***
Он просыпается и понимает, что проспал часть ночи. Когда он ложился, Рей всё ещё не ответила. Он кидается с кровати проверить. Да! Она написала ему. "Я пока не готова её видеть. Спасибо за конфеты". Он перечитывает сообщение вновь и вновь. Оно до боли короткое, но другого он и не ожидал, честно говоря. Он удивлён, что она не жаждет разыскать свою мать, но потом вспоминает, как сильно Рей расстроилась, узнав, что её бросили. Он перечитывает снова. Она не злится, что он оставил гостинец у неё под дверью. Может, заказать сегодня на кухне ещё один особый десерт для неё? Или спуститься на Врен перед отлётом, подыскать для неё что-нибудь... нет, не надо навязываться. Но как бы ему хотелось. Выбирать ей подарки всегда было одним из его любимых занятий, помогавших развеять одиночество. На утро назначен военный совет, и Кайло начинает готовиться к новому дню без Рей.***
— Мы должны выступить немедленно и решительно! — настойчиво заявляет голограмма генерала Джехан. Может, на совет стоило пригласить рыцарей? Палек помог бы унять кровожадного генерала. Кайло вспоминает, как тот говорил, что Джехан слегка фанатична. — Да, согласен. Оставлять без ответа подобные действия нельзя. В галактической политике настал переломный момент. После "Старкиллера" только превосходящий флот позволял держать в подчинении наши территории. Прямо сейчас мы ведём несколько напряжённых переговоров, и распылять силы нам не выгодно. Мы не имеем права выглядеть слабыми. Это генерал Прост. Обычно он говорит вслух то, что Хакс думает про себя. Кайло надеется, что сейчас не тот случай. Ему бы не хотелось спорить с Хаксом на глазах у всего военного совета, но, кажется, придётся. — Кстати о переговорах, нам бы сильно помогло, если б мы отозвали наши последние... внутриполитические поправки, — включается в разговор генерал Залтен. Кайло вперивает взгляд в изображение Залтена. — А именно? — Говоря прямо, Верховный лидер, полное и немедленное уничтожение рабства не всегда экономически оправданно. — Это не обсуждается, — твёрдо отвечает Кайло. — Но если б мы взяли курс на поэтапные реформы, это позволило бы добиться значительного прогресса в переговорах с рядом систем, — возражает Залтен. — Это не обсуждается, — повторяет Кайло ледяным тоном. Залтен поджимает губы, но уступает: — Как скажете, сэр. Генералы продолжают спорить, и Кайло пропускает их перебранку мимо ушей. Он не отдаст приказа ответить ударом на удар, как они хотят, но пускай выскажутся. Потом он слышит голос Хакса. — Господа, после всего, что я здесь услышал, я предлагаю отступить и выяснить, как Сопротивление смогло собрать разведданные для атаки. Она была проведена с хирургической точностью, что требует обширных сведений о системах кораблей и перемещениях флота. Вдобавок, учитывая серьёзность утечки, чрезвычайно странно то, что они не атаковали "Добивающий". Они не могли не знать, что это корабль Верховного лидера. Прежде чем предпринимать какие-либо действия, мы должны поймать шпиона. Неожиданно услышать от Хакса именно тот порядок действий, который Кайло планировал сам. Он был уверен, что Хакс примкнёт к остальным генералам, но тот удивил. Действительно, очень странно, что Сопротивление не напало на "Добивающий". Прошло время, и теперь Кайло может взглянуть на случившееся со стороны: очевидно, что Сопротивление легко могло осуществить спасательную операцию, но не сделало этого. Почему? Бросать своих не в правилах Леи Органы; к тому же ему известно, как дорога ей Рей. — Генерал Хакс прав. Пока мы не будем ничего предпринимать, — резюмирует Кайло. — Нет! Трусость для нас неприемлема! — вспыхивает генерал Джехан. Её ноздри трепещут, в глазах горит жажда убийства. Кайло уже готов показать фанатичной генеральше, почему она сейчас возьмёт и примет всё, что он сказал, но тут снова вмешивается Хакс: — Генерал Джехан, ваша верность Первому Порядку похвальна, но вы же должны понимать, что произойдёт, если мы сейчас сделаем ход? Сопротивление, скорее всего, предупредят, и нас заманят в ловушку. Первым делом следует навести порядок у себя дома. Джехан скрещивает руки на груди и испепеляет Хакса взглядом. — Мы поступим