Одержимые

— Угомонись, ведьмак, — устало произнес Эд. — Не собирался я его трогать. Пусть он и сильнейший после тебя, но убивать по указке не готов. Да и я изначально пришел сюда за тобой, поэтому предлагаю сделку. — Сделку? Ты мне? Серьезно? — я удивленно вскинул брови. — Ну, а почему нет. Устроим поединок, который все и решит. Если я выиграю, ты идешь со мной, а если ты, то я сделаю так, что ты и твой друг доживете до того возраста, когда вам можно будет стать наставниками. В целом, предложение было невероятно заманчивым, и мне показалось, что отказываться не стоит. Когда еще аристократ решит проявить такую доселе невиданную щедрость? К тому же, Каен тоже сможет оказаться свободным от оков магов, а большего мне и не нужно. — Хорошо, — я повернулся к Марлоу, — я согласен. Говори правила. Эд посмотрел на меня, как на отсталого. — Какие правила? — фыркнул он. — Это же поединок, так что сделай все, чтобы победить и заслужить свободу, если так ценишь ее. И все же он чертовски неправильный аристократ. Мне такие до этого момента не попадались никогда. Он первый, от которого мурашки бегут по телу не потому, что до покалывания в кончиках пальцев хочу убить, а потому, что мне интересен этот парень, похожий на солнце. Когда я обнажил меч, Эд одобрительно хмыкнул и проследовал на тренировочный полигон. Ему никто не противился, любопытные лишь послушно потянулись следом, чтобы поглазеть. Заняв позицию посреди большого поля, Эд засунул руки в карманы штанов и обвел пространство вокруг нас с ним взглядом. Он не произнес ни звука, не пошевелил и пальцем, но вырвавшееся словно из-под земли изумрудное пламя очертило обширную территорию, заключив нас с ним внутри. Испуганные ведьмаки поспешили отойти немного подальше, чтобы не обжечься ненароком, и только Фрау с Кастером остались стоять достаточно близко к огненной стене. Зеленое пламя отбрасывало причудливые тени на лица обоих. По взгляду Фрау я понял, что пройти сквозь пламя невозможно. Оно не впустит никого, если на то нет воли самого Эда. Своеобразный барьер. Весьма мощный, следует отметить. Что удивительно, ведь Марлоу даже заклинание не прочитал, не шелохнулся. Его руки по-прежнему были в карманах. Это заставило меня восхититься. Не каждому дано в таком возрасте так обращаться с магией без произнесения заклинания или без этих идиотских пассов руками, напоминающих конвульсии умирающего. Значит, звание первого мага ему дали не за красивые глаза. Эдвард атаковал первым. Магия, подчиняясь молчаливому приказу, преобразовалась в огонь, который волнами прокатывался по огражденной территории. Я уклонялся, уходя в сторону и держась края, и сжимал в руках рукоять меча, рассчитывая использовать его несколько позже. Не хотелось раскрывать все карты сразу. Атаки пока достаточно слабы, так что уклониться от них не составляет труда. Только вот я не дурак, потому понимал, что Марлоу тоже проверяет меня. Он атаковал хаотично, не особо целясь и не концентрируя магию. Он лишь пристально наблюдал за мной, изучал. Он ни капли не был расслаблен, наоборот, собран и сосредоточен настолько, насколько возможно. Его брови были сведены, а глаза хаотично метались из стороны в сторону. С каждым разом он усиливал силу и точность атак, меняя их стихию. Заклинания так быстро сменяли одно другое, что я едва успевал сообразить, от чего мне уклоняться. Пламя, усиленное потоком воздуха, обрело форму змей, которые вились под ногами, набрасываются с бешеной скоростью, раскрывая пасти и целясь огненными клыками мне в шею. Они то сливались в одну огромную