Re: zero. С чистого листа.

      Всё время после отъезда Вайдеса Рем была сама не своя. Ей стоило огромного труда ничем не выдать своего волнения за этого человека. Сама не зная почему, она стеснялась своих неожиданных эмоций. Особенно девушке не хотелось, чтобы её переживания заметила сестра. Рам бы никогда не поняла её беспокойства за едва знакомого человека. Рем не хотелось ощущать недовольный взгляд сестры и слышать постоянные нравоучения.       Когда Беатрис сообщила, что на Эмилию покушалась Эльза Гранхирт, а Вайдес смог её защитить, Рем едва не пошатнулась. Девушка знала, насколько сильна одна из лучших ассасинов Севера, и уже представляла, какие раны получил этот безрассудный чужеземец. Рем даже не заметила, как до крови прикусила губу. Беатрис с ехидной улыбкой понаблюдала за реакцией горничной и небрежно добавила, что Эмилия и Вайдес не пострадали и через день прибудут в особняк.       Рем выдохнула с облегчением. Сама мысль о том, что с Вайдесом могло что-нибудь случиться, вызывала у неё чувство паники.       Когда наконец охранные глифы сообщили, что к воротам приближается карета, девушка испытала огромное облегчение.       Рем обрадовалась легко соскочившему с козел человеку, но ещё больше её обрадовало, что он улыбнулся ей. Девушка с трудом поборола в себе желание улыбнуться в ответ. Но присутствие рядом сестры и необходимость соблюдать протокол не позволили ей это сделать.       — Рады вашему возвращению, леди Эмилия, — поприветствовали близнецы воспитанницу графа, когда Вайдес открыл дверцу кареты и подал полуэльфийке руку.       — Эмилия! Девочка моя! Как я рад видеть тебя живой и здоровой!       От крыльца спешил сам граф Розваль Л. Мейзерс.       — Когда со мной связались представители совета, я был в ужасе! Хотел отправиться в столицу немедленно! Но потом меня отговорили, сказав, что всё обошлось и ты уже покинула город!       — Да, всё обошлось. Спасибо тебе, что отправил за мной Вайдеса. Если бы не он… — Эмилия бросилась Розвалю на шею. — Прости меня, я поступила так глупо.       — Ну что ты, девочка моя, — приговаривал граф, с отеческой нежностью гладя Эмилию по голове. — Это я должен просить у тебя прощения. Ведь это я отпустил тебя в город одну и тем самым подверг жизнь опасности!       — А это ещё один наш герой? — граф с интересом посмотрел на Субару, которого Вайдес и Пак аккуратно вытаскивали из кареты.       От Безымянного не укрылось, что близнецы при виде Субару нахмурились и быстро переглянулись. Рем, сделав шаг, как бы случайно оказалась между Эмилией и спящим парнем, а вокруг ладони Рам едва заметно замерцала магия.       — Господин Розваль… — начала было синеволосая горничная, но взгляд графа приказал ей замолчать.       — Рам, отнеси этого молодого человека в гостевые покои. А ты, Вайдес, позаботься о карете и драконах, — как ни в чём ни бывало, распорядился граф.       Рам приняла из рук Безымянного спящего Субару и, словно не чувствуя его веса, легко стала подниматься по ступеням.       — Я помогу! — Эмилия пошла за ней.       Вайдес непонимающе покосился на напрягшуюся Рем, но от вопросов воздержался. Он взял под уздцы драконов и повёл к стойлам.       — Господин Розваль! — быстро заговорила Рем, едва они остались с графом вдвоём, — От парня просто несёт «ведьмой», леди Эмилия привезла с собой культиста! Разрешите мне избавиться от него! Нельзя позволять ему очнуться!       — Странно, — граф задумчиво потёр подбородок, — Почему тогда Пак ничего не почувствовал?       — При всём моём уважении к хранителю леди, он не может определять этих проклятых фанатиков, как я и сестра. — Рем скрипнула зубами от едва сдерживаемой ярости. — Нельзя позволять ему находиться рядом с леди Эмилией! Умоляю вас, позвольте мне раздавить эту тварь!       — Нет, Рем, пока мы просто понаблюдаем. Ты ничего не будешь с ним делать без моего приказа. Это ясно?       — Но господин Розваль, вы не понимаете…       — Это ясно? — угрожающе повторил Розваль, сверкнув глазами — он ненавидел столь открытое неповиновение.       — Да, господин Розваль. Простите мою дерзость.       Рем поклонилась.       — Не стоит так извиняться, — граф вновь был само радушие. — Ты беспокоишься за Эмилию, я понимаю тебя. Но мне что-то подсказывает, что с этим парнишкой не всё так просто…       Розваль ненадолго задумался. Рем, всё ещё напряжённая, как сжатая пружина, ждала его распоряжений.       — Да и потом, что ты собралась делать? — повернулся к девушке граф. — Оторвать ему голову и вырвать сердце прямо на глазах Эмилии? Она вряд ли бы такому обрадовалась.       Горничная опустила взгляд.       — А сейчас иди, помоги моей воспитаннице привести себя в порядок. Уверен, что с драконами Вайдес и сам справится.       Рем поклонилась и почти вбежала в особняк. Лицо ее было хмурым.       «Хоть близнецы и исполнительны, но иногда становятся неуправляемыми, — думал граф, глядя вслед Рем. — Впрочем, с этим ничего не поделаешь. За всю свою жизнь я не встречал никого, кто бы ненавидел фанатиков больше, чем эти девушки».       — Беатрис! — негромко позвал граф.       С лёгким хлопком рядом с ним возникла хранитель.       — Хочешь, чтобы я не дала Рам по-тихому придушить парня подушкой? — без предисловий спросила Беатрис со своим обычным скучающим выражением лица.       — Именно, — подтвердил её догадку Розваль, — Уверен, что стоит Эмилии только отвернуться, как с ним произойдёт несчастный случай. Я не хочу, чтобы он внезапно подавился запавшим языком. Посиди с ним, пока я не подойду.       Беатрис скорчила недовольную мордашку и с тем же лёгким хлопком исчезла.       — Да, дорогая моя Эмилия. Твоя доброта подкинула мне проблем… — пробормотал Розваль, и тяжело вздохнул.              Вайдес распряг драконов, обтёр их, засыпал свежего корма и наполнил поилки свежей водой. Поглядев на довольно жующих ящеров, мужчина удовлетворённо вздохнул. Подняв свою сумку, Безымянный задумался. Теперь предстояло самое сложное — пронести в комнату вещи и не наткнуться ни на сестёр, ни на Беатрис. А то могли бы возникнуть вполне обоснованные вопросы, откуда у него взялись лишние вещи, если он уезжал с небольшой сумкой? Если подарки для Беатрис и Рем не выделялись особыми габаритами, то зеркало для Рам было довольно большим.       