Re: zero. С чистого листа.

      Как и советовал целитель, в путь отправились ранним утром следующего дня. До времени отправления ничего особенного не случилось, и никаких новостей по следствию тоже не было. Вайдес не верил, что расследование вообще даст какой-либо результат. Тот, кто может позволить себе нанять такую высококлассную убийцу, как Эльза Гранхирт, должен уметь хорошо заметать следы.       Предоставленная гвардией карета неторопливо катилась по тракту. Привязанные сзади верховые драконы довольно шипели на своих встреченных по пути собратьев и радостно покачивали длинными хвостами. Ящеры были очень довольны, что возвращаются домой налегке, и им не приходиться нести на себе такого увесистого седока, как Вайдес.       Подрагивающими руками Вайдес утёр холодный пот. Он смог вывести карету из столицы и даже ни в кого и ни во что не врезаться. Теперь же можно было немного расслабиться — тракт был достаточно широк, и авария не грозила даже такому неопытному вознице, как Безымянный.       Вспомнив, как их с Эмилией провожали, Вайдес расплылся в улыбке — представление было ещё то. Констебль радушно улыбался и блистал красноречием, желая «леди Эмилии» всяческих благ и счастливого пути. При этом в его глазах внимательный Вайдес видел другое: про себя рыцарь от всего сердца желал леди свернуть себе шею в ближайшей сточной канаве. Его помощник хуже держал себя в руках и пошёл пятнами, когда по этикету слегка поклонился полуэльфийке.       Единственными, кто действительно желал Вайдесу и Эмилии счастливого пути, были рыцари из отряда Рейнхарда. Безымянный с теплотой вспоминал этих грубоватых, но очень искренних вояк. Особо горячие головы даже порывались сопровождать карету до самого поместья Л. Мейзерс.       Сам же Рейнхард оказался не только вежливым, но и очень тактичным человеком. Поняв, что Вайдес не торопится рассказывать о себе, несмотря на все ненавязчивые намёки, рыцарь не стал лезть к нему в душу. Хотя любопытство его прямо-таки распирало.       Рейнхард решил, что Вайдес — выходец из какого-нибудь варварского племени с окраины континента и стесняется своего происхождения и незнания жизни королевства. Рыцарь решил исправить пробелы в знаниях своего нового знакомого. Движимый неожиданным энтузиазмом, он добрую половину ночи просвещал Вайдеса о правилах поведения наёмника в Лугунике.       За воспоминаниями несколько часов дороги пролетели незаметно. Солнце начало припекать, и Безымянный скинул короткий плащ. Поёрзав на козлах, он покосился назад. Эмилия сидела напротив лежащего Субару и не отрываясь следила, чтобы тот случайно не скатился на пол. Вайдес подумал, что это излишне — он и так не собирался лихачить, а карета имела хорошие рессоры; но если она так хочет проявить заботу об этом парне, то пусть.       Безымянный перевёл взгляд на дорогу. Транспорта на тракте становилось всё меньше и меньше, и скоро они будут двигаться почти в полном одиночестве. Хотя символы перед глазами и не сообщали о возможной опасности, полностью расслабляться Вайдес не собирался и внимательно смотрел по сторонам.       Прошёл ещё час их неторопливого путешествия, и поля вокруг тракта стали сменяться рощами. Места для засад были просто идеальными, и Безымянный удвоил внимание.       Когда он в спешке двигался в столицу, у него не было возможности рассматривать окрестности, и сейчас, пользуясь случаем, он навёрстывал упущенное.       На взгляд Вайдеса, Лугуника выглядела как богатый и хорошо ухоженный сад. Даже несмотря на прерванную династию королей, в стране присутствовало ощущение стабильности и сильной власти. Вайдес с удовольствием провожал взглядом ухоженные поля, тучные пастбища и заливные луга.       Около дорожных развилок стояли указатели, сообщавшие путешественникам, куда ведёт тот или иной просёлок. Перед каждой встреченной им деревней были придорожные столбы с её названием, а примерно через каждые два часа неспешного пути рядом с трактом располагались колодцы и замощённые диким камнем места для повозок и карет. На таких стоянках были сооружены небольшие навесы, чтобы путешественники могли отдохнуть и укрыться как от дождя, так и от палящих солнечных лучей.       Вайдес покрутил слегка затёкшей шеей и взглянул на солнце — до полудня ещё пара часов, а там можно и на небольшой привал остановиться.       — Муррррмя! — раздалось сзади Безымянного.       Мужчина с любопытством оглянулся.       Над плечом Эмилии парил в воздухе небольшой котик. Он довольно и с наслаждением потягивался, как человек, вставший от долгого сна. Вайдес удивлённо сморгнул, затем ещё раз, — но нет, ему не показалось. У котика была небольшая золотая серьга в левом ушке, отчего его кончик залихватски загибался вперёд, и, ко всему прочему, через плечо был перекинут ремень небольшой сумочки.       «Зачем духу-хранителю сумочка? — ошалело подумал Вайдес, — Что он в ней носит?». Но потом вспомнил Беатрис, не выпускающую из рук чашку с чаем, и мысленно усмехнулся. Вся их магическая семейка была явно со странностями.       Вайдес до этого момента так толком и не видел Пака. Во время боя с Эльзой всё его внимание было, естественно, сосредоточено на ней, а потом Эмилия отозвала хранителя ещё до окончания схватки. Когда же Безымянный, закончив дела в городе, вернулся в замок, Эмилия уже спала и то ли не вызывала Пака, то ли уже отозвала. И вот сейчас им как раз и предстояло познакомиться.       — Добрррое утромняу, Эмилия! Как Субаррру? — продолжал он умилительно мурлыкать.       Вайдес мысленно добавил к его словам «я полагмяу» и поморщился.       — Мняу ведь так и не познакомился с няушим спасителем. Ты позволишь?       — Конечно, Пак.       Эмилия улыбнулась — иногда её хранитель был до безумия формален.       Котик легко отлевитировал через всю карету, и плюхнулся на скамейку рядом с Вайдесом.       — Благодармяу за помощь. Если бы не ты, неизвестно, что стало бы с Эмилией. — Пак галантно изобразил поклон, что в его исполнении смотрелось весьма комично.       — Я никогда бы не поверрил, что человек без использованимяу хотя бы усиления собственного тела, может рразвивать такую силу и скоррость, мррмяу. — с любопытством глядя на Вайдеса продолжил Пак.       — Я понятия не имею, как у меня это получается, — честно признался Безымянный.       Мужчина терпеливо ждал, когда хранитель от него отстанет. Напоминание лишний раз о том, что он про себя ничего не помнит, очень нервировало. Настроение стало стремительно портиться.       — Не стоит расстррраиваться, мняу, — моментально среагировал Пак на его изменившееся настроение. — Я никоим обрразом, мррмя, не хотел тебя обидеть.       «Эмпат он, что ли?» — задумчиво покосился на него Вайдес.       Словно подтверждая его догадку, некоторые символы перед глазами мужчины коротко полыхнули зелёным светом.       — Да, я как и Беатрис, мяугу хоррошо чувствовать настррроение собеседника, — утвердительно промурчал Пак.       — Ты сказал: «неизвестно, что стало бы с Эмилией». Ты тоже не веришь в то, что Эльза хотела её убить? — решил сменить тему Вайдес.       — Да, я уверррен в этом, мррр. Когда мы срражались, то у Эльзы было достаточно мяументов для атаки Эмилии, но она не использовала их, полностью сосредоточившись на мррмне.       — Значит, она всё-таки приходила за инсигнией… — задумчиво пробормотал Вайдес.       — Это единственное мррразумное объяснение. — согласился Пак.       — Не думаешь, что парень может быть в этом замешан? — Вайдес понизил голос и кивнул на спящего Субару.       — Нет, не думаю, — отозвался Пак, тоже понизив голос и прекратив наконец мурчать. — В мыслях этого юноши не было лжи, наоборот, он был в полном восхищении, увидев Эмилию, и искренне удивился, когда увидел меня. Словно он ничего не знал ни о нечеловеческих расах, ни о духах-хранителях.       — Ещё один странный чужеземец? Ну, он хотя бы знает своё имя, — мрачно пошутил Вайдес.       — Ты всё вспомнишь рано или поздно, я уверен в этом.       Пак ободряющим жестом, совсем как человек, положил свою лапку на предплечье Вайдеса.       — Ладно, пойду сменю Эмилию, а то она совсем выбилась из сил, наблюдая за нашим Субаррру. Прриятно было пообщаться, — снова промурчал Пак и, забавно дёрнув ушками, поднялся в воздух.       Вайдес с удивлением понаблюдал, как Пак, увеличившись до вполне человекоподобного размера, занял место Эмилии, а сама полуэльфика выбралась на козлы и уселась рядом с Безымянным.       — Я не слишком помешаю? — чуть смущённо спросила она.       — Нисколько, — ответил Вайдес и слегка подвинулся — всё-таки Пак был гораздо меньше девушки.       Некоторое время Эмилия и Вайдес молчали. Мужчина наслаждался природой и одновременно высматривал возможные засады, а полуэльфийка, закрыв глаза, с удовольствием подставила лицо солнечным лучам.       — Мне с детства очень нравится эта дорога, — неожиданно заговорила девушка. — Я почти всё время проводила в особняке и редко выбиралась куда-то за пределы поместья. Поэтому каждый визит в столицу был для меня как маленький праздник. А тракт казался необычной и волшебной дорогой. Я всегда ожидала какого-нибудь приключения. Ничего, что я болтаю!? — спохватилась Эмилия.       — Ничего, мне очень интересно, — ободряюще улыбнулся Вайдес.       