Психо города 604

Полицейское управление № 7 Отдел по криминалу и особо тяжким преступлениям в районах А7 и С17 По длинному и очень шумному коридору, слишком зеленому из-за краски на потрескавшихся стенах и желтому от отсвета дешевых ламп, где сновали полицейские, криминалисты и новенькие патрульные офицеры, шли двое хранителей порядка, о чем-то сдержанно разговаривая и не привлекая к себе ненужного внимания. Первый из них был намного старше другого — это был мужчина преклонного возраста, с белой бородой и такими же белыми волосами, высокий, достаточно крупного телосложения, что постоянно сосредоточенно смотрел вперед своим взглядом-сканером и любил носить красные рубашки и бордового, по возможности строгого вида, пиджаки. Второй его сопровождающий — детектив помоложе, был еще выше своего коллеги, с черно-пепельными волосами, которые отросли уже до плеч и зачесанные были постоянно назад, с цепким взглядом зеленых, внимательных глаз, и любивший одеваться во всё серое и по мере возможности теплое, так как постоянно мерз, даже в некоторые дни жаркого лета. — Не знаю я, что, черт возьми, делать с этим отчетом! Шеф вновь будет проезжаться по мне, как по новичкам из дознавательной группы. Нет, Норт, ты это можешь представить? — вздохнул с долей недовольства высокий «серый» детектив, сощурив глаза, и барабаня пальцами по синей папке, что держал в правой руке. — А почему бы и нет? — хохотнул старший коллега. — Если по тебе не проезжаться, как следует, то уже ты начнешь проезжаться, причем по всему отделу. И правильно он делает. Кстати, что за папка? Зеленоглазый офицер скосил взгляд на идущего рядом «добряка» с белой бородой, хмыкнул и протянул ему папку, внутренне уже ехидничая и представляя реакцию этого невыносимого человека. И не важно, что они с ним вот уже как пять лет ходят в напарниках. Позлить и подоставать этого любителя зимы молодой детектив еще ни разу не упускал возможности. — Астер, твою налево, я ведь просил! — поморщившись от нового дела с детальными подробностями и фотографиями с места преступления, процедил старший напарник, кидая испепеляющий взгляд на ехидно ухмыляющегося молодого мужчину. — Ты не мог это дело еще в начале прошлого месяца сбагрить ребятам из отдела по «сериям»? У нас и так завал! — А что тебя не устраивает, а, Ник? Астер вновь усмехнулся, шибанул ладонью по спине напарника, и поправив ворот серой водолазки, теперь бодрее зашагал к находящемуся в углу коридора аппарату по выдачи горячих напитков. В действительности, было в какой-то степени зверством вешать на отдел по особо тяжким еще и нового психа, который бесчинствовал уже более месяца. Но в этот раз они проморгали и соседний отдел, как только стало понятно, что объявился новый серийник в городе, скинули это дело на них, и не стали разбираться сами, ссылаясь на полный завал и нехватку кадров. А они что? Да ничего. Приказ начальства взять это дело, и похрен, что собственных ублюдков хватает, а количество глухарей переваливает за отметку тридцать полноценных процентов. — Кажется, ты у нас любишь кровушку, — стебется Астер, удобнее поправляет лямку кобуры на левом плече, и щелкает кнопку на автомате, выбирая что-то погорячее и побольше — сам вкус субстанции его мало волнует, всё равно эта гадость ничем от друг друга практически не отличается. — Кажется, ты мне мстишь за прошлый раз, идиот недоделанный. Но… серия? Опять? — Норт поднимает недовольно-скептический взгляд на своего напарника, после того, как вник в краткое содержание отчета и просмотрел мельком фотографии, — Это еще один долбанный псих, который убил уже девятерых молодых женщин. Каждая была искалечена: на теле обнаружены по десятку, а то и более, ножевых. Тебе вот как, заниматься этой жестью? Ты уже ознакомился, что он убивал всех женщин, причем не сильно то и богатых, на границе А9, который мой друг, соседствует с А7, а следовательно наш псих… — Шкурник… — хмуро перебивает Астер, и наблюдая за непониманием на лице напарника, закатывает глаза и поясняет: — Агенты наряду с профайлерами из четвертого уже окрестили. Он трофеи собирает — с левого плеча жертв вырезает кожу. — Чтоб тебя задрали черти, Астер! Не перебивай. Понял я! Так… я вел к тому, что хрен мы сможем его выловить, если он из А7! Как мурена — выплывет, сожрет кого-нибудь, и вновь прячется в норы