***
Виктор устало облокотился руками о стену, тяжело дыша. Юри стоял рядом, ожидая пока любимый придёт в себя. Сегодня они занимались в пустом классе, хотя обычно предпочитают Выручай-комнату. Вот только… Сегодня её заняли близнецы Уизли и злой Чуланонт, которому нужно было привести мысли в порядок. Рисковать, сунувшись в самое пекло, никто не хотел. — Я, конечно, и раньше это замечал, но сегодня… — Никифоров убрал лезущие в лицо серебристые пряди волос. — Боюсь даже представить, какой ты в постели. — Просто ты уже староват, — Кацуки был немного не в себе. Переживания о друзьях оставили свой след. — И сегодня ты просто бьёшь рекорды своей язвительности, — сапфиры сверкнули хитрым блеском. — Занять бы твой рот более приятным делом… — Ещё три поединка и я исполню твою мечту, — пуффендуец довольно улыбнулся, услышав приглушенный стон любимого. Дразнить Никифорова оказалось весело и очень, очень приятно. — Ты просто чудовище. Мы ведь уже сражались тысячи раз… — слизеринец с надеждой взглянул на Юри, чтобы тут же тяжело вздохнуть. Карие глаза сияли золотистыми искрами удовольствия. В последнее время темноволосый просто обожал такие вот игры. — Это был всего лишь десятый. — И чем вы здесь заняты? — Юрий с неким недоверием смотрел на парочку. Вид кузена был довольно красноречивым… — Предаетесь разврату, свиная котлета? — Если бы, — Никифоров с мольбой взглянул на Плисецкого. — Он меня замучил своими тренировками. — Неужели ты сам уже не справляешься? — Юрий самодовольно улыбнулся и хотел уже подойти к кузену, но мантию неожиданно потянуло назад. — Пусть сам справляется, — Отабек недовольно оглядел пуффендуйца. Он все ещё помнил тот страх после дуэли, когда увидел на руках любимого кровь. — Сам выбирал. — Правильно. К тому же, — Юри слегка коснулся своей нижней губы пальцем, размазывая капельки слюны по слегка суховатой коже. Взгляд тёмных глаз опалял Никифорова. — Разве ты не хочешь получить награду? — Раз, больше не выдержу, — светловолосый не верил в победу в этом споре. — Раз так раз, — слизеринец удивился и не спешил радоваться. Хорошо сделал. — Но награда будет соответствующей. — Хорошо, ещё три! — Виктор встал прямо, вкладывая почти все силы, чтобы стоять. — И главное — сражаться, а не валяться по полу от малейшего заклинания, — Никифоров слегка побледнел, но кивнул. — Вот и хорошо. — Это… — Юрий с огромным удивление наблюдал, совсем не узнавая Кацуки. — Похоже, Виктор ещё не осознал, кто главный в их отношениях, — Отабек тихо рассмеялся. — Это точно, — Плисецкий кивнул и утащил Алтына подальше. Не зря говорят — в тихом омуте и черти водятся.***
— Я полностью измотан, — Виктор камнем упал на кровать под смех Юри. Они только вышли из душа и вода все ещё стекала с волос, каплями очерчивая изгибы тела. Соседей Никифорова все ещё не было. Они сейчас ушли на ужин, а вот у светловолосого не было ни сил, ни желания туда идти. Кацуки сжалился над ним, составив компанию на сегодняшний вечер. — И чего ты не пошёл в душ со мной? — Виктор недовольно взглянул на своего парня. — У тебя ещё есть силы? — Юри присел рядом. Рука уже тянулась к оставленным на тумбочке очкам, но её перехватили длинные пальцы. — Похоже, пора напомнить тебе… Пара движений и Кацуки уже лежит под сильным телом, а руки Виктора сжимают стройные бедра, обтянутые тканью штанов. Темноволосый тут же покраснел, стоило блондину примоститься на бедра, едва прикрытыми тканью полотенца, ягодицами. Прищуренный взгляд синих глаз с хитринкой наблюдал за Юри. — Что… — в горле пересохло, а жар румянцем приходился по всему телу. Прилипшие пряди серебристых волос, притягивающие взгляд изгибы тела, капли