Он уже понял, что девушка не просто так начала эту беседу. Она явно пытается его развлечь. Безымянный даже знал почему. Связь контрактора со своим духом, особенно таким сильным, как Пак, может доходить до того, что маг видит и ощущает всё, что и его хранитель. Почувствовав грусть и боль Вайдеса, девушка решила, что её ни к чему не обязывающая болтовня отвлечёт Безымянного от тяжёлых мыслей.       Видя его заинтересованное лицо, Эмилия приободрилась.       — Вон та развилка ведёт в одну интересную деревню, в ней пару лет назад…       Эмилия болтала и болтала, Вайдес даже стал невольно восхищаться её искренностью и непосредственностью. Он понял, почему она так привязалась к Субару. То, что незнакомый ей человек вызвался помочь и рискнул ради неё своей жизнью, даже не надеясь на награду, не могло не затронуть чистую душу этой совсем юной девушки. В то же время Вайдес понимал, как непросто придётся Эмилии, если она всё же станет королевой. Её натуре будет очень сложно выносить лицемерие и ложь, что, без сомнения, окружают королевский трон.       Вайдес так задумался, что чуть было не прослушал неожиданный вопрос полуэльфийки:       — Как тебе Рам и Рем? Вы хорошо ладите?       Вайдес вспомнил искажённое яростью лицо синеволосой девушки, и ледяной холод её цепи, сжавшей шею. А затем полный заботы взгляд, и нежный приятный голос, когда он дремал у неё на коленях.       — Хорошо ладим, — уверенно ответил Вайдес. — Близняшки, конечно, подозрительно ко мне относятся, но я их за это не виню.       Он помолчал и добавил с улыбкой:       — Рем даже научила меня стричь газон.       Эмилия ошалело уставилась на Вайдеса и залилась звонким смехом, но, покосившись на спящего Субару, прикрыла рот ладошкой. Вайдес терпеливо ждал, когда она отсмеётся.       — Ты не просто странный, ты очень странный. — Эмилия, утирая слёзы, констатировала и без того известный Безымянному факт, и через минуту продолжила: — Для Рем этот газон имеет особое значение. Она ухаживает за ним уже давно и как-то мне призналась, что работа над ним успокаивает её. Позволяет достигнуть мира с самой собой. Я никогда не видела, чтобы Рем позволяла кому-то прикасаться к нему.       Эмилия замолчала, задумчиво крутя непослушный локон.       — Ты первый из нанятых моим опекуном работников, кто смог понравиться Рем до такой степени, что она подпустила его к своему любимому газону. Хотя о чём это я?       Эмилия коротко хихикнула.       — Обычно все работники больше недели в особняке не задерживались — просили расчёт или просто сбегали.       Полуэльфийка вздохнула и посмотрела на неторопливо плывущие облака.       — Что поделать, сёстры пугают людей одним своим присутствием. Все те, кого нанимал граф, даже стоять рядом с ними боялись.       — А чем такие милые девушки могут напугать? — искренне удивился Вайдес. — Да, они немногословные и подозрительные, сильные и ловкие, но они не выглядят настолько опасными и устрашающими, как, например, волколюды.       — Как знать, как знать… — пробормотала Эмилия, бросив на Вайдеса странный взгляд, и резко сменила тему. — Вон там — площадка для стоянки, и уже полдень. Предлагаю остановиться и размять ноги, да и ящерам попить не помешает.       Вайдес кивнул и, дёрнув поводья, свернул с тракта. Остановив карету, подняв и зафиксировав рычаг тормоза, мужчина ловко спрыгнул на землю, и направился к колодцу. Ящеров и правда стоило напоить.       — Почему ты не сказала ему, кто такие Рам и Рем? — тихонько полюбопытствовал Пак, когда Эмилия залезла обратно в карету и наклонилась над Субару.       — Прежде всего это нечестно по отношению к Рем. Если она не сказала ему сама, то какое право имею я это делать?       — Ах, люди, как же вы любите всё усложнять! — провозгласил Пак. — Если бы вы были честны друг с другом, вам бы не понадобились ни духи-хранители, ни боевая магия вообще!       Вайдес тем временем с любопытством разглядывал колодец. В поместье графа колодец был больше похож на скважину, и вода набиралась с помощью насоса. Здесь же воду предлагалось набирать, используя установленный ворот и ведро, прикованное к нему длинной цепью. Безымянный с удовольствием осмотрел покрытые искусной резьбой столбы, держащие ворот, и такую же резную крышку. Было видно, что мастер не просто очень старался, а работал как для самого себя.       — А так украшены все колодцы по тракту? Кто вообще ухаживает за ними и этими площадками? — поинтересовался Вайдес у полуэльфийки, крутя ручки ворота.       Примитивный, на взгляд мужчины, механизм был хорошо смазан и работал на удивление мягко. Наполненное до краёв большое ведро поднималось очень легко.       — Участки тракта поделены между окрестными деревнями, — начала пояснять девушка. — За послабление в налогах жители содержат в порядке и сам тракт, и такие вот места для отдыха вместе с колодцами.       — За ними же постоянно никто не наблюдает. Неужели ни у кого не возникало желания украсть цепь или ведро?       — Цепь и крепление ведра укреплены магией, снять их не так просто. Да и зачем ломать то, чем ты сам, вероятно, воспользуешься? — искренне удивилась Эмилия.       Привал занял примерно полчаса. Девушка рассказывала Вайдесу разные забавные случаи, которые произошли с ней или которым она была свидетелем. Безымянный обратил внимание, что полуэльфийка старательно избегает упоминать при этом Рам и Рем.       Когда карета провела в пути ещё час, Эмилия извинилась и, сославшись на низкий уровень маны, задремала прямо на козлах. Безымянный взглянул на свернувшуюся клубочком и сладко посапывающую Эмилию и укрыл её плащом.       Уже давно никто не попадался путешественникам навстречу, в тянущихся вдоль дороги полях и рощицах тоже не было ни души. Время будто замерло. Вайдесу казалось, что их с Эмилией карета, как фургон переселенцев, движется по необжитым и диким местам.       Вайдес умиротворённо провожал взглядом неспешно тянувшуюся ленту тракта. Сейчас, когда не нужно было никуда бежать и ни с кем сражаться, он начал чувствовать необъяснимую пустоту в душе. Вайдес до боли в сердце скучал по Рем. Его неимоверно тянуло к этой немногословной синеволосой девушке. Он хотел находиться рядом с ней, ощущать её присутствие. Это было не физическое влечение, вызванное стройным и сильным телом горничной. Это было что-то, идущее из самой глубины души. При взгляде на её смущённую улыбку все тревоги уходили прочь, а в душе наступал мир. Рядом с ней ему хотелось жить, бороться с самим собой, своими страхами, а не дрожать от жалости к себе, забившись в какую-нибудь щель в пустых землях.       Всё отчётливее Вайдес понимал, что если он когда-нибудь соберётся покинуть поместье, то без Рем не сможет этого сделать. Но смеет ли он, беспамятный, бездомный бродяга, даже думать о такой девушке?       Рем работала в особняке далеко не последнего человека во всём королевстве. При этом её обязанности далеко выходили за рамки обязанностей простой горничной. Она была хорошо образована, отлично знала этикет и разбиралась во всех тонкостях сервировки. А ещё просто прекрасно готовила. Рем без труда бы нашла хорошую работу в любой стране. Горничная из особняка Л. Мейзерс — это не безграмотная трактирная служанка.       А кто он? Неизвестно откуда взявшийся чужеземец, недавно научившийся читать. Может, он беглый преступник? Убийца, скрывающийся от правосудия? Да ещё эти бесконтрольные головные боли, спонтанные видения и жуткие кошмары. С помощью Рем ему удалось спокойно подремать, но получится ли снова? Хорошо, что он не нуждается во сне так, как другие разумные существа.       Вайдес скрипнул зубами от собственного бессилия. Он не находил объяснений ничему: неожиданно проявившемуся умению обращения с оружием, невероятной силе и скорости...       Эльза Гранхирт — очень сильный и опасный противник. Даже такой титулованный мастер меча, как Рейнхард, отзывался о её навыках с уважением. А у него получилось выйти из боя с ней не просто победителем, но ещё и без единой царапины! Да до того, как вступить в схватку, он вообще не помнил, как правильно держать меч, не знал, как наносить удары и двигаться. Не помнил ни одной стойки и связки… Как, как вообще такое возможно? Он не знал, какие ещё сюрпризы таит его тело и разум. Да человек ли он вообще?..       От отчаянных мыслей Вайдеса отвлекла проснувшаяся Эмилия. Чтобы не расстраивать девушку своей унылой физиономией, Вайдес старательно изобразил, что внимательно следит за дорогой.       — Уже скоро закат? — Эмилия удивлённо вскинула брови. — Я проспала весь день?       — Не весь, только обед. — улыбнулся Вайдес, глядя на её растерянное личико.       Пошарив под сиденьем, он вытащил небольшой мешочек, набитый смесью вяленных фруктов.       — Угощайся. — Вайдес протянул мешочек девушке.       — Я потерплю, ведь скоро уже постоялый двор… — начала было отнекиваться Эмилия, но предательское урчание в животе заставило её замолчать и слегка покраснеть.       — А ты сам уже ел? — Девушка протянула руку, но не торопилась брать сухофрукты. Вежливость боролась в ней с голодом. Точку в этом противостоянии поставила мягкая кошачья лапка, отвесившая полуэльфийке подзатыльник.       — Забудь про этикет и ешь, — раздался неожиданно строгий голос Пака. — Или так и будешь шататься от слабости.       