змею, то снова разделялись, прибавляя в скорости, но теряя значительную часть силы. Я изворачивался, перекатывался, уходя от атак прыжками, непрерывно следя за магом, надеясь предугадать его атаки, но ни черта у меня не выходило. Магия Эда никак с ним не связана, я не видел ни одной магической нити, обычно соединяющей мага и его творение для того, чтобы заклинание можно было непрерывно подпитывать магией. Эду это, кажется, даже и не нужно. Его заклинания словно бы возникали из воздуха и оттуда же брали подпитку. Предугадать по движениям пальцев или по натяжению магических нитей его атаки было просто невозможно. И все, что мне оставалось, это уклоняться, пытаясь читать его, изучить, чтобы было проще. У меня почти получилось привыкнуть к темпу его атак и к стилю ведения боя. Пригибаясь ниже к земле, я кувырком ушел от очередного броска огненной змеи и вскрикнул от дикой боли, прошившей левое плечо. Что-то неприятно холодило кожу, я почувствовал, как горячая кровь пропитывает рубашку и заливается за пояс штанов. Повернув голову, заметил тонкую и острую ледяную иглу, проткнувшую мне плечо насквозь. Кожа вокруг раны покрылась слоем льда, который неприятно стягивал, буквально рвал ее. Боль пронизывала все тело, пришлось стиснуть зубы, чтобы не отключиться. Эд не атаковал, словно бы ждал, что я буду делать. Кажется, будто он жалел меня, и от этого стало невероятно тошно. Я не настолько слабак, чтобы меня жалеть. Крепче перехватив меч правой рукой, я коротко выдохнул, направляя магию в лезвие клинка. Оно мгновенно вспыхнуло слабым беловатым светом, который ритмично мерцал. И чем больше магии я сливал со сталью, тем ярче становился свет. В одно мгновение он стал настолько ярким, что буквально выжигал глаза. Один короткий замах из неудобного положения — и игла распалась на сотни мелких осколков. Огненные змеи с шипением растворились, распространяя вокруг себя клубы густого и горячего пара, заполняющего собой все пространство внутри барьера. Не видно было ничего, но мои глаза слишком хорошо обучены видеть даже в такой ситуации, так что, пусть и слегка размыто, но я видел силуэт мага. Он стоял в метрах тридцати от меня и осматривался. Я знал, что он меня не увидит, даже не почувствует. Он сильный маг, но их не учат тому, что годами приходится отрабатывать любому ведьмаку. Сталь громко звякнула от соприкосновения с невидимым щитом, окружающим Марлоу. Тот вздрогнул, услышав этот звук, и поднял голову. Его большие зеленые глаза сосредоточились на мне и на трещине в барьере, образовавшейся аккурат под моим мечом. Разбить полностью у меня не получилось, но я и не рассчитывал, что будет так просто, иначе было бы не интересно. Занес меч для второго удара, но Эд среагировал мгновенно — отпрыгнул назад, неуклюже оступаясь и падая на задницу. Меч лишь слегка зацепил барьер, после чего я снова вынужден был уклоняться от множества игл, вырастающих из-под земли. Уклониться от них всех у меня не хватило бы сил, поэтому я уподобился Марлоу и тоже окружил себя щитом, который всякий раз противно гудел, когда острия игл разбивались о его поверхность. Меня отбрасывало все дальше и дальше от Эда, который поднялся на ноги и отряхнул испачкавшиеся штаны. Я понял, что теперь он меня к себе не подпустит и будет атаковать на расстоянии, поэтому мне нужно сократить дистанцию настолько, насколько это возможно. Меч снова послушно впитал магию, только теперь свечение сменилось с белого на золотисто-оранжевое. Я подпрыгнул высоко и одним взмахом меча разрубил торчащие из-под земли ледяные иглы. Они зашипели