воды стекали по телу, скрываясь за полоской ткани — уже этого достаточно, чтобы Кацуки медленно терял рассудок. — Ну и как тебе? — Никифоров слегка потерся, вырвав судорожный вздох с нежных губ. Светловолосый прижался к Юри всем телом, вжимая в кровать, нежно потеревшись щекой об щеку, обдав покрасневшее ухо горячим дыханием. Гибкими, змеиными движениями Витя стекал по телу, целуя мягкую кожу, облизывая горошинки сосков, ластясь к впалому животу, щекоча Кацуки короткими прядями волос. Никифоров довольно облизнулся, стоило красивому лицу остановится немного ниже живота. — Думаю, для начала… Мне стоит обучить тебя, — пуффендуец считал, что сильнее покраснеть уже невозможно. Как же он ошибался… Светловолосый медленно, смакуя каждое движение, каждый нервный выдох Юри, стягивал ненужную ткань штанов. Синие глаза вспыхнули неистовым огнём, рассматривая открывшееся зрелище. Пальцы мягко коснулись головки, прошлись пальцами вдоль ствола, наслаждаясь прикосновениями к бархатной коже. — Нравится? — обхватив плоть руками, Виктор кольцом сжатых пальцев стал её ласкать, слушая тихие, едва слышные, стоны. Но темноволосый молчал, не имея сил сказать ни слова. Пальцы сжали член сильнее, сорвав более громкий стон. — Нравится? — Даааа, — хватка ослабла, больше не причиняя болезненных ощущений. — Мне продолжить? — Никифоров внимательно следил за распростёртым под ним юношей, желая впитать в себя как можно больше эмоций на красивом лице. — Виктор… — пальцы зарываются в светлые волосы, притягивают к себе для поцелуя. Слизеринец целует нежно, мягко, от чего у Юри ком в горле и слёзы собрались в уголках глаз. От этих чувств щемило сердце. Это не сон. Он может прикасаться, ласкать, дарить свои чувства любимому. И это было лучшее, что случалось с ним за последние годы. — Виктор… Никифоров вновь спустился цепочкой поцелуев, опалил дыханием стоящий член, а после едва ощутимо коснулся головки языком. Но даже этого хватило, чтобы Юри ощутил волну дрожи, охватившую тело. Губы мягко обхватили головку, погружая её в жар рта, пока язык выписывал всевозможные фигуры, иногда поглаживая, вжимаясь кончиком языка. Руки гладили ствол, сжимали яички, дразнили сжатое кольцо мышц. Кацуки едва ли не подкидывало на кровати от новых, ещё не испытанных, но просто сногсшибательных чувств. Оттянув слегка кожицу, вобрать плоть глубже. Вибрации голоса проносятся вдоль всего тела, когда блондин заглатывает глубже и слегка приоткрывает губы, пытаясь что-то сказать. Пальцы медленно проникают меж ягодиц, почти незаметно проникая сквозь сопротивление мышц, лаская жаркие, узкие стеночки. Юри вцепляется в простынь, выгибаясь, сходя с ума от ласк. Пальцы внутри с лёгкой примесью боли расходятся в стороны, но юноша почти не замечает этого — все его чувства сосредоточены на влажных от смазки губах, юрком бесстыдном языке… — Виктор… — имя звучит пошло, отчаянно желанно. Кацуки поднимается на локтях, наблюдая за действиями любимого. От этого вида, этого взгляда, юноша хочет лишь стонать. Темноволосый слегка раздвигает ноги, желая увидеть больше, почувствовать Никифорова ближе. — Я так сойду с ума, — он шепчет, на большее его не хватает, а карий взгляд затуманен пеленой страсти и желания. — Виктор, прошу… — И чего желает мой Юри? — слизеринец наслаждается своей властью, такой невинной и в то же время бесстыдной реакцией юноши на него. Румянец огнём пылает на щеках, отлично гармонируя с темными прядями волос и опухшими, покрасневшими от укусов, губами. Светловолосый нежно потерся щекой об внутреннюю часть бедра, тут же оставляя на чувствительной коже свою метку, от чего собственник внутри довольно заурчал. Потяжелевшим