так, как предложил генерал Хакс. Начните расследование на всех кораблях. Найдите мне предателя, — командует Кайло. — Мы продолжим следить за перемещениями Сопротивления, как только это станет необходимо. Все свободны. Воцаряется натянутое молчание, но затем проекции одна за другой гаснут, и они с Хаксом остаются одни в зале. — Благодарю вас, генерал, — говорит Кайло. Тот как будто застигнут врасплох и недоверчиво сощуривается: — За что, сэр? — Вы хорошо управляетесь с остальными генералами, и ваша оценка ситуации совпадает с моей. — А... да, как скажете, сэр. — Хакс явно выбит из колеи. Похоже, Кайло нашёл новый способ уязвить надоеду. — Пора вновь собрать флот, — меняет тему Кайло. Хакс склоняет голову набок. — Я думал, мы продолжим идти по следу родителей девушки, — говорит он резко. — Не в этот раз. Кайло предпочёл бы довести дело до конца и найти семью Рей, но та сказала, что не готова, и он уважит её желание. — Мы ляжем на курс немедленно, сэр. — Хакса предсказуемо радует такой поворот. Хоть у кого-то сегодня радость.***
Он вновь у себя в кабинете. Интересно, о чём сейчас думает Рей? Разговор с Виток оказался весьма полезным. Надо просто дать Рей понять, что он не собирается контролировать каждый её шаг, и тогда она вновь подпустит его к себе. Нужно только подождать денёк-другой; после их краткого контакта вчера вечером он в этом уверен. Он почувствовал, что она скучает по нему. Это не на месяц. Даже не на неделю. Да, скоро он вновь обнимет её и ощутит её сладкие губы. Дзынькает коммуникатор: — Сэр, она покинула комнаты вместе с КС-2153, — сообщает незнакомый голос. — Выведите изображение на мой датапад. — Есть, сэр. Кайло жадно хватается за устройство. Взглянуть на неё! Изображение загружается, и он видит, как Рей и КС-2153 идут по коридору. Он смотрит, жадно впитывая каждую мелочь. Её волосы стянуты сзади в хвост, на ней светло-розовое платье, покрытое изящным кружевом. Это самая прелестная вещь из всех, что она надевала, и Кайло хмурится. Куда это она так нарядилась? Потом он замечает ленточку у неё на шее и расслабляется. Она по-прежнему носит его подарок. Когда они увидятся, надо будет отдать бусы в починку. Он смотрит, как она бездумно проводит пальцами по груди у того места, где под платьем должны быть камни, и улыбается. Необычная пара движется через холл, и несколько штурмовиков засматриваются на Рей. Кайло недобро щурится под маской. Надо издать приказ, запрещающий пялиться на Рей. Кайло понимает, что они идут в медотсек, и его охватывает паника. Рей плохо себя чувствует? Она заболела? Она выглядит здоровой, но что тогда они собираются там делать? Девушки заходят в лазарет, и Рей обращается к дежурному врачу. Жаль, не слышно, о чём они говорят. Он в замешательстве смотрит, как их провожают... к Вайлану Рену. Она навещает Вайлана. Как она вообще узнала, что он там? Кайло в ярости вскакивает. Нет, Рей не будет проводить время с Вайланом. Он не позволит. Плевать, что она не хочет его видеть; нужно ей время или нет, так продолжаться не может! Он шагает к двери и тут понимает, что если явится сейчас в медотсек, то Рей поймёт, что он следил за ней. Она запретит ему это, а он же не выдержит, если не будет каждую минуту знать, где она. Бездействие мучительно. Он не может позволить ей проводить время с Вайланом, не может. Но не может и раскрыть, что приказал взять её под наблюдение. Это единственная возможность видеть Рей, и перспектива лишиться её заставляет его вернуться к столу. Он хватает датапад и продолжает смотреть, стиснув зубы. Рей сидит перед бесчувственным Вайланом, на лице у неё беспокойство. Кайло насмешливо фыркает. Вот уж кто не заслуживает её беспокойства. Если б только она знала, что Вайлан за человек. Жадный до власти эгоист, который потакает своим желаниям, не интересуясь, что думают другие. Кайло терпеть его не может. Надо было упросить Сноука не брать его к себе тогда, в Академии. Рей что-то говорит лежащему, и Кайло приходится напомнить себе, что вечером он узнает всё из доклада КС-2153. Он пытается думать о том, как прекрасно сегодня выглядит Рей, и тут ледяная струйка заползает в душу. Неужели она так