От разработки маршрута Вайдеса отвлекла вспышка головной боли. «Ну что опять? Почему сейчас?» — непонятно кого вопрошал Безымянный, опираясь о стену и тяжело дыша. Он ожидал обычного калейдоскопа символов, но как ни странно, этого не произошло.       «Контроль окружающего пространства … инициирован … частично.       Недостаточно мощности.       Деинициация через 2:58 … 2:57…»       Словно отвечая на желание Вайдеса незаметно пробраться в свою комнату, интуиция его обострилась. Он вдруг осознал свою возможность почувствовать, что делает каждый обитатель особняка и где при этом находится. Покрутив головой, он сквозь толщу камня ощутил, как в сопровождении Рем неторопливо идёт в свои покои Эмилия. Как Беатрис и Розваль стоят около кровати Субару. Как Рам несёт по коридору дополнительный комплект постельного белья. Вайдес и сам не мог объяснить, каким образом это получается. Он не обрёл способность видеть сквозь стены. Ему словно подсказывали, кто где находится.       Но чем больше Вайдес пребывал в этом состоянии, тем сильнее становилась головная боль. Он поспешно устремился к своей комнате, пока его странное состояние не прекратилось.              — Что думаешь, Беатрис? — спросил граф хранителя, когда та закончила скрупулёзно исследовать Субару. — Что-то много становится в особняке непонятно откуда появившихся людей.       — Тебя это расстраивает? — съехидничала Беатрис, рассеивая сканирующие заклинания.       — Меня это беспокоит, — уточнил Розваль.       — Беспокоиться особо не о чём, я полагаю, — пожала плечиками Беатрис. — Он чистокровный человек, магический потенциал низок, физические показатели тоже не впечатляют. Внешностью похож на жителя Восточной Империи, но в ауре имеются отличия — его родители не имперцы. И самое главное, чтобы там не говорила Рем, — он не фанатик.       — Любопытно… — Розваль потёр переносицу.       — Ты даже не представляешь насколько, я полагаю, — повернулась к нему хранитель. — Этот мальчик подвергся воздействию мощного артефакта магесс. Причём даже я не могу сказать, какого именно. Его мозг не был готов к этому, и поэтому получились очень серьёзные изменения в ауре. Похожая аура действительно характерна для прошедших посвящение культистов. Поэтому близнецы так на него и реагируют. Хотя тут я их не виню. Заявись он в особняк без сопровождения Эмилии — я бы сама его убила. Без глубокого исследования мозга невозможно разобраться что к чему. Но повторю ещё раз: к спятившим обожателям Сателлы он не имеет никакого отношения. Впрочем, смотри сам.       Хранитель повела рукой, разворачивая над головой лежащего Субару схематичную проекцию его мозга, затем, увеличив фрагмент, указала на него Розвалю.       — Для фанатиков низшего ранга характерны следы сильного внушения и подавления воли. А для иерархов — устойчивые нейронные связи от мыслеуправления артефактами. А, как сам видишь, ни того, ни другого у него нет.       — Действительно, — согласился граф. — Думаешь, воздействие артефакта на этого… Субару было спонтанным?       — Да, это разовое, спонтанное воздействие, я полагаю. И что самое интересное — мальчик до сих пор с ним связан. Обрати внимание вот на эти зоны.       Хранитель небрежным движением увеличила другой фрагмент проекции, и ткнула пальчиком в три мерцающие точки.       — Можешь отследить, где артефакт? — подобрался Розваль.       — Сейчас — нет, связь пассивна. Нужно дождаться её активации, я полагаю.       — Понятно, — разочарованно вздохнул Розваль. — А когда это произойдёт, неизвестно. Может, и через час, а может, и через десять лет. Что вызывает связь с артефактом, тоже неизвестно.       — Именно, — подтвердила Беатрис.       Розваль задумчиво смотрел на проекцию. Кое-что показалось ему смутно знакомым.       — Увеличь этот участок и совмести с аурой.       — Ничего не напоминает? — с усмешкой спросил он, когда хранитель выполнила просьбу.       — Контроль переноса сознания! Как и ты, он может переносить свою память! Но… — Беатрис внезапно нахмурилась.       Быстрыми движениями пальцев она стала крутить проекцию, то увеличивая, то уменьшая различные участки. Фрагменты сменяли друг друга с умопомрачительной скоростью. Иногда девочка замирала на мгновение, всматриваясь в сложные переплетения нейронов и синапсов. При всём своём опыте, Розваль и то не всегда понимал, на какую область мозга она смотрит в тот или иной момент. Граф не торопил и не отвлекал её. Наконец Беатрис остановилась.       — Кто-то заложил в разум этого мальчика уже знакомую нам с тобой возможность переносить своё сознание из тела в тело, — сказала Беатрис, продолжая пристально разглядывать проекцию. — Но такую реализацию я вижу впервые. Она намного сложнее, чем твоя, и в то же время абсолютно бессмысленна. Так даже не подавишь сознание бывшего владельца тела.       Хранитель оторвалась от проекции и подняла на Розваля встревоженный взгляд.       — Я не помню у магесс артефакта, способного вызвать такие изменения. Хотя помогала работать со всеми. Кроме разве что…       — Именно. Кроме модуля, который, стащила Сателла, — закончил за неё Розваль.       Беатрис сосредоточенно наморщила лобик:       — Но кроме повышенной мощности тот модуль не имел подобных функций. Он просто обеспечивал защиту своему владельцу.       — Это магессы тебе сказали? — усмехнулся Розваль. — А ты до сих пор веришь всем их словам? Вспомни, они сами возились с ним, постоянно что-то улучшая. Вполне возможно, хотели добавить и перенос сознания, но не успели закончить работу. Сателла взяла его раньше.       — И что с того? — Беатрис растянула губы в скептической усмешке. — Ты думаешь, этот мальчик как-то связан с модулем Сателлы? Брось, она покоится без сознания уже четыре сотни лет! Субару тогда даже не родился!       — Сейчас я ничего не думаю. Слишком мало знаю. — Граф не стал развивать тему.       Беатрис вместо ответа пожала плечами, мол, я всё сказала, а дальше сам думай.       — Что с ним делать? Твоё мнение. — Розваль кивнул на спящего.       — Понаблюдаем. Он слаб физически, его магический потенциал просто смехотворен, да и, как я уже сказала, он не фанатик. Вреда он не принесёт. Впрочем, при таких способностях пользы от него тоже не будет. А если ты всё же боишься, что он что-нибудь выкинет, то посели его рядом с близнецами.       Граф удивлённо воззрился на Беатрис.       — Уверена? Ты знаешь, как сильно сёстры ненавидят фанатиков. Рем не будет разбираться, культист он или нет. Дай только повод — и она убьёт его не задумываясь.       Розваль тяжело вздохнул и добавил:       — Да и Рам, пожалуй, поступит также.       — Так пусть за ним присмотрит Вайдес. Уж можешь мне поверить, он не сторонник бессмысленного кровопролития. Если Рем захочет оторвать нашему гостю голову, он ей не даст.       — Наш беспамятный друг сможет помешать Рем? — Граф был полон сомнений. — Мы можем получить два трупа вместо одного.       — Помешать или нет — неважно. Главное — он её задержит, а там уже вмешаюсь я.       — Хорошо. Будь по-твоему, — согласился с доводами хранителя граф.       Беатрис вытянула над головой спящего Субару руку. Её ладонь засветилась мягким белым светом.       — Я снимаю заклинание сна. Теперь он проснётся утром. И да (девочка повернулась к Розвалю), пусть Эмилия больше времени проводит вместе с ним. Чем быстрее Рам и Рем поймут, что этот парень симпатичен ей, тем больше для него шансов остаться в живых.       Розваль поморщился.       — Только не говори, что не заметил, как она на него смотрела, когда Вайдес вытаскивал его бессознательное тело из кареты. — хихикнула Беатрис. — Ты же искал способ воздействия на Эмилию? Чем этот не подходит? — Хранитель кивнула на размеренно дышащего во сне Субару.       — Что-то я совсем переработал, раз такие очевидные вещи не приходят мне в голову, — тихо рассмеялся граф. — Ладно, позови Рам и Рем, попробую донести до них, что этот мальчик нужен мне живым…              Вайдес приволок своё добро к себе в комнату и с облегчением вздохнул — ему удалось не нарваться ни на Беатрис, ни на сестёр.       Теперь можно было приступить к вручению подарков. Перед тем как его ненормальная интуиция пропала, Вайдес ощутил, что Беатрис находится в гостиной. Так и оказалось. Зайдя в комнату, он увидел напротив камина знакомый силуэт.       — Леди Беатрис, позвольте вас отвлечь на пару минут? — вежливо обратился Вайдес к хранителю.       Беатрис пробормотала себе под нос что-то вроде «и этот туда же» и, оторвавшись от книги, подняла на Безымянного полный вселенской тоски взгляд.       — Хоть ты-то мне не выкай и не говори «леди», когда мы одни… — вздохнула она, — Ладно, чего хотел?       — В знак признательности за помощь в моём обучении и в благодарность за потраченное на меня время, я хочу преподнести тебе этот скромный подарок.       Вайдес, почтительно поклонившись, протянул ей лакированную коробочку с чашкой.       Беатрис быстро её открыла, и с вполне человеческим любопытством заглянула во внутрь.       — Скромный?! Ну-ну… это же имперская работа, я полагаю. В Лугунику их привозят не так часто, а стоит она… — хранитель осеклась. — Ну-ка пойдём.       Беатрис спрыгнула с кресла и бесцеремонно схватила Вайдеса за руку. Небольшой хлопок, реальность на долю секунды пошла рябью — и вот они уже стоят посреди библиотеки. Вайдес с удивлением взирал на десятки, если не сотни книжных шкафов и стеллажей. Их концы терялись в тёмной глубине окружающего пространства.       — Итак, я внимательно слушаю. — уставилась на Вайдеса Беатрис.       — О чём? — не понял тот. — Я решил сделать подарки тебе и сёстрам, чтобы отблагодарить за возню со мной.       — Сёстрам? — Глаза Беатрис распахнулись от удивления. — Ты им уже что-то дарил?       — Ещё нет, — удивился Вайдес, — А что такое?       Ему показалось, что хранитель облегчённо вздохнула.       — Что за подарки? — спросила она, проигнорировав вопрос человека.       — Для Рам — зеркало из магического серебра, а для Рем — кинжал из нилакдхата.       — Понятно. — Беатрис чему-то ухмыльнулась. — В общем, очень хорошо, что ты решил начать с меня. Слушай внимательно. Когда будешь отдавать подарок Рам, она тебя спросит — это ей или её роду. И если не хочешь, чтобы этим зеркалом тебе проломили голову, отвечай, что её роду. Понял?       Вайдес кивнул.       — А Рем?       — Можешь сказать, что даришь лично ей, — загадочно улыбнулась Беатрис.       — А теперь — я жду.       — Чего? — снова не понял Вайдес.       — Не прикидывайся тупым! — беззлобно рявкнула хранитель и плюхнулась на возникшее, казалось, из ничего кресло. — Я догадываюсь, сколько граф выдал тебе на расходы, и примерно знаю, сколько стоит всё то, что ты назвал. И откуда деньги?       Беатрис вопросительно подняла бровь. Вайдес молчал.       — Я надеюсь, ты никого не убил? — продолжала она, — Мне, в сущности-то, плевать, но не хотелось бы, чтобы из-за тебя Розвалю выставляли счета. Очень вредно для репутации, знаешь ли…       Хранительница откинулась на спинку и в ожидании объяснений сложила руки на животе.       Вайдес прикидывал и так и эдак. Рассказать обо всём, что с ним произошло? Что он теперь знает правду о Великой войне, созданных тварях и о недостатке окружающего лес Барьера? Но кто поручится, что Беатрис или Розваль не убьют его за столь опасные знания?       — Нет, я никого не грабил. Просто в Запретном лесу мне посчастливилось разжиться частями тел тёмных тварей, которые я успешно сбыл гильдии алхимиков. — Вайдес решил строить фразы так, чтобы избежать лжи.       — Что за твари? И откуда ты вообще про гильдию алхимиков-то узнал? — продолжала свой допрос Беатрис.       — Про гильдию рассказал Рейнхард ван Астрейя, он же помог опознать тех тварей как теневых арахнидов.       — Кто их убил? Ты? — Беатрис сверлила Вайдеса взглядом не хуже Розваля.       — Не я, — ответил мужчина, бестрепетно глядя ей в глаза. — Я просто собрал части тел.       — Как ты попал в город раньше всех возможных сроков?       — В Запретном лесу я наткнулся на ещё один заброшенный тракт, он вёл в том же направлении, и я решил поехать по нему, — пожал плечами Вайдес.       — Хорошая сказочка, я полагаю, — насмешливо прищурилась Беатрис. — Пожалуй, Розваль на неё купится.       