или под скалы в воде. Равносильно будет. Зуб даю. — Не стоит, а то скоро без зубов останешься, старый занудливый хрыч. — сощурившись, ухмыляется Астер. — Ну так что, с завтрашнего займемся этим? — А почему не прямо сейчас? — Шутишь? Я уже двое суток на ногах! Дело по С17 закрывал, ну помнишь, банду «Загонщиков»? Так вот, выцепили мы их вчера вечером, перестрелка была, я на вторую смену остался, плюс отчеты. Сейчас уже не соображаю. Только домой и доползти до кровати. — То-то и видно, — Норт кивает на пластмассовый стакан в руках младшего детектива, — Ты эту дрянь уже галлонами глушишь, а толку уже нет. Да… организм антидот выработал, не иначе. — К черту иди. А лучше к шефу. Кстати. За одно и мой отчет занеси. — угрожающе пошевелив бровями кивает в сторону Астер, и фыркает, отпив дымящегося черного кофе. — Слов на тебя не хватает, да и матов аналогично. Я скоро пойду словарный запас пополнять в другие участки, и всё по твоей вине, Кролик. — с прищуром хмыкает Николас. А названный Кроликом, поперхнулся кофе и гневно теперь смотрит на напарника. — Я тебя ведь просил, то же мне, шутник хренов! Не называй меня так! — Я что ль виновен, что к тебе кликуха «Пасхальный Кролик» прицепилась? Это не я в «любимчиках» у… — Сэр? — прерывая издевательства Норта над младшим коллегой, дежурный офицер подбегает к ним, немного запыхавшись. — Сэр, вас с детективом Баннимендом срочно вызывают на место преступления. На пересечении двадцать четверной и двадцать третьей в А9 произошло убийство… Шкурник. Криминалисты уже выехали… — Да твою мать! Да чтоб еще раз… — Астер, заткнись! Бери свой чертов кофе и давай в машину! — рыкнув на товарища, Ник кивает офицеру и перехватив папку в другую руку, а правой уже вытащив связку ключей из кармана брюк направляется к лифту. — Это ж надо было! И как раз под конец моей смены! Мне так резон вешать еще и эту херню на себя? Вот скажи, Норт, ну за что, а? За что? — жалуясь на судьбу и гневно негодуя, Астер залпом допивает горячий кофе, при том обжигаясь и матерясь одновременно, и выкинув стаканчик в урну, догоняет напарника, и благодаря своей ловкости успевает запрыгнуть в лифт. — Это карма, Банниманд, за прошлую жизнь, — мрачно хмыкнув, Николас нажимает кнопку на первый этаж и железные двери лифта закрываются. *** — Четырнадцать ножевых в область живота, характерный срез кожи на левом предплечье. Как всегда, женщина лет тридцати, светлокожая с каштановыми волосами. Не замужем, детей не имела… Жила одна и едва дотягивая до среднего минимума. Время смерти двадцать один тридцать две, характерные признаки… Слова судмедэксперта звучат ровно и спокойно и не заглушаются шумом от щелчков фотоаппарата, шуршанием пакетов и мигалок скорой и полиции внизу. Астер и Николас стоят рядом, записывая данные и осматривая улики. Их, впрочем, было предостаточно: начиная от неаккуратных кровавых следов ботинок на полу, и до, видимо случайно, оброненного оружия преступления в виде окровавленного скальпеля, которым и срезали кожу. На скромном темно-желтом ковре, с которого только что забрали тело женщины, расползлась большая лужа крови, медленно впитываясь в короткий желтый ворс и напоминая поблескивающей красной поверхностью от падающего сверху света о том, что несколько часов назад эта несчастная еще была жива. Банниманд хмыкает, почти равнодушно обводит взглядом комнату, скорее всего гостиную, и смотрит, как специалисты обследуют диван, стоящий рядом и на котором тоже полно брызг крови и следов борьбы. — Что могу сказать… — тяжело вздыхает Николас рядом, — Проверьте все комнаты на наличие большего количества улик, проведите экспертизу, здесь похоже была драка, а это значит этот… псих не смог убить сразу же жертву, как в предыдущих случаях, возможно, под её ногтями, в следствии борьбы, могли остаться частички его кожи или крови. Может повезет и по ДНК сможем выявить его в базе. — Думаешь, такой извращенец есть в базе? — хмыкает Астер, и присаживается возле коврика, тщательней осматривая окровавленный кусок ковра. — А ты как думаешь? Половину из прошлогодних были, между прочем, в базе. Эти ублюдки забывают, что даже без ежемесячной регистрации, их данные остаются в ОЦР*, а потому проследить хотя бы последнее место жительства и контактные данные, проще простого. — Мда, я забывать стал… в последнее время. — хмуриться