I
С момента своего визита в середине декабря, Александр Николаевич смог лишь раз вновь вырваться в Высокое. Близилось Рождество — и это означало удвоенное количество приёмов и праздничных балов, где царственная чета вместе со своими приемниками обязаны были присутствовать. Добравшись до усадьбы с заходом зимнего солнца, Александр вошёл в дом через тайный ход. Пройдя длинный коридор, он появился в гостиной, из которой ещё издали до его слуха доносились женские голоса. Натали обедала в компании Глафиры Петровны и оживлённо рассказывала о планах по обустройству парка. Первой увидев цесаревича, Наташа так и застыла с ложкой недоеденной гречневой каши, а затем кинулась обнимать раскрасневшегося с мороза любимого гостя. Экономка Наташи поспешила на кухню за дополнительным комплектом столовых приборов. Когда они остались вдвоём, Александр радостно сообщил Натали, что останется до завтрашнего утра. Сытно поужинав, Наташа с Александром поднялись наверх в кабинет. Как и в прошлый раз, они устроились на ковре около натопленного камина. Словно вспомнив о чём-то, Наташа ненадолго отлучилась в спальню и вернулась оттуда с книгой в руках, сияя от радости. Она присела и протянула Александру томик стихов Жуковского, объясняя на ходу, что получила его буквально на днях от самого автора с дарственной подписью и небольшим письмом. — О, Василий Андреевич вправду написал тебе, — тоже обрадовался Александр. Он открыл книгу и прочёл строки, выведенные почерком бывшего наставника: «На добрую память княжне Наталье Александровне Репниной от автора». — Я писал ему о нас. Ответным письмом Жуковский попросил сообщить адрес Высокого. — У Василия Андреевича доброе сердце, — Наташа вновь с благодарностью посмотрела на подарок. А потом перевела взгляд на огонь и вспомнила последнюю встречу с Жуковским перед своим побегом в Италию. — Мне не хватает его в Зимнем, — вздохнул Александр, дотянувшись рукой до стола и положив книгу. — Впрочем, видишь ли, не только его, — он посмотрел на красивый профиль Натали, освещаемый пламенем. — Сегодня я вырвался к тебе, но одному Богу известно, когда это будет в следующий раз. А мне бывает так тоскливо без тебя, просто невыносимо, что я готов кричать, биться головой о стену, только бы избавиться от своей тоски. — Я не вернусь во дворец, Саша, — ответила Натали. Она придвинулась ближе и взяла его за руку. — И не проси. Я понимаю, тебе очень тяжело. Мне тоже бывает плохо, особенно ночами. Ведь если день можно заполнить делами, то чем заполнить сумерки? Я пытаюсь читать перед сном, но мои мысли всё равно возвращаются к тебе. А с ними приходит и одиночество. Но по-другому нельзя. Жить в Зимнем — означает стать мишенью для злостных сплетников, подвергнуться ежедневному осуждению и презрению. Не говоря уже о том, что будет с принцессой Марией, которую фрейлины неизбежно вовлекут в свои интриги? — Ты права. Если бы ты была там со мной, я не смог бы сдерживать себя и всё время старался быть подле тебя. И тогда бы отец точно нас разлучил. Княжна Репнина молча кивнула. Александр привлёк её к себе, обнял и поцеловал мягкие волосы. Они молча смотрели на яркие языки пламени в камине, пока цесаревич не поинтересовался: — Скажи, тебе не бывает здесь скучно? — Скучно? — Натали высвободилась из объятий и недоумённо воскликнула: — Чего точно со мной не бывает, так это страданий от скуки! — Но, милая, ты же была придворной дамой, — он вновь привлёк её к себе и стал покачивать в объятьях. — Ты носила красивые наряды, ездила на балы, где танцевала с мужчинами. Натали с улыбкой посмотрела на него снизу вверх: — Ты удивлён, что всё это я променяла на жизнь в деревне? Ох, ваше высочество, помимо всей этой мишуры, которую вы мне перечислили, в жизни есть и другие вещи. — Какие же, к примеру? — он вновь поцеловал её. — Важно, чтобы был свой дом. Чтобы была семья. Были друзья. Хорошо бы помогать другим людям, заботиться о них, — перечисляла княжна. — Надо делать что-то