Гаснут Звезды

В офисе было душно, несмотря на открытое окно, из которого дул прохладный ветерок. Небольшое помещение было заставлено столами, за ними сидели работники на пару лет старше самого Лео и беспрерывно отвечали на звонки. — Добрый день, чем вам помочь? — женский голос блондинки, чьи волосы были завязаны в высокий пучок. Она сидела в наушниках с микрофоном и, что-то записывая в блокнот, вела разговор с новым потенциальным самоубийцей. Лео привык к этому через пару недель, хотя поначалу было сложно. Он понимает, что это его работа. Сам шел сюда по призванию помогать людям. Но пускай так… это все равно тяжело. Пять раз в неделю приходить в офис и несколько часов разговаривать с незнакомыми людьми, вникать в их проблемы и пытаться помочь найти выход из сложной ситуации. Конечно, у всех людей разные проблемы и к каждому звонящему нужен свой подход. Лео неплохо справляется, когда звонящему в районе двадцати лет. Своих ровесников проще понять и войти в «их шкуру». Но… когда звонят совсем молодые. Подростки. Дети. Лео теряется. Тихие надрывающие голоса. Они плачут в трубку и рвано дышат, делая долгие или короткие заминки, чтобы вдохнуть воздуха и продолжить говорить. Незрелые и наивные мысли порой звучат так по-детски, что Лео не уверен, что звонящему больше восьми или десяти. Коверканные слова, буквы, которые они не выговаривают. К этому сложно привыкнуть. Они такие молодые, но уже такие разбитые. Все те дети, что звонили хоть раз по номеру психологической срочной помощи — не заслуживают тех ужасных вещей, что приходится им терпеть. У каждого звонящего своя история, будь то издевательство в школе, домашнее насилие или чрезмерная забота родителей, от которой можно задохнуться. Лео отдает все силы на то, чтобы разобраться в проблеме каждого своего клиента. Просто он не сможет уснуть, если будет не уверен, что после их разговора позвонивший ничего для себя не изрек и продолжил идти путем самоуничтожения. Самоубийства. Невозможно ложиться спать, зная, что сегодня ты не смог спасти чью-то жизнь. Чью-то израненную и невиновную в своих проблемах — жизнь. Лео смотрит время на телефоне. Через минуту у него начинается обеденный перерыв, поэтому юноша снимает черные наушники, кладет их на стол возле клавиатуры и встает из-за бежевого стола. Проходя мимо еще одно молодого сотрудника, который также как и Лео, здесь на испытательном сроке после окончания третьего курса института, они молча кивают друг другу в знак приветствия, и Лео выходит из душного офиса в коридор. Узенький и длинный коридор соединяет их офис с другими кабинетами, где сидят управляющие, семейный и детский психолог, а в самом конце коридора — у лифта находится комната отдыха. Именно в эту комнату Лео и идет. Он заходит внутрь, закрывая за собой дверь. «Уголок спокойствия», как называют эту комнату другие сотрудники между собой, состоит из двенадцати квадратных метров. Окна выходят на противоположную от офиса сторону, отчего солнечные лучи не попадают в окна и не создают излишней духоты. Вместо кондиционера на полу стоит вентилятор. Он направлен на небольшой диван бордового цвета. Лео садится на этот диван и скатывается немного вниз. Ноги и шея затекли после долгого просиживания на месте. Поэтому Лео вытягивает ноги и пробует размять шейные позвонки. Спокойствия и тишина. Здесь всегда так. Мало сотрудников, мало места. Нет приходящих клиентов, за исключением тех, кому назначено к личному психологу. Но те не шумные. В основном это люди, что сами просят о личной встречи и приходят сюда, если местный психолог согласен, конечно. Психолог женщина лет за сорок, у которой за спиной окончание института по специальности и десяток лет опыта работы. Здесь она работает по той же вербальной системе, что и все: телефоны, звонки, иногда общение через сообщения. Лео вспоминает, что хотел кое-что сделать. Он достает из кармана телефон и ищет в контактах номер второго младшего брата. Кажется, Донни немного забылся… и Лео немного сердиться по этому поводу. Мало того, что Дон съехал от них в семнадцать, все благодаря тому, что смог довольно умно разъяснить отцу, зачем ему это необходимо (хотя на