***
Злодей, называвшийся Часостоп, требовал принести ему Камни Чудес, а выглядел так, словно сошел со страниц книг. Он вобрал в себя черты сразу нескольких литературных персонажей. На его голове были кроличьи уши, а в руках он держал карманные часы, напоминая Белого Кролика из «Алисы в Стране Чудес». Словно маленький Мук, акуманизированный был способен развивать колоссальную скорость в своих огромных туфлях-скороходах. Подобно Фаусту, вышедшему из-под пера Гёте, мужчина повторял «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» перед тем, как применить свою способность и заставить невинных парижан замереть на месте, не имея возможности даже пошевелиться. Мужчина, зачитавшись, опоздал на важную встречу и теперь останавливал время для всех, к кому прикасался после произнесения цитаты-заклинания. — Быстрый тип, — прокомментировал действия врага Кот Нуар, приземляясь на крышу возле своей Леди, наблюдавшей за акуманизированным в ожидании напарника. — Пытается угнаться за временем? — Не смешно, глупый Кот, — закусив губу, глядя на то, как Часостоп дотронулся до очередной жертвы, заставив ту замереть, произнесла Леди. — Он чем-то напоминает Времехода, а это значит, что нам нужно быть осторожными. В тот раз я чуть тебя не потеряла. Не позволяй ему к себе прикасаться. Нуар молча кивнул, вспомнив о Маринетт. Он как раз направлялся к ней, когда узнал о появлении новой марионетки Бражника. Кот, целью которого было не только спасти девушку от грядущей смерти, но и сделать так, чтобы она смогла без страхов покидать свою комнату, поймал себя на мысли, что не так уж и плох тот факт, что Принцесса не выходила из «замка». Если уж на присутствие матери Маринетт отреагировала истерикой, то что бы с ней стало, увидь она, как этот злодей дотрагивается до своих жертв, заставляя их замирать на месте? — Ей-богу, я скоро сам начну испытывать отвращение при виде чужих рук, — чуть слышно проворчал хвостатый герой, удлиняя свой жезл, чтобы вступить в битву.***
Стук сердца эхом отдавался в ушах Ледибаг. Огромных усилий девушке стоило сохранять самообладание, глядя, как враг прикасается к своим жертвам. Хуже всего было то, что Часостоп перемещался с такой скоростью, что алая Леди не была уверена, что сможет увернуться от его руки, если вступит в битву. Но она не имела права отступить и бросить парижан на произвол судьбы. Поэтому, когда Кот Нуар, проворчав что-то себе под нос, отправился отвлекать внимание злодея, Баг глубоко вздохнула и спрыгнула вслед за ним. Спрятавшись за ларьком застывшего мороженщика, Леди принялась наблюдать за сражением врага и друга. Девушка молила всех богов, чтобы напарник смог «развлекать» акуманизированного до тех пор, пока она не поймет, где именно затаилась черная бабочка, и не разработает план победы. Вот только даже ловкому Коту непросто было уворачиваться от ужасающе-быстрого Часостопа. Сердце героини сжалось, когда рука злодея пронеслась в сантиметре от плеча Нуара. Она вспомнила боль собственной смерти и то, как на ее глазах исчез напарник, пораженный атакой Времехода. Героиня сглотнула подступивший к горлу комок. Ей следовало бы вылезти из укрытия и тоже привлечь к себе внимание врага, чтобы тот, пытаясь угнаться за двумя зайцами, лишился возможности достать героев Парижа. Еще десять дней назад Ледибаг так и поступила бы, но сейчас она не решалась даже показаться на глаза Часостопу. Ведь его оружием были руки. От очередной атаки злодея Нуар увернулся лишь чудом. Девушка была благодарна тому, что Кот отвлекал врага, не задавая никаких вопросов, словно так было и надо, и проклинала собственную беспомощность, слабость, неуверенность, словно на ней не было в данный момент пятнистой маски. Но маска на ней была. Ледибаг прекрасно видела свое отражение на металлической поверхности ларька. И это раздражало ее еще больше: героиня Парижа не должна бояться, но как скрыть страх в собственных глазах, если воображение вокруг каждой чужой не кошачьей руки рисует черную дымку «Катаклизма»? А ведь руки были не только у злодея. Местом битвы стала многолюдная площадь, в данный момент больше похожая на выставку испуганных восковых фигур из-за десятков людей, застывших после прикосновений акуманизированного. И хотя его жертвы не могли даже пошевелиться, ведь их время остановилось, Леди не могла перестать бояться случайно дотронуться даже до них. — Нуар, уведи его в безлюдное место! — приказала Баг. Может быть там, где не будет стоять столько живых статуй с протянутыми руками, героине удастся подавить хотя бы часть своих страхов? — Будет мурсполнено! — обрадовавшись, что Леди, вероятно, разработала план, отрапортовал Кот. С каждым разом ему становилось все тяжелее уклоняться от атак злодея, но он не жаловался, ожидая, когда Ледибаг, наконец, будет готова вступить в битву. Однако выполнить просьбу любимой у Нуара не получилось. Ведь голос Леди слышал не только Кот.***