молодой детектив, понимает что, что-то здесь не так и еще раз внимательно смотрит по сторонам, на улики, лежащие на столике возле дивана, вновь хмуриться и осматривает лужу крови. — Что-то не сходится. — И что же? — собравший уже уходить из квартиры Норт, задерживается и кидает пристальный взгляд на своего напарника. — Так она была еще… Эй, Байл? — обращается Астер к криминалисту из их отдела, — Раны на теле жертвы… Нанесены посмертно? — Нет. Забыл сказать… — почесав бровь, молодой парень в перчатках и держащий в пакете тот самый скальпель едва нахмуривается, — Видимо всё пошло не по его старому сценарию. Если в предыдущих случаях Шкурник убивал их за один удар — тяжелым предметом по голове, и уже после наносил удары острым колющим, примерно как кухонный нож, хотя больше склоняюсь к охотничьему ножу, то здесь, жертва была еще жива и сопротивлялась. Судя по всему, что-то пошло не по плану из-за чего этот псих разозлился, перестал себя контролировать и нарушил свой ритуал… Возможно именно так, ведь глубокие рваные раны на теле об этом и свидетельствуют. А возможно он просто спешил и не стал придерживаться выработанного стиля, либо наоборот: начал совершенствовать свой почерк, показывая, что выходит на новую ступень… В комнате повисла относительная тишина, нарушаемая только тихой ходьбой экспертов и шумом раций у простых офицеров, которые оцепили вход в квартиру. Бригада скорой где-то внизу противно вякнула, чем оповестила о своем отъезде. Астер потер переносицу, поднялся и посмотрел на своего напарника. Вид у младшего детектива был плачевный, и не только из-за почти черных кругов под глазами и бледной кожи, говорящей о явном переутомлении и недосыпе. Взгляд зеленых глаз потемнел почти до темно-болотного, что указывало на самое угрюмое и злое настроение. Конечно, он и так не хотел задерживаться на работе, а тут новое происшествие, и как назло с подачей от нового психа. Словно у них и без того нет дел и проблем. Николас ловит недоброжелательный настрой напарника, всё прекрасно понимает и подойдя, только хлопает друга по плечу. — Пошли отсюда. Выйдем, выпьешь своего дрянного кофе, а я, так уж и быть, за тебя отчет составлю. — и не сказав больше ни слова, Николас почти силой вытаскивает мрачного Астера из квартиры, приказав офицерам после того, как эксперты закончат с обработкой и проверкой, опечатать квартиру. *** Они стоят возле этого самого четырехэтажного дома из которого вышли десять минут назад. Норт по своему обыкновению курит уже вторую сигарету, а Астер пьет купленный через дорогу в автомате кофе, обхватывая цепкими пальцами раскаленный стаканчик как ни в чем небывало. От нервоза у младшего детектива дергается глаз и он нервно стучит ногой об асфальт, и кажется вот-вот взорвется. А старший стоит рядом, понимающе молчит и думает, что вскоре может быть еще хуже. Но по крайней мере этого психа они смогут поймать и благополучно сдать на высший суд, после чего того ждет смертная казнь. Всё же правильно, что таких вот приговаривали к смерти. Если «серийник», то сразу и не церемонясь. Он это одобрял. Проработав больше двадцати лет в полиции, и повидав всякого, такой приговор казался ему самым правильным. Хотя, возможно, будь его воля, Норт бы и простых убийц тоже сажал на электрический стул, чтоб неповадно другим было и город более или менее очистился. Но высшее руководство думало по-другому. А на жалобы граждан и постоянные письма со стороны центрального управления было плевать. И похрен, что люди страдают, умирают и теряют близких, сходят от этой жизни с ума и сами становятся психами, а люди в форме работают на износ и берут на себя по десятку дел… В то время как верхушка почти ничем себя не обременяет, только лишь занимаясь бумажной волокитой, да подсчетом скольких удалось поймать. Муторно, медленно, гибло… Государственные служащие предпочитают завядать за серыми от копоти окнами высоток, вдыхая пыль вместо девяносто процентного воздуха, в старых архивах, но главное не спускаться вниз, где могут поймать — сожрать, и не подавиться. Сигарета бросается на липкий, почти черный, тротуар и тушится носком ботинка. Норт хмыкает, смотрит, как Астер греет руки о тот же пластмассовый полупустой стаканчик, фыркает и матерится себе под нос. Думает, что через пару недель возможно этому «Кролику» потребуется