нарядилась для Вайлана? Мелкие предметы в кабинете начинают дребезжать. Потом время замедляется: Рей протягивает руку и берёт ладонь Вайлана в свою. Она прикасается к нему. Поначалу Кайло просто не верит своим глазам. Её прекрасные пальчики, которые так приятно касались его щеки, зарывались в его волосы, сейчас обхватывают пальцы Вайлана. Она прикасается к нему! Надо было убить его, и плевать, как бы это выглядело в глазах остальных. Вайлан Рен заслуживает смерти. Меч просится в руку — рубить, громить, но Кайло не хочет пропустить ни одной секунды созерцания Рей, поэтому продолжает смотреть. Она снова что-то говорит Вайлану, потом гладит тыльную сторону его кисти большим пальцем, и Кайло кажется, что её нежные изящные руки проникают ему в грудь и рвут его сердце надвое. Она касается его. Её руки, её святые, чистые руки, прикасаются к другому. Пальцы, что скользили по его щеке, лишая способности дышать, сейчас держат за руку Вайлана Рена. Она прикасается к нему. Он не может, он не вынесет. Она прогнала его и проводит время с другим мужчиной. О Создатель, пусть это прекратится! Сил его больше нет. Отчаянная ревность вскипает в груди, и он кричит от ярости. Она касалась его. Он швыряет датапад через комнату, тот — вдребезги. Кайло слышит, как кто-то пытается войти, но ему плевать. Он с рёвом переворачивает стол и Силой запускает его в стену. Энергия бьёт из него пульсирующими волнами, и в несколько секунд вся мебель в кабинете обращается в щепки. Она касалась его. Кайло вонзает в стену зажжённый меч, представляя, что это грудь Вайлана. Потом выдёргивает и рубит. Снова и снова наносит удар за ударом, воображая себе тело Вайлана, порубленное на миллион мелких кусочков, и его кровь, пятнающую стены. Но это не помогает. Она касалась его. Он бросает меч, и тот с шипением и искрами прожигает переборку. Кайло стаскивает шлем и швыряет следом. Он ревёт, бессильная ярость хлещет из него, поднимает в воздух обломки и закручивает в опасный вихрь. Она касалась его. Его трясёт, он задыхается, и ему чудом удаётся сдержаться и не схватиться за Нить. Она не должна знать, что он видел. Хакс врывается в дверь и замирает на пороге разрушенной комнаты. — Верховный лидер! Кайло не отвечает, только Силой притягивает меч обратно. Она касалась его. И вновь он опускает меч, на этот раз на палубу. — Прекратите это! Остановитесь сейчас же, вы, несносный ребёнок! — вопит Хакс. Удар, взмах, удар. С каждой яростной атакой в металлическом полу ширятся оплавленные оранжевые пробоины. — Вы прорубите палубу! Проклятье, мужик, возьми себя в руки! Она касалась его. — Кайло Рен, я не позволю вам ломать мой корабль из-за женщины! — кричит Хакс во всё горло. Кайло плевать. Она отвергла его и нашла себе другого. Он глупец, если думал, что когда-либо вообще нравился ей. Металл начинает течь, и он вонзает меч глубоко в палубу. Оружие застревает, и он с воплем продавливает Силой дюрасталевую стену напротив. "Добивающий" кренится, и Кайло еле удерживается на ногах. — Ну всё, с меня хватит, — рычит Хакс. И всё проваливается в черноту.***
Кайло приходит в себя, отплёвываясь от брызг воды. Он моргает, вздыхает, и в поле зрения вплывает его кабинет. Он лежит на спине, Хакс нависает над ним с бутылкой воды в руках и выглядит весьма раздражённым. Потом Кайло замечает маску Виток — она тоже склонилась над ним. — Ну, как вы? — спрашивает Хакс, стараясь скрыть недовольство. Кайло с усилием садится. Его слегка мутит, и он не может ясно вспомнить, что произошло. Потом он видит Рей и, кряхтя, поднимается на ноги и устремляется к ней. Видеть её — такое облегчение. Хочется заключить её в объятия и никогда не отпускать. — Рей! — тянется он к ней. Она отшатывается и ничего не отвечает, вид у неё настороженный. В голове проясняется, и до него доходит: странно, что она здесь. Она была с Вайланом. Кайло чувствует, как внутри вновь разгорается ярость, но напоминает себе, что сейчас Рей здесь, с ним, а не с Вайланом. Он должен держать себя в руках. Нельзя спугнуть её. — Рей... Я ужасно рад тебя видеть, но что ты здесь делаешь? Она обхватывает себя руками и наконец выдавливает: — Когда корабль