Тикки не раз повторяла, что злодеи могут чувствовать страх. Пятнистая квами говорила, что страх героя привлекает внимание акуманизированного гораздо сильнее, чем любой другой внешний раздражитель. То, что в свое время Каменное Сердце не ощущал боязни героини, впервые взявшей в руки йо-йо, было лишь результатом того, что брошь Мотылька давно не создавала злодеев. Сейчас же марионетки Бражника находились на пике своих возможностей. Поэтому, почувствовав присутствие на площади Ледибаг, Часостоп переключил свое внимание на нее. Он слышал раздражающие обзывательства Кота Нуара, ненавидел хвостатого со всеми его шутливыми оскорблениями, но страх пятнистой Леди привлекал его больше, чем ненависть к ее напарнику. Развернувшись на каблуках, злодей помчался к ларьку, за которым пряталась героиня Парижа, чтобы прикосновением заставить ее замереть, сорвать с нее серьги и принести их в дар своему господину. Три секунды понадобилось акуманизированному, чтобы пересечь площадь. На то, чтобы закинуть йо-йо на крышу и взлететь, у Ледибаг ушло две. Игнорируя провокации Кота, Часостоп вновь бросился в погоню за пятнистой Леди. Героиня понимала, что теперь роль приманки выполняла она и что отказаться от этой роли у нее, увы, не получится. Будь у акуманизированного любое другое оружие — хоть меч, хоть пистолет, что угодно! — он бы не представлял такой проблемы, как сейчас, даже учитывая его колоссальную скорость. Вот только атаковал Часостоп руками, его целью являлось прикоснуться к Ледибаг, а каждая клеточка ее тела умоляла избегать прикосновений любым способом. Как бы ни хотелось Баг сбежать с поля битвы на другой конец Парижа, а то и земли, чтобы спрятаться там от рук врага, девушке удалось достичь компромисса с самой собой. Геройский долг требовал одолеть злодея, а для этого его нужно было увести в безлюдное место, что вполне можно было сделать убегая. — Вроде бы это называется тактическим отступлением, — перелетая от одного здания к другому, Леди попыталась успокоить саму себя шуткой, в то время как Часостоп огромными прыжками передвигался вслед за ней. Руки героини тряслись, норовя выронить спасительное йо-йо, дыхание сбилось, словно она пробежала марафонскую дистанцию без пятнистого костюма, а спина ощущала приближение злодея. Он не мог летать, но прыгал достаточно высоко, отчего даже крыша небоскреба не являлась тем местом, куда Часостоп не смог бы добраться. Нужно было как можно скорее заманить врага в ловушку, обездвижить и обезвредить, ведь с каждой минутой скрывать свое состояние от напарника Ледибаг становилось все тяжелее.***
Алья готова была рвать на себе волосы от досады, глядя с какой скоростью удаляется с площади преследуемая злодеем Ледибаг. Нет, она, конечно, была рада, что йо-йо позволяло героине Парижа избегать атак сверхбыстрого врага, но тот факт, что обычному человеку, коим являлась мадемуазель Сезер, догнать их представлялось задачей непростой, несомненно печалил. Однако другого выхода у Альи не было. Не просить же Кота Нуара ее подбросить, учитывая, что тот сам уже давно нагонял Часостопа. Когда расстояние между девушкой и ее целью увеличилось настолько, что стало понятно: погоню продолжать бессмысленно, Алья вновь взяла в руки телефон. «Ледиблог» и на этот раз помог своей создательнице, позволив ей следить за передвижением героини глазами подписчиков. Леди не двигалась по прямой, петляя между высотками, что позволяло ей уклоняться от атак злодея и, вероятно, позволяло искать место, способное стать его ловушкой. Алья хорошо знала этот район, но еще лучше она знала свою подругу. Девушка была уверена, что Ледибаг ищет безлюдное место для битвы с врагом, а значит, ее путь лежал к закрытому на ремонт кинотеатру.***