не только кофе, но и пачка успокоительных, желательно так же добавленная в эту черно-коричневую муть, которую он сейчас пьет. О воспоминании прозвища друга и о начале нового квартала-сезона, сам седоволосый детектив мрачнеет и переводит взгляд на дорогу, по которой с зажженными фарами несутся машины: все темные или серые, сливающиеся в один поток, и порой противно притормаживая с визгом на хреново работающих светофорах. Хреновые светофоры, и город такой же — хреновый, бешеный… то гаснет, вымирая на месяцы под своим черно-грязным пологом, то вновь загорается, подобно красному свету, вспыхивая происшествиями и уливая все кровью от загубленных жизней. — Уже первый час ночи пошел. Ник, не думаешь, что пора? — метко выбросив ненужный стаканчик в ближайшую урну, нудно спрашивает Банниманд. Он оглядывается, передергивает плечами и поправляя вновь кобуру с пистолетом, которую привык носить на поясе вечно черных джинс, но по новому правилу приходиться надевать с полной комплектацией ремней и носить по бокам или за спиной. Молодой напарник вновь смачно матерится не жалея грязных слов и одернув водолазку, подходит ближе, в упор смотря на старшего коллегу и явно намекая, чтоб его отвезли домой, и обязательно не тревожили, и сделали за него отчет. А еще желательно подальше от этого дома. — Думаю, — серьезно кивает головой Норт, — Давай, садись. Подброшу тебя, а сам в участок. Однако, как только двое детективов подходят к красной машине и по совместительству единственному яркому пятну на этой парковке, то из рядом стоящей патрульной машины, по рации передается новое сообщение, которое сразу принимает молоденький офицер и отчего-то бледнеет. Это никак не нравится ни Астеру, ни уж тем более Николасу, и оба надеются, что в свете неоновых вывесок, с противоположной стороны дороги, и с белого света уличных фонарей им показалось перепуганное лицо офицера. — С-сэр? — полицейский принявший по рации срочное оповещение сразу подходит к напарникам, — Передали, что совершено преступление… — А мы тут каким боком? — взвинчивается Банниманд, гневно сверкая глазами, и почти садясь на переднее сидение, — Пусть вышлют наряд туда и разбираются сами, мы отдел… — Сэр, вы не так поняли, — собравшись, патрульный офицер перебивает, — Это убийство. Мужчину сорока лет не то зарубили, не то распотрошили, передают, что там месиво… Район А7… Сил и моральной выдержки не хватило даже на самые неприличные слова, которые знали эти двое. Детективы только переглянулись, и со вздохом быстро сели в машину, подключаясь по рации и уточняя адрес. *** Район А7 — самый страшный и большой район города 604. Он занимает чуть ли не всю южную часть города и в нем собрались и живут самые отпетые мошенники, бандиты, просто ненормальные, девушки и женщины самого доступного и низкого поведения и бездомные — бесправные жители, которым не посчастливилось удержаться среди законопослушных и зарегистрированных граждан. Это как отдельный город. Со своим порядками и законами. В центр А7 многие полицейские патрули просто боялись соваться и, если и проходила чистка этих мест, то обязательно с дополнительными силами быстрого реагирования и несколькими патрулями, полностью вооруженными и с бронежилетами. Более терпимое место района А7 была Кромка, пограничная линия четырехэтажных домов, целых цепочек общежитий, крупных, но не совсем законных корпораций, что возвышались острыми пиками небоскребов, местными магазинами, подпольными, а то и открытыми черными аукционами, барами и борделями. Кромка дугой тянулась по всему периметру района и была определенным буфером между самым ядовитым центром А7 и другими районами, которые были более благополучны и спокойны. Вот и сейчас, двое детективов уже не в первый раз были на территории Кромки, в одном из спальных районов, где размещались одни бетонные дома в три либо четыре этажа. Все они были бы однотипными, если бы не пестрящие внизу вывески разных неоновых цветов и размеров, старые, выцветшие надписи краской, частные магазины и яркие нарисованные иероглифы исковерканного языка, для обозначения местным где и какой товар можно скупить… В одном из таких домов, на втором этаже в двухкомнатной квартире, произошло убийство и часть судмедэкспертов, офицеров, участковых и двое детективов уже были на месте преступления. Осмотрев картину