начало трясти, я потянулась к тебе, но тебя не было. Я заволновалась... заволновалась — это мягко сказано. В общем, я попросила Кес проводить меня сюда. Я не знала, что ещё делать. Ты не отвечал; на той стороне Нити было просто... пусто. В её глазах страх. Странно: почему он потерял сознание? И тут Кайло понимает, что Рей только что выдала Хаксу существование Нити. Великолепно. Он нехотя оборачивается к Хаксу. Судя по его лицу, тот о чём-то размышляет. — Что произошло? — Я оглушил вас, что ж ещё, — буднично говорит Хакс. — Оглушили? — Ещё немного, и вы провалились бы палубой ниже, а ещё вы раскачивали корабль. У меня был выбор: оглушить вас или дать вам разломать "Добивающий". Учитывая тот факт, что ваш небольшой приступ гнева был слышен на всех палубах, мне показалось благоразумным действовать. Сэр. Кайло бы прийти в ярость, но вместо этого ему... стыдно. Он оглядывает свой кабинет и видит жуткий разгром. Похоже, ни одна вещь не пережила его гнева. И теперь Рей всё это видит. Кайло вновь обращает взгляд на Рей. Она как будто... встревожена. Поговорить бы с ней, но здесь Виток и Хакс. Он смотрит в её огромные глаза и видит в них смятение. Она теребит платье и оглядывается вокруг, как напуганный зверёк. Виток выступает вперёд. — Пожалуй, я провожу Рей в её покои? — Нет! — почти вскрикивает Кайло, но потом берёт себя в руки. — Нет... я провожу её сам. Если ты не возражаешь, Рей. Она покусывает губу и отвечает не сразу: — М-м-да. Хорошо. Хакс раздражённо вздыхает: — Ну а мне, конечно, достанется всё это. — Он обводит рукой разгромленный кабинет. — Займусь, пока вас не будет. Кайло не отвечает, полностью поглощённый Рей. Возьмёт ли она его под руку? Удостоит ли такого дара? Он идёт в угол, где валяется шлем, и уж было подбирает его с пола, как вдруг чувствует на себе взгляд. Оглядывается на Рей — та не сводит с него глаз. Может быть, ей понравится, если он будет без маски? Он оставляет шлем лежать где лежал и возвращается к Рей. Он жестом пропускает её вперёд. Она медлит, но затем проскальзывает мимо. Решила не прикасаться к нему. Он подавляет разочарование и утешает себя тем, что хотя бы находится с ней рядом. Они проходят в двери, и Кайло старается не замечать, как весь персонал мостика вновь пялится на него без маски.***
Они идут по коридорам, и Кайло отчаянно пытается сохранить ясность мысли. Рей совсем рядом, и руки так и тянутся к ней. Он помнит, как её пальцы обхватывали сгиб его локтя, и уговаривает себя, что скоро она сменит гнев на милость. Он вздрагивает от её несмелого вопроса: — Это из-за меня? — Что из-за тебя? О чём это она? — То, что произошло... у тебя в кабинете. Это из-за меня? — повторяет она. Нечего было надеяться, что она не спросит, из-за чего он разбушевался. Придётся объясняться — надо было сразу сообразить. Добром дело не кончится. Она выглядит испуганной. Нехорошо. Что она успела увидеть? Когда она пришла? Теперь она его боится? Коридор пуст, поэтому Кайло останавливается и поворачивается к ней лицом. Он заглядывает в её изумительные глаза, держась, чтоб не утонуть в них. Он хочет рассказать, как скучал по ней, как любит её, но время дорого. Она спросила, из-за неё ли он сорвался. Пожалуй, с определённой точки зрения так и есть. Наконец он отвечает: — В каком-то смысле. Но может... можно мне зайти к тебе и поговорить, когда мы придём? Я бы не хотел обсуждать эту тему в коридоре. Потому что, скорее всего, кончится тем, что она накричит на него. Она вся подбирается и беспокойно оглядывается по сторонам. Он почти жалеет, что попросил; похоже, её не на шутку страшит перспектива остаться с ним наедине. Он отодвигает в сторону рваную обиду на сердце. Её глаза блестят зеленью и золотом. Она, запинаясь, говорит: — Я... не знаю. Я пока не готова видеться с тобой. Я просто испугалась, когда Нить не ответила. — Она отводит свои прекрасные глаза и смотрит в пол. — Я не... не думаю, что мне следует это делать. Они стоят совсем близко друг к другу, и притяжение охватывает его всего. Руки, сердце, инстинкты умоляют действовать. В её глазах плещутся смущение и страстное желание. Он медленно поднимает руку и касается её щеки