***
Спать больше не хочется. Осталась лишь легкая слабость, головокружение и местами ноющие побои. Спустя полтора часа, подкрепившись и собравшись, они вчетвером выдвигаются дальше, покинув здание, в котором Чонгук узнал и ощутил так много всего. Это место он, вероятно, не забудет. Произошло там что-то, что каким-то образом слегка встряхнуло его сознание, ложась осадком на уставшей душе. Он и сам не понимает, что, но это определенно есть. И вовсе это не поцелуй с Тэхеном, не драка с Намджуном. Что-то другое, но не менее важное. Чонгук в состоянии идти, значит, зря рассиживаться нет смысла. Двигаться дальше можно и нужно. Спорить он и не стал, понимая, что Тэхен не хочет лишний раз тормозить. Вокруг снова густая листва, еще не полностью поддавшаяся влиянию жестокой осени. Легкий и прохладный ветер покачивает тонкие ветви деревьев, иногда успешно срывая слабеющие лепестки, иссыхающие и не способные больше цепляться за родное дерево. Они легко отрываются и доверчиво отдаются в руки ветра, заботливо поддерживающего их и долго не позволяющего соприкоснуться с холодной сырой землей, на которой им суждено умереть. Впереди лежит мост, окруженный бесконечными деревьями. Там оставленные и бесполезные куски металла, рассредоточенные в начале и конце моста. Кто-то хотел соорудить из машин забор, способный затормозить мертвецов. Кто-то жил здесь, на что указывают несколько небольших палаток, расставленных на середине моста, и разбросанные повсюду вещи. Глупо оставаться и пытаться выжить в таком месте. Шансы на выживание крайне малы. Именно поэтому это место теперь пустует. Тэхен и Намджун неторопливо идут спереди, негромко переговариваясь. Джун скрипуче посмеивается время от времени, похлопывая по плечу Тэхена, лишь кивающего в ответ. Чонгук внимательно наблюдает за ними, плетясь сзади с Югемом, но пытается идти ближе, тщетно стараясь урвать кусочки разговора, только бы насытить свое неугомонное любопытство. Он неотрывно следит за Тэхеном, лицо которого так хотелось бы увидеть в этот момент. Интересно, улыбается ли он, когда смеется Намджун? Чонгук не помнит, чтобы видел его улыбку. Ту, которая искренняя и чистая, а не злобная ухмылка, обычно адресованная Гуку. Улыбается ли он Намджуну, который так легко и непринужденно что-то втирает ему сейчас? И ведь Тэхен даже не одаривает его своим великим закатыванием глаз. Неужели такой чести удостоили только Чонгука? Это так мило, черт возьми. Тэхен слегка размахивает катаной, рассекая ветер, бьющий в лицо, и слушает Джуна, периодически что-то отвечая совсем негромко. У Намджуна на спине от руки написанная белой краской надпись «Rap Monster», перечеркнутая черной линией, а сверху, над ней, в области плеч, видимо, новая, также выведенная белым, но более небрежно — «The Last». — Почему «Рэп Монстр» зачеркнуто? — задает первый всплывший в голове вопрос Чонгук, не отрывая взгляда от спины Намджуна. Старший оглядывается на него через плечо, усмехается беззлобно и отвечает, снова зажимая меж пухловатых губ травинку: — Рэп Монстр — мое старое прозвище. — Почему рэп? — интересуется Гук. Он вскидывает брови, глядя на Намджуна, слегка замедлившего свой ход. — Ты его так сильно любил? — Я жил им, брат, — отвечает Джун с важным лицом, вложив в свой голос глубокую тайну, известную только ему, но которой может любезно поделиться прямо сейчас. Он опускает руку на плечо Чонгука, а другой обнимает рядом идущего Югема. Чон успевает заметить за время, которое Джун находится с ними, как тепло он относится к его другу. Взгляд, обращенный на младшего, улыбка, адресованная ему, подбадривающее похлопывание по плечу — все это напомнило Гуку собственного брата. Родного. Он делал точно так же. Намджун напоминает его чем-то, кажется, он даже одного возраста с ним. От этого больно немного, если честно. — Я был андеграундным рэпером в Ильсане, чувак, — проговаривает Джун над ухом Чонгука таким тоном, будто был всемирно известной звездой прежде и что младший обязательно должен был знать о нем. Кончик травинки в его зубах щекочет щеку Чонгука, отчего дико хочется ее почесать. — Это куда круче, чем какой-нибудь фальшивый айдол, который наверняка даже тексты не сам пишет, — он посмеивается, выпуская младших из-под своих рук, грузом