Два слова об успешном сотрудничестве

Оставив бесчувственного друга лежать в кресле, Лионель еще немного постоял рядом, вглядываясь в спокойное лицо Росио, на котором после вероломного удара отчетливо читалось только умиротворение. Савиньяк вздохнул, думая о том, как несладко ему придется, когда маршал очнется, поморщился, и пошел прочь из кабинета, предварительно заперев его на ключ. Нет, конечно, он не рассчитывал на то, что маршал может вернуться в сознание в ближайшее время — Ли отлично знал силу своего удара, тем более, что подобным приемом с бутылкой он пользовался не единожды, да и замком удержать взбешённого соберано Кэналлоа — нереально, но осторожность еще никому не навредила. Понять, что такое творилось с Рокэ было действительно мудрено, во всяком случае, Лионелю, а ведь старший Савиньяк тупостью никогда не отличался. И все же было совершенно не ясно, отчего вдруг на Алву нашла подобная одержимость. Можно было бы предположить, что друг просто заскучал и решил развлечься таким вот замысловатым образом. Тем более, что Его Величество Фердинанд действительно перегнул палку, вторгшись на личную территорию Первого маршала, публично отобрав у Рокэ его игрушку. Окделл… Так уже повелось в Талиге, с самого его основания, что от Окделлов одни неприятности. И дался им обоим этот мальчишка?! Лионель, быстро шагая коридорами засыпающего дворца, презрительно фыркнул. «Юноша»… Надорское недоразумение, которое, едва оказавшись в столице, умудрилось перевернуть с ног на голову привычные и давно устоявшиеся расклады. Вон, взять хотя бы Оллара. Глядеть на то, как король неожиданно воспылал чувством к юному герцогу, было поистине смешно. И Лионель посмеялся бы над этим, как и все прочие, если бы дело не касалось Росио. То, как друг среагировал на выпад короля, не поддавалось никакому разумному объяснению. А если неразумно — то вполне можно было подумать, что Ворон действительно испытывает к «юноше» влечение. Пф… Это же просто чушь! Хотя… Лионель припомнил дрожащего, одетого во что-то совершенно несуразное, но весьма вызывающее, Окделла, в которого вцепился Рокэ в момент, когда в купальню вломилась стража. Та еще была картина, и мальчишка, если бы Лионель увлекался такими штуками, вполне мог бы показаться весьма аппетитным. А что же Росио? Неужто и впрямь возжелал своего оруженосца? Того, кого еще совсем недавно со вкусом публично дразнил и унижал? Впрочем, не это ли признак неравнодушия? — Так, остановись! — приказал себе Савиньяк, и, остановившись, глубоко вздохнул, — эдак можно до такого додуматься… Отношения Рокэ с его каменным юношей - это только дела Алвы. От тебя же требуется лишь поддерживать порядок в кошкином дворце. И хорошо бы закончить с этим безумием до того, как Фердинанд подпишет приказ о казни своего зарвавшегося Первого маршала. Твари закатные раздери это надорское наказание… И дался им обоим этот мальчишка! Заставив себя сосредоточиться на том, что можно предпринять в данный момент, до того, как Алва придет в себя и высадит дверь капитанского кабинета, Лионель лукаво улыбнулся. — В этом деле определенно не хватает одной детали, — сказал он, сворачивая к лестнице, ведущей в покои Ее Величества, — женщины. Это либо исправит положение, либо… Впрочем, хуже уже вряд ли может быть. Как и ожидал Лионель, Катарина еще не спала. И вышедшая навстречу капитану фрейлина, кокетливо улыбаясь, кинулась в будуар Ее Величества, чтобы узнать, сможет ли королева принять графа Савиньяка. Ждать пришлось недолго. Спустя несколько минут Лионель получил разрешение войти, и широко шагая по утопающему в сумраке будуару, очень скоро оказался перед светлыми очами Катарины. — Ваше Величество, прошу прощения за столь поздний визит, — поклонившись, капитан решил сразу перейти к интересующему его вопросу, тем более, что так или иначе Катарина тоже являлась лицом заинтересованным в этом деле, — но сложилась ситуация, решение которой не терпит отлагательств. — Я догадываюсь, о какой ситуации вы говорите, — Ее Величество выглядела бледнее и подавленнее, нежели обычно, вероятно, и тусклое освещение ее покоев было связаны именно с этим, — полагаю, дело в странной причуде Его Величества Фердинанда? — Вы удивительно проницательны, Ваше Величество, — Лионель шагнул к Катарине, и его губы дрогнули в подобии улыбки. Они не слишком любили друг друга, но сохраняли деловые отношения, оказывая друг другу различные услуги. В придворной среде без подобных союзников никуда. — С