пальцами в перчатке. Он благодарен, что она не отстраняется. Кайло проводит пальцами по её лицу, она поворачивает голову, почти утыкается носом в ладонь, и он едва дышит. Ах, если б только он был без перчаток — так хочется ощутить её кожу. Кто знает, когда он сможет снова прикоснуться к ней, и он хочет испытать этот миг во всей полноте. Но даже сквозь кожаную перчатку прикосновение к ней исцеляет все раны его души и усмиряет ревущий ужас. Он поднимает другую руку к её лицу. — Обещаю: как только ты скажешь, я уйду. Я дам тебе столько времени, сколько понадобится. Она смотрит на него с удивлением: — Правда? — Да. Я не буду заставлять тебя видеться со мной, пока ты не будешь готова. Её дыхание учащается, её пальцы взлетают к его запястьям. — И ты уйдёшь, когда я скажу? — Обещаю. Он гладит её щеки, стараясь не поддаться чарам её глаз. Она отнимает его руки от своего лица и переплетает с ним пальцы. — Даже если ты сам не готов? — Даже так, — говорит он мягко и слегка пожимает её ладони. Она ловит его взгляд: — Хорошо. Они продолжают путь, и Рей не выпускает его руку.***
Он вновь в её покоях, сидит подле неё. Он снял перчатки сразу же, за порогом. Чудесно снова быть с ней рядом, но если придётся признаться, что он следил за ней, то он и впрямь может не увидеть свою сияющую Рей ещё год. Его переполняет тревога. Рей смотрит на него с каким-то виноватым видом: — Это из-за меня? Её вопрос и её тон приводят его в замешательство. — Почему ты так решила? — Генерал Хакс сказал, ты так расстроился, что стал раскачивать корабль. Это я? Я тебя расстроила? Это... из-за того, что я просила дать мне время? — спрашивает она тихо. Теперь понятно. Она боится, что виновата в случившемся. Она не боится его, о нет, она думает, что снова причинила ему боль. И, в каком-то смысле это так. Но он знает, что она не нарочно. — Нет, нет. Это не из-за твоей просьбы. У тебя есть полное право просить об этом. — Правда? — спрашивает она. Глаза у неё круглые от удивления. — Да. Я... мне не следовало хранить твои вещи... и те картинки. Я знаю, что это неправильно, и понимаю, почему тебе нужен перерыв. Мне это не нравится, но я понимаю. Я буду уважать твои желания. Отныне я всегда буду стараться уважать твои желания, Рей. — О. — Она моргает и смотрит на свои руки. Потом, помолчав, вновь поднимает глаза на него. — Тогда что это было? Он вздыхает. — Тебе это не понравится. Когда дело касается тебя, на меня как пелена находит. — Значит, всё-таки из-за меня. — Она опускает плечи. — Не совсем. Теперь, когда он успокоился, ему понятно, что, скорей всего, она не имела в виду ничего такого, когда брала Вайлана за руку. Он всё ещё зол из-за этого, но на самом деле она не сделала ничего плохого. — Не понимаю. Если это не из-за того, что я прогнала тебя, то почему ты так ужасно расстроился? Он отводит глаза. Хотел бы он ничего не объяснять ей. Хотел бы никогда не запрашивать информацию о её передвижениях. Надо было просто отдать приказ о запрете ей покидать корабль. Он вспоминает слова Виток о том, что он нарушил личное пространство Рей, и в груди неприятно сжимается. Наконец он признаётся: — Я... я следил за тобой. Когда ты ходила к Вайлану Рену. — Что? — ахает она. — Я знаю. Мне стыдно. Знаю: не надо было этого делать. Я просто так скучал по тебе... Я должен был тебя видеть! — Ты шпионил за мной?! Она отшатывается и отсаживается подальше. Руки сами тянутся вернуть её, но он сознательно кладёт их на колени. — Я... да. Я боялся. Боялся, что ты сбежишь от меня. — Я же сказала, что не сбегу! — вспыхивает она. — Я знаю, знаю... Просто... я так испугался, что потеряю тебя. Ведь он так долго её искал. — Я не твоя, чтоб ты меня терял! — бросает она в ярости. — Нет, моя! Она же признавала, что между ними что-то есть. Он же знает, что она принадлежит ему. Знает. — Нет, даже не думай начинать это снова. Я никому не принадлежу! — Она скрещивает руки на груди, глаза горят. — Я не имею в виду, что ты моя собственность. Я... тьфу. — Он трёт лицо руками. — Как ты не понимаешь? Я — твой. Весь твой — сердцем, телом, душой, мыслями. Каждая частичка меня принадлежит тебе. Я твой с того мгновения, когда