И пробурчал себе под нос:       — Как будто не помнишь, что мана быстрее восстанавливается в сытом теле.       Вайдес тихонько усмехнулся — Пак вёл себя как строгая сиделка.       Несмотря на то, что Эмилия была очень голодна, ела она очень аккуратно и не жадно. Как показалось Вайдесу — с чувством собственного достоинства. Безымянный подумал, что дело тут не только в воспитании, скорее всего, это сказывались целые поколения благородных предков.       Подождав, когда девушка доест, Вайдес решился задать интересующий его вопрос:       — Эмилия, прости, что спрашиваю, но кто были твои родители?       Девушка помрачнела и тяжело вздохнула.       — Я не знаю. Они погибли вскоре после моего рождения. После их смерти меня забрал к себе граф Розваль. Он всегда очень неохотно говорил о том, что случилось с моими родителями. Знаю только, что мама была очень хорошим и давним другом графа.       Эмилия еле слышно всхлипнула:       — Я даже не знаю, как мама и папа выглядели…       Полуэльфийка утёрла слёзы и продолжила:       — Но мне не о чем жалеть. — Девушка вымученно улыбнулась. — Граф Розваль заменил мне отца, а Беатрис очень старалась заменить маму. Когда в десять лет я заключила контракт с Паком, он стал моим самым близким другом. В отличие от Рам и Рем, для которых я даже наедине с ними была «леди Эмилия».       Девушка довольно точно передразнила Рам и улыбнулась уже не так натянуто.       — Я не хотел расстраивать тебя. Прости, что своим вопросом довёл тебя до слёз, — извинился Вайдес.       — Не стоит извиняться, я плачу скорее по привычке.       Эмилия смахнула с лица слёзы, и повернулась к Безымянному.       — Разреши и мне задать тебе личный вопрос?       Вайдес кивнул.       — Тебя не беспокоит, что я полуэльфийка?       — Нисколько, — мужчина усмехнулся. — Пусть я ничего не помню, но почему-то мне кажется, что расистом я никогда не был. Я считаю, что только поступки того или иного «разумного» должны определять отношение к нему. А никак не раса или происхождение.       — Если бы все в мире считали как ты, войн бы не было, — тяжело вздохнула Эмилия.       Солнце всё больше клонилось к горизонту, и скоро должен был показаться постоялый двор, стоящий как раз на границе владений Л. Мейзерс. Рейнхард, давая Вайдесу последние наставления перед отправлением, советовал быть очень осторожным и не оставлять Эмилию надолго одну.       — В подобных местах ошивается полно разного сброда. Да и купцы, кто победнее, нанимают в караваны кого попало. Леди Эмилия имеет, скажем так, несколько необычную внешность, поэтому будь готов к провокациям или расистским выпадам. Если дойдёт до драки, решай всё сам обычным мордобоем. И не в коем случае не давай леди Эмилии использовать магию. Если она или её хранитель, защищаясь, убьют или покалечат обычного человека, то её политические противники обязательно используют этот инцидент. Помни, даже если кто-то просто коснулся леди Эмилии или, тем паче, схватил её, то ты имеешь полное право отрубить наглецу руку. Ведь ты представитель дома Л. Мейзерс и отвечаешь за безопасность кандидатки на престол. Запомнил?       Солнце уже начало опускаться за горизонт, когда впереди наконец-то замаячил постоялый двор.       Пока карета неторопливо приближалась к месту ночлега, Эмилия рассказала Вайдесу очень известную в этих местах историю. Один раз постоялый двор сгорел дотла. Но вся ирония была в том, что, благополучно пережив все ужасы Великой войны, он пострадал во время празднования её окончания.       В тот злополучный вечер доблестные рыцари королевства так сильно нагрузились волколюдской настойкой, что им примерещились орды тёмных тварей, берущих трактир штурмом. Цвет рыцарства принял тактически правильное решение — прихватить стратегически важный запас так полюбившейся им настойки и отступить перед превосходящими силами противника. А заодно и сжечь такой важный объект, как постоялый двор. Исключительно ради того, чтобы он не достался страшному и коварному врагу.       Эмилия покатывалась со смеха, расписывая в красках, как прошедшие всю войну рыцари городили баррикады, заваливая двери и окна подвернувшийся под руки мебелью. Затем, вспомнив про магию, вышибли стену и, путаясь в ногах от выпитого, попытались отступить, держа строй. При этом они не забывали отчаянно огрызаться вспышками огнешаров в сторону несуществующего противника. А так как противник мерещился им буквально везде, то и заклинания летели во все стороны.       Трактир запылал. Очевидцы утверждали, что его ещё можно было спасти, но тут, как назло, одному из офицеров удался замечательный «огненный шторм». Вот уж поистине мастерство не пропьёшь…       В общем, допившиеся до зелёных ульгармов вояки спалили постоялый двор до фундамента. Пострадала даже стоянка для караванов. Только чудом никто не пострадал.       