Лабиринты забвения

— Как давно ты служишь Майрону? — спросила его женщина. — Давно, — ответил Фингон. — Хотя мы пришли к нему уже после того, как его бывший хозяин, не к несчастью он будь помянут, погиб в поединке с королём нолдор. Но и я, и мой брат пользуемся уважением у него. Он дал нам командование над одной из главных своих крепостей на Севере. Незнакомая эллет с недоверием посмотрела на него; Фингон снял шлем, и его чёрная коса, блестя, легла на чёрные доспехи. — Значит, у тебя есть основания быть ему благодарным, — сказала она. — Да, — Фингон кивнул. — Родители нас бросили, когда мы были ещё совсем маленькими. Мы оба синдар, родились далеко отсюда, за Эред Луин. Брат раньше был женат, но его жена и ребёнок утонули. Но, к счастью, теперь благодаря Майрону у нас есть семья. Женщина кивнула, и в руках её появилась блестящая, тёмно-синяя чаша. — Ты просил воды, — сказала она. Вода показалась ему странной, невесомой, будто стеклянной. За спиной женщины шуршали острые серебристые листья густых деревьев, среди которых покачивались тёмно-малиновые ягоды. Он допил, и что-то странное будто вошло ему в нос, в глаза; из-под ресниц покатилась невольная слезинка, упав в чашу. Он дёрнулся: неужели женщина собиралась отравить его? Нет, не может быть — эльфы не поступают так. Со своими сородичами — во всяком случае. Он поехал дальше: его спутники ждали его, но он задумался и механически отвечал на их реплики. Непрошеные слёзы будто всё ещё стояли у него в глазах, и потом, въехав под тёмную сень дубового леса, подняв тяжёлую ветвь, когда копыта его коня стали переворачивать гнилую листву, он словно услышал какой-то странный, плачущий голос. И язык был незнаком ему, странен — непохож на привычный синдарин… Финдекано… прошу тебя… прошу тебя, не нужно… Что ты делаешь… Опомнись… Что-то поднималось со дна его памяти, пережитое недавно, сравнительно недавно, то, что он видел, слышал, но не понимал: тогда, чуть больше года назад, он не слышал этих слов, он не мог их понять… Финдекано… *** Два года назад — Забыть о твоём существовании — это самая большая благодарность, которой ты только мог ожидать, — сказал Майрон. — Я не скрою, я благодарен тебе, что ты избавил меня от моего бывшего господина. Но я поступил с тобой милосердно; я продержал тебя здесь достаточно долго, чтобы все забыли о тебе. — Что ты со мной сделал, — выговорил Финголфин, касаясь кончиками пальцев серебряной цепочки ошейника на шее. — Твоё имя и память о тебе потеряны, — Майрон щёлкнул пальцами. Большой, чёрный резной сундук-ларец раскрылся; повеяло светлыми, южными запахами лимона, розмарина и флёрдоранжа. — Но твоё тело ждёт удивительное приключение. Одевайся. Это всё твоё, мой любезный. Вот эта одежда. Шерстяные чулки. Не забудь шубу, тебе понадобится тёплая одежда. Это всё твоё приданое.