опустившихся на их далеко не хрупкие плечи. — Ты не рассказывал, хен, — возмущается Югем, слегка щурясь и смотря на Намджуна с легким удивлением. — А ты и не спрашивал, — пожимает плечами Джун, улыбаясь. — А «The Last» что значит? — не унимается Чонгук, подкидывая новый вопрос, на который Намджун свободно и без напрягов отвечает, ничего не усложняя. Ну неужели Тэхен так не может? — Время Рэп Монстра вышло, Чонгук, его больше никто не услышит, — в голосе сквозит печаль и сожаление, бесполезно прикрытые весельем, которым он пытается себя окутать, вспоминая прошлое. Но все тут знают, как нелегко это делать, поэтому понять Намджуна можно. — Последний. Теперь я последний везде, куда ни приду. Вокруг лишь ходячие, а я — последний живой человек среди них. Да и звучит круто, вообще-то, — он улыбается, нагоняя Тэхена, привычно осматривающего местность с максимальной бдительностью. — Втопили быстрее, ребятки, а то мы расслабились чутка, — бодрым голосом говорит он, указывая поднятой рукой вперед, как полководец. Кажется, Намджун совсем забыл о том, что было в ту ночь, когда он пришел к ним. Подумаешь, чуть не убил. Но он не враг, Чонгук это пытается понять, пытается забить, но что-то все равно заставляет его держать дистанцию. Наверное, нужно время, чтобы привыкнуть. Вопросы все не иссякают. С появлением Намджуна их стало только больше. Творится какая-то неведомая Чонгуку хрень, в которую его явно не хотят посвящать, и это действительно бесит.***
Оглушающий выстрел разлетается по округе, долго звуча эхом и звеня в ушах. Где-то на верхушке дерева птицы взлетают в панике, недовольно каркая. На губах Намджуна играет легкая улыбка, а левый глаз сощурен. Он держит в вытянутой руке черный двуствольный дробовик с рукоятью из темного дерева. Из дула медленно выплывает серая дымка от происшедшего секунду назад выстрела. В метрах десяти перед ним мешком падает ходячий, от головы которого остались одни ошметки, разбрызганные по всему асфальту. Довольно хохотнув, Джун на пятках разворачивается к парням, стоящим сзади. Чонгук и Югем в оцепенении таращатся на дробовик, сжатый в крепкой и умелой руке старшего, а Тэхен, скрестив руки на груди, с притворным интересом рассматривает остатки мертвечины, склонив голову набок. — Крутой ствол, — выдыхает Чонгук, отходя от шока. — Расшибает начисто, — гордо заявляет Намджун, с довольной улыбкой рассматривая дробовик. — Хен, можно мне? — неуверенно просит Югем, делая шаг к Джуну и протягивая руку. — Конечно, держи, — старший кидает дробовик подошедшему Югему, который бережно подхватывает оружие двумя руками, словно это что-то бесценное. Хотя, сейчас оружие действительно бесценная и редкая вещица, необходимая каждому, кто хочет выжить на этом свете. Нужно ценить и беречь его всеми силами. Югем с восторгом осматривает ружье, водя пальцами по отполированному корпусу, боясь выронить или поцарапать, и прицеливается, пытаясь повторить позу Намджуна. Все те виды оружия, которые он прежде использовал лишь в играх, теперь в руке по-настоящему, что не может не радовать. Ничего хорошего это не означает, но ведь круто же, с этим не поспоришь. — Как ты себя чувствуешь? — быстро и негромко спрашивает Тэхен Чонгука, глядя куда-то вдаль, словно и не обращается к нему. Чонгук резко отрывает взгляд от Югема и поворачивает голову к Киму, стоящему рядом. — Не помру, — Гук пожимает плечами, разглядывая профиль Тэхена, упрямо рассматривающего какую-то точку вдалеке. — Тэхен? Ким разворачивает к нему голову, вопросительно глядя прямо в глаза. Взгляд у него снова стеклянный, за ним не видно истины, он лишь отражает глаза Чонгука, и это совершенно не то, что ему хочется видеть. — Волнуешься за меня? — легкая улыбка трогает губы Гука. Он заводит руку назад, потирая шею, и смотрит исподлобья на Кима. Тот хмыкает, переводя взгляд на Югема и Намджуна, сосредоточенно объясняющего младшему механизм работы дробовика. Гем внимательно слушает, сведя брови, и кивает, говоря, что все понял. — Не хочу, чтобы ты сдох, — отвечает Тэхен, слегка морща нос, затем добавляет: — Нечем будет твое тело сжечь, спички кончились. — Какой заботливый, согреть мой труп хочешь, — Чонгук ухмыляется, облизывая сухую губу, и тоже отворачивается к парням, поправив лямку рюкзака