вами удивительно приятно иметь дело. Вы всегда в курсе всех вопросов. Катарина поджала губы и раздраженно фыркнула, сбрасывая маску бледной немочи, и указала Лионелю на кресло: — Как тут не быть в курсе? У моего мужа случались и прежде странности, но чтобы такое! — королева закатила глаза. — Подумать только, Окделл! Маленький паршивец! Святой Алан, должно быть, перевернулся три раза в своем гробу. Савиньяк понимающе покачал головой, ясно видя, что Ее Королевское Величество еще не окончила. — Вы же знаете, что сейчас происходит в покоях короля? — Катарина бросила на капитана почти страдающий взгляд. Тот кивнул. Пока что все шло именно так, как Ли было нужно. — Ну так просветите меня. Вы же для этого сюда явились, граф. — Его Величество, — начал Лионель, стараясь придать голосу спокойный, почти безразличный тон, — уединился с юным фаворитом в своих покоях. О том, чем они там планируют заниматься, я составил вполне определенное представление после того, когда увидел герцога Окделла, выходящего из купальни в кружевной женской сорочке. — Создатель… — Катарина застонала вполне искренне. — Какой стыд! Завтра весь двор будет судачить о том, что Его Величество предпочел своей законной супруге безмозглого мальчишку. — Это еще не самое страшное, — Ли остановил взгляд на бледном лице королевы, — там же, в купальне Его Величества, вместе с Окделлом был Первый маршал, который едва не устроил грандиозный скандал, пытаясь вернуть своего оруженосца. — Вот как? — зрачки Катарины расширились, но больше ничего прочитать по ее лицу Лионелю не удалось. Пегая кошка умела держать себя в руках не хуже кардинала. И понять, как она относится к заинтересованности этой историей своего любовника, было довольно сложно. — Я не очень понял, что за игру ведет герцог Алва, но… — Лионель слегка поморщился и покачал головой, словно он совершенно не одобрял действия своего друга, что, по сути, было правдой, и продолжил, — предполагаю, что это такая месть королю за столь вопиющее поведение в тронном зале. Вы же знаете Рокэ, он не прощает подобных обид. — Знаю… — Катарина вздохнула, — и подобный демарш со стороны маршала меня весьма беспокоит. — Как славно, что вы это понимаете, — улыбнулся Ли, откидываясь на спинку кресла. — Могу ли я рассчитывать на вашу помощь в этом непростом и очень деликатном деле. — Но что я могу? — притворно удивилась Ариго и как-то совсем по-девичьи хлопнула длинными ресницами, — мне неподвластны эти мужские игры. — О, не скажите, — Лионель поздравил себя с тем, что не ошибся с союзником — Катари была заинтересована в том, чтобы скандал с новым фаворитом короля поскорее замялся, и она сама не стала посмешищем в глазах всех Золотых земель. — В ваших силах убедить Его Величество в абсурдности происходящего. — Вы думаете? — Брови королевы дрогнули и поползли к переносице — Катари хмурилась. — Я давно не имею влияния на мужа. — Возможно, это потому, что вам подобное влияние было ни к чему? — Ли открыто обозначил свою позицию, рискнул не юлить, несмотря на риск разозлить королеву. — Вы правы, — неожиданно легко согласилась Ее Величество, — Фердинанд много лет не интересовал меня ни в каком плане, но эта его выходка! Хорошо Окделл, — унизительно конечно, но будь на месте мальчишки кто похитрее и поумнее, у кого хватило бы ума для манипуляции… Это могло бы оказаться реальной проблемой. Кто бы мог подумать, что у короля так неожиданно прорежется голос и воскреснут желания и потребности, о которых он сам успел позабыть. — Я рад, что мы поняли друг друга, — Лионель поднялся и позволил себе поймать руку Катарины и поднести ее к губам. — Я сделаю все, что в моих силах, — королева улыбнулась, а потом вдруг спросила: — А какой вы в этом имеете интерес, граф? — Ну… во-первых, я отвечаю за порядок во дворце и сохранность королевской семьи, а это будет весьма затруднительно, если герцог Алва поставит себе целью вернуть своего «юношу» любым доступным способом. Во-вторых, Алва - человек, который мне не безразличен, и я совершенно не хочу, чтобы он попал в беду, чего не миновать, если он, идя на поводу у своей странной прихоти, выступит против Фердинанда. — Резонно, — Катарина мягко освободила руку из пальцев Савиньяка и пообещала, — у меня есть время для того, чтобы решить, как действовать. И да, благодарю вас за поддержку, капитан. — Не стоит благодарности, Ваше Величество, — Лионель склонил голову, пряча довольную улыбку, — служить Талигу и его королю — это мой долг.