Естественно, графа Л. Мейзерса не устроил такой пьяный дебош на границе родовых владений, да и постоялый двор приносил ему пусть и небольшой (по меркам графа), но стабильный доход.       Пользуясь своим положением и влиянием, граф обратился лично к королю. В итоге подгулявшие рыцари заново отстроили постоялый двор за свой счёт.       На взгляд Вайдеса, этот постоялый двор напоминал маленькую крепость. Почти трёхметровые каменные стены и мощные ворота, окованные металлом. Замощённый камнем двор был достаточно широк, и свободных мест было много. Вайдес без особого труда поставил карету как можно ближе к зданию гостиницы. Спрыгнув, он осмотрелся.       Ему очень не понравился стоящий недалеко от их места караван. Караванщики по своему виду были с севера. «Неужели из Густеко?» — забеспокоился Вайдес. Он припомнил, как Рем характеризовала этот народ — дикие, не умеющие держать себя в руках варвары, и вдобавок люто ненавидящие нелюдские расы. Тогда Вайдес счёл слова девушки чересчур предвзятыми, но сейчас, глядя на празднующих что-то караванщиков, понял, что доля правды в словах Рем была. Густекцы разнузданно орали песни, задирали снующих по двору слуг и бросали объедки себе под ноги. Словом, вели себя так, как будто кроме них здесь никого не было.       Торговцы, которым не повезло оказаться по соседству с таким шумным сборищем, старались лишний раз не маячить у северян перед глазами. Пара желтолицых торговцев из Восточной Империи торопливо сунула слугам деньги за стоянку и чуть ли не бегом ретировалась в таверну, под защиту угрюмых здоровенных вышибал.       Во дворе также была охрана, но её больше заботило, чтобы не пропадали грузы гостей. Конечно они бы пресекли явное смертоубийство, но в обычную пьяную драку могли и не вмешаться.       Вайдес обеспокоено покосился на Эмилию. Её стройную и гибкую фигуру не мог полностью скрыть даже дорожный плащ, да и силуэт полуэльфийки слишком явно виднелся в больших окнах кареты.       — Я схожу договорюсь насчёт комнат, — сказал Вайдес Эмилии и снова ставшему маленьким котиком Паку. — А вы никуда не выходите из кареты, здесь может быть небезопасно, — добавил он машинально, подумав, что Эмилия и так ни на шаг не отойдёт от спящего Субару.       — А ещё лучше — отзови Пака.       Эмилия кивнула, и котик, став лёгким прозрачным туманом, втянулся в висящий у неё на груди камень.       Вайдес накинул свой короткий плащ, отлично скрывающий висящие на поясе рукоятки мечей вместе со знаком дома, и быстрым шагом направился в таверну.       Он больше боялся не за Эмилию, а за тех несчастных ублюдков, что вздумают к ней пристать. Если Пак увидит в них угрозу, а Эмилия не успеет его остановить… Несмотря на умильный вид маленького котика, Вайдес отнюдь не считал Пака безобидным существом.       Хоть зал таверны и был довольно хорошо освещён, но около стен всё равно оставалось несколько тёмных ниш. Безымянный быстро окинул внимательным взглядом посетителей, высматривая тех, кто мог быть опасен, но никого подозрительного не заметил. В основном это были купцы с ближайшими помощниками.       Стоящий за стойкой хозяин, кряжистый, как столетний дуб, степенно протирал стоящие перед ним на подносе кружки. Однако, несмотря на свой равнодушный ко всему происходящему вид, быстро пробежал острым взглядом по одежде нового посетителя.       У Безымянного возникло такое чувство, будто его одновременно взвесили, измерили, а заодно и вывернули карманы.       — Что угодно благородному господину? — хозяин отложил полотенце и опёрся о стойку.       — Две комнаты, обязательно рядом расположенные. Ужин на два человека, подать в номера. Да, и ещё позаботься о моих драконах. Багаж не трогать, я займусь им сам, — перечислил Вайдес свои пожелания.       — Ваши ключи от комнат, господин…       — Вайдес.       Хозяин чуть заметно кивнул.       — С вас два с половиной золотых.       Протягивая хозяину монеты, Вайдес услышал громкий пьяный хохот недалёко от входа.       «Эмилия! Ни на минуту нельзя оставить!» — мелькнула у него мысль.       — Сдачу оставь себе, — бросил Вайдес удивлённому такой щедростью хозяину и поспешил во двор.       Как Безымянный и предполагал, изрядно пьяные северяне, увидев стройный силуэт Эмилии, возжаждали женской любви и ласки. С чего они решили, что к ним будет благосклонна девушка, путешествующая в хорошей карете, да ещё и с сопровождением, Вайдес понять не мог. Впрочем, алкоголь творит чудеса. Уже знакомая Безымянному история постоялого двора подтверждала это.       