на плече. — Откуда ты его знаешь? — спрашивает он, кивнув головой на Намджуна. — Мой бывший, — выпаливает Тэхен, а на лице играет легкая ухмылка. Чонгук застывает на мгновение, откровенно охреневая от услышанного. Он ожидал чего угодно, но точно не этого. Ким Тэхен снова поверг в шок своим редким и внезапным откровением, оставляя как результат Чона с отвисшей челюстью. Его это, видимо, очень забавляет. Чонгук, как ему кажется, долго обрабатывает новую информацию, не представляя, как реагировать, и правду ли говорит Тэхен. Такое заявление, как внезапная пощечина, как ведро ледяной воды на голову, когда ты еще проснуться толком не успел. В голове все в очередной раз переворачивается вверх дном, старые устоявшиеся теории рушатся на глазах, а новые как-то не особо хотят выстраиваться. Еще несколько секунд Чонгук раскрывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная на сушу, пытаясь найти, что на это сказать. Он медленно разворачивается и встает напротив Тэхена, закрывая ему взор на парней и привлекая внимание к себе. — К-как бывший? — запутавшимся языком мямлит Гук, во все глаза смотря на Тэхена. — Вы с ним… то есть… — Чонгук переводит взгляд на смеющегося Намджуна и удерживается, чтобы не ткнуть в его сторону пальцем, и быстро моргает, вновь отворачиваясь к Тэ. — Он твой… бывший парень? — пищит последнее слово Чонгук, словно это звучит совершенно абсурдно и смешно, что-то типа: ну как такое может быть? В голове не укладывается. Из шока Чона вырывает темная фигура за спиной Тэхена, находящаяся метрах в пятнадцати. Мертвец медленно плетется, неестественно склонив голову к худощавому плечу и выходя на дорогу из-за густых деревьев. Гук резко выхватывает из-за пояса джинсов пистолет и снимает с предохранителя, направив на ходячего через плечо Кима. Одновременно с быстрыми выстрелами Чонгука раздается один особенно громкий. Голова ходячего алыми брызгами разлетается на мельчайшие куски, как на фестивале красок, а тело падает. Чон, хватая ртом воздух, прекращает стрелять, опустошив обойму и переведя удивленный и радостный взгляд на Тэхена. Наконец-то смог вынести мертвецу голову. Еще и с такого расстояния! — Ого, отличный выстрел, — Тэхен улыбается гордо и по-родительски, смотря Чонгуку за спину. — Югем, — добавляет он, улыбаясь уголками губ и не глядя на Гука, находящегося почти вплотную. Чон медленно опускает руку и разворачивается к парням. Югем с сияющим лицом глядит на дымящийся дробовик в руке, не веря тому, что только что сделал. На плечо ему ложится рука Намджуна. Снова легкое оцепенение. Тэхен хвалит, а не упрекает, как делает это обычно. Тэхен хвалит не Чонгука. — Нихуя себе, Гем! Где ты так научился стрелять? — Джун восхищенно смеется и хлопает Югема по спине, забирая из ослабшей руки младшего дробовик. — Или это из серии «новичкам везет»? Ты крут, мелкий! Вы видели это? Югем робко улыбается и пожимает плечами. — Шуга немного попрактиковался со мной. Хоть что-то я вынес из их чертовой общины, — он хмыкает, морща нос. — Похоже, не зря он у них лидер. За такой короткий срок так научить стрелять, — Намджун усмехается, заряжая дробовик новыми патронами и покусывая травинку в зубах. — Я думал, что я… — мямлит Гук, растеряно моргая, смотря на Джуна и то и дело оборачиваясь к трупу. — Не-е, Гук-и, такое твой водяной пистолет, — Нам кивает на оружие в руках Чона, — не смог бы сделать. Это все моя малышка, — он слегка похлопывает дробовик, заботливо улыбаясь ему, словно ребенку. — Слушай, хватит мое оружие обзывать, — рычит Гук, делая шаг к Намджуну. Тлеющие угольки злости снова начинают разгораться, поджигая все внутри и подталкивая к решительным действиям. Рука, держащая пистолет, сжимается крепче, а указательный палец тянется к спусковому крючку, жаждая немедленно нажать его. Локоть Чонгука хватает крепко сжатая рука Тэхена, пытающаяся утянуть его на себя, что больше распаляет в нем ярость, желающую поскорее воплотиться в реальность, освободиться из плена. Зря, очень зря. Все зря. Слова Тэхена о бывшем — зря, слова Намджуна — зря. Только недавно утихшее бешенство вновь разбудили, да еще и подлив масла. Чонгук зол в разы больше, чем после драки с Джуном. У Югема, стоящего рядом с Намджуном, в глазах волнение и вина, как это