Теория Альи подтвердилась. Во всяком случае, об этом свидетельствовала выбитая дверь здания да двое застывших перед ней рабочих. Поэтому, переведя дыхание после быстрого бега, девушка зашла внутрь. Алья старалась ступать бесшумно, понимая, что своим присутствием сможет помешать Ледибаг и Коту Нуару. Раньше ее никогда не волновали подобные «мелочи», но тогда она сама гонялась лишь за репортажем, не догадываясь, кто скрывается под маской ее кумира. Сейчас же единственное, чего хотела девушка, так это выяснить, что случилось с подругой и помочь ей вернуться к нормальной жизни. И если окажется, что до такого состояния ее девочку довел Бражник, то Алья готова была поклясться, что сделает что угодно даже без всяческих суперсил, доберется до главного злодея Франции и заставит его поплатиться за это. Шум, донесшийся со второго этажа, заставил девушку вздрогнуть. Похоже, в пылу битвы выбили еще одну дверь, но зато теперь Алья точно знала, где находятся герои и их враг. Девушка стремглав поднялась по лестнице, свернула за угол и помчалась ко входу в зрительный зал, откуда теперь был слышен лязг, с которым жезл Кота Нуара ударялся о зрительские сидения. Она забежала в зал в тот момент, когда Ледибаг призывала «Талисман Удачи», а злодей, увернувшись от атаки Кота, собирался напасть на героиню Парижа. Красная в черную точку книга была последним, что увидела Алья, заслонившая своим телом подругу.***
Следующим, что предстало перед глазами мадемуазель Сезер, была стайка божьих коровок, пролетевшая перед ее лицом и означавшая, что герои Парижа вновь одержали победу. Зрительный зал был пуст, а сколько времени Алья была «заморожена», она не знала, но сердце подсказывало: герои не могли уйти далеко. Поэтому, развернувшись на пятках, девушка выбежала в холл, повернула в сторону лестницы и остановилась, облегченно вздохнув. Стоя спиной к бывшему врагу, Ледибаг и Кот Нуар традиционно стукнулись кулачками. — Отлично сработано, Котик, — улыбнулась героиня Парижа, взяв в руки верное йо-йо. — А теперь мне пора тебя покинуть. — Я бы попросил тебя остаться, моя Леди, — прикрепляя жезл на пояс, ответил Нуар, — но меня самого ждет Принцесса. Еще чуть-чуть, и мы побьем твой рекорд! — А ты не думаешь, — усмехнулась Ледибаг, — что мы с Маринетт к тому времени установим следующий? — А мы и его побьем, — самодовольно заявил Кот. — Четыре и семь, моя Леди! Уже не пять! Серьги героини Парижа пропищали, а сама она развернулась в сторону лестницы, намереваясь покинуть здание кинотеатра. Алья не имела права терять ни секунды, если хотела с ней поговорить, вот только окликнуть пятнистую Леди она не решалась. На протяжении трех дней девушка не раз прокручивала в голове возможный разговор с подругой, но сейчас не знала, как начать его, чтобы случайно не сделать хуже. Позвать Леди по настоящему имени она не могла, ведь Кот Нуар, судя по всему, не догадывался, кто скрывался под маской его напарницы, да и в здании помимо них находился еще и бывший злодей, который… — Осторожно! Увы, крик Альи раздался слишком поздно. Потому что пришедший в себя мужчина, на удивление бесшумно подошедший со спины к Ледибаг, успел положить свою руку на плечо героини прежде, чем та среагировала на предупреждение.***
Отчаянный, полный боли и ужаса крик вырвался из груди пятнистой героини. Ледибаг выронила йо-йо, рухнула на колени и, обхватив себя руками, зашлась в рыданиях. Алья бросила ненавидящий взгляд на бывшего злодея, который, испугавшись реакции кумира на просьбу об автографе, поспешил покинуть здание кинотеатра. А Кот Нуар стоял, застыв на месте, не смея ни пошевелиться, ни поверить ни глазам, ни ушам. Ледибаг, его Леди, его любимая вела себя в точности, как Маринетт, словно и к ней был применен «Катаклизм». — Не надо, пожалуйста, — всхлипывая, молила героиня. — Не трогайте, уберите руки. Больно. Не хочу больше. Не хочу умирать. Кот, помоги, умоляю. Спаси. Не надо, — очередное пиликанье сережек было заглушено ее рыданиями, — не прикасайтесь ко мне. Котенок, пожалуйста, помоги. Не хочу умирать. Не трогайте меня. Мне страшно, Кот. Не хочу умирать. Больно. Не прикасайтесь. Не надо… — М-моя Л-лед-ди, — схватившись руками за волосы, Кот Нуар сполз спиной по стене и издал сдавленный стон. Ледибаг вздрогнула и резко обернулась в сторону напарника. Ее расширенные зрачки вмиг сузились, рыдания прекратились, а дыхание на миг остановилось. — Котенок, — одними губами прошептала Леди, попытавшись подняться на ноги, которые тотчас же снова подкосились. — Котенок, — повторила она, и Алья была готова поклясться, что расслышала в ее интонации и боль, и надежду. — Нуар, — отчаянно выдохнула героиня, на четвереньках подползая к Коту. Всхлипнув, Ледибаг обняла безвольно сидевшего на полу напарника и, уткнувшись лицом в его грудь, вновь заплакала. А в следующую секунду с последним пиликаньем сережек героини развеялись последние сомнения ее подруги. Сквозь пелену собственных слез Алья Сезер видела, как по телу Ледибаг пронеслась розовая волна. Теперь, всем телом прижимаясь к Коту Нуару, намертво вцепившись в него, сотрясалась в рыданиях Маринетт Дюпен-Чен.