У Вайдеса внутри всё похолодело — провести Беатрис не удалось. Нападёт? Или… С трудом он сохранил невозмутимое лицо и не позволил рукам дёрнуться к оружию. «Если бы Беатрис решила меня убить, она бы уже это сделала, — быстро соображал Безымянный. — К чему давать понять, что раскусила ложь? Насладиться моим страхом, и безысходностью? Показать силу? Бред. Хранители — не люди, они рациональные существа. Подобные эмоции чужды им».       — Похвальное самообладание, — одобрительно прокомментировала Беатрис спокойствие Вайдеса. — Другие бы попытались или сбежать, или напасть на меня.       — И как, помогло бы? — мрачно поинтересовался Безымянный.       — Вряд ли, — жутковато улыбнулась хранитель.       Смешно наклонив голову, Беатрис изучающе смотрела на человека. Её крестообразные зрачки тускло светились в полумраке библиотеки.       — Не буду играть с тобой словами, — продолжило творение древней магии. — Я прекрасно вижу в твоей ауре знак лояльности и могу точно сказать, кто и когда его поставил. Не беспокойся, — предвосхитила Беатрис вопрос Вайдеса, — даже Розваль не в состоянии его увидеть. Знак чувствуют только созданные магессами существа. В особняке только я и Пак на это способны. Я не желаю тебе зла и не считаю угрозой, — продолжила она. — Расскажи мне обо всём, что с тобой произошло, и я подскажу, что можно, а что нельзя говорить Розвалю.       — Зачем ты мне помогаешь? Разве ты не подчиняешься графу? — искренне удивился Вайдес.       — Я хорошо отношусь к графу и не буду вредить ни ему, ни Эмилии. Но Розваль не мой контрактор и не может отдавать мне приказы. Моя обязанность — охрана этого места.       Беатрис развела руки, указывая на окружающую их библиотеку.       — А что до «зачем помогаешь»… Скажу только, что мне не меньше твоего интересно, откуда ты такой взялся и что помнишь. Узнав это, я, возможно, получу ответы на очень и очень давно интересующие меня вопросы.       — Хорошо, — вздохнул Вайдес, — слушай…       Безымянный рассказал Беатрис о всех своих приключениях в Запретном лесу и в столице. Он умолчал о видимых только им самим символах. Беатрис, как и обещала, подсказала Безымянному, что и как говорить графу. Когда мужчина спросил её про сходство Эмилии и одной из магесс, то хранитель честно ответила, что обсуждать это с ним не будет. Пока не будет.       — Может хотя бы расскажешь, почему в хрониках такое искажение фактов о Великой войне? Я не оправдываю сейчас ни одну, ни другую сторону, но потомки должны знать правду и сами решать, кто прав, а кто — нет. И почему правда о Барьере скрывается от крестьян? Боитесь, что разбегутся?       — Именно. Если крестьяне будут знать, что Барьер толком не защищает их, то мигом удерут куда подальше от проклятого леса. Они же не рабы, чтобы удерживать их силой. Им и так приходится несладко — через Барьер иногда проходят очень опасные твари.       — Ульгармы показались мне достаточно разумными, чтобы пускаться на такой шаг, — заметил Вайдес.       — В лесу обитают не только они. К сожалению, чтобы пересечь Барьер, бывшим солдатам магесс достаточно сохранить лишь остатки разума. Такие вот не до конца одичавшие создания и выбираются время от времени из леса. Чаще всего Рам и Рем удаётся быстро их обнаруживать и уничтожать, но иногда сёстры опаздывают, и тогда гибнут люди.       — Хрупкие девушки против созданных для войны чудовищ? Розваль совсем спятил?! — Вайдес в ярости сжал кулаки.       Он прекрасно помнил показанные ульгармом сражения — некоторые творения магесс успешно противостояли боевой магии и с лёгкостью разрывали рыцарей, закованных в зачарованную броню.       — Не переживай так. Сёстры сильнее, чем кажутся, — усмехнулась Беатрис. — А что до хроник, то всё просто. Война такого масштаба — прекрасный повод для обогащения и сведения счётов. С другими расами, с другими странами. Со своими собственными соседями, в конце концов. Куда проще объявить всех неугодных тебе пособниками «ведьм», мерзкими тварями, предавшими людской род, чем признаться своим потомкам, что грабил, пытал и убивал для собственного удовольствия и обогащения. Зверства куда лучше оправдать, заявляя, что несёшь справедливое возмездие. Хотя, сжигая со всеми жителями города эльфов или деревни волколюдов, ты делаешь это просто потому, что они тебе никогда не нравились. Увы, историю пишут победители.       Беатрис, соскочив с кресла подошла к Вайдесу и взяла его за руку.       — За чашку спасибо, я давно хотела попросить Розваля о такой, да всё как-то не с руки выходило.       Снова хлопок, пространство вокруг Вайдеса неуловимо смазалось — и вот они стоят там же, в гостиной, откуда Беатрис и переместила их в библиотеку.       — Сейчас самое время вручить подарки сёстрам. Рам убирает комнату рядом с твоей, а Рем — на кухне. И помни, что я сказала насчёт Рам, — напомнила Вайдесу хранитель и, взяв новую чашку, направилась к выходу.       — Скажи, на какие вопросы ты хочешь найти ответы? — неожиданно спросил Безымянный.       Древнее создание замерло на пороге.       — Я хочу узнать, откуда пришла моя Создательница, — не оборачиваясь, ответила Беатрис.       — Зачем тебе это? — вырвалось у Вайдеса.       Хранитель медленно повернулась. Её обычно ехидное лицо сейчас было задумчивым и немного грустным.       — Ты можешь смеяться надо мной, человек, но…       Беатрис, наверное, впервые в жизни запнулась, пытаясь сформулировать мысли.       — Я не была рождена, как существо из плоти и крови. У меня не было того, что вы, люди, называете детством и взрослением. Открыв глаза, я сразу осознала, что я такое и для чего предназначена. Я всего лишь инструмент, имеющий собственное мнение и волю. Моё тело — это материальная иллюзия, а эмоции — просто симуляция. Я чужда как живым существам, так и природным духам. Но иногда даже такие, как я, хотят знать, откуда пришли и кем на самом деле были те, кто дал нам жизнь. Те, кого бы вы, люди, назвали родителями. Я ответила на твой вопрос?       Не дожидаясь ответа, Беатрис развернулась и вышла из комнаты.       Если бы кто-нибудь из обитателей особняка мог сейчас видеть хранителя, то он бы сильно удивился. Направляясь на кухню, девочка бережно, как величайшее сокровище, прижимала к груди новую чашку. Её лицо просто светилось от счастья, а по щекам медленно текли слёзы.       