полезное, при чём бескорыстно, не требуя ничего взамен. — И ты совсем-совсем не тоскуешь по прошлой жизни? — Ммм… — Наташа сделала вид, что задумалась, при этом забавно хмуря лоб. — Думаю, что нет. Хотя… — она лукаво посмотрела на Александра: — Иногда я скучаю по одному прекрасному молодому человеку, с которым однажды танцевала мазурку в Аничковом дворце. — Это была не мазурка, а кадриль, — поправил он с нежностью. — Нет, мазурка, — Натали выскользнула из его рук. — Если у кого-то плохо с памятью, то это точно не я! Она вскочила на ноги и взялась пританцовывать, напевая мелодию. И словно желая подразниться, стала изображать себя и Александра: — «Фрейлина Репнина, не подарите мне танец?», «Конечно, ваше высочество, у меня как раз свободен тур на мазурку, потому что мой партнёр, граф Ростопчин, перебрал шампанского и едва держится на ногах!» Заливисто смеясь, Наташа стала кружиться перед цесаревичем. — Нет, это просто невозможная женщина! — воскликнул Александр, поднимаясь следом и пытаясь поймать княжну за талию. Натали ловко увернулась. Продолжая выделывать па, она стала кружиться по комнате, огибая стол и шкафы с книгами, всё напевая весёлую мелодию мазурки. Он стоял и с упоением наблюдал за ней, слушая её весёлый напев. Воистину Наташа имела над ним необыкновенное, магическое влияние, которое он почувствовал очень давно. Когда она находилась рядом, ему, вне зависимости от того, где он находился и чем был занят, непременно становилось очень легко, словно кто-то невидимый дарил крылья. С таким ощущением можно было браться за любые дела и ничего не бояться. Но как только за фрейлиной Репниной закрывалась дверь, душа Александра начинала невыносимо страдать, словно часть её уходила прочь вместе с Наташей. За размышлениями он не заметил, что Натали прекратила свои пляски и теперь, запыхавшаяся, стоит и смотрит на него, замерев в нескольких шагах. Весёлая улыбка так и осталась на её губах. Неуловимым жестом она отбросила с лица непослушные локоны, которые выбились из причёски во время танца. Её грудь высоко поднималась от частого дыхания. Не говоря ни слова, Александр подошёл и подхватил Наташу на руки. Княжна обняла его за шею. Чувствуя горячие пальцы Натали на своей коже, он стал целовать её губы до тех пор, пока дыхание не перехватило и он, оторвавшись от губ, но не от ярких зелёных глаз, практически на ощупь не донёс её до спальни, где можно было хоть на время забыть обо всём, где не было никого, кроме них двоих. Александр Николаевич совершенно ясно осознавал, что именно сейчас живёт. Мгновения с Натали дарили ему самого себя. Всякий раз, возвращаясь впоследствии к ним в своих воспоминаниях, цесаревич обнаруживал одну поразительную вещь: что таким, как с Наташей, он больше никогда ни с кем не будет. Только она знает его настоящего, и только ей он будет принадлежать целиком и полностью, без остатка. А на рассвете их ждало прощание. Одевшись и тихонько спустившись вниз, чтобы никого не разбудить, Наташа с Александром направились к входной двери. Княжна помогла цесаревичу облачиться в меховое пальто, а сама накинула любимую лёгкую шубку. Они вышли на улицу в красоту зимнего утра: чистейшее синее небо с алой полоской рассвета сливалось с нежно-голубым искрящимся снегом. Морозный воздух освежал лучше любого умывания. Восхищённая Натали осталась на крыльце — любоваться раскинувшимся пейзажем — пока Александр Николаевич ходил за своим конём. Вернувшись, Александр подошёл к ней с вороным Пегасом, и княжна ласково погладила того по пышной гриве. — Как у вас с Мишей? Он по-прежнему зол? Или сменил-таки гнев на милость? — спросил цесаревич в надежде услышать хорошие новости. — У нас всё по-прежнему. Если даже не хуже. С того самого дня, как он застал нас с тобой, больше я его не видела. Видимо, преисполненный отвращения, он решил вовсе не ездить ко мне. — Мы что-нибудь придумаем. Вы непременно должны помириться, — проговорил Александр озабоченно. — Боюсь для этого