот так?» Он поднял голову и посмотрел на беспомощно трепыхающихся и жалобно пищащих в паутине щенков. Демоноволк, казалось, тоже услышал его мысли и понимающе оскалился. А может, так и было? Вайдес толком не мог сказать. Как и то, почему они понимали друг друга. Что именно делало рычание ульгарма, маловразумительное для человеческого уха, пригодными для восприятия образами?       — Не пытайся отдавать мечу приказы, не смотри как на простую вещь. Попробуй почувствовать его как часть себя и продолжение своей руки. Представь: то, что ты можешь сделать своей рукой, можешь сделать и им, и наоборот. Между ним и твоей рукой не должно быть для тебя разницы, — забросал его едва понятыми образами ульгарм и носом толкнул ладонь обратно к человеку.       Вайдес отошёл на шаг, повернулся к дереву и попробовал воплотить в жизнь всё то, что ему наговорил демоноволк. «Продолжение руки и часть тела? Попробуем, так я ещё не делал», — говорил про себя Безымянный и, закрыв глаза и расслабив тело, попытался стереть границу между ощущениями самой руки и рукояти в ней. Неизвестно, получилось бы у него или нет, если бы он не почувствовал, как что-то внутри него подсказало, что он наконец-то на правильном пути. Он был уверен, что это спрятанное в глубинах его сознания «что-то» настойчиво потянулось к нему навстречу, подсказывая нужные для управления мечом ощущения. Голова заболела, надписи и символы, тревожно пульсирующие красным прямо перед глазами, неожиданно поменяли цвет на зелёный и, став полупрозрачными, переместились на периферию зрения.       — Неплохо, человек! — услышал он довольное рычание ульгарма и удивленно открыл глаза.       Лезвие несокрушимой чёрной полосой застыло у него в руке.       Дальнейшее не заняло у Безымянного и десяти минут. Он просто в несколько ударов вырубал в стволе углубление, достаточное, чтобы поставить ногу или уцепиться за него рукой, вставал на него, и всё повторялось. Единственное, что вызывало у него опасение, — это прочность ветки. Но всё обошлось. Ветка, хоть и была чуть толще его руки, но гнулась очень неохотно и ломаться не собиралась. Вайдес обрезал паутину у каждого кокона и аккуратно спускался с ним на землю. Несколько таких ходок — и все забавные, толстенькие и жизнерадостные щеночки, совершенно не похожие на своих жутких клыкастых родителей, под бдительным присмотром самок потянулись вглубь леса. Часть самцов отправилась с ними, часть осталась всё так же «патрулировать» поляну.       — У тебя есть вопросы человек, — не спрашивая, а скорее утверждая прорычал демоноволк.       Вопросы у Вайдеса действительно были.       — Почему вас считают безумными, убивающими всё живое тварями? Ведь мы же сейчас с тобой нормально общаемся.       Демоноволк снова рассмеялся своим страшным завывающим смехом.       — Человек, ты слишком веришь сказкам тех, кто наивно считает себя победителями в Великой войне. Мы никогда не были безумными чудовищами, убивающими всех без разбора. Нас создали как защитников.       Он присмотрелся к Вайдесу и неожиданно спросил:       –Ты знаешь, как началось война?       — Только в общих чертах.       Вайдес вкратце пересказал ульгарму, что знал.       — Ясно, правды в твоих знаниях не много. Я покажу тебе, как всё началось на самом деле.       Зверь, расставив лапы, словно приготовившись к прыжку, уставился человеку прямо в глаза своим жутким, немигающим взглядом.       — Смотри!       Безымянного захлестнула волна образов. Как всесокрушающая лавина, картины давно минувшего прошлого ударили в сознание Вайдеса. Они были так реальны, что мужчина, казалось, ощутил даже запах.       — Та, которую вы называете старшей сестрой, была беременна. — демоноволк пояснял то, что показывал Вайдесу, — Она ждала ребёнка от простого человека. Мне жаль, но я не знаю его имени. И когда его казнили, она пришла во дворец, чтобы забрать его тело. Она была убита горем, но не собиралась мстить. Но, увидев, что она в положении, и посчитав её ослабленной, её попытались уничтожить. Почему — неизвестно. Видимо, правящая на тот момент династия не хотела, чтобы вырос возможный мститель. Магесса была вынуждена защищаться. Спасая не столько себя, сколько своё ещё нерождённое дитя, она воспользовалось чем-то очень мощным, какой-то силой, которая вышла из-под её контроля. Столица была полностью уничтожена, а её сознание пострадало и изменилось. — Старый ульгарм тяжело и с сожалением вздохнул. — Так и началась война.       Демоноволк не передал Вайдесу сам момент уничтожения целого города, он показал ему то, что от него осталось. На том месте, где, казалось, ещё недавно раздавался беззаботный детский смех, где ходили по улицам, любили, смеялись и радовались жизни десятки тысяч людей и представителей иных рас, теперь на сколько хватало глаз простиралась безжизненная равнина. Не было видно ни развалин домов, ни остатков городских стен, ни даже более-менее крупных обломков камня. Просто огромное, ровное как стол пространство, покрытое какой-то неестественно мелкой и серой пылью. Вайдес, пусть и не был дипломированным магом, но стараниями Беатрис всё же имел довольно чёткие представления о пределах магического искусства. И то, что показал ему демоноволк, выходило за рамки любых теоретических возможностей по использованию маны. Даже самые мощные и разрушительные заклинания не могли нанести таких повреждений. Чем бы ни воспользовалась отчаянно защищавшаяся магесса — это не было магией. По крайней мере, не той, что знают и используют сейчас. Неожиданно в сознании Безымянного колыхнулось ощущение, что он уже видел нечто подобное, но где и когда, он не смог вспомнить.       Вайдес, конечно, подозревал, что демоноволки, несмотря на свой устрашающий внешний вид, не испытывают никакой радости от бессмысленных убийств. Но сожаление старого ульгарма из-за начала войны было очень сильным и искренним для зверя. У Безымянного мелькнула мысль, что если бы ему повезло очнуться где-нибудь подальше от территории стаи, где бы он не воспринимался как угроза, то на него никто бы и не напал.       Демоноволк тем временем продолжал:       — Настоящие потоки беженцев всех рас хлынули на земли наших Создательниц. Они принимали всех. И помогали всем, кто нуждался в их помощи. Никто не голодал, никто никого не угнетал, все были здоровы. Естественно, это не могло понравиться властителям окружающих стран. Создательниц никогда не просили о помощи, как утверждают написанные победителями книги, запомни это, человек! Им поставили ультиматум: или они вступают в войну против своей соратницы, или война сама придёт к ним. Что они ответили, ты знаешь. На их владения двинули войска. Магессам нужно было защищаться самим и защищать пришедших на их земли людей и нелюдей. Да, они были очень сильны, но не могли быть одновременно в нескольких местах, даже они нуждались в помощниках. Так и появились мы. Ты даже не можешь представить себе, что творили на землях наших Создательниц эти так называемые «воины света» и «борцы с Ведьмами». (Иронии в словах ульгарма позавидовал бы иной человек.) Они вырезали и выжигали всё живое на своём пути, словно двигались по заражённой земле. И если их ненависть к чужакам (Безымянный понял используемый ульгармом образ как представителей нечеловеческих рас) ещё можно было понять, но то, что они творили со своими же соплеменниками… — Демоноволк покачал мощной головой и продолжил, — Благородные рыцари с прекрасными, прославляющими честь и доблесть девизами на щитах, они вспарывали беременным женщинам животы и вешали их на пуповинах ещё не рождённых детей!       Вайдес ощутил клокочущую в старом демоноволке ярость.       — Даже худший из нас, лишившийся последнего рассудка, никогда не причинит вред ожидающей щенков самке. На это способны только вы — люди!       — Как ты можешь… это помнить?       Вайдес уже с трудом воспринимал поток воспоминаний демоноволка, ведь не все образы и чувства были понятны человеку, всё же они принадлежали зверю. Но и того, что было понятно, ему хватило с лихвой. Голова кружилась, и мужчина, опёршись рукой о дерево, сел на землю, чтобы не упасть.       — Мы обладаем наследственной памятью. (Безымянный понял эту цепочку образов так, что ульгармы помнят то, что помнили их предки.) Мы знаем то, что видели отцы наших отцов. Мой предок был первым военачальником и другом одной из Создательниц до самого конца войны. Он видел и слышал очень многое. Мы не были бесправными и безмолвными рабами, человек. Нам дали разум, свободу воли, и право выбора. Те, кого вы зовёте сёстрами, не отдавали нам приказов, хотя и могли. Мы по собственной воле стали защищать доверившихся нашим Создательницам людей и нелюдей.       — Ваши Создательницы, какими они были? — неожиданно для себя спросил Вайдес.       — Людьми, чистокровными людьми. Они не были родными сёстрами, как считали некоторые. Да, они были чем-то похожи, но это не было кровным родством. Только та, которую вы зовёте «старшей сестрой», не была человеком. Впрочем, смотри сам.       Демоноволк передал человеку образы высоких, стройных и очень красивых женщин. Они действительно были похожи. Слишком правильными, хоть и разными, чертами лиц, кожей без малейшего изъяна, густыми и длинными, почти до середины бёдер, волосами, слишком пропорциональными телами. Они были похожи какой-то просто неестественной красотой. И отдельно шёл образ молодой женщины с длинными молочно-белыми волосами и остроконечными ушками — женщины, очень похожей на воспитанницу графа Розваля, Эмилию. Вайдес решил поразмышлять над этим сходством позже.       — Куда они ушли? — спросил он.       — Мы не знаем. — вздохнул старый ульгарм, — В один момент Создательницы просто сказали нам оставить их, уходить и начинать жить собственным умом. Мы отказались, ведь поступить так было для нас равносильно предательству! И тогда они приказали нам. Это был единственный приказ, который отдали нам наши Создательницы за все годы войны. Мы не могли не подчиниться и ушли, но не успели даже покинуть территорию владений, как неожиданно перестали ощущать их присутствие.       Безымянный все еще пытался прийти в себя от видений самой настоящей бойни с недавними беженцами, состоящих преимущественно из женщин и детей, которая в исторических хрониках почему-то пафосно называлась Великой войной. Но его волновал и более насущный вопрос.       — А откуда ты знаешь, как пользоваться этими мечами? — спросил Безымянный.       — У наших Создательниц были артефакты, с похожим (мысленным, как понял Вайдес) управлением.       — Откуда вообще пришли магессы? Откуда у них такая сила? Где они взяли эти артефакты? Они создали их сами?! Если знаешь, скажи! Прошу тебя!       Вайдес замер в надежде услышать хоть что-нибудь. Ведь малейшая информация могла что-нибудь прояснить и о нём самом. То, что у него оказались артефакты, управляющиеся так же, как и артефакты сильнейших в истории континента магесс, не могло быть простой случайностью!       — Я бы и рад помочь тебе, человек, я чую, насколько это важно для тебя, но я не знаю ответов на твои вопросы. — Демоноволк даже как-то сокрушённо покачал головой.       — Мы были созданы уже после начала войны и знаем и помним только то, о чём говорили наши Создательницы в присутствии наших предков. А они не обсуждали своё происхождение или происхождение своих артефактов.       Ульгарм помолчал и продолжил:       — Мы вырождаемся, человек. С каждым поколением мы всё больше теряем разум, становимся теми самыми чудовищами, какими нас все и считают. Еще несколько сотен лет — и мы окончательно превратимся в безмозглых тварей. Моя стая — одна из немногих, где ещё сохранилось дарованное нам Создательницами сознание, мы пока можем усмирять свои животные инстинкты… — Демоноволк глубоко вздохнул. — Ты можешь двигаться, человек?       Вайдес согласно кивнул и тяжело поднялся на ноги.       — Собери… — Вайдес снова не смог подобрать подходящее слово на образ ульгарма и непонимающе посмотрел на него.       — Вот это. (Демоноволк ткнул лапой в часть тела разорванных пауков.) Пару сотен лет назад, у вас людей, это очень ценилось.       