Души‚ которыми игрąют Боги

      Из всех тринадцати нападавших разбойников выжил только один. Окровавленный, огромный и неуклюжий орк Наздрек с пронзенным болтом глазом еле-еле очнулся, когда разъяренный Тайлен наконец-то удалился из виду, погнавшись за темным эльфом.       Наздрек совсем плохо видел происходящий вокруг хаос и задыхался от едкого дыма, но всё же кое-как подполз к трупам своих соратников-волшебников, беспощадно разрубленных гигантским мечом на части, вытащил из их сумок маленькие зелья лечения и последние серебряные монеты.       Орк жадно влил в себя жгучую жидкость из хрупких и маленьких ампул, взвыл от боли и выдернул маленькую стрелу из своего глаза. И, хоть рана затянулась, лицо осталось навсегда изуродованным.       Наздрек не решился гнаться за Тайленом и драться с ним в честном бою, ведь он прекрасно знал, что проиграет. Он сплюнул на землю слюну, перемешанную с кровью, и, кряхтя, отполз подальше от поля битвы. Всё, о чем он думал в этот момент, – это как вытащить проклятых, ставших обузой, лошадей «Аркана» из леса, а потом – где найти выпивку.       Когда Наздрек отполз достаточно далеко, он поднялся и, шатаясь, поплелся по лесу. Орк громко свистнул, надеясь привлечь внимание глупых кляч и, как это ни странно, ему это удалось. Три закованных в броню из потемневшей стали лошади примчались к нему на призыв.       - И что мне делать с вами? - угрюмо пробурчал орк. - Хоть на рынке продать, всё равно никакой пользы!       И все-таки он привязал к седлу одной из них поводья двух остальных, навалился сверху, отчего лошадь скрючила копыта под его огромным весом, но все-же выдержала увесистого всадника. Слегка пришпорив болтающимися ногами, Наздрек помчался прочь из леса, мечтая напиться в хлам. Ему совсем не хотелось возвращаться в крепость Орен с очередным позором, поэтому он подумал:       «Гулять, так гулять!»       Преодолев долгую и муторную дорогу до Деревни Охотников и почти уснув прямо в седле, он наконец-то добрался до пункта своего назначения. Солнце уже давно поднялось из-за деревьев и в городе слышался суетной гул мирных жителей, копошащихся на рынке.       Наздрек кинул местному стражнику серебряную монетку и тот отварил ворота, пропуская полуживого и шатающегося зеленокожего.       «Ай, чуть не забыл», - вдруг вспомнил орк про лошадей, идущих за ним, а потом подумал:       «Ну их к черту! Продам и напьюсь. А в крепости скажу, что их убили вместе с остальными…»       Что, собственно, орк и сделал, еле-еле добравшись до конюшни. Там он продал добротных лошадей прямо с доспехами за какие-то гроши и принялся с приятным предвкушением перебирать горсть серебряных монет.       Наздрек помчался в таверну с небывалым воодушевлением. Он зашел в людное помещение, воздух которого пропитал терпкий аромат эля. По середине возвышалась барная стойка, за ней – два внушающих размеров бочонка с кранами. Вокруг раскинулись небольшие круглые столики и деревянные табуретки, прижимаясь к потертым стенам и подоконникам.       Орк стремительно подошел к трактирщику и потребовал бурчащим голосом, громко ударяя потной ладонью по стойке:       - Три бутылки перцовой медовухи. За павших товарищей!       Наздрек поймал на себе одновременно удивленные, испуганные, сочувствующие и насмешливые взгляды посетителей и лишь усмехнулся. Получив наконец-то долгожданную выпивку, он принялся осушать кружку за кружкой, вовсе позабыв зачем ему нужны серебряные монеты.       Попутно он вспоминал, как в этой же таверне когда-то подрался с Тайленом за мешок золота. Наздрек напился в хлам и решил поддразнить пернатого выскочку, вызвав на дуэль. Камаэль, обманчиво низкого роста по сравнению с орком, чем-то напоминал темного эльфа по телосложению, и раззадоренный орк решил, что легко одолеет его в рукопашном бою. Но ошибся.       Тайлен ловко увернулся от его размашистых ударов, слегка задевая перьями деревянные столбы и табуретки. Наздрек пытался поймать его за ненавистное крыло и выдрать из спины, но так и не сумел даже дотянуться до него.       Тайлен двигался быстро и плавно, постоянно вводя пьяного орка в замешательство. Наздрек помнил, как у него всё расплывалось перед глазами и облик камаэля двоился. Устав ловить воздух, он разозлился и сильным ударом проломил стол и повалил на пол металлические кружки с пивом, пытаясь догнать пернатого мерзавца.       