Даже могущественная магесса не могла знать, кем станет её создание, обладая свободой воли. Взаимодействуя с людьми сотни лет, Беатрис медленно, но неумолимо менялась. Незаметно даже для самой себя она перестала быть всего лишь бездушным, исполняющим приказы инструментом. Её эмоции стали чем-то большим, чем просто симуляцией.              Как Беатрис и говорила, аловолосая горничная возилась в комнате по соседству с Вайдесом. Девушка придавала помещению жилой вид и сейчас как раз сворачивала противопыльные чехлы.       — Хорошо, что ты зашёл, — повернулась Рам к возникшему в дверях Вайдесу, — помоги расстелить ковёр.       Безымянный приподнимал мебель, а горничная подсовывала под неё ковёр. Вдвоём они управились за несколько минут.       — Рам, ты не могла бы на минуту зайти ко мне в комнату? — попросил девушку Вайдес, после того как на ковре была выровнена последняя складочка.       Безымянный подумал, что девушка спросит «зачем» или вообще откажется, подумав невесть о чём. Но горничная, хоть и немного напряглась, всё же без лишних вопросов выполнила просьбу.       — Рам, в знак моей благодарности за то, что занималась моим образованием, я хочу преподнести тебе подарок.       Вайдес протянул замершей близняшке плоский ящик. Рам с некоторой опаской взяла его в руки и откинула крышку. Безымянному показалось, что из-под маски невозмутимой горничной сейчас выглянула молодая, любопытная девушка. Недоверие сменилось восторгом. Вайдес очень обрадовался — подарок не оставил Рам равнодушной. Но эти впечатление продержались от силы мгновение. Когда девушка оторвавшись от зеркала, подняла взгляд, то это была снова невозмутимая горничная.       — Ты преподносишь этот дар мне или моему роду? — слегка прищурившись произнесла она.       Вайдесу послышалась хорошо прикрытая угроза в её словах. Помня предупреждение Беатрис, он поспешил заверить девушку:       — Это дар твоему роду.       — Хорошо, мой род принимает его. — Рам ответила Вайдесу вполне благосклонно.       Слегка поклонившись в знак благодарности, она не торопясь удалилась в свою комнату. Мужчина испытал огромное желание вытереть пот со лба, хотя лицо и так было сухим.       Теперь осталась Рем. Засунув свёрток с кинжалом под куртку, Вайдес поспешил на кухню.       Даже без подсказки Беатрис он знал, где в такое время искать девушку. Ведь приближалось время обеда. Рем действительно была на кухне и ловко шинковала морковку. Безымянный решил не отвлекать горничную своим подарком. Между обедом и ужином у них будет достаточно времени.       — Ты позволишь? — Вайдес протянул руку за вторым ножом.       — Конечно. — Рем положила рядом ещё одну доску. — Я уже так привыкла к твоей помощи, что мне снова нужно учиться всё делать самой.       Это был сомнительный комплимент, но Вайдеса он порадовал.       — Как тебе город? — поинтересовалась Рем.       — Шумно, много транспорта и разумных со всего континента. Если честно, то мне не очень понравилось, — откровенно признался Вайдес и вдруг подумал: а что, если Рем в восторге от города, и городской жизни в том числе? Но, вопреки его опасениям, девушка звонко и искренне рассмеялась.       — Это самая короткая и честная характеристика столицы. Я тоже не люблю шумные места, в них я чувствую себя не очень хорошо.       — Шумное — это слабо сказано, — подхватил Вайдес. — Мне удалось увидеть, наверное, представителей всех рас континента. За исключением пожалуй, что демонов.       Рем на мгновение замерла.       — Так хотел увидеть демона? — повернула она голову.       — Вообще, да. Ты, кстати, не так много рассказывала о них.       — Так особо и нечего. — Рем в несколько движений дорезала морковку, и взяла следующую. — Народ демонов немногочислен и не очень охотно покидает родные горы. Торговля, и та ведётся через посредников. Поэтому вряд ли ты мог встретить кого-нибудь из этой расы в столице. Хотя, даже если бы ты и встретил демона, то не отличил бы от чистокровного человека. Ведь видеть ауры ты не способен.       — Подожди, а как же рога? — удивился Вайдес.       Рем звонко рассмеялась.       — Распространённое заблуждение. Демоны материализуют рога по необходимости. Чаще всего в бою. Рога увеличивают поглощение маны, повышая этим силу и ускоряя восстановление ран.       — Скажи, а демоны всегда были такой редкостью?       Рем помрачнела.       — Всегда. Ни один демон по собственной воле не отправится в человеческую страну. Люди ненавидят демонов сильнее, чем зверолюдов или несчастных полукровок.       Девушка начала кромсать морковку так яростно, словно именно она была в этом виновата.       — Но почему? Если их не отличить от людей…       — Именно поэтому! Потому что смеют быть настолько похожи! — Рем неожиданно разозлилась. — Ты и правда такой наивный?       Девушка резко развернулась к опешившему Вайдесу.       — Ведь никакая грязная тварь не должна оскорблять величие человека своим сходством с ним! Если нелюдь неотличим от человека, то он омерзителен вдвойне! Так люди считают уже сотни лет! — Рем сжала нож с такой силой, что ручка жалобно хрустнула. — А ещё — зависть. Демоны от рождения сильнее, быстрее и выносливее людей. Дольше живут и сохраняют привлекательность, а чистокровным людям это как будто постоянно напоминает об их несовершенстве! — Рем уже почти кричала. — Да человеческие женщины готовы живьём сожрать демонессу только из-за того, что она родилась такой и поэтому выглядит лучше них! Как будто она могла выбирать, кем родиться!       Девушка наконец замолчала, тяжело дыша. Лицо покраснело от гнева, глаза угрожающе сузились.       Вайдес не обращая внимание на зажатый в руке Рем нож, осторожно взял горничную за плечи. Сквозь тонкую ткань платья Безымянный с удивлением ощутил совсем не похожие на женские, словно стальные, мышцы.       — Прости меня. Своими глупыми расспросами я расстроил тебя.       Вайдес испытывал искреннее раскаяние. Меньше всего он хотел обидеть девушку в первый же день своего возвращения из столицы.       Рем опустила голову. Её очень трогало и удивляло, когда Вайдес извинялся перед ней. Никто, кроме сестры, никогда не просил у неё прощения. Даже формально.       — Это мне нужно извиняться. Я накричала на тебя, — ответила она глухим голосом       Рем очень хотела сама положить руку на плечо Вайдесу, но она постеснялась.       — Демоны чем-то насолили тебе? — Безымянный старался понять причину её гнева.       Девушка судорожно сглотнула.       — Можно и так сказать. Я…       Договорить она не успела. Хлопнула дверь и раздались лёгкие шаги.       — Сестра! — в ужасе прошептала горничная.       Отшатнувшись от Вайдеса, она резко повернулась к столу, хватая первую подвернувшуюся морковку. Безымянный последовал её примеру.       — Рем, пора подавать обед! Ты спишь, что ли?       Рам дошла наконец до разделочного стола и с подозрением уставилась на изображавшую бурную деятельность парочку.       — Ещё одну минуту, сестра, — как ни в чём ни бывало, сказала Рем, скидывая нарезанную морковку на сковородку.       Чтобы сестра не заметила, синеволосая девушка аккуратно прикрыла грязной миской нож с раздавленной ручкой.       Глядя, как Рем суетится при появлении сестры, Вайдес порадовался, что кухня имеет сложную планировку и от входа просматривается далеко не вся.              Обед проходил почти в полной тишине, Эмилия до сих пор не верила, что её злоключения в городе закончились, и просто наслаждались, видя дорогие ей лица.       Беатрис с удовольствием соревновалась с Паком, кто съест больше сладостей. Граф же был само дружелюбие, но было видно, что его что-то гнетёт. Против своего обыкновения, он был не особо разговорчив.       Сёстры, как обычно, стояли за спиной Розваля, а сам Вайдес расположился около дверей. Он и Рем иногда ловили как бы случайные взгляды друг друга. Безымянный вдруг подумал, зачем девушка прячет правый глаз за чёлкой?       По окончании трапезы граф пригласил Эмилию, Пака и Беатрис к себе в кабинет, оставив сестёр и Вайдеса убирать со стола.       Когда вся грязная посуда была сложена на кухне, а Рам удалилась готовить комнату Эмилии, Вайдес решил наконец отдать кинжал удивительной синеволосой девушке.       — Рем, за всё то, что ты сделала для меня, я хочу отблагодарить тебя этим скромным подарком.       Увидев в руках Безымянного небольшой свёрток, завёрнутый в тонкий шёлковый платок, девушка опешила, но быстро взяла себя в руки.       — Ты преподносишь дар мне или моему роду? — ответила она уже знакомой Вайдесу фразой.       Если Рам произнесла это с угрозой, то в голосе Рем была грусть.       — Это подарок тебе, Рем, — твёрдо произнёс Вайдес, внимательно глядя девушке в глаза.       Рем отшатнулась от свёртка, будто мужчина протягивал ей страшно ядовитую тварь.       — Ммне? Подарок? — девушка начала заикаться от растерянности, и даже сделала попытку вжаться в стену, — Н-н-но почему, за что?.. Т-ты не должен…       Вайдес перебил её:       — Рем, ты сделала для меня очень много. Учила меня, как неразумного ребёнка, тратила на меня своё время, хотя я знаю, насколько сильно ты устаёшь. Я же видел, что ты не просто выполняла приказ графа, а искренне хотела помочь мне. Ты не просто хорошо ко мне относилась. Ты поддерживала меня. Это самое малое, чем я могу тебя отблагодарить.       Вайдес сейчас был красноречив как никогда. Рем же выглядела, как побитый и голодный щенок, которому неожиданно протянули лакомство, и сейчас он смотрит напуганным взглядом и не знает, то ли это злая шутка, и сейчас последует наказание, то ли к нему и правда пришло такое счастье.       Девушка чуть дрожащей рукой взяла свёрток. Развернув тонкую ткань, аккуратно извлекла кинжал из ножен. Рем не смогла подавить вздох восхищения при взгляде на изящное и вместе с тем хищное лезвие. Но восхищение быстро сменилось паникой.       — Это же нилакдхат! Он стоит целое состояние! Это очень дорогой подарок, я недостойна его!       Девушка сделала попытку отдать кинжал обратно Вайдесу, но тот осторожно сжал подрагивающие пальцы девушки.       — Рем, этот кинжал словно создан для тебя! Возьми его, пусть он верно послужит тебе.       Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Наконец девушка сдалась.       — Я принимаю твой подарок. — Рем слегка поклонилась. Затем ловко покрутила кинжал между пальцами и сделала несколько пробных выпадов.       — Рукоять и правда как под меня, — констатировала она.       Неожиданно для Вайдеса она поставила левую ногу на стул, и стала закатывать платье. Мужчина галантно отвернулся, хотя Рем и сделала это без всякого эротического подтекста. Она просто решила закрепить кинжал на левом бедре. Быстро затянув мягкие ремешки, Рем расположила клинок на внешней стороне бедра рукояткой вниз; благо ножны предусматривали подобное положение оружия.       — Готово.       Вайдес повернулся.       — Не заметно? — спросила Рем, грациозно покрутившись перед ним.       — Нет, — честно признался Вайдес, — А как доставать будешь?       Вместо ответа девушка резко качнула бёдрами, слегка вскидывая юбку. Левая рука рванулась к на мгновение показавшейся рукоятке кинжала. Стремительно сверкнуло синее лезвие, с шипением рассекая воздух. Нанеся секущий удар по воображаемому врагу, горничная замерла в оборонительной стойке.       Проделано это было столь молниеносно, что будь перед Рем даже готовый к бою противник, то сейчас он бы уже бился на полу с распоротым горлом.       — Не очень быстро, надо потренироваться, — словно извиняясь за собственную неуклюжесть, произнесла Рем, убирая кинжал.       Вайдес же не был так уверен, что девушке стоит извиняться. Движение по своей скорости ничуть не уступало выпадам Эльзы Гранхирт, и если Рем говорит, что это ещё медленно…       — Обычно я скрытно ношу оружие в другом месте, — продолжала тем временем горничная. — Видишь?       Рем слегка задрала рукав платья, демонстрируя Вайдесу небольшой стилет, удобно устроившийся на её тонком предплечье.       — Но твой кинжал слишком велик для этого.       Девушка одёрнула рукав и поправила платье.       — Я очень благодарна тебе за подарок, он великолепен, и… — Рем, покраснев, опустила взгляд и тихо добавила: — Ты первый в моей жизни, кто подарил что-то лично мне.       Его взгляд её так смущал, что она не знала, чем от него загородиться в этот ослепляющий момент. На столе между ними стояла тяжелая корзинка с мясом. Рем схватила ее и сунула Вайдесу в руки, старательно избегая смотреть ему в глаза.       — Помоги мне пожалуйста, убери это обратно в холодную кладовую. Кстати, забыла тебя спросить, а как тебе стены?..       Острота момента растворилась в непринуждённой болтовне, однако в душе у каждого остался след от того, что произошло минуту назад. Рем и Вайдес продолжали возиться на кухне. Девушка была счастлива. Её сердце билось чаще и иногда замирало, сладостно сжимаясь. Рем и сама не понимала, почему возвращение Вайдеса делало её настолько счастливой. Она даже была готова болтать о всякой ерунде, лишь бы слышать его голос. Рем даже казалось, что, когда она рядом с Вайдесом, её сердце начинает биться в унисон с его сердцем.       Рем всё думала: а испытывает ли Вайдес в её присутствии что-то подобное?       В этот день они словно сговорились больше не касаться тяжёлых и неприятных вопросов. Рем не спрашивала Вайдеса о подробностях боя с Эльзой, а он не пытал её об отношениях людей к другим расам.              Когда Эмилия отправилась спать, граф пригласил к себе в кабинет Вайдеса. Пак и Беатрис уже были там. Безымянный повторил Розвалю то, что уже поведал хранителю. На все вопросы об Эльзе он отвечал односложно и не вдаваясь в подробности. Да, был бой. Да, она довольно быстра и сильна. Нет, недостаточно, чтобы меня убить… Вайдес ни словом не обмолвился ни об ульгармах, ни о том, что он от них узнал. В конце концов, вернув знак дома и мешочек с монетами, Вайдес с разрешения графа вышел.       Розваль откинулся на спинку кресла и обвёл взглядом Беатрис и Пака.       — Что думаете?       — Он не врёт. Возможно, что-то не договаривает, но не врёт, — высказал своё мнение Пак.       — Повреждения его мозга действительно были настолько серьёзны? — повернулся он к Беатрис.       — Да. Однако всё восстановилось без малейшего вмешательства с моей стороны. Потрясающая регенерация! Лучше, чем у зверорас, я полагаю.       — Интересно, а сможет ли он восстановить уничтоженную или сильно повреждённую конечность? — загорелся идеей Пак и даже в предвкушении потёр лапки.       Розваль про себя улыбнулся. Даже он иногда забывал, что хранители — не люди. У них своя логика, а мораль… Она для них — как правила хорошего тона: следовать можно, но необязательно. Граф не сомневался, что Пак с удовольствием бы поэкспериментировал над конечностями Вайдеса. Причём искренне не понял бы ужаса и возмущения Эмилии.       — Не думаю, что это хорошая идея, — усмехнулась Беатрис. — Эмилии это сильно не понравится, я полагаю.       — Ты так думаешь? — Пак был явно разочарован.       — Уверена.       — Пак, — снова вступил в разговор граф, — ты видел, как Вайдес начал бой, да и потом Эмилия наверняка делилась с тобой воспоминаниями. Ты не замечал ничего странного? Магии, активных артефактов, амулетов?       — Ничего похожего. Он не усиливал тело и восприятие магией. Более того (хранитель Эмилии даже поднялся в воздух от возбуждения), я проанализировал его движения. Скорость и сила, которую он показал, не предел для него. Тело Вайдеса способно выдержать куда большие нагрузки! И это без капли маны!       Пак так активно начал жестикулировать, что Беатрис посадила его на колени.       — Амбидекстер, — продолжил Пак. — Прекрасно комбинирует применение оружия и рукопашный бой. И ещё один момент: он словно просчитывал наперёд выпады Эльзы. А для этого надо иметь развитую интуицию и колоссальный опыт в сражениях. Причём не тренировочный, а боевой. Что ещё о нём сказать?       Пак, совсем как человек, задумчиво потёр лапкой подбородок.       — Не расист, наоборот — дискриминацию по расовому признаку просто ненавидит. К славе равнодушен. Другой на его месте, отметелив саму «охотницу за потрохами», нос бы до небес задрал. А Вайдес — ничего, только плечами равнодушно пожал, мол, что тут такого? «Я всего лишь свои обязанности выполнял».       Пак фыркнул.       — Если хотите, то моё мнение таково: Вайдес пусть и странный чужеземец, но он не опасен для Эмилии и не является шпионом какого-либо дома. Ему вообще всё равно, кто станет Королевой. Он больше озабочен своей памятью, чем подковёрными играми.       Пак помолчал.       — Слышал, он близко подружился с Рем? Он вообще догадывается, кому оказывает знаки внимания?       — Нет, я полагаю, — ответила Беатрис. — Но, когда узнает, не думаю, что это изменится. Ты же сам сказал, что он не расист.       — Если ко мне вопросов больше нет, то я пойду к Эмилии. — Пак зевнул и с лёгким хлопком растворился в воздухе.       Некоторое время в кабинете Розваля царила тишина. Наконец, граф тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла.       — Кого же мы приютили в нашем особняке, Беатрис? — задал он риторический вопрос.              Вечером, разбирая постель, Рам заметила, что сестра складывает одежду с мечтательной улыбкой. Да и новый кинжал на её бедре сложно было не заметить.       — Откуда это? Только не говори мне, что это подарок этого подозрительного чужеземца, — произнесла Рам, хотя уже была уверена в ответе.       — У этого человека есть имя, сестра, — неожиданно огрызнулась Рем. — И да, это его подарок.       — Ну что же, наш род получил сегодня ценные вещи.       — Этот кинжал — подарок мне, а не роду.       Рам выронила подушку.       — И ты приняла его?! Сестра…       — Да, я приняла его и не собираюсь жалеть об этом, — отрезала Рем.       — Ты не можешь принимать такие подарки от человека, ты ничего не знаешь о нём! Это всё стоит кучу денег! Что, если он убил кого?       — Ты меня удивляешь сестра. — Рем жёстко усмехнулась, — Когда это тебя стали волновать чужие жизни? Если Вайдес и убил кого, чтобы взять денег, это его дело. Никому из поместья он не сделал ничего плохого. Так что хватит об этом!       Синеволосая девушка отвернулась и наклонившись стала поправлять сбившуюся простыню.       — Что с тобой? Я не узнаю тебя, сестра! — Рам была не на шутку обеспокоена. — Раньше ты бы убила этого человека за подобное оскорбление, а сейчас спокойно принимаешь от него подарки?! Что дальше? Разделишь с ним ложе?!       Рам прокричала это в запале и тут же прикусила язык. Но было уже поздно.       