и оплавились, растекаясь лужами воды. Я воспользовался шансом и секундным замешательством Эда, чтобы нанести очередной тяжелый рубящий удар сверху, разбив барьер вдребезги и задев мага широким ударом от плеча до пояса. Эд коротко вскрикнул и схватился за грудь в том месте, где рубашку пропитала кровь. Он тяжело и прерывисто дышал, смотря на то, как кровь капает на песок. Его магия ослабела на мгновение. Оказавшись возле него, я приставил кончик лезвия к его горлу. — Ты проиграл, Марлоу, — Эд поднял голову и посмотрел на меня потемневшими зелеными глазами. Он больше не был похож на того, кем был до начала поединка. Его взгляд такой же, как и у меня. Взгляд человека, полностью захваченного поединком. — Ты уж меня прости, но так просто я отсюда не уйду, — прохрипел Эд. Я почувствовал короткий и мощный всплеск магии, после чего множество черных молний отделились от ладони Эда, которой тот касался земли. Мы с ним оба стояли в луже воды, так что досталось обоим, только вот Эду падать некуда. У меня же разом подкосились ноги и в голове потемнело от боли, охватившей все тело. Показалось, что с меня заживо снимают кожу. Мешком осел на колени перед Марлоу, меч выпал из рук, после чего меня заключило в плотный земляной кокон. Не мог пошевелить и пальцем, все тело ныло и стонало от боли, перед глазами плыло. Видел лишь, как Эд на дрожащих ногах встал и поднял с земли мой меч. Клинок в его руках вел себя поразительно спокойно, хотя обычно мое оружие чересчур привередливо и не пойдет в руки к кому попало. Даже Фрау редко признает. — Так вот, значит, оно какое, оружие ведьмаков, — задумчиво произнес маг, делая пару умелых взмахов, со свистом рассекая лезвием воздух. — Поразительно легкий. Наверное, никто, кроме ведьмаков, не может делать такое оружие. На нем руна, значащая твое имя. Значит, он привязан к тебе, но меня признает. — Сам поражаюсь его внезапной симпатии к тебе, — съязвить получилось с трудом, потому что слишком больно. Никогда еще мне так не доставалось. Даже тренировки с Кастером были куда более… приятными. Все же он силен. Эд перевел взгляд на меня, после чего снова посмотрел на сверкающее на солнце лезвие клинка. Провел пальцами по длинной, слегка изогнутой гарде, по шероховатой рукояти, задерживаясь на навершии в форме круга с изображением глаза, потом осторожно, словно бы спрашивая разрешения, коснулся кончиками пальцев самого лезвия, испещренного зазубринами и увитого рунами. Его касания мягкие, почти ласковые, словно он поглаживает за ушком любимое домашнее животное. Обычно мой клинок за такое руку бы по локоть отрубил, но сейчас я во все глаза смотрел на то, как тот лишь слегка раскачивается, балансируя на ладони Марлоу, и позволяет к себе прикасаться. Кажется, что, если бы меч был животным, он бы заурчал. — Красивое оружие, — заметил маг с придыханием, после чего резко взмахнул им, хватаясь окровавленной рукой за рукоять, и направил острие мне в горло. Меч замер в паре сантиметров и задрожал от напряжения. Я даже не вздрогнул , потому что знал — меч не способен ранить меня или, тем более, убить. Моя кровь при его создании и руна на клинке не позволят ему. Эд это тоже знал, судя по тому, как он улыбается и опускает руку. — Ты проиграл, Клаус, — повторил он мои слова и взмахнул рукой. Земляные оковы, сдавливающие меня, и огненный барьер исчезли. Краем глаза отметил, как Фрау сломя голову кинулся ко мне и упал рядом на колени. Его губы все были искусаны и кровоточили. Сильно волновался. — Ты как, Клаус? — спросил учитель с беспокойством, но я не ответил. Взгляд был прикован к спине возвышающегося надо мной мага, всего потрепанного, уставшего, истекающего кровью, но в его взгляде, устремленном на солнце, я видел тихую радость. — Я в норме, — ответил, когда Фрау настойчиво дернул меня за рукав. — И я проиграл. Как мне тебя теперь звать? — обратился я к магу. — Хозяин? Эд посмотрел на меня через плечо так, будто перед ним непроходимый идиот. Его брови выразительно приподнялись. — Избавь меня от этого, — фыркнул он. — Из твоих уст это звучит, как ругательство. — Ну, уж прости, — проворчал в ответ, пряча улыбку за волосами. Странным образом этот парень нравился мне все больше и больше. Эд тоже улыбнулся, снова приобретая сходство с солнцем. Он глубоко вздохнул и осмотрелся, замечая, во что мы превратили поле для тренировок: вся трава выжжена, в земле куча дырок, делающих ее похожей на сыр, куски льда валяются то тут, то там, всюду кровь и грязь. — Мда, — Марлоу многозначительно почесал затылок. — Вы уж простите за это. Сами управитесь или помочь? — обратился маг к опешившему в который раз Кастеру. Тот широко распахнул змеиные глаза и осмотрел истекающего кровью мага с ног до головы. — Спасибо за предложение, благороднейший, но вы слишком сильно ранены, — отметил Кастер, кивая на пропитанную кровью рубашку Эда. Тот тоже скосил глаза туда и провел пальцами по краям тонкого длинного разреза. — Больно, конечно, но магия у меня еще осталась, так что с беспорядком справиться смогу, — Марлоу пожал плечами, прикрывая глаза и втягивая в легкие воздух. Пространство слегка тряхнуло от очередного выброса магии. Ведьмаки замерли, во все глаза следя за абсолютно недвижимым Эдвардом, источающим поистине удивительные запасы магии для того, кто всего пару минут назад сражался со мной. Под воздействием его силы таял лед, а вода мгновенно испарялась, на месте выжженных участков вырастала новая молодая трава. Дыры в земле медленно затягивались. Закончив с приведением ландшафта в порядок, Марлоу покачнулся от усталости и осел на землю, упираясь в нее ладонями. Его дыхание было тяжелым и сбивчивым. — Фух, тяжко, — выдохнул он. — Ты выжрал все мои силы, ведьмак. — Так-то ты мои тоже, поэтому не жалуйся, — фыркнул я в ответ, со смешком рассматривая потерявших челюсть ведьмаков. Те не моргая смотрели на Марлоу и сами не знали, что им чувствовать: то ли бояться, то ли дивиться тому, насколько этот парень чудной. — Ладно, пошли, — отозвался Эд, поднимаясь, — у нас еще есть одно дело, а здесь скоро будут те, кого я очень не хочу видеть. — Дай хотя бы попрощаться. — Зачем? — Марлоу уставился на меня большими глазами. — Вообще-то, я сюда больше не вернусь, — язвительно напомнил ему я. — Ааа, так ты об этом. Стесняюсь спросить, кто тебе сказал, что ты сюда больше не вернешься? — А разве я не должен…? — Не должен, — Эд категорично замотал головой. — Я же уже говорил, что не ищу себе раба, мне нужен союзник, напарник. Поэтому ты можешь жить здесь, если сам этого хочешь. А на счет тебя, — он повернулся к вздрогнувшему Каену, — то можешь говорить всем, что Эдвард Марлоу решил оставить тебя себе в качестве запасного варианта. Меня многие ненавидят, но трогать тебя все равно не станут, потому что могут лишиться головы. Подойди сюда. Он пальцем поманил Каена к себе. Тот на негнущихся ногах подошел и послушно склонил голову. Марлоу хотел сказать что-то по этому поводу, но лишь тяжело вздохнул. — Руку протяни, — приказал Эд. Каен послушно протянул ладонь. Маг осторожно взял его за запястье, перевернул внешней стороной и быстро что-то начертил. Я сумел рассмотреть только какую-то вязь символов, причудливо сплетающихся в одну руну. — Это мое имя, — пояснил Эд на удивленный взгляд Каена и стоящего рядом с ним Фрау. — На всякий случай. И не делай такие большие глаза — она временная. И ни к чему тебя не обязывает. После этого Эд развернулся и, прихрамывая, направился к повозке. На меня он не смотрел, но я и сам понял, что мне тоже пора. Успел только кивнуть и улыбнуться на прощание тем, кто стал мне семьей. У меня не было ощущения, что я с ними прощаюсь, потому что я знал, что Эду можно было доверять. Он и так за один день сломал мое представление об аристократах настолько, что я стал всерьез задумываться над тем: может, они действительно не такие, какими я их себе представлял? Хотя нет, что-то меня не в ту степь понесло. Клаус, дружище, очнись! — Грегори, поехали, — приказал Эд, буквально вваливаясь в повозку и плюхаясь на сиденье. Смешной старик-кучер запричитал что-то о том, что потом придется отмывать ткань от крови, но послушно заполз на козлы, кряхтя и ругаясь, и подстегнул лошадей. — Хватит ворчать, Грег, — усмехнулся Эд. — Я потом тебе все почищу. — Знаю я вас, господин хороший, — не унимался кучер. — Забудете, как пить дать, а мне потом все это драить придется. Пожалели бы меня, старика. — Так ты мне напомни, — отмахнулся Эд, наблюдая за мной краем глаза — я старался сдержать смешок. — Да как же я могу, молодой господин, — ужаснулся Грегори. — Не положено это слуге господином помыкать. — А отчитывать, значит, можно? Старик стушевался и замолчал, а Эд тепло улыбнулся и перевел взгляд на меня. Выглядел он, кстати, откровенно хреново. — Что смотришь? — Да так, — отмахнулся я. — Ты чертовски странный тип. — Спасибо, до тебя уже заметили. — И ты сейчас коньки откинешь от потери крови, идиот, — я приблизился к нему, садясь совсем рядом. Эд вздрогнул всем телом и уставился на меня большими глазами. Его щеки покрылись румянцем. — Ты чего это делаешь? — странно запаниковал он, пытаясь отодвинуться, но боль в ране дала о себе знать — Марлоу скривился. — Да посиди ты тихо. Я тебя подлатаю. — Не надо, само заживет. — Заткнись, ради всего святого, — прорычал я, осторожно прикасаясь к его ране ладонями, окутанными тусклым белым светом. Эд снова вздрогнул — от боли или чего еще, — но послушно затих и позволил мне его подлатать. При этом он, казалось бы, даже и не дышал. От напряжения его рана открылась еще больше, кровь тонкими струйками потекла по гладкой коже груди и живота с нечеткими линиями кубиков пресса. — Твою мать, да расслабься ты! — в конце концов я не выдержал. — Я тебя не убивать собираюсь. — Не ори! Я тут не при чем. Само получается. Все из-за тебя! — прокричал в ответ Марлоу. — А я тут каким боком? — Ты сидишь слишком близко. Отодвинься! — он толкнул меня в грудь, заставляя упасть на сиденье напротив и ошалело захлопать глазами. Твою ж мать, до чего странный парень. Ни бельмеса из его действий и слов не понимаю. — Иди ты к черту, Марлоу! — злясь, прорычал я. — Помрешь от потери крови, мне же лучше будет. Эдвард на это ничего не ответил. Все еще красный, как рак, он зашился в самом углу, сжавшись в комок, и злобно позыркивал в мою сторону. Я же боролся с желанием как следует ему врезать, потому что эти его гляделки дико раздражали. И попался же мне такой контуженый и отмороженный на всю голову маг. Правда, потом он уснул, переутомившись и ослабев из-за раны. Я тяжело вздохнул, смотря на его расслабленное лицо, и подсел ближе, надеясь, все же, залечить рану. Смерти его мне странным образом не хотелось.