впервые увидел тебя. Я не знал, что со мной происходит. Я вёл себя так, как никогда не вёл. Если честно, Рей... это какое-то безумие — то, как сильно ты нужна мне. Мой рассудок покинул меня на Такодане. Всё, что я натворил с тех пор, я натворил, потому что люблю тебя больше всего на свете. Её глаза широко распахиваются, и он без слов молит, чтобы она поняла, что значит для него, поняла, что он хочет сказать ей. Они принадлежат друг другу. Так должно быть. Она слегка подаётся ему навстречу, он придвигается. Теперь они снова сидят рядом. Она медленно моргает и медленно поднимает руку. Кажется, она собирается прикоснуться к нему, но затем её лицо суровеет. — Охотился на меня, похитил, шпионил — не очень-то похоже на любовь, — говорит она. Он прикрывает глаза. Ну как заставить её понять, что это всё оттого, что он жить без неё не может? В отчаянии он вскакивает и начинает ходить по комнате. Рей следит за ним взглядом. Наконец он останавливается и произносит: — Я преследовал тебя, собирал твои вещи, следил за тобой, потому что мне без тебя не жить. Ты — всё, о чём я думал каждый день после "Старкиллера". Твои вещи, голограммы, подарки, которые я выбирал для тебя.... только это не давало мне сойти с ума. Когда ты отгородилась от меня, я должен был видеть тебя, знать, где ты. Я был в отчаянии, я не знал, что ещё мне делать! Пока он говорит, гнев на её лице сменяется холодной задумчивостью. Кайло это не на шутку тревожит. — Ты всегда так говоришь. — Как так? — Что ты не знал, что тебе ещё делать. Как будто это оправдание. Что если ты не мог придумать решения получше, чем преследовать, похищать или шпионить, то ты не виноват. Кайло хлопает глазами и не знает, что на это ответить. Он не вполне понимает, что она имеет в виду. Не дождавшись ответа, она продолжает: — Из того, что ты сейчас сказал, получается, что, если ты чего-то хочешь, это даёт тебе право делать всё, что угодно, лишь бы заполучить желаемое. Ты вообще рассматривал вариант не притаскивать меня сюда силком? — Но тогда бы тебя здесь не было! Её лицо делается печальным. — Кто знает? — говорит она задумчиво. — Ты ведь не дал мне возможности поступать иначе, чем убегать от тебя. — Я... Я не имел в виду... Я... Как же ему ненавистно то, что она убегала. Неужели она намекает, что могла бы прийти к нему по своей воле, не преследуй он её? Он трясёт головой, пытаясь справиться с замешательством. Она поднимается с дивана и встаёт перед ним. — Мне следовало бы сильнее злиться из-за этой слежки. Но, если честно, я не удивлена. Я бы хотела, чтоб ты прекратил, но не буду просить тебя об этом. Ты всё равно найдёшь способ добиться своего. Ты всегда находишь. Она словно стала меньше ростом, и его охватывает стыд. Он не хотел вызвать в ней таких чувств. — Нет... Я прекращу. Я больше не буду... не буду следить за тобой. Я сделал это только один раз. Он вспоминает про КС-2153 — Кес — и не может смотреть Рей в глаза. — Надеюсь, это правда, — говорит она примирительно. — Правда. Я обещаю. Она глубоко вздыхает. — Но ты так и не объяснил, что тебя так разозлило. Он вспоминает её ладонь на руке Вайлана и непроизвольно стискивает зубы. — Ты к нему прикасалась, — почти рычит он. — Что? Нет, я... ой, я на секунду взяла его за руку, но... ты что, разнёс кабинет и перетряхнул Силой целый "Звёздный разрушитель" только из-за того, что я взяла раненого за руку? — говорит она с недоверием в голосе. — Это же Вайлан, — выплёвывает он. Стыд исчез, его сменило привычное негодование. — И что? На Врене он был так мил со мной. Кес сказала, что он в лазарете, а мне хотелось куда-нибудь выйти отсюда. — Она обводит рукой гостиную. — Ты к нему прикасалась! Ты надела ради него нарядное платье! — напирает он. Она хватается за юбку. — Я надела то платье, которое выбрала для меня Кес. — А. А я думал... — Ты думал, что, перекинувшись парой слов с мужчиной, которого я видела первый раз в жизни, я — что? Разоденусь в пух и прах, чтобы понравиться парню со сломанной шеей? — Она упирает руки в боки и презрительно кривит губы. — Я не знал, что мне думать! Когда дело касается тебя, мне не думается. — Он запускает в волосы пятерню. — Оно