Когда орк выбился из сил, Тайлен проскочил ему за спину и нанес мощный удар ногой по лопаткам, а затем несколько сокрушительных ударов по ребрам. Орк наклонился совсем низко и, почти падая на пол, закашлял кровью. Наздрек сгорал от позора, слушая раззадоренные вопли поддатых соратников и почти трезвея.       - Меньше потратишь на выпивку, - надменно усмехнулся Тайлен и потребовал:       - Отдавай мешок золота.       Орк небрежно кинул на стойку свои последние накопления, скрипя зубами от боли, и Тайлен тут же схватил свою награду, расплывшись в презрительной улыбке.       «Ненавижу камаэлей!» - закралась тогда в голову Наздрека навязчивая мысль. И вот, спустя пару лет, он сидел в той же самой таверне, жадно глотал едкую, но расслабляющую медовуху и думал о том же самом.       «Ненавижу пернатых подонков!» - пронеслось у него в голове.       Уже охмелевшими руками он дотронулся до своего изуродованного лица. В глазнице всё еще ощущалась режущая боль. Он вспомнил однокрылую смазливую девчонку на серой кобыле, ловко заряжающую арбалет, и разозлился сам на себя, что вообще взялся за это проклятое задание.       Он совсем не ожидал, как и его товарищи, что эта малолетняя дрянь будет так отчаянно сопротивляться и защищать своего пернатого дружка. Вспомнив поименно каждого соратника, погибшего в этой битве, он почти заплакал, размякнув под действием алкоголя. Но всё же потребовал, бросая на стойку горсть серебра:       - Еще медовухи!       Он выполз из таверны, когда едва держал равновесие. Наздрек с наслаждением вдохнул уличный воздух, в котором перемешался аромат грязи, сырости, мокрой травы и перегара. Орк совсем забыл, сколько у него осталось монет. Ему так не хотелось возвращаться обратно.       Но все-таки он поплелся сквозь рынок, бубня себе под нос трогательные песенки о военной романтике: походах, кострах, бурных сражениях и боевых товарищах. Алкоголь позволял ненадолго забыть бесчисленные лица павших и уже давно похороненных под землей.       Мирные жители, спешно собираясь домой, шарахались от одного вида поддатого орка, но Наздрек совсем не обращал на них внимания. Он пытался найти взглядом здание, в котором прятались здешние маги, готовые телепортировать его в крепость.       Найдя наконец-то нужную дверь, он ввалился внутрь и прокричал, держа в руках мешочек с последними звонкими монетами:       - Мне в крепость Аден, - а потом громко заикнулся, вызвав смешки. - То есть… в крепость Орен!       Наздрек не запомнил, что происходило дальше. Он радовался только одному: он достаточно сильно напился, чтобы выдержать на себе холодный и пронзительный взгляд разочарованной Пандоры.       Увидев перед собой ослепляющую вспышку света и почти потеряв равновесие, он переместился в пространстве и оказался во дворе мрачной и безлюдной крепости с перерытой землей, под которой совсем недавно похоронили его товарищей. Соратников, улыбавшихся и смеявшихся всего несколько дней назад.       Не озираясь по сторонам, чтобы не ворошить рану, он поплелся вперед, после бессознательно мотнулся вправо и уткнулся носом в закрытую дверь темницы.       - Отворите дверь, - заплетающимся языком промямлил он глухонемым охранникам, совсем позабыв, что они его не слышат. - Меня ждет Пандора.       Громилы слегка улыбнулись и открыли ему дверь. Наздрек почти покатился вниз по лестнице, теряясь в темноте. Орк чувствовал счастье оттого, что не трясется от страха, плетясь на встречу к жестокой темной эльфийке.       Наконец-то он спустился в самый низ и вывалился в просторное пыльное помещение, сдавливающее каменными стенами. Трогая на ощупь камни, он почти упал в небольшую мрачную комнату, освещенную светом фонаря на столе. К счастью, из-за алкогольного опьянения он почти не мог различить бьющего по носу запаха крови и душераздирающих стонов.       - Я… Последний выживший, - промямлил он под ноги возвышающейся над ним Пандоре и совсем не заметил сжавшегося рядом с ней щуплого парнишку в темно-зеленой мантии.       - Весь наш отряд погиб, - почти задыхаясь от стыда пробормотал Наздрек.       - Эту пернатую стерву невозможно взять живьем, - взмолился он, уткнувшись пальцем в пустую и окровавленную глазницу. - Она застрелила… Некоторых. Остальных убил предатель.       - Где это происходило? - холодно спросила Пандора, кинув на жалкого орка презрительный взгляд.       - В Зеркальном Лесу, - заплетающимся языком промямлил Наздрек, пытаясь не заикаться.       - Куда они отправились? - задала вопрос эльфийка жестким голосом, сжимая руки в кулаки.       - Не знаю! Не знаю! - взмолился Наздрек, понимая, что алкоголь его уже не спасет.       - Спасибо за информацию, - прошелестела Пандора, а затем больно схватила пьяного орка за уши. Её руки, несмотря на внешнюю миниатюрность, были очень сильными и крепкими. Настолько, что позволяли сдержать грузное тело.       Темная эльфийка дернула Наздрека за уши и повалила на табурет, следом, пока он не опомнился, разомкнула его рот ладонью и отрезала язык острым ножом, лежавшем на столе. После чего она повалила почти плачущего от боли зеленокожего на землю и прошипела:       - Проваливай прочь!       Моментально протрезвев, орк помчался из пыточной, закрывая окровавленный рот руками. Пандора повернулась лицом к своему тихому и щуплому собеседнику в зеленой мантии, угрожающе вертя нож в руках:       - Ты ведь ничего не слышал, правда? - прошелестела она низким, но мелодичным контральто.       - И не видел… - попытался отшутиться Янни, приходя в себя от шока.       Он сопровождал Пандору в пыточной совсем недолго, почти неделю, но никак не мог прийти в себя от изумления. Нет, его совсем не удивляли оторванные конечности, кровь, крики, вопли и стоны – всего этого он уже насмотрелся в помещениях для раненых.       Больше всего его поражала невозмутимость Пандоры, которая так легко перевоплощалась из преданной, старательной и ответственной женщины в жестокую воительницу и убийцу. Но, тем не менее, лекарь совсем не боялся темную эльфийку в отличие от остальных.       Он продолжал ей искренне восхищаться и видеть под её суровой маской задумчивую и одинокую девушку, играющую с кинжалами в руках.       - Еще раз спасибо тебе за стимулирующие зелья, - прошелестела она и её изнеможенный голос раздался эхом в пыточной. - Я так устала от этой… грязной работы.       Янни понимающе кивнул, одновременно теряясь рядом с ней в небольшом и давящем пыльном помещении, где каждый звук резал слух. Но все-таки взволнованно спросил:       - Ты уверена, что поступила правильно?       Пандора горько усмехнулась, осторожно положила нож на стол, а затем, слегка коснувшись плеча Янни, честно ответила:       - Конечно, не уверена. Но у меня не было выбора. Если бы он так же протрепался остальным…       Вдруг она осеклась, внезапно остановилась и кинула пристальный взгляд холодных синих глаз в лицо лекаря:       - Ты же умеешь молчать?       Янни честно ответил, вспоминая их долгие годы дружбы с Тайленом:       - Умею.       Пандора ответила напряженно, продолжая сверлить лекаря пронзительным взглядом:       - Тебе это пригодится, если ты хочешь остаться в живых.       По спине Янни пробежали едва уловимые мурашки, но он также покорно кивнул, глядя вниз на длинную тень темной эльфийки, танцующую на земле под слабым освещением фонаря. Он захотел о чем-то спросить её, но промолчал.       - Возвращайся в комнаты для раненых, - сказала темная эльфийка чуть смягчившись, - тебе нужно позаботиться о наших бойцах. А я сама справлюсь.       Янни незамедлительно отправился вперед, прочь из темницы, украдкой бросая на Пандору задумчивый взгляд. Темная эльфийка лишь стряхнула с жилистых рук пыль и отвернулась.       Услышав звук закрывающейся двери сверху, она устало заперла очередного пленника, понимая, что уже завтра его бросят в ямы под крепостью Орен.       Она старалась лишний раз не смотреть в их глаза и лица – только прислушивалась к крикам, сама не понимая, что чувствует в тот момент, когда причиняет боль. Пандора тщательно гнала от себя мысли, что её противники – точно такие же, как и она, как и её соратники.       Неожиданно тяжело вздохнув, она отправилась наверх, к Деимосу, чтобы рассказать о провале их операции по поимке предателя. Всего на мгновение она вспомнила изуродованное лицо того единственного выжившего орка и сжала ладони в кулаки.       Отогнав от себя излишние сантименты, мешающие действовать, она ускорила шаг.