моего брата нужно хорошенько стукнуть, — воскликнула Наташа, но тут же осеклась. — Обещай, что не будешь пытаться образумить его. Я не хочу, чтобы вы оба наломали дров, наговорив обидных слов, или чего хуже удумали. — Я обещаю, что не наломаю дров, — уклончиво ответил он, улыбаясь. Видя, что Наташа готовится спорить, Александр обнял и поцеловал её на прощание. — Мне пора. Лучше ты обещай, что напишешь. — Я рада написать тебе десятки писем, но опасаюсь, что их может прочесть чужой человек, — говорила она, пока он забирался на лошадь. — Поэтому для нашей безопасности будет лучше, если мы воздержимся от переписки. — Натали посмотрела на него, расправив плечи, явно храбрясь перед новой разлукой. — Всё, езжай и ни о чём не беспокойся, — она улыбнулась и ещё раз погладила гриву Пегаса. — К нашей следующей встрече я припасу кучу новостей, которыми буду утомлять тебя весь вечер. — В таком случае, я буду утомлять тебя поцелуями, объятиями, — Александр поймал её взгляд. — Я люблю тебя. Не забывай об этом. Он развернул Пегаса и, не оборачиваясь, поскакал прочь. Наташа провожала удаляющуюся фигуру, пока та окончательно не скрылась в снежной дымке.II
Частую гостью Высокого Анну всегда встречали радушно. От визита к визиту у Натали росла симпатия к супруге Владимира Корфа. Оставив наконец сцену, Анна поселилась в поместье в ожидании первенца. Они с Владимиром проводили счастливые дни, наполненные прогулками, долгими беседами, а также делами, связанными с переустройством нескольких комнат в поместье. Глядя на то, как ловко получилось у Наташи обустроить дом в Высоком, Анна с воодушевлением взялась за собственную обитель. Она мечтала о красивой детской для будущего сына или дочки, под которую выбрала просторную комнату на втором этаже рядом со своими покоями, тоже нуждавшимися в небольшом изменении. И вот, несмотря на своё положение, барышня, сев в любимые сани с серой лошадкой, каждую неделю где-то пропадала на полдня, чем вводила в беспокойство Владимира Ивановича. Если бы не кучер Трофим (нанятый заместо покинувшего поместье Никиты), клятвенно обещавший беречь Анну и ехать очень осторожно, барон Корф и вовсе настаивал бы на отмене отлучек жены. Когда Анна возвращалась, то непременно с какими-нибудь милыми вещицами для дома: изящными рамочками, фарфоровыми статуэтками, необычными каминными часиками, а так же с лентами, тканями, кружевом, тесьмой — словом со всем, что, по её разумению, могло пригодиться для украшения и обновления интерьера. Во время своих маленьких путешествий она заезжала к Наташе. Поскольку усадьба Высокое находилась по дороге в имение Корфов, можно было немного отдохнуть перед оставшейся частью пути, выпить чаю и душевно поговорить. Завидев у парадного входа серую лошадку, Натали бросала дела и радостно шла встречать подругу. Уютно устроившись в гостиной, барышни подолгу беседовали. Касались они и темы размолвки Наташи с братом. — Выходит Михаил видел вас с Александром Николаевичем здесь, в Высоком? — спросила как-то Анна. — С тех самых пор брат оставил привычку навещать меня, — утвердительно кивнула Натали. — Он приезжал к нам в поместье и говорил с Владимиром. Кажется это было несколько недель назад. Но Володя скрыл от меня детали состоявшегося разговора. — Думаю Миша хотел, чтобы Владимир Иванович наставил меня на путь истинный. Или чтобы вы, Анна, зареклись ездить ко мне, — предположила Наташа. — Брат надеялся, что от меня все отвернутся, когда узнают о наших отношениях с его высочеством, дабы мной было легче манипулировать. — Возможно. Но я верю, что он одумается, и вы обязательно помиритесь. Мне кажется, для вашего счастья, Натали, не хватает только любимого брата рядом. — Мы с детства очень привязаны друг к другу и никогда не ссорились больше, чем на пару часов, — призналась Натали. — А теперь я его уже больше месяца не видела. — И он даже не поздравил вас с Рождеством? — Лиза навещала меня на святки. Она привезла подарок якобы от