Рем на мгновение замерла, сжав кулаки, а затем резко повернулась. Рам едва не попятилась — вид сестры был страшен. Миловидное лицо исказил жуткий оскал, засиявшая вокруг тела магия с лёгкостью разогнала полутьму комнаты, а едва видимый за чёлкой правый глаз угрожающе полыхнул безумным кроваво-красным огнём.       Несколько секунд сёстры мерились взглядами. Наконец Рем тяжело опустилась на кровать. Черты лица разгладились, магия рассеялась, а глаз снова стал мирного небесно-синего цвета. Рам, успевшая не один раз проклясть свой не в меру болтливый язык, села рядом и крепко обняла сестру.       — Как ты хотела назвать меня, сестра? Подстилкой? Что ж, я зря дала волю гневу — ты недалека от истины. Подстилки мы и есть. — горько усмехнулась Рем.       — Что ты говоришь, сестра… — начала Рам.       — Сколько раз мы помогали принимать ванну дорогим гостям Розваля? Десять раз, двадцать? Прикажи он — и мы бы грели этим богатым и знатным ублюдкам постель до самого утра. Изображая страсть и наслаждение. — Рем передёрнуло от омерзения. — О да! Послушные близнецы-горничные исполнят любой ваш каприз! — издевательски протянула она. — До сих пор удивляюсь, почему Розваль нас ещё ни под кого не подложил. Но тебя ведь не это беспокоит. Да, сестра? — девушка раздражённо повернулась к Рам. — Ты берёшься осуждать меня, когда я всего-навсего приняла подарок от человека, который интересен мне и которому, очень надеюсь, интересна я…       — Человека? Ты серьёзно, сестра? — Рам скептически фыркнула и поднялась. — Скажи ему, кто ты, а ещё лучше — покажи, и увидишь, насколько ты ему интересна! Да его стошнит от одной мысли стоять с тобой рядом!       — Не смей так говорить, сестра! — Рем даже ощерилась. — Ты его не знаешь!       — Можно подумать, знаешь ты!       Ложились спать близнецы в полной тишине. Рам была вне себя от злости — впервые в жизни они поругались так сильно.              Вайдес, разбирая в своей комнате постель, не слышал ссору близняшек. Стены были толстые, и вдобавок сложены из магически укреплённого камня.       Закончив с постелью, мужчина не торопился ложиться. Он сел за стол и взял в руки пластинку небесно-голубого металла. В задумчивости покрутив её несколько минут, Вайдес наконец решил, как лучше расположить символ Вечности. Осталась самая малость — перенести рисунок из своего воображения на заготовку. Вайдес несколько раз глубоко вдохнул, сосредотачиваясь, и взял в руки меч.       Никакого инструмента у него не было. Пришлось аккуратно работать самым кончиком меча. Неведомый чёрный материал клинка с лёгкостью резал твёрдый, как алмаз, сплав. Пальцы Вайдеса не хуже тисков удерживали пластинку в нужных положениях, а сам символ словно висел перед глазами. Когда Безымянный отклонялся от намеченных линий, его пальцы как будто сами сдвигались, следуя воображаемому рисунку.       Спустя час работа была окончена. Безымянный вдел в медальон цепочку и бережно убрал в карман сумки. Затем окинул взглядом покрытый металлической стружкой и обрезками стол и тяжело вздохнул. Про то, что останется столько мусора, он не подумал.              Рем не спалось. Покрутившись на кровати, она встала и вышла из комнаты. Спустившись вниз, она не стала выходить из особняка через главный вход. Пройдя на кухню, она выскользнула через неё.       Девушка села на газон и уткнулась в поджатые колени. Она не знала, что с ней происходит.       — Тоже бессонница мучает?       Беатрис появилась совершенно неожиданно.       Рем подняла на неё заплаканное лицо. И с неожиданным порывом обняла хранителя. Сейчас горничная чувствовала себя маленькой, напуганной девочкой, которой не у кого спросить совета и некому довериться. Ведь её не поняла даже собственная сестра. Всхлипывая, проглатывая часть слов, Рем вываливала на Беатрис все свои страхи и сомнения.       — Я боюсь за Вайдеса, боюсь, что Розваль прикажет мне убить его. Я чувствую, что он хочет уйти из поместья, боюсь, что больше никогда не увижу его. Я…       Беатрис нежно гладила девушку по плечам и голове. Хранитель хорошо скрывала свои чувства, но такие моменты очень нравились ей. Они показывали, что Рем ещё способна чувствовать и переживать, что её душа ещё не зачерствела.       Беатрис ничего не говорила, только слушала. Наконец Рем успокоилась и стала говорить более связно.       — Ты любишь его? — прямо спросила хранитель.       — Я не знаю… — Рем снова всхлипнула, — Я никогда не испытывала любви… Да и можно ли любить такую, как я? Беатрис, что такое любовь?       — Девочка моя, ты спрашиваешь об этом явно не того… Лучшие философы людей, да и нелюдей тоже, так и не пришли к какому-либо однозначному выводу. Хотя и порядком набили друг дружке морды на всяческих диспутах.       Хранитель хихикнула, словно это происходило на неё глазах.       — Один, самый достойный, на мой взгляд, сформулировал так: «Влечение душ превращается в дружбу, влечение ума превращается в уважение, влечение тел превращается в страсть. И только все вместе может превратиться в любовь».*       — Как мне понять, что он ко мне испытывает? Как мне понять, что ему нужна я?       — Тут я могу тебе кое-что подсказать, — хитро прищурилась Беатрис. — Ваш первый поцелуй расставит всё на свои места. Если он будет достаточно искренним, то ваши души откроются друг другу.       Даже в темноте было видно, что Рем покраснела до корней волос.       — Но разве правильно целовать того, за кем даже не замужем?       — Забудь замшелые догмы, — фыркнула хранитель, — слушай своё сердце и свою душу.       — Но если он пойдёт дальше…       Рем, конечно, знала, что происходит между мужчиной и женщиной. Когда у неё и Рам начались первые в жизни «женские дни», то Беатрис скучающим тоном просветила то краснеющих, то бледнеющих близнецов о тонкостях продолжения рода.       — Если я не ошиблась в Вайдесе, то лишнего он себе не позволит, поверь мне. Если только ты не будешь настаивать.       Беатрис улыбнулась, а Рем стала просто пунцовой. Ей было стыдно признаваться, но при мысли о поцелуе тело наполняла сладкая истома.       — Спасибо тебе, мама. — прошептала Рем. — Ты всегда давала мне надежду, дала и сейчас.       Девушка поднялась на ноги и направилась в особняк.