Эмилия честно выполняла указания Вайдеса и не выходила из кареты. Однако для подгулявших северян было достаточно увидеть женский силуэт, чтобы придти в возбуждение. И сейчас пятеро уроженцев Густеко стояли перед каретой, как перед осаждённой крепостью, и отпускали в адрес Эмилии шуточки различной степени неприличности.       Вайдес вздохнул с облегчением: полуэльфийка набросила капюшон и не призвала Пака. Сейчас он подойдёт и отгонит этих людей. Но тут один из северян, что стоял ближе всех к окну кареты, разглядел миндалевидные глаза Эмилии, и слишком тонкие для чистокровной человеческой женщины черты лица.       — Грязнокровная тварь... — удивлённо выдохнул он. — Братцы, у нас здесь проклятая полукровка!       Северянин, проявив неожиданную прыть для нетрезвого человека, запрыгнул на подножку и распахнул дверцу. От неожиданности Эмилия дёрнулась назад, и тут капюшон слетел с её головы, явив всем присутствующим заострённые ушки.       — Эльфийское отродье! — в ярости прошипел северянин и, схватив Эмилию за руку, попытался вытащить из кареты.       Густекец, забыл, что он вообще-то не в своей родной стране, где на изнасилование или даже убийство полукровки власти смотрели сквозь пальцы. В Лугунике то, что караванщик сейчас сделал, расценивалось как домогательство, а в случае с такой благородной особой, как Эмилия, — ещё и как непосредственная угроза её жизни. Северянин даже не догадывался, что сейчас находится на волосок от смерти.       — Пак, стой! — крикнула Эмилия, возникшему над её плечом котику, и ловким приёмом высвободила руку.       Густекец удивлённо моргнул — в сантиметре от его лица застыли гранёные ледяные иглы. Ему повезло, что мыслекоманда остановила хранителя раньше, чем произнесённый вслух приказ.       Испугаться северянин не успел. Подоспевший Вайдес рывком развернул его, и без затей врезал в челюсть,       — Братья! Полукровка с прихвостнем наших бьют! — возопил один из густекцев.       На его крик те караванщики, что продолжали орать песни и потихоньку накачиваться пивом, мигом побросали свои развлечения и устремились на помощь к товарищам. Тем временем на Вайдеса набросились друзья сбитого с ног северянина.       Слегка посторонившись, Безымянный пропустил мимо лица вооружённый кастетом кулак и мощным ударом вонзил колено в живот нападавшему. Глаза густекца выпучились, и он рухнул, беззвучно, как рыба, разевая рот в тщетной попытке вдохнуть.       Следующего Вайдес отправил на землю ловким ударом в область печени. Другой был настолько пьян, что от своего богатырского замаха запутался в собственных ногах и, неловко взмахнув руками, упал на лежащего товарища. Пятый поступил умнее: отскочив на шаг в сторону и довольно оскалившись, выхватил длинный нож.       Прыгнув вперёд, густекец широко размахнулся и нанёс, как ему самому показалось, молниеносный удар. «Да, до Эльзы тебе очень далеко», — подумал Вайдес, с лёгкостью перехватывая за кисть вооружённую руку. Северянин попытался дёрнуться, но Вайдес держал крепко.       — Ах ты, ведьмин подхалим! — попытался ещё больше разозлиться караванщик, надеясь, что ярость придаст ему сил.       Но Вайдес, едва заметно усмехнувшись, сильнее сжал пальцы. У густекца возникло ощущение, что рука попала в лапы к ледяному троллю. Ещё немного — и кости затрещат, как шея курицы. Северянин задёргался, с ужасом глядя в глаза Вайдеса. Тот надавил на кисть и густекец, взвыв, опустился на колени.       В это время подбежали остальные караванщики, заскрежетало выдёргиваемое из ножен оружие. Вайдес обеспокоено окинул взглядом почти полтора десятка вооружённых людей. Он хотел избежать кровопролития, но не был уверен, что сможет нейтрализовать такую толпу, не нанеся им серьёзных ран.       Словно отвечая на его желание обойтись без жертв, символы перед глазами Вайдеса сложились в причудливую конструкцию. Силуэты северян окружило видимое только самим Безымянным красное сияние…       Густекцы, только что жаждавшие разорвать пособника мерзкой полукровки, замерли. Им показалось, что стоящего перед ними мужчину окутала очень злобная и опасная аура. Тень за спиной незнакомца внезапно зашевелилась и развернулась в подобие двух чудовищных крыльев. В глубине глаз замерцали едва заметные красные огоньки. Какой-то древней, опасной и нечеловеческой жутью повеяло от стоящей перед ними фигуры.       Волосы зашевелились на головах подгулявших северян, они в страхе попятились. Некоторые выронили оружие от обуявшего их ужаса. Вайдес отпустил скулящего у его ног и намочившего штаны густекца. Вся компания спешно ретировалась, подхватив своих побитых соплеменников.       — Чего это они? — удивлённо спросил зависший рядом с плечом Вайдеса Пак. — Я думал, будет славная мрррдрака!       — Не знаю, — задумчиво ответил Вайдес. — Впечатлительные какие-то оказались.       Как и в бою с Эльзой, где-то на задворках его сознания мелькнули слова: «Ментальное воздействие инициировано успешно».       Как ни хотела Эмилия положить Субару в своей комнате, чтобы присматривать за ним, но Вайдес не позволил. Безымянный решительно отправил девушку спать, заявив, что она ещё слаба и должна хорошо отдыхать, иначе мана не восстановится. А ему по обязанностям полагается не смыкая глаз бдить о её безопасности, поэтому и за Субару он присмотрит. Эмилия попробовала поупираться, но Вайдес клятвенно заверил девушку, что, если парню станет хуже, он её сразу разбудит.       Ночь проходила спокойно. Вайдес боялся, что компания северян предпримет попытку отомстить, но этого не происходило. Безымянный неподвижно сидел на полу, прислушиваясь к ровному дыханию Субару и редким шагам в коридоре.       Вайдес размышлял над тем, что произошло, но никакое внятное объяснение на ум так и не приходило. То, что он сделал с северянами, походило на «ауру страха». Благодаря этому заклинанию Тёмной Школы все, кто находился рядом с магом, начинали испытывать очень сильный безотчётный страх.       Но тут начинались странности. Во-первых, из-за отсутствия маны магия была Вайдесу недоступна; а во-вторых, «аура страха» действует на всех в определённом радиусе. На кого-то больше, на кого-то меньше, но не заметить её невозможно. И как тогда получилось, что северяне намочили от ужаса штаны, а Пак и Эмилия ничего не почувствовали?       У Вайдеса не было ответа. Он попробовал погрузиться в свои ощущения и попытаться почувствовать в себе источник столь необычного ментального воздействия. Как уже бывало, что-то внутри его сознания встрепенулось и потянулось навстречу. Но какие-то барьеры мешали обменяться мыслями с этим «чем-то», словно какая-то непроглядная муть застилала сознание.       Глубоко вздохнув и сжав зубы, Вайдес сосредоточился — его воля, как таран, ударила в то, что он считал барьером в своём сознании. Часть мути в его воображении сдвинулась, и он увидел образ разверзнувшейся у себя под ногами пропасти. Она тянулась от края до края горизонта, насколько хватало глаз. На такой далёкой сейчас от него противоположной стороне Вайдес разглядел человеческую фигуру. Он пытался рассмотреть её, понять хотя бы, мужская она или женская, но детали ускользали от него. По неожиданному наитию Безымянный вытянул руку и попробовал дотянутся до неё. И совершенно не удивился, когда увидел, как фигура потянулась в ответ. Край пропасти под его ногами слабо засветился. Возникающие из этого сияния светящиеся нити стали сплетаться в подобие моста. Вайдес разглядел, что нечто подобное происходило и на другой стороне. Края пропасти стали сближаться. Медленно, очень медленно фигура становилась всё ближе и ближе… Казалось ещё немного — и их руки встретятся, но со вспышкой головной боли видение пропало.       «Повреждение нейронных связей. Импульсы… не проходят…»       Вайдес лежал на полу и пытался унять текущую из носа кровь.       Пришло внезапное озарение. «Это не блоки и не защита, это последствия моего ранения. Проклятье… Это из-за разрубленной головы я не только ничего не помню, но и не могу говорить с тем, что скрыто в моём сознании».       Безымянный с трудом сел и привалился к стене. Он ощущал нечто похожее на сожаление, идущее от недоступного пока ему «чего-то». Или всё же «кого-то»?       «Раз ты разумен, то тебе нужно имя, — рассуждал Вайдес. — Ты всё время помогаешь и защищаешь меня, как тебе «хранитель»?»       Вайдес почувствовал некое удовлетворение, идущее от скрытой в глубинах его сознания сущности. Словно имя пришлось ей по вкусу.       Несмотря на сильную головную боль, Вайдес пытался пообщаться с «хранителем». Но после пяти минут безрезультатных попыток боль достигла такой силы, что его чуть не стошнило. Образы, которые посылал «хранитель», были настолько туманны и непонятны, что не вызывали у Вайдеса никаких ассоциаций даже на эмоциональном уровне. Он не смог получить ответ на вопрос, «хранитель» ли источник символов. Пришедшие в ответ образы и ощущения мужчина не смог трактовать ни как «да», ни как «нет».       До самого утра Вайдес пытался прийти в гармонию со своими чувствами и ощущениями.       На рассвете, наскоро позавтракав, Вайдес и Эмилия покинули постоялый двор. Путешествовать оставалось недолго — уже в полдень карета должна было достигнуть поместья графа Розваля Л. Мейзерса.