бывало, когда Чонгук наказывал тех, кто смел обидеть его младшего братика. Он знает прекрасно, что Чонгук взбешен уже не шуточно, и боится того, что может за этим последовать, но и встрять не решается, надеясь, что старшие, не накрытые пеленой ярости, смогут его утихомирить, что Гук послушает. Он с беспокойством смотрит на вздувшиеся вены на руке Чонгука, которой он сжимает пистолет, и молится, чтобы тот не натворил ничего. — Успокойся, Чон, — твердо говорит Тэхен за спиной, не ослабевая хватку на руке Гука. — Ты чего завелся? — спрашивает с искренним удивлением Намджун, нахмурившись и разведя руки в стороны. — Я же шучу просто, чувак. — Да мне поебать, — бросает Чонгук, прожигая глазами Джуна. Он резко выдергивает руку из хватки Тэхена, отпихнув его в сторону, и налетает на Намджуна, хватая его свободной рукой за ворот расстегнутой косухи и грубо притягивая к себе. — Пошути так еще раз, и я тебе отстрелю что-нибудь. Уж попаду, будь уверен, хен, — предупреждает он, ядовито выплюнув последнее слово прямо в лицо Намджуна. — Не играй со мной, мальчик. Или ты забыл, кто кого нагнул тогда? — басистым и спокойным голосом произносит Намджун, призывно смотря на напряженного Чонгука, даже не пытаясь сопротивляться. Нагнул. Это слово становится последней каплей, разорвавшей все цепи внутри Чонгука. Он с размаху бьет крепким кулаком в челюсть растерявшегося Намджуна, на лице которого все еще красуются желтые и фиолетовые синяки, как и на лице самого Гука. Пошатываясь, он отходит в сторону, прикрывая на секунду глаза и втягивая ноздрями прохладный воздух. Это просто шутка, конечно. И Чонгук бы понял это, но шуткой явно не являлось кое-что другое. Намджун, быстро придя в себя, подлетает к Чонгуку и бьет в живот, заставляя того закашляться и согнуться пополам. В глазах все поплыло, ноги чуть ли не подкашиваются, но Чонгук упрямо стоит, скинув тяжелый рюкзак с плеч и уперев руки в колени. Спасибо, что в не до конца зажившее лицо не ударил. Югем хватает сзади Намджуна, собирающегося нанести новый удар, и оттаскивает назад, крепко сцепив вокруг его груди руки. На лице у старшего Кима с трудом натянутое спокойствие и желваки играют, а в черных глазах серьезность и угроза. Никакого сопротивления. — А Тэхена ты тоже нагиб… — рычит Гук, сплюнув на асфальт вязкую слюну. — Чонгук! — прикрикивает Тэхен, лишь немного повысив стальной голос, не давая ему договорить, и хватает выпрямившегося и надвигающегося на Джуна Чона за талию. — Хватит, блять, прекращай, мать твою, — шипит он в ухо Гука. Младший пытается вырваться, но Ким крепче прижимает его к себе, не позволяя подойти к старшему. — Что он спизданул? — спрашивает Намджун, щурясь и вырываясь из рук Югема. — Отпусти, Гем, я в норме. Лучше своего дружка дикого придержи. — Да пошел ты, Тэхен. Не трогай меня, — хмыкает Чон, отцепив от себя Кима. — Все идите нахуй. — Хен… — Югем с болью смотрит на друга, надеясь, что тот остынет, успокоится и поймет, что все действительно не так серьезно, что зря он обострил ситуацию. Но Гук не собирается ничего понимать. Подняв с земли рюкзак, он оглядывает парней злым взглядом и двигается вперед по дороге, вытянув руку с пистолетом вверх и стреляя в воздух. Похуй на все, похуй на ходячих, которые могут услышать выстрелы. И на Ким Тэхена похуй. Похуй на то, что он, возможно, трахался с Намджуном. Бывший, блять. Да вообще похуй. Новое и непонятное, но мерзкое ощущение начинает рождаться внутри, только усиливая злость от мыслей о Тэхене. Это раздражает, от этого хочется избавиться. Лучше не ощущать ничего. Надоело. Заебало. Не зря Намджун раздражает. Он был везде, где был Тэхен, был во всем, что касалось Тэхена. В Тэхене? Тэхен, Тэхен, Тэхен. Гребаный Ким Тэхен. Как же он заебал. — Ну и куда он поперся? У него переходный возраст, что ли? — спрашивает Намджун спокойно, сложив руки на груди и глядя на удаляющуюся спину Чонгука, идущего размашистым неровным шагом. — Далеко не уйдет, — говорит Югем, разочарованно вздохнув. — Вернется, — без тени сомнения уверяет Тэхен, подняв с земли лежащий под ногами ножик Чона. Выронил, совсем не заметив. На оборотной стороне рукоятки — маленькие, криво нацарапанные буковки «JJK». Ким проводит по ним большим пальцем и сует нож себе в карман.