Одержимые

Эду тогда было всего тринадцать лет. Он был всего лишь ребенком, который ничего не понимал, да и не должен был, но ему пришлось. Реальность свалилась на голову, словно многотонная плита, придавив своим весом, выбив весь воздух из легких. За один день он понял многое и во многом разочаровался. Его мир слишком быстро перевернулся с ног на голову. В то время Эд не знал столь многих вещей. Не замечал их. Жил в мире иллюзий, изучал магию и хотел превзойти своего отца, коего он ненавидел всеми фибрами души. Он просиживал в академии дни напролет, тренировал заклинания, читал книги и продолжал верить в то, что принадлежит к благородной касте людей. Он верил, что аристократы и их магия могут принести в столицу мир и процветание. Он хотел скорее повзрослеть, чтобы доказать всем, что он чего-то стоит. Хотел получить отметку «отлично» на сдаче выпускных экзаменов, хотел войти в Северную крепость и выбрать себе ведьмака, чтобы сражаться с ним бок о бок, творить великие дела, приносить пользу. Только вот все его надежды и розовые мечты разом обратились в ничто. Когда его миру суждено было перевернуться вверх тормашками, Эд, как и всегда, просиживал часы в академии. Время клонилось к вечеру, сквозь открытое настежь окно библиотеки Эд видел, как солнце неизбежно закатывается за горизонт. Приятный и свежий ветерок колыхал легкие шторы и растрепывал рыжие волосы Марлоу. Тот прикрыл глаза, подставляя лицо ветру, и отложил в сторону книгу по магическим тварям. Он почти дочитал ее, но нужно было возвращаться домой, иначе мама будет волноваться. Встав с кресла и потянувшись до приятного хруста костей, Эд простым мановением руки заставил книгу воспарить в воздух и вернуться на то место, где она стояла. После этого парень перекинул через плечо небольшую сумку из прочной и дорогой кожи и закрыл окно. В библиотеке кроме него не было больше никого, потому что пожилая женщина-библиотекарь всецело доверяла ему, поэтому вручила ключ от библиотеки. Так что Эд мог приходить и уходить, когда ему заблагорассудится. Академия тоже в это время практически пустовала. Оставались только те, кто изъявлял желание попрактиковаться в боевой магии, но таких было не особо много. Большинство студентов-ровесников Эда не желали проводить здесь времени больше, чем положено. Кажется, магия их совсем не интересовала. Они словно приходили сюда убить лишнее время. Марлоу этого не понимал. Для него магия и возможность ее улучшить были всем. Эд медленно шел по коридору, и звук его шагов глухо отдавался в тишине. Он размышлял над тем, какое заклинание бы ему выучить следующим. Он хотел удивить маму, сестру и младшего братишку, которых очень любил и которым часто показывал несложные заклинания, чтобы порадовать. Его сестренка верещала, словно маленькая девочка, хотя она на два года старше Эда, и всякий раз бросалась его обнимать, выклянчивая еще какое-нибудь заклинание. И Марлоу не мог отказать. Кому угодно, но только не ей. Когда до его слуха донеслись странные звуки, Эд не обратил внимания. Подумал, что ему почудилось. Но звуки не умолкали, становились все громче. Кто-то стонал от боли и, кажется, что-то сбивчиво шептал — Эд не мог разобрать слов. Но ему стало не по себе. Он чувствовал, что что-то не так. Прислушавшись, маг определил, откуда исходит звук — из-за приоткрытой дверцы туалета, к которой он приближался. Стоны доносились оттуда. Голос больше походил на мужской, чем на женский. И, кажется, там было несколько человек. Эд опрометью бросился туда, потому что решил, что кого-то избивают, что случалось в стенах академии нечасто, но все же случалось. Он рванул на себя дверь и замер в проходе, готовый закричать от того, с чем ему пришлось столкнуться. Трое матерых парней, старшекурсники, судя по нашивках на их форме, прижимали к стенке еще одного парня, полностью обнаженного и избитого. На молочно-белой шее чернела вязь рун, которая выдавала принадлежность парня к ведьмакам. Эд знал, что каждому ведьмаку наносят такие руны, как гарант связи между ним и магом, гарант того, что теперь они будут сражаться бок о бок. Среди знаков есть имя мага, которому принадлежит ведьмак. Парень был едва жив. Его густые и красивые каштановые волосы растрепались и были перепачканы кровью и чем-то белым. На теле не осталось и живого места: все покрывали синяки, ссадины, порезы. Он тяжело дышал, с хрипом вдыхал воздух и тихо поскуливал, когда пристроившийся за ним матерый волкодав методично и резко двигал бедрами. Эд был еще слишком мелким, чтобы понять, но он понял. Понял, что происходит и что эти твари делают с бедным парнем. Он видел кровь на внутренней стороне бедра ведьмака, видел его слезы и молчаливый призыв о помощи. Видел капли белесой жидкости, которыми была заляпана белоснежная спина и ягодицы. — Эй, мелкий, тебе чего здесь нужно? — грубо спросил у него один из парней, придерживая расстегнутые штаны и угрожающе надвигаясь на Эда. Тому не было страшно. Он даже не смотрел на верзилу. Его взгляд был прикован к ведьмаку. А в голове медленно, по кусочкам, словно разбитое стекло, рушился привычный мир. Мир, в котором, как он считал, ведьмаков уважали. — Ты кто, вообще, такой? — снова спросил верзила у Марлоу, хватая того за ворот пиджака и сильно встряхивая. Эд снова не ответил. Его мутило, злость закипала внутри с такой силой, что готова была вот-вот выплеснуться наружу. Глаза застилала пелена. Он не видел лица парня перед собой. Ему было плевать, кто это. Плевать, что этот парень аристократ. Плевать на все. — Отпустите его, — прорычал Эд своим детским, пока еще не начавшим ломаться голосом. Старшекурсники переглянулись между собой и громко загоготали. Послышался болезненный стон ведьмака и звонкий шлепок кожи о кожу. — Отпустить? Да что ты говоришь, — с издевкой выплюнули Эду в лицо. — Как же его можно отпустить? Он ведь такой сладенький и послушный, ничего не может сказать против, потому что мой отец так приказал. Но тебе не понять — ты еще слишком мелкий, пацан. Так что проваливай отсюда, пока и тебе не досталось. Марлоу передернуло от интонации в голосе верзилы. Ему показалось, что его сейчас вывернет наизнанку. Он зажал рот ладонью, а потом глубоко вдохнул, пытаясь притупить приступ тошноты. — Отпустите его, ублюдки! — снова прорычал он, хватая верзилу за запястье и сильно его сжимая. Только вот тому хоть бы хны. Он в несколько раз сильнее Эда и больше. — Вот же доставучая малолетка, — процедил тот и отцепил от себя Марлоу, хватая его за шкирку. Эд понял, что силой ему не справиться. Он еще слишком мелкий для такого, но вот магии должно хватить. И плевать ему, что применять магические атаки против студентов вне тренировочных занятий запрещено. Тихо бормоча слова заклинания, без которых он пока не научился высвобождать магию, Марлоу выдохнул в лицо верзиле плотный поток ядовито-зеленого пламени. Заклинание простое и действенное, если не выставить против него защиту. На курсе Эда его не преподают пока, потому что нужно хорошо уметь контролировать магию, чтобы не обжечь собственный рот, но Эд был весьма упорен в обучении, поэтому забегал наперед и брал то, что было ему интересно. Верзила зарычал от боли, отпуская Эда и катясь по полу, пытаясь сбить пламя, охватившее его лицо и перешедшее на одежду. Его дружки со спущенными штанами бросились к нему, пытаясь помочь, но Эд не дал им и шанса. Он выдохнул новую струю пламени, более мощную, которая мгновенно охватила сразу троих парней. Они завизжали, словно свиньи в загоне, изрыгали проклятья, а Эд стоял перед ними и наслаждался тем, как они горели. Зеленое пламя отбрасывало повсюду причудливые тени. И только услышав очередной стон и глухой удар коленей о кафель пола, Эд очнулся и бросился к ведьмаку. Тот сжался в комок, уткнувшись носом в натекшую на пол лужицу крови и спермы, и тихо скулил от боли. Когда Эд присел рядом с ним и нерешительно протянул маленькую ладошку, касаясь его плеча, ведьмак вздрогнул и широко распахнул красивые медовые глаза. — Тише, спокойно, я не трону тебя, — как можно более мягко и тихо сказал Эд, приподнимая парня с пола и набрасывая тому на плечи свой пиджак. Он был ведьмаку явно маловат, потому что парень выглядел больше и старше мага лет на шесть как минимум. — Что ты…? — хриплым голосом спросил ведьмак, припадая к стене плечом и смотря на Эда затравленно и измученно. — Не говори пока что, — попросил Эд, сосредотачиваясь. Врачевание всегда было одним из самых сложных типов магии, который изучали только на последних курсах, но Эд и сюда успел сунуть свой любопытный нос. Ему хотелось знать, что это такое, хотелось попробовать, но особых успехов за собой он пока не наблюдал. — Я в этом очень плох, так что особо не смогу помочь, но хотя бы первую помощь окажу, — пробормотал Эд, осторожно касаясь ладонью, окутанной мягким белым свечением, поврежденных участков кожи парня. Тот морщился от прикосновений и от боли, которую вызывало неумелое врачевание Эда. Но молчал. Его взгляд был устремлен на насильников, горевших за спиной Марлоу. — Меня накажут еще больше, когда узнают, — заговорил ведьмак. — Они не имеют права тебя наказывать, — выкрикнул Эд. — Ведьмаки ведь не рабы, чтобы так с ними обращаться. — Ты многого не знаешь, малыш, — парень грустно улыбнулся. — Мы и есть рабы. Даже ошейник на шее имеется. Марлоу вздрогнул, смотря на красивую вязь на шее ведьмака. — Значит, если я его сниму… Парень удивленно захлопал медовыми глазами. — Без толку. Все равно хозяин заберет меня обратно. Я в любом случае пес на службе у короны. Грязная собака без права на собственный выбор. Вот что значит быть ведьмаком. Эд слышал безысходность и смирение, сквозившие в голосе парня, и его топило этим. Он захлебывался в осознании происходящего, того, на что так долго закрывал глаза, чего не замечал. Внутри него было пусто и мерзко, потому что привычный устоявшийся мир рухнул. Не было больше ничего. Но рождалось что-то новое. На пепелище и осколках старого мира вспыхивала ненависть, такая сильная, что пожирала Эда заживо. Он задыхался от того, как сильно ненавидел сейчас тех, кого он считал идеалом и примером для подражания. Ненавидел общество, в котором ему приходилось столько лет жить в полном неведении. — Черта с два! — выкрикнул он, хватая ведьмака за шею обеими руками и видя испуг в его глазах. Запал тут же испарился. Эд ослабил хватку и осторожно коснулся кончиками пальцев рун. — Прости, я не хотел напугать. Просто, ты можешь мне довериться? Ведьмак вздрогнул и с опаской посмотрел на мальчика перед ним. Эд видел, как тот мечется среди охвативших его эмоций: страха, недоумения, нерешительности. И он ждал. Сидел рядом на коленях, склонив голову и опустив руки и ждал. Крики за спиной заставляли вздрагивать, поэтому Эд быстро потушил пламя и магией вышвырнул ублюдков за дверь. — Хорошо, я поверю тебе, — тихо отозвался ведьмак, поджимая к себе ближе голые ноги. Эд слабо улыбнулся и поднял голову, рассматривая красивое лицо. Он читал где-то, что мутаген, который вводят ведьмакам, несколько изменяет их внешность, поэтому среди них нет тех, кто не приковывал бы к себе внимание. — Спасибо, — коротко выдохнул Эд, снова касаясь ладонями теплой шеи парня и накрывая ими вязь символов. У него осталось не так много магии, но он сможет сотворить еще одно заклинание. То, которое преподают всем магам на первом же курсе. Заклинание разрыва связи, то, которое уничтожает руны. Преподаватели в академии распрягались на занятиях, что это заклинание важно для каждого мага, плели какую-то чушь, но на самом деле Эд понимал теперь, для чего нужно это заклинание. Маги прикрывались ведьмаками, как щитами, а потом просто стирали руны на трупе и брали себе другого ведьмака. Раньше. Сейчас было запрещено брать больше одного, потому что превратить простого человека в ведьмака — задача крайне сложная. Только вот это не особо останавливало магов. Они все так же продолжали издеваться над ведьмаками, используя их как своих рабов. Марлоу коротко выдохнул, вспоминая слова заклинания. Магия собралась в районе его ладоней, искрясь, словно тысяча маленьких молний яркого алого цвета. Они касались кожи ведьмака, заставляя его морщиться. Эд хотел облегчить его боль, которой и без того было много, но не мог. Удалять руны довольно болезненное занятие, а использовать одновременно два типа магии, чтобы и лечить одновременно, он пока не мог. Но он научится. Обязательно научится, чтобы больше никому не приходилось страдать. Он станет сильным, чтобы иметь возможность все изменить. Когда скопилось достаточное количество магии, яркая алая вспышка заполнила все пространство туалетной комнаты. Эд прикрыл глаза, а ведьмак болезненно выдохнул. Метки на его шее пропали, оставив после себя только бледный след, который вскоре тоже исчез. Парень удивленно коснулся шеи пальцами и приподнялся на трясущихся ногах, чтобы посмотреться в зеркало и убедиться. — Их нет, — удивленно выговорил он, не переставая гладить шею пальцами. — Как ты сделал это? Эд поднялся следом за ним, стараясь не смотреть на кровавые подтеки на бедрах парня. Его лицо горело от стыда. — Каждого мага учат этому заклинанию еще на первом году обучения, — пояснил он и хотел добавить еще что-то, но его порывисто заключили в объятия. Марлоу смутился еще сильнее, утыкаясь носом в оголенное плечо ведьмака и чувствуя его запах и тепло. Для его детского мозга это было слишком. — Спасибо, — горячо прошептал ведьмак. — Спасибо. Он бесконечно повторял это слово, чем окончательно выбил Эда из колеи и заставил еще сильнее покраснеть. Мальчик не знал, что ему делать. — Ээээ, ну… особо не за что, — пробормотал он. — Нужно тебя одеть, а потом ты можешь вернуться в крепость. Если хочешь, конечно. Ведьмак тотчас же отстранился от Марлоу и посмотрел на него, неловко улыбаясь. Кажется, до него только что дошло, что он совсем голый и обнимает мальчика, чье лицо похоже на помидор. — Прости, я не подумал, — тут же извинился ведьмак, прикрываясь руками и пиджаком Эда. — Да ничего страшного, — заикаясь, выговорил Эд, избегая смотреть на парня. — Тебя как зовут? — Изангор, — представился ведьмак. — Странно, что ты спросил. А твое имя? Эд замялся, думая, стоит ли называть свое имя, которое было известно, наверное, каждой собаке в округе. А все из-за отца Эда. Тяжело вздохнув, он осмотрел такого же красного, как и он сам, парня. — Эдвард М… просто Эдвард. Изангор улыбнулся. — Не хочешь называть фамилию? — Она у меня не самая приятная, так что обойдемся без нее. Подожди меня здесь, я принесу тебе одежду и попрошу отвезти тебя в крепость. Ведьмак послушно кивнул и остался стоять на месте, словно вкопанный, смотря на растекающиеся по полу лужицы крови. Его собственной крови. Эд заметил его взгляд, коротко шепнул заклинание и смыл с пола все доказательства произошедшего. Изангор с благодарностью на него посмотрел. Решив не медлить и не заставлять ведьмака мерзнуть и стоять на холодном кафеле босыми ногами, Эд галопом помчался к повозке, где его ждал верный слуга Грегори — пожилой мужчина с черными волосами, испещренными сединой, и весьма аристократичными чертами лица. Он всегда сидел прямо и держал подбородок вздернутым высоко вверх. Был облачен в привычное длинное пальто и черную шляпу. Эд ничего не стал ему объяснять и просто потребовал у слуги пальто. Тот с недоумением на лице протянул своему господину предмет гардероба и проводил того удивленным взглядом. После чего еще больше удивился, когда Эдвард вывел из здания академии невысокого и весьма хрупкого на вид паренька, которому от силы было лет восемнадцать-девятнадцать. Тот пошатывался и выглядел ужасно бледно. Его ноги тряслись. Эд осторожно усадил ведьмака в повозку и закрыл дверцу, заглядывая внутрь через окошко. — Грегори, отвези его в крепость, — приказал Марлоу. Слуга аж подскочил от неожиданности. — Что вы такое говорите, господин хороший? — залепетал мужчина. — Мне ехать в крепость? А как же вы? Пешком собрались домой добираться? Так поздно вечером? Да ни за что я вас не оставлю одного. — Грегори, — с нажимом произнес Эд, смиряя своего слугу гневным взглядом, какой мужчина редко видел у своего господина за все время службы ему. — Просто замолчи и езжай. Я вполне справлюсь сам. Этому парню нужна помощь. Так что не ворчи, аки дед старый. — Я еще не стар! — возмутился до глубины души мужчина, забираясь на козлы и беря в руки поводья. — Я знаю, Грегори, ты в самом расцвете сил, — Эд улыбнулся и последний раз заглянул в повозку, чтобы проверить состояние ведьмака. Тот закутался в плащ по самый нос и подрагивал от холода. — Удачи тебе. — Спасибо. И тебе тоже, — Изангор слабо улыбнулся. Эд не стал говорить о том, что, когда отец узнает, что он сделал, удача ему точно понадобится. Махнув Грегори на прощание рукой, Эд постоял еще некоторое время, смотря вслед медленно катящейся по мостовой повозке, после чего удобнее перехватил сумку и поспешил домой.