счет необходимости съезжать Лео очень сомневается), так он еще решил забыть о важных семейных вещах. Лео звонит брату. Раздаются гудки… еще гудки… Если он не возьмет трубку… И Дон берет трубку. — Эй, Лео! — его голос довольно бодрый и немного удивленный. Кажется, Донни совсем не ждал звонка от старшего брата. — Привет, Донателло, — прохладно отвечает брюнет. В телефоне слышится пауза и копошение. Дон мнется, не часто его называют полным именем, очень не часто. В основном это делает… делал Лео, когда был чем-то недоволен или хотел использовать свое «лидерское я» на тренировках в детстве. — Так… что-то случилось? — Ты спрашиваешь про что-то конкретное или в целом? — Лео немного смягчается, но остается нейтральным. — Я не могу ответить тебе на этот вопрос. Давай ты просто заглянешь в календарь и найдешь ответ там? Лео слышит, как брат приглушенно чертыхается и глубоко вздыхает. Шуршит бумага, тетрадь или книга, звук колесиков по полу. После Дон виновато продолжает: — Прости… я… у меня совсем из головы вылетело. Просто понимаешь, вчера был последний день сдачи диссертации, я то сдал ее еще на прошлой неделе, но Эйприл, она простудилась и попросила меня дописать ее работу по теоретическому исследованию механизмов противовирусного иммунитета и… Лео трет переносицу и прерывает Донни, пока тот не начал более углубленно оправдываться или рассказывать о биологии, которую изучает. — Это прекрасно, что Эйприл есть на кого положиться в подобных случаях, но Дон. Это же твой брат. Тебе совсем нет дела до Майки?.. — О чем ты говоришь? Конечно, мне есть дело до Майки. Теперь они оба сердятся друг на друга. Лео чувствует даже через сотовую связь, как в мозгах Донни бушует небольшая тучка мыслей и домыслов, а также другие «с чего ты взял, что я виноват» вещи. — Вчерашний день прошел хреново, если тебе правда есть до этого дело, — Лео не скрывает раздражения, пускай его негативные эмоции проявляются по большей части только интонацией и использованием резких слов, что Лео не свойственно при его будничном состоянии. Снова наступает пауза… Лео ждет. — На сколько по десятибалльной шкале? — Дон спрашивает это так осторожно, что Лео почти перестает сердиться. Почти. — Не менее семи. — М-м… — Донателло мычит в трубку и Лео становится интересно, что его брат конкретно осознал только что. — Мне правда жаль, Лео. Нужно было позвонить Майки вчера. Он в порядке сейчас? — Трудно назвать это «в порядке». Знаешь, неважно, что ты забыл об этом дне, или что ты забыл об Майки. Ты нужен ему, и было бы лучше, если ты перестал его отталкивать, Донни. — Но Лео я… Лео его прерывает. — Не отрицай этого. Сколько раз ты говорил ему, что заедешь, но потом не приезжал? Кажется, когда ты уговаривал отца разрешить тебе жить отдельно, ты обещал, что будешь приезжать каждую неделю. Но видимо это были только пустые обещания. И я не говорю уже про звонки. Я не заглядывал в телефон Майки, но уверен, что в нем есть куча сообщений, оставшиеся без ответа, которые он тебе отправлял. — Но приезжал на прошлой неделе! И сообщения… ты же знаешь, что у меня времени всегда не хватает, я редко заглядываю в телефон. — Донни, я не видел тебя уже три недели. Тебя не было дома три недели. Ты правда даже не заметил этого? — Лео пытается говорить нейтрально, но не получается. От того, что Дон стал забывать о семье, грустно не только Майку. — Я… мне жаль, прости Лео. — Проси прощения не у меня. Лео хочет закончить на этом разговор, так как считает, что большего от брата ничего не добьется, а все что хотел, он высказал, но Донни продолжает говорить. — Если я заеду сегодня? Вечером? Возьму каких-нибудь пироженых и мы вместе посидим за столом… Голос Донн звучит взволнованно, будто тот тонет и пытается успеть ухватиться за последнюю палку утопающему. Лео молча обдумывает все какое-то время. — Приезжай после шести. И Дон… — Да, Лео? — Майки больше нравится пицца, а не сладкое. И Лео сбрасывает. Смотря на время, брюнет отмечает, что у него еще есть десять минут отдыха, прежде чем он должен будет снова приступить к работе… Лео трет переносицу и надеется, что сегодняшний вечер не будет еще одним вечером-катастрофой…