от желания взглядом, Никифоров внимательно следил за движениями своих пальцев, чувствуя как туго сжимали его изнутри. — Прекрасен, — Виктор с наслаждением впился очередным поцелуем. — Прошу, — Юри задыхается, перед глазами плывет, а руки вцепляются в плечи, притягивал к себе. Ноги обвиваются вокруг талии светловолосого, не позволяя тому вновь перейти к этим пыткам, от которых сердце Кацуки так неистово бьётся. — Виктор… Никифоров больше не хочет ждать — член касается кольца мышц, погружаясь внутрь небольшими, равными толчками, от чего Юри мечется по кровати, желая получить больше этих острых, на грани сознания, чувств. Пот стекает по коже, позволяя воздуху слегка их охладить, но ненадолго. Виктор двигается — резко, беспорядочно, раз за разом выбивая из Юри остатки воздуха. Пьяные поцелуи куда придётся, сладость движений, когда плоть проходит по простате, заставляя забыться в этих ощущениях. Никогда не ощущая подобного, даже не зная, что человек может испытывать такой шквал эмоций — Кацуки отдавался полностью. Он прижимал к себе любимого, царапал спину, целовал до искр перед глазами. Сейчас они жили этими движениями, соединялись, переставая быть отдельными частями. Счастье оживало внутри огненной птицей и Кацуки чувствовал стекающие по щекам слёзы. — Я люблю тебя, — и крепко прижимает к себе Виктора, задыхаясь от эйфории, наполнившей его тело. Теперь он больше не был одинок.***
— Юри, — Гарри быстрой походкой шёл к другу. — Как ты? — обняв друга за плечи, гриффиндорец услышал болезненный стон. — Что с тобой? — Виктор, — больше ничего говорить и не нужно было. Особенно, если взглянуть на странную походку Кацуки. — И не смотри так! Сам-то как? Помирился с Пхичитом? — улыбка на лице Поттера померкла, взгляд изумрудных глаз потух. — Нет ещё. Он все ещё зол. — С чего ты взял? — Гарри несколько отчаянно усмехнулся, качнул головой, указывая в сторону названного. Стоило Чуланонту посмотреть на друга, как его взгляд полыхнул яростью. — Мы что-нибудь придумаем. Сядешь? — Юри указал на стол Пуффендуя, но Поттер лишь покачал головой. — Нет смысла. Да и тебе стоит пойти к своему ненаглядному Никифорову. — Да знаю я! — Кацуки направился к слизеринцам, наблюдая за поникшей спиной друга, ушедшего к своему факультету. — Кто к нам заглянул, — Мила тряхнула волосами, с интересом оглядывая пуффендуйца. — Чем обязаны таким подарком судьбы? — Неужели ходить разучился, свиная котлета? — Юрий просто обязан был вставить своё слово. — Кто бы говорил, — Забини ехидно улыбнулся. — Сам-то недавно ничуть не лучше ходил. — Заткнись, — Блейзу удалось уклониться от брошенного в его голову кубка. — Я к нему, — говорить с кем-то не было ни сил, ни желания, поэтому юноша направился прямиком к своему парню, что с самодовольной улыбкой наблюдал за кривой походкой Кацуки. — Да? Что ты хотел, сладкий? — от приторного тона темноволосого слегка передернуло. — Юри, — тут же исправил, взглядом дав понять Никифорову, что клички не принимаются. Устроившись рядом с блондином, он мило улыбнулся и взглянул прямо в синие омуты глаз. — О, я совсем забыл. Вскоре я привыкну и тогда… Покажу тебе всю свою выносливость. Холодок пришёлся по спине Виктора от услышанных слов, что вполне могли стать реальностью. И он тут же мысленно зарекся — Юри в постели больше не дразнить.***
Юноши стояли перед входом в гостиную Пуффендуя. Гарри не был готов предстать перед все ещё злым другом, но Юри настаивал, уверяя, что это лучший выход. Поттер тогда согласился, но сейчас его тянуло уйти. — Все будет хорошо. Я уверен, — Кацуки уже надоел этот бег по кругу, а им ведь нужно было всего-навсего поговорить. И теперь он, как их лучший друг, просто обязан вмешаться. Стоило им войти как они сразу наткнулись на Чуланонта, что как раз собирался уходить. Глаза его немного распахнулись от удивления. Похоже, такого он не ожидал. — Я… — Гарри не знал, что следует сказать, хотя долго об этом думал. — Юри, — голос Пхичита заставил его замолчать — он не излучал злости, как ожидал гриффиндорец, лишь усталость. — Идём, — схватив за руку, он потащил Поттера прямо, к нужной двери. Стоило оказаться в комнате, как Пхичит тут же прижал юношу к двери, вжимая Гарри в деревянную поверхность и страстно поцеловал. Воздух выбило из груди, а удивление смешивались с лёгкой примесью возбуждения. — Я… — Чуланонт явно намеревался сказать нечто важное, но ему просто не позволили это сделать. Поттер, наконец получивший возможность коснуться любимого — не собирался терять время зря. Теперь уже он целовал своего друга. В обнимку, не разбирая дороги, они двинулись в сторону кровати. Но стоило подойти к ней, как Гарри, в своей излюбленной манере, должен был что-то сделать — рука зацепила стопку бумаг, что веером разлетелись по комнате. — Постой, — гриффиндорцу удалось оторваться от любимого и взглянуть на масштабы созданной им катастрофы. Изумрудные глаза распахнулись в неверии. Отовсюду, куда разлетелись, как оказалось, колдографии, на него смотрело собственно лицо. Десятками, сотнями — эти снимки лавиной укрыли пол спальни. — Это… — Гарри обернулся, наслаждаясь румянцем на смуглом лице, а с его губ сорвался лёгкий, счастливый смех. — Что? — покачав головой, Поттер прижался к чужому лбу своим, заглядывая в тёмные, лучистые глаза. — Я люблю тебя, — слова, месяцами лелеемые в душе, наконец обрели свободу.***
Дни шли и экзамены для старшекурсников должны были начаться через две недели. Остальные ученики покидали школу через несколько дней, возвращаясь домой, до следующего учебного года. — Я больше не могу! — Кристофф пытался сбежать, но Мишель не позволил этого сделать, удержав друга за край мантии. Грохот от падения заставил всех в Учебном зале недовольно взглянуть на источник шума. Джакометти нервно встал, отряхнулся от пыли и сел к другу, изредка тыкая в того локтем по рёбрам. — Как дети малые, — Сара лишь покачала головой, зарывшись в очередные пергаменты. — О чем задумался? — девушка перевела взгляд своих сиреневых глаз на Виктора, что тяжко вздыхал, глядя в окно. — Мне скучно, — Никифоров откинулся на спинку стула. Он и так все отлично помнил и не понимал, зачем ему зря просиживать штаны. — Легко же быть гением, — Кристофф недовольно взглянул на сокурсника. — Знаешь, — Криспино тяжело вздохнул, оглядывая друга. — Меня до сих пор мучает вопрос — чем думала шляпа, отправляя тебя в Когтевран? Я не понимаю… — Ах ты! — Угомонитесь, — Отабек недовольно взглянул на присутствующих, сожалея о своём согласии поучиться вместе. — А то нас выгонят. — Разве тебе не хочется уйти и погулять с Юрочкой? — положив руки на стол, Виктор устроил на них свою голову. — Нет. Я видел его совсем недавно, — Алтын снова погрузился в чтение и на этот раз его решили не тревожить. — А ты скучаешь по своему мальчишке? — девушка отодвинула пергамент. — Да. И зачем это учить, если я все и так знаю? Вот вы мне скажите — разве есть предмет, который я не сдам? — все в унисон ответили: — Зельеварение. — Зелья… — Никифоров обреченно вздохнул. Уж этот предмет был для него недосягаем. — Проведете это лето вместе? — желания учить больше не было и Сара отвлекала себя как могла. — С Юри? — Что? Мы об этом ещё не говорили… — А ты, Отабек? — все тут же с интересом взглянула на него. — Вместе? — Юра часто ездит к дедушке, а мы как раз соседи, так что да. Лето мы проведем вместе, — и затих, вернувшись к книгам. — Может, он не захочет провести каникулы с тобой? — Кристофф понял, что перегнул, когда Виктор просто опустил голову на стол, не проявляя и капли жизни. — Да все будет хорошо. Привести Никифорова в норму было очень нелегко.***
Гарри лежал на траве, разглядывая крону дерева, усыпанную листвой. Пхичит сидел рядом, делая фотографии сего прекрасного дня. Ученики гуляли на улице, подставляя лицо тёплым лучам солнца. — Не хочешь провести это лето со мной? — Поттер ошарашено взглянул на Чуланонта, совсем не ожидая подобных слов. — Правда? — Гарри резко поднялся, оказавшись почти вплотную к своему парню. — Да, — пуффендуец ярко улыбается, наслаждаясь довольным сиянием изумрудных глаз. — Хочу! — гриффиндорец крепко обнял любимого и легко чмокнул того в кончик носа. — Я люблю тебя. — Я тоже, — Пхичит переплел их пальцы, наслаждаясь столь нежным теплом, исходящим от бледной руки. — Это будет наше лучшее лето. Чуланонт коснулся непослушных волос, слегка наклоняя голову Поттера к себе, собираясь подарить своему любимому сладкий поцелуй. Гарри счастливо улыбался. Но им помешал недовольный голос: — И что здесь происходит? — Поттер-старший сверлил парочку недобрым взглядом.***
Ученики разъезжались по домам. Пхичит с Гарри не стали исключением. Они незаметно старались пройти к выходу, желая остаться незамеченными. Но не судьба. За ними, коршуном слетая по лестнице, бежал Джеймс Поттер. — Гарри, папа против этих отношений! В них нет ничего хорошего. Столько проблем может быть, а уж если ты снизу… — мужчина причитал, внимательно следя за тем, что юноши никуда не ушли. — Но ведь Сириус с Римусом… — Они совсем другое дело, — Поттер-старший ни в какую не желал принимать отношения своего сына с парнем. Многие с интересом поглядывал в их сторону. — Ты… — Остолбеней! — секунда и мужчина уже не двигается, а на встречу парням вышла Лили, сияя изумрудными глазами. — Я вас слушаю. Куда вы собрались забрать моего сына, юноша? — Прошу вас отпустить Гарри ко мне домой. Мои родители как раз собираются попутешествовать по миру, — Пхичит не боялся Джеймса, но вот перед миссис Поттер испытывал волнение. — И я хотел взять Гарри к нам. — Вот как… Ты серьёзно настроен по отношению к моему сыну? — Да, — юноше удалось выдержать тяжёлый взгляд, после чего женщина улыбнулась и громко хлопнула в ладоши. — Идите. И побыстрее. Заклинание не будет работать вечно. — Конечно, спасибо. Юри, ещё увидимся, — Пхичит с Гарри помахали другу, попрощались с Лили и убежали, пока мистер Поттер не пришёл в себя.***
— Я чертовски устал. Юри, обними меня, -Кацуки с тяжёлым вздохом позволил любимому лечь к нему на колени. Седьмой и пятый курс рассаживались за столами, как того желая, не обращая внимания на факультеты. — Осталось всего два дня, смирись, — пальцы мягко поглаживали серебристые пряди волос. — Опять свои нежности развели, — Юрий сел, недовольно поглядывая на парочку, Алтын устроился рядом с ним. Плисецкий, как и Юри, остался в школе, дожидаясь любимого. — Не бубни, — Виктор выдержал угрюмый взгляд без проблем, нежась под прикосновениями нежных рук. — Мне даже завидно, — Кристофф был полностью выжат. — Я тоже так хочу. Мишель, родной мой… — Боже упаси, — юноша отошёл, избегая загребущих рук друга. — Мне такого счастья не надо. К тому же, у меня есть Сара… — Ну началось, — девушка отсела подальше от друзей. — И когда они повзрослеют? — Этого не знает никто, — все пожали плечами, сменяя тему и разговаривая между собой.***
Пейзажи один за другим проносились за окном, сливаясь в разноцветные пятна. Юрий задумчиво смотрел сквозь грань стекла, мыслями находясь далеко от этого места. Он ехал домой, к любимому дедушке, но в этот раз испытывал странные чувства. — Юра? — Отабек нежно поцеловал любимого в лоб, слегка коснувшись губами золотистых волос. — Что такое? — Странно, — слизеринец перевёл взгляд на любимого. — Странное чувство. Мы каждый год ехали так домой, но впервые мы возвращаемся не как друзья, — он находит руку Алтына и крепко переплетает их пальцы. — И впервые я еду с мыслью, что в следующем году тебя рядом уже не будет. — Юрий, — свободной рукой Отабек коснулся слегка розоватой щеки. — Я понимаю, это глупо… — юноша не знал, как описать свои чувства, не мог утихомирить бушующий ураган в груди. Слишком много нового, ещё незнакомого, ждёт их впереди. — Юрий, — сжав руку любимого крепче, темноволосый прижал её к губам, оставляя на чужой ладони мягкий поцелуй. — Я люблю тебя, — поцелуй в лоб, в кончик носа, в краешек пухлых губ. — Люблю, — полный нежности и любви поцелуй, теплом проникающий под самую кожу. — Я всегда буду с тобой, поэтому не волнуйся. Я рядом. — Идиот, — Плисецкий покачал головой. — Это невозможно. — Разве? — Да. Но я все равно люблю тебя.***
Гарри проснулся довольно поздно, но в доме Чуланонтов уже царила тишина — родители Пхичита были очень активными, исчезая из дома едва ли не с рассветом. В кровати юноша проснулся сам, в самом доме никого не было, так что оставалось лишь одно место, где мог находится его парень — подвал, в котором пуффендуец устроил свою мастерскую. Самая нижняя комната дома встретила Поттера темными стенами, слегка приглушенным красным цветом специальных ламп и несколько специфическим запахом. Хозяин дома нашёлся как раз здесь — корпел над очередной колдографией, придавая ей жизни. Гарри медленно подошёл к любимому и аккуратно прижался к спине, пряча лицо в складках рубашки. В последнее время он особенно любил подобное и частенько ластился к своему парню. Чуланонта это сначала вводило в замешательство, а потом в восторг. — Уже проснулся? — Пхичит легко обернулся в кольце рук, оставив на губах юноши лёгкий поцелуй. — Да. А тебя снова не было, — гриффиндорец понимал, как бредово это звучит, но ничего поделать не мог — рядом с Чуланонтом он терял трезвый рассудок. Послышался тихий смех и Гарри тут же поднял голову, всматриваясь в любимые черты лица. Освещение окрашивало юношу в непривычный глазу цвет, но Поттер даже с интересом разглядывая любимого в таком освещении. — Ты снова смеешься, — юноша уже хотел отойти, расцепив руки, но Пхичит ухватил его, прижав обратно к себе. — Просто ты слишком милый, — юноша не смог сдержать очередного приступа смеха, стоило взглянуть на недовольное лицо Гарри. — Скучал по мне? — тёмные глаза хитро блестели в полумраке комнаты. — Да, — сначала гриффиндорец хотел солгать, но передумал. — Не хочешь заняться этим здесь? — Гарри никогда не привыкнет к этому голосу. К такому низкому с нотками грубости и властности. Руки крепко прижимают к себе, а зубы впиваются в ключицы, оставляя очередную метку. Это уже успело стать их традицией. Пхичит потянул любимого за собой в конец комнаты, где находилось мягкое кресло. Сев в него, юноша усадил Поттера к себе на колени, вновь прижимая к себе. Такого Чуланонта знали немногие. Единицы. И Гарри это нравилось, ведь он не желал делить любимого ни с кем. Пхичит довольно улыбался, скользя руками по телу, снимая мешающую одежду. Руки нежно касаются ягодиц, раздвигая их и касаясь пульсирующего ануса. Стоило погрузить туда палец и с губ Гарри срывается сладостный стон. — Ты так растянут со вчерашней ночи. Мне нравится, — Чуланонт продолжает ласкать чувствительные стенки, от чего Поттер мечется на чужих бедрах, потираясь возбужденной плотью. — Не томи. — Как пожелаешь, — Пхичит резко входит до конца и Гарри чувствует острейшее удовольствие, крепче вжимаясь в смуглое тело. Гриффиндорец любил Пхичита любым. Мягким, добрым, с вечной улыбкой, помешанным на фотографиях. Он всегда всем помогал. И вот такого собственника, что раз за разом терзал его тело, пока он просто не отключится от переполняющего тело наслаждения, Гарри любил не меньше. Вот и сейчас… Бешеный темп, глубокие толчки, попадающие прямо в простату. Поттер реагирует сильнее обычного из-за бурной ночи. Чуланонт целует страстно, слюна стекает по подбородку, губы опухли от укусов. Гарри чувствует металлический привкус — любимый все-таки прокусил ему губы, а сейчас зализывал небольшую ранку, извиняясь. Руки вцепляются в тонкие бедра до синяков, стоны заменяют дыхание, запах разгоряченных тел кружит голову, а шлепки кожи об кожу эхом отдаются в голове. Хорошо, приятно, привычно. Ласкать друг друга, целовать, чувствовать биение жизни рядом — привычно. И кончать вместе, чувствуя жар семени — тоже привычно. И они уже не могут без этого. Эта любовь, эти чувства стали их воздухом. И они тонут в этом чувстве счастья. — Надеюсь, твои родители не захотят зайти сюда, — Поттер улыбается, прижавшись лбом ко лбу, рукой мягко перебирая слипшиеся от пота волосы. — Я тоже надеюсь, ведь я совсем не против повторить, — Гарри обреченно стонет под тихий смех любимого. А потом они повторят. Уставшие, но с жидким счастьем в венах они будут вместе мыться, разбрызгивая воду по всей ванной, играя, будут вместе обедать, перед этим приготовив совместно еду. Пхичит займется колдографиями, а Гарри будет мило дремать на том самом диване, пока любимый не закончит. А ночью они в обнимку уснут, пережив ещё один привычный для них день. Но не менее счастливый.***
Юри стоял перед своим домом, не решаясь войти, ведь рядом с ним стоял Виктор, что едва ли не сиял от возможности посетить дом Кацуки. Узнавший о наличие в доме Юри горячих источников, Никифоров рьяно напрашивался в гости и ему все-таки удалось переубедить своего парня. Сам же пуффендуец был неуверен. Он и не думал представлять Виктора своей семье так рано. Но у судьбы были свои планы. Поэтому сейчас они и стояли перед домом, ожидая пока Юри соберется с духом. — Я не кусаюсь, — блондин широко улыбнулся, показывая самые обычные зубы. — Я знаю, — юноша тяжело вздохнул. — Постараюсь не доставлять проблем, — хотя оба понимали, что это невозможно. — Если и правда не хочешь, я пойду. — Не нужно. Я готов. Виктор смотрел на Юри, что медленно тянулся к дверному звонку, прижимая в задумчивости указательный палец к нижней губе. Вот юноша наконец позвонил. — Уже иду! — из самых глубин дома донесся голос сёстры. — Юри, — Кацуки обернулся на голос. Лицо Виктора было так близко, что он тут же подумал о поцелуе. Но лицо Никифорова скользнуло рядом, пока губы не коснулись чувствительного уха. — Я люблю тебя. — Э? Юри? Ты чего такой красный? — голос сёстры звонко разноситься по улице. — Не заболел? Да ты весь горишь! Вот вроде и все. Основная история закончена. Писала я её недолго, но даже так успела привыкнуть к этим героям. Расставаться с ними грустно. Спасибо Лерчику за классную идею. Надеюсь, ты осталась довольна этим фф. Я старался. Огромное спасибо MeylineWin4ester (за твои подсказки, что вели меня), Tatahka Soni, Ketorin, Анна2017 — за вашу тёплые слова в каждой главе. Очень приятно иметь такую прекрасную поддержку. А также благодарю всех, кто прочитал этот фанф. Мне приятно. Надеюсь, моё творчество оставило вам лишь хорошие ощущения))))