убийства: действительно, полностью залитый кровью большой зал, частично погромленный, с множеством брызг крови на стенах и предметах мебели и трупом искалеченного мужчины на полу, напарники были недовольны и молча смотрели на кропотливые и быстрые действия экспертов. Вид лежащего на животе, в непонятной позе мужчины, с содранной кожей по всей левой руке, с более двадцатью сечеными, но не смертельными ранами по всему телу и перерезанным горлом заставлял молоденький штаб здешних патрульных отворачиваться и не смотреть на это месиво, а бывавших и видевших подобно криминалистов присвистнуть и записывать новые данные, фотографировать и искать улики. Шум, раздающийся от болгарки, прекратился и было понятно, что запертую металлическую дверь, которая была замаскирована под обычную деревянную, наконец-то вскрыли. — Сэр? Посмотрите, что мы нашли! — к Николасу и Астеру подошли двое стражей порядка, в перчатках держа набор охотничьих ножей и аккуратные рамочки с выделанными кусочками кожи. Астера замутило. Не то от передозировки кофе, не то от всей этой жести которую он видит более суток подряд. — Выяснили, кто он? — коротко задает вопрос Норт, с нехорошим предчувствием смотря на вещественные доказательство того, что убитый на полу мужчина и есть тот самый… Шкурник. — Да, сэр. Это сорокатрехлетний Вин Браун, профессор Тарлинского университета по биологическим наукам, преподавал химию и биохимию. Был уволен год назад, причины пока выяснить не удалось. Но мы отправили запрос на полный архив данных о последних годах жизни в ОЦР. Норт сосредоточенно вновь кивает, осматривает находящиеся в руках орудия преступления и трофеи этого психа, и мысли его становятся совсем мрачными. — Что-то может пропало? — уточняет он, хотя молится, чтоб это было не так. — Да! — выкрикивает ответ один из помощников, что находился в другой комнате, судя по всему, где находилась лаборатория Шкурника. Он чем-то звенит, шуршит, а после спешно выходит из комнаты и подходит к седоволосому детективу. — Посмотри сюда, Ник. — он осторожно разворачивает темно-зеленый сверток в руке, в котором оказываются пронумерованные скальпели разных видов, номера «6» и «7» на своих местах отсутствуют, впрочем, как и номера «14» недостает. Рыжеволосый помощник — начинающий судмедэксперт с безразличием осматривает сверток, что еще держит в руках и сопоставив некоторые данные, уточняет: — Это, судя по всему, его основное оружие, что-то вроде… специального ритуального набора, который он таскал с собой, и каждый раз подбирал какой девушке каким скальпелем срезать кожу. Так, смотри, один он точно выронил на последнем месте преступления… Четырнадцатый скорее всего. Но другие два, судя по расположению и месту, где я их нашел, выкрал тот, кто его и убил. Словно взял… — Трофеи… — бесцветно оглашает Николас. Он смотрит на отвернувшегося Астера, записывающего данные об убитом, и явно нарочно игнорирующего последние слова эксперта, потом на труп, который уже упаковывают в черную пленку и вновь переводит взгляд на рыжеватого помощника. — Дай мне полный список характера преступления. — мертвым голосом просит старший детектив, потирая переносицу двумя пальцами. — Что ж… Вин Браун, умер от кровопотери — очень точно была перерезана сонная артерия. Но перед этим убийца знатно над ним поиздевался: наживую была снята кожа с левой руки и по правой части груди, сухожилья на ногах перерезаны четко и глубоко. Перерезаны были для того, чтоб не смог сбежать, сеченые раны по всему телу аналогично указывают на скорее издевательства, чем реальные попытки нанести смертельную рану. Дальше только от вскрытия будут понятны детали. Что еще… Ах, да! Полное отсутствие каких-либо улик указывающих на убийцу, ни отпечатков, ни следов обуви, следов ДНК так же не обнаружено, нигде. Работал скорее всего в перчатках. Кстати камеры на улице никого подозрительного не засекли. Двери и окна не вскрыты, следов незаконного проникновения в дом нет. Убийца действовал явно осторожно и профессионально, и кроме двух скальпелей из коллекции этого психа ничего не взял. Это, пожалуй, всё... Норт темнеет еще больше и поворачивается к злому и побледневшему от понимания Астеру: — Звони в отдел. Пусть выбивают из главного управления разрешение на объявление комендантского часа. Наш Кромешный Ужас открыл новый сезон…