себя и от Миши. Но я думаю, что поздравление от брата она добавила, чтобы меня не расстраивать. — Ох, Наташа, я искренне желаю, чтобы вы с Михаилом Александровичем помирились. Я буду молиться о том, чтобы его душа перестала терзать и себя, и вас. — Спасибо, Ани. Я тоже прошу об этом у Всевышнего ежедневно, равно как и молюсь о здоровье Александра Николаевича и всей царственной семьи. В тот раз по дороге из Высокого домой Анна поймала себя на мысли, что всё чаще восхищается Натальей Репниной. «Она, помимо бесспорной красоты и ума, наделена добрым и любящим сердцем, что даже важнее, — размышляла барышня, получше кутаясь меховой шкурой. — И с цесаревичем у них впрямь глубокое чувство, а не мимолётный роман, как мы все думали. Хорошо бы Михаил понял это поскорее». Анна грустно покачала головой и невольно поёжилась, так как вспомнила давно ушедшую боль, которую ей нанёс князь Репнин, узнав, что она не благородная девица, а обыкновенная крепостная, и его взгляд, направленный на неё, полный ужаса и отвращения.III
Возвращаясь февральским днём от губернатора Двугорского уезда, Михаил Репнин увидел издалека у белоснежных колонн своей усадьбы роскошную царскую карету на полозьях. У князя мелькнула слабая мысль, что это император пожаловал с визитом, однако Михаил быстро её отмёл. Николай Павлович в последнее время мало интересовался семьёй Репниных, а все поручения передавались Мише исключительно письменно через секретарей его величества. «Значит к нам пожаловал его сын. Интересно зачем? — угрюмо думал князь. — Впрочем, кажется я знаю о причине его появления здесь». Возок Репнина тоже подъехал ко входу в дом. Отворив дверцу повозки, Миша ступил на мокрый, липкий снег с воинственным видом: «То, что Александр — будущий монарх, не даёт ему права делать что вздумается и играть чувствами Наташи. Я непременно выскажу свои соображения по поводу их отношений. Если она не понимает, а отец не может приехать и вмешаться, то я, как брат, просто обязан сказать. Возможно именно мои слова подействуют на его высочество, и он оставит сестру в покое». Князь вошёл в прихожую, где прямо с порога его поймала Елизавета Петровна. — Миша, к нам пожаловал Александр Николаевич и сказал, что ему необходимо увидеться с тобой по важному делу, — перешла сразу к сути Лиза. — Я ему ответила, что ты уехал по делам и возможно воротишься нескоро. Но он изволил остаться и ждать в гостиной, где сейчас и находится. — Тогда сразу к нему и пойду, — ответил Михаил, снимая верхнюю одежду. — Ты думаешь, он приехал поговорить о Наташе? — осторожно спросила жена. Князь кивнул. Лиза почувствовала недоброжелательный настрой, с которым супруг собирается вести беседу с наследником престола. — Прошу тебя, обязательно подумай, прежде чем что-то сказать его высочеству, — попросила она. — Всё уже передумано по сотне раз. Я давно принял решение относительно этой ситуации. Михаил был непреклонен. Поцеловав жене руку, он пошёл на встречу с нежданным гостем. Александр Николаевич сидел в гостиной Долгоруких и изрядно нервничал. Сколько бы он не готовился к предстоящему разговору, как часто не пытался представить, что скажет брату Наташи, какие доводы приведёт — всё казалось пустым и бесполезным. За прошедшие два года он успел узнать князя Михаила настолько, насколько это было возможно. Ещё во времена придворной службы последнего, цесаревич заметил чрезмерный перфекционизм и упрямство в характере князя, проявлявшие себя в самый неподходящий момент. При всей неоспоримой честности, прямоте, умении пылко влюбляться и искренне дружить, Репнин зачастую позволял себе довольно резкие суждения, ранящие тех, кому они предназначались. Александру казалось, что для князя мир был разделён на белое и чёрное, а тона и полутона жестоко отметались. Миша всегда хотел быть правильным или, по крайней мере, выглядеть таковым. И требовал этого от окружающих. Однако люди неидеальны, и необходимо принимать это, что, как казалось цесаревичу, