Одержимые

Когда я зашел в дом, Каен и Фрау что-то весьма увлеченно обсуждали. Правда, стоило им заметить меня, как все разговоры разом стихли. Мой учитель подскочил с места и кинулся ко мне, хватая за плечи. Его лицо выглядело обеспокоенно. — Ты какого черта тут делаешь? — почти прокричал Фрау. — А мне, что, не полагается «с возвращением»? — я усмехнулся, осторожно убирая его руки со своих плеч и падая на кровать, на которой чинно восседал босой Каен в позе для медитации. Его глаза выражали не меньшую степень удивления. — Ты убил Марлоу? — не унимался Фрау. — Бога ради, скажи мне, что я ошибаюсь. — Да жив твой маг, жив, можешь выдохнуть, — отмахнулся я от наставника. — При нем полный набор конечностей, причем довольно неплохо функционирующих. Просто он отпустил меня, поэтому я и здесь. А вы не рады меня видеть? Фрау замолчал на мгновение, хватая ртом воздух, словно рыба. Кажется, он пытался подобрать более-менее приличный запас слов, чтобы выразить свое мнение. — Я не имею понятия, что ты сделал, чтобы первый маг выгнал тебя взашей, но ты должен просто вернуться к нему и хоть на коленях просить, чтобы он взял тебя обратно, — заявил вскоре он, чем поверг меня в глубочайший шок. Я даже приподнялся на постели, смотря на учителя во все глаза. — Серьезно? И это говоришь мне ты? — я саркастично выгнул бровь. — Предлагаешь мне вернуться и стать послушной собачонкой в его руках? Особенно после того, как я едва не отбросил копыта после нанесения этой проклятой руны? Фрау, с тобой все хорошо? — Все со мной нормально, — наставник начинал раздражаться, что случалось с ним весьма редко. — Я просто говорю тебе, чтобы ты поднял свою задницу и вернулся к Эдварду Марлоу. И мне все равно, как, но сделай так, чтобы он принял тебя обратно. Если первый раз я еще мог списать на временное помутнение рассудка у Фрау, то после того, как он повторил это во второй раз и с таким уверенным лицом, я вспылил. Мы с Фрау редко ссорились, потому что я всегда старался ему уступать, наступая на горло своей гордости. Фрау я любил как семью, как брата, как учителя. Он был для меня всем долгие годы, он многому меня научил, заботился обо мне, показал, что такое семья, но сейчас его слова я не мог ни понять, ни простить ему. — Какого черта, Фрау? — буквально заорал я, вскакивая на ноги и почти равняясь со старшим ведьмаком по росту. — Ты шутишь? Мне вернуться к Марлоу и стать его послушным мальчиком на побегушках? Да я быстрее сдохну, чем стану прислуживать аристократу. Ты ведь знаешь это, так какого хрена? Ты же всегда был на моей стороне. — Я всегда на твоей стороне, но сейчас суй свою гордость куда подальше и вернись. Это нужно в первую очередь тебе, если ты хочешь подарить ведьмакам свободу, о которой столько грезил. — Для этого мне не нужен продажный аристократишка! Я могу справиться и сам. Марлоу должен сделать меня наставником, а даже если и не сделает, я вполне могу сам им стать и после придумаю, как сделать ведьмаков свободными. Так что иди к черту со своим Марлоу! Фрау посмотрел на меня так, словно видел перед собой непроходимого идиота. Его руки тряслись, он крепко сжимал пальцы в кулаки. До побелевших костяшек. После чего он ударил. Впечатал кулак мне в скулу с такой силой, что я не удержался на ногах и приложился спиной о стену, неуклюже съехав на задницу. Из разбитой губы потекла кровь, перед глазами все на мгновение помутнело. Рядом охнул Каен, сползая с кровати и опускаясь рядом со мной на колени. Его лицо было поразительно спокойным, руки не дрожали. Он внимательно осмотрел мое лицо и заключил, что жить я буду. После чего снова предпочел не вмешиваться. Я смотрел на взбешенного Фрау и понимал, насколько сейчас все серьезно. Фрау ведь никогда не прибегал к насилию, никогда никого не ударил. Свою силу он всегда направлял на различных тварей и выполнение заданий. А сейчас он так просто ударил меня. — Да когда же до тебя дойдет, гордый и упрямый идиот? — прорычал Фрау. — Ты никогда не сможешь стать наставником, потому что тебе не дадут этого сделать, как и Каену. Ты сильнейший, пойми ты это. Тебя не оставят в покое, потому что каждый, мало-мальски знакомый с принципом получения ведьмака, захочет тебя себе. И тебе все равно придется стать рабом, потому что ни я, ни Кастер не сможем вмешаться. Тебя сломают многочисленными пытками и унижениями. Так ломаются многие, так что не думай, что тебе удастся выкарабкаться из этого дерьма. Эдвард для тебя — самый лучший вариант. Если ты пойдешь с ним, если сможешь вырваться из крепости, то сможешь найти союзников и подарить ведьмакам долгожданную свободу, которой они так ждут. Но один ты не сможешь, даже все мы ничего не сможем. Их больше, они сильнее — одна чета Марлоу чего стоит. Ты ведь видел в действии магию как сына, так и отца. Нам не справиться. Когда до тебя это дойдет? Засунь уже свою гордость куда подальше. — Не собираюсь я ее никуда совать, — чисто из упрямства заявил я, пытаясь подняться, но понимая, что выходит это у меня плохо. Кажется, Фрау, не особо себя контролируя, вложил в удар немного магии. По этой причине конечности не хотели меня нормально слушаться даже тогда, когда я попытался вытереть стекающую по губам и подбородку струйку крови. Фрау, тяжело вздохнув и осмотрев меня с ног до головы, протянул мне руку, помогая подняться и усаживая на кровать. Его тонкие пальцы осторожно коснулись места удара. Кожу слегка защипало от магии. — Извиняться за удар я не буду, так что не надейся, — пробурчал Фрау. — Ты давно на него напрашивался. Твое упрямство иногда просто выводит из себя. Я знаю, что ты сильный, знаю, что ты на многое способен, потому что я был рядом все это время, но даже тебе не справиться со всем в одиночку. Это невозможно. Ты не сможешь победить всех один. Если хочешь одолеть магов, то тебе нужен маг, так что вернись к нему. Вырвись из крепости, попробуй пожить за ее стенами, увидеть мир. Фрау замолчал, отворачиваясь и опираясь спиной о кровать рядом с моими ногами. Его серебристые волосы, выбившиеся из завязки, закрывали от меня его лицо. Я вздохнул, инстинктивно прикасаясь кончиками пальцев к тому месту, где были руны. Память услужливо подбрасывала воспоминания о Марлоу, хотя вспоминать о нем сейчас я не хотел. — Ну, а ты что скажешь? — я повернулся к Каену, сохранявшему пока строгий нейтралитет. Каен задумчиво почесал подбородок. — Хочешь услышать мое мнение? — протянул он. — Я согласен с Фрау. Ты та еще задница, так что любой другой маг кинул бы тебя в камеру для пыток, чтобы сбить с тебя спесь. — Вот спасибо, обласкал. — Ну, тут уж ничего не попишешь, — Каен пожал плечами, разглядывая метку, которую оставил ему Марлоу. — Ты ведь и сам понял это, верно? Он не такой, каким мы привыкли видеть аристократа. Знаешь, поначалу я тоже сомневался, но он сказал, что из-за этого, — он показал мне ладонь, — меня не тронут. И знаешь, что? Действительно не тронули. Сколько магов приезжало после, но ни один не посмел даже подойти. Его боятся, уважают, наверное, но он куда человечнее, чем все эти пресмыкающиеся, готовые вылизать ботинки тому, кто сильнее. Ты ведь заметил, что ведьмачье чутье рядом с ним молчит. Если он не врет и действительно нормально относится к ведьмакам, то нам бы такой союзник не помешал. Но выбор в любом случае за тобой. — Черт бы вас побрал, — аргументы, которыми меня буквально закидали, были неоспоримыми. — Давайте, блин, еще кружок любителей Эдварда Марлоу откроем. Вылепим его светлый лик из грязи и будем ему поклоняться. — Не язви, — прервал меня Фрау. — Уж прости, само получается. Ладно, я спать. — А что с Марлоу делать будешь? — спросил Каен, перебираясь на свою кровать. — Отстань от меня со своим Марлоу. На сегодня с меня его хватит, — я отмахнулся от друга и забрался под одеяло с головой, показывая, что разговор закончен. Кажется, Каен хотел спросить что-то еще, потому что Фрау перебил его: — Не лезь, пусть сам разбирается. Он все равно пойдет, потому что она скажет ему то же самое. Черт, знаешь, Фрау, иногда я ненавижу тебя за твою проницательность!

***

На следующее утро, так и не сумев нормально выспаться, я направился к той самой «ней», о которой говорил Фрау — к его жене Беатрисс. Она последний человек, ко мнению которого я всегда прислушиваюсь. Только вот идти почти не было смысла, потому что, как и думал Фрау, она сказала мне то же самое. Я иногда поражаюсь, какие одинаковые мысли у этих двоих. Она даже треснула меня один раз, как и Фрау. Два сапога пара, честное слово. Только вот решение все равно зависело от меня. Я сам должен был решить: довериться мне человеку, чьи глаза мне не врали, или же попытаться сделать все самому? Гордость не давала сделать выбор в пользу первого, а здравый смысл, который был согласен со словами Фрау, не позволял выбрать второй. Наверное, все решилось в тот момент, когда я заметил знакомую повозку, катящуюся по одной из улиц нижнего города. Марлоу сидел не внутри повозки, как это принято, а рядом со своим слугой. Старик что-то пытался объяснить своему господину, но Марлоу умело пропускал его слова мимо ушей. Он выглядел помятым, уставшим и задумчивым. Но его сходство с солнцем от этого ничуть не уменьшилось. Недолго думая, я рванул за повозкой, расталкивая людей. Зацепившись за выступ ее крыши, я забрался наверх и удобно разлегся, стараясь ничем себя не выдать. Эд же, который почувствовал, как повозка качнулась, подозрительно осмотрелся. — И что это было? — спросил он. — Камень, скорее всего, — отозвался Грегори, даже не обративший на это внимание. Такое объяснение Эда вполне устроило, так что он снова полностью погрузился в свои мысли.