Безымянный пару минут метался по поляне, собирая в широкие и прочные листья какого-то растения части тел гигантских пауков, на которые ему указывал ульгарм. Когда более-менее целые и ценные части были собраны, демоноволк передал ему:       — Идём. Твои драконы заждались…              Как и обещал, он вывел Вайдеса на хорошую, хоть и сильно засыпанную листьями и землёй дорогу.       — Этот тракт проложен нашими Создательницами, о нём мало кто сейчас помнит. Езжай по нему смело, до выхода из леса ты никого больше не встретишь. Прощай, человек! Я рад, что встретил тебя. Мы вряд ли больше увидимся: я увожу стаю к сердцу леса. Здесь становится опасно даже для нас. Не пытайся договориться с моими потерявшими разум собратьями — или сражайся, или беги. И прими мой совет: не доверяй людям. Хоть ты и сам человек, но они никогда не примут тебя. И дело не только в том, что у тебя нет маны. Как и наши Создательницы, ты владеешь мыслеречью, и есть в тебе что-то ещё, схожее с ними. Что-то неправильное… — Ульгарм неопределённо покрутил носом. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. В тебе нет ненависти, ты не озлоблен, как это часто встречается у вас, людей, ты честен с самим собой и даже с нами.       — Спасибо и тебе, — Вайдес спрыгнул с седла и поклонился ульгарму, — ты показал мне, что внешность бывает обманчива.       Ульгарм рассмеялся:       — Не думал, что когда-нибудь увижу, как человек благодарит демоноволка и кланяется ему! Наклонись ко мне, — неожиданно попросил он Безымянного.       Вайдес опустился перед ним на одно колено. Ульгарм приблизил к лицу мужчины свою, показавшуюся с такого расстояния огромной, клыкастую морду и не мигая уставился в глаза человека. Безымянный почувствовал, что ему в голову банально пытаются залезть, мелькнувшие перед глазами символы, казалось, отреагировали на это и создали в его сознании нечто вроде стены. Демоноволк поморщился.       — У тебя мощный ментальный щит. Убери его, я не причиню тебе вреда.       Вайдес усилием воли, как однажды с Рем, заставил убраться из своей головы истерично мерцающие символы.       Ульгарм приблизил к нему свою голову, даже ткнулся в лоб человека своим большим и влажным носом. Вайдес ощутил небольшой укол головной боли, и всё.       — Я разместил в твоей ауре знак, который носили лояльные нашим Создательницам люди во время войны. Его не прочитает никто, кроме воевавших на стороне магесс созданий. Теперь, если ты встретишь кого-нибудь из нас, сразу на тебя не нападут. Захотят сначала поговорить. Но для моих потерявших разум собратьев он ничего не значит, они захотят тебя сожрать в любом случае. И, кстати, можешь не бояться иллюзий и иного воздействия на свой разум. Я даже не знаю, что может пробить твой ментальный щит.       — А как вы собирались снимать своих щенков с дерева, если бы не встретили меня? — полюбопытствовал Вайдес, вставая и отряхивая штаны.       Ульгарм дёрнул спиной, что Безымянный расценил, как пожимание плечами.       — Отловили бы парочку крестьян. Конечно, они не владеют мыслеречью, как ты, но, думаю, они бы поняли, что нам от них нужно.       Вайдес удивлённо уставился на него.       — Как «отловили бы»? Ведь Барьер…       Ульгарм снова хрипло, с подвыванием рассмеялся. Как показалось Вайдесу — с искренним наслаждением.       — То, что вы называете Барьером, отпугивает только наших совсем одичавших собратьев. Тех, в ком сохранились хоть остатки разума, он не остановит. Но не беспокойся за местных разумных: стаи, подобно моей, очень редко пересекают его. Нам нечего делить с теми, кто живет вокруг леса.       Вайдес улыбнулся про себя. «Интересно, крестьяне из окрестных деревень, узнав про недостаточную эффективность Барьера, сбежали бы сразу? Или всё-таки сначала вещи бы собрали?»       — Прощай, человек. Я скажу тебе тоже, что и наши Создательницы, когда навсегда прощались с нами: «Да будет Вечность благосклонна к тебе!»       Сказав это, демоноволк кивнул Вайдесу и стремительно растворился в зарослях.