и видно. Для справки, Кайло, между нами Нить. Я понятия не имею, выйдет ли что-нибудь у нас с тобой, но у меня точно нет намерений волочиться за кем попало. Поверить не могу, что ты такое обо мне подумал. — Она тяжело дышит и смотрит ему в глаза. — Ты права. Прости. Я... Теперь я понимаю, что всё было невинно. Просто... даже мысль о том, что к тебе прикасается другой мужчина, мне невыносима. — Ему ужасно хочется притянуть её к себе и смыть блаженством близости всю боль и смятение. — Он не прикасался ко мне, он был без сознания. И если ты пытаешься сказать мне, что я не имею права прикасаться к кому-то только потому, что он мужчина, можешь добавить это в список причин, почему мне нужно побыть подальше от тебя. — Она тычет пальцем ему в грудь и отступает на шаг. — Нет... Я не имел в виду... Просто это же Вайлан. Он предпочёл бы, чтобы она никогда не прикасалась ни к какому другому мужчине вне зависимости от обстоятельств, но понимает, что это чересчур. Рей склоняет голову набок. — Да что такое между вами? Как объяснить ей про годы злобных нападок? Кайло поджимает губы: — Мы с детства терпеть не можем друг друга. Тебе он мог показаться милым, но, поверь, это не тот человек, с которым стоит водить знакомство. Он эгоист. Он думает только о себе, интересуется только собственными желаниями. Он задирал меня при каждом удобном случае. Рей внимательно смотрит на него. — Как он сломал шею? Кайло замирает. Это ей тоже не понравится. — Он не подчинился прямому приказу, — говорит он нехотя. У неё отваливается челюсть. — И ты отправил его на больничную койку? — Он... он провоцировал меня. На Врене он знал, что делает; он специально устроил всё так, чтобы ты от меня сбежала! — оправдывается он. Рей закатывает глаза. — Нет, это ты устроил всё так, что мне захотелось сбежать, а он просто рассказал об этом. — Он забыл своё место! — А ты решил добиваться повиновения от своих рыцарей пытками, как Сноук? — Нет! Я не одобряю его методов. Просто... я вышел из себя. — Он бессильно роняет руки. Она долго смотрит ему в глаза и постепенно успокаивается. Потом решительно сдвигает брови и делает шаг ему навстречу. — Кайло... Не прошло и двух дней, а ты пытался убить человека и разгромил свой кабинет. Ты пошёл вразнос и подверг опасности весь корабль. Я... я беспокоюсь за тебя. — Я не знаю, как мне это пережить, — шепчет он, повесив голову. Он зол на себя за то, что не смог сдержаться; он никогда не умел сдерживать сильные чувства. И никто не будил в нём таких сильных чувств, как Рей. Он понимает, что должен научиться не терять голову, показать Рей, что способен уважать её желания. Но мысль, что он может не справиться, приводит его в ужас. Что, если он и правда не способен? Может быть, он не сможет удержаться на расстоянии от неё. Наконец она сжаливается над ним и тянется погладить его по щеке. Его веки, трепеща, опускаются, и он прижимается лицом к её ладони. О, как ему этого не хватает, как ему не хватает Рей. — Это не навсегда. Но всё, что ты натворил... и всё, чего мне придется лишиться, чтобы быть с тобой... В какой-то момент мне показалось, что ты наконец прислушался ко мне, а потом я обнаруживаю, что ты за мной шпионишь. Мне нужно всё обдумать, но ещё больше мне нужно знать, что ты будешь уважать мои желания, что не будешь пытаться решать за меня. Мне нужно знать, что ты можешь дать мне свободу. А если мне приходится беспокоиться о том, чтобы ты в буквальном смысле не разрушил корабль.... это не свобода. Он смотрит в её бездонные глаза, а она скользит пальцами по его лицу, вдоль челюсти к подбородку. — Я хочу дать тебе свободу. И дам. Просто... ты сказала, это может занять год. — В его голосе прорывается отчаяние. Она роняет руку вниз, и только когда она переплетает с ним пальцы, его паника немного унимается. — Нет, не год. Просто всё происходит слишком быстро. Мне надо разобраться в чувствах, а когда я с тобой, то не могу. Даже сейчас — я ужасно зла на тебя, а мне только и хочется, что целовать тебя. Как я разберусь в себе, когда ты рядом? Он поглаживает её руку большим пальцем. — А ты можешь просто всё время быть со мной и не переживать ни о чём? — предлагает он с надеждой. — Это не выход. Я серьёзно. Мне это надо. Но мне нужно знать, что с тобой всё будет хорошо. — Честно говоря, я не могу обещать... Знать, что ты рядом и не иметь возможности видеть тебя, говорить с тобой. Я не преувеличивал, когда сказал, что я не знаю, как при этом жить. — Мне надо, чтобы ты научился. — Я знаю. — Он неровно вздыхает. — И я научусь. Я всегда говорил, что сделаю для тебя что угодно, и, если тебе нужно, чтоб меня не было рядом, я сделаю и это. — Ты не будешь никого убивать или ломать корабль? — Нет... Я буду держать себя в руках. Пока не ясно как, но он найдёт способ пережить разлуку с ней. — Спасибо, — отвечает она и одаривает его искренней улыбкой. Он улыбается в ответ. Она отводит глаза, потом обхватывает его за талию. Он бесконечно благодарен за то, что она позволяет обнять себя. Он обнимает её в ответ и прижимает к себе. Ему нужно всё, что она готова ему дать. Она кладёт голову ему на грудь, и он пытается запечатлеть и сохранить этот миг. — Обещаешь, что это не на год? — Обещаю. Мы скоро увидимся, — говорит она, уткнувшись в его накидку. Они стоят обнявшись, и ему хочется остановить мгновение. Она отстраняется, и к нему возвращается страх. Но она не отступает, а заглядывает ему в глаза. — Я не знаю, как относиться к тому, что ты сказал про свои чувства ко мне, но... ты мне небезразличен. Ты знаешь это? От её признания перехватывает дыхание. Он знает, что она его не любит. Какая-то часть его уверена, что и не полюбит никогда. Он не слепой, он знает, во что превратился. Он готов был бы провести всю жизнь просто делая всё, что в его силах, чтобы она была счастлива. Его любви хватит на двоих. Но слышать, что он небезразличен ей... Это скрасит предстоящие дни... или недели... Он проглатывает ком в горле. — Нет. Я этого не знал. — Уже давно, — говорит она мягко. Он берёт её лицо в свою большую ладонь: — А я любил тебя всю свою жизнь, только сам не знал этого раньше. Её глаза распахиваются, и очаровательный румянец заливает щёки. — Надеюсь, скоро ты поверишь мне, — говорит он тихонько. Он нежно поворачивает к себе её лицо и смотрит в глаза, затем медленно склоняется к её губам — так, чтоб она могла остановить его, если пожелает. Но она не останавливает, и вот он уже целует её. Она стискивает его в объятиях, и он прижимает её к себе так крепко, как может. Проводит языком по её нижней губе и слегка нажимает. Она тихонько стонет от удовольствия, и он обвивает её язык своим. Ему нравится её горячий рот. Целовать её бесконечно приятней, чем всё, что он испытывал в своей жизни. Она впивается пальцами ему в спину, и он стонет ей в рот. Он уже порядочно твёрд, и очень трудно удержаться и не тереться о неё. Он отрывается от её губ и целует в шею, присасывается к её восхитительной коже, а она льнёт к нему и виснет на нём. О Создатель, знать, что ждёт его по ту сторону изгнания, — одного этого довольно, чтобы всё перенести. Страсть набирает обороты, и вот уже он отводит её обратно к дивану, не отрываясь от её губ. Она прерывает его, тяжело дыша: — Надо остановиться. — Зачем? — чуть не хнычет он. — Я всё ещё злюсь на тебя. — Она чуть отступает назад, но не отпускает его руку. — Тебе пора. — Ещё чуть-чуть, пожалуйста! Нам не обязательно... можно просто посидеть и поговорить. — Нет. Пора. Он вспоминает, что обещал уйти, как только она попросит. Он смотрит ей в глаза, и о, как ему хочется вновь поцеловать её. Но она берёт его за руку и отводит к двери. Он надевает перчатки и говорит себе, что так намного лучше. Она сказала, что это ненадолго, она, кажется, немного начала понимать, почему он хранил её вещи. Он уходит не среди бури смятения и боли. Он сможет. Он сделает это ради неё. Кайло принуждает себя выйти за дверь. Он оборачивается взглянуть на неё и едва не вздрагивает от воспоминания о том, как дверь закрылась перед её лицом. Но теперь вместо взгляда, полного боли, она провожает его лёгкой улыбкой. — Мы скоро увидимся, — говорит она. — Я... я буду очень скучать по тебе. — Я тоже буду скучать, — говорит она и закрывает дверь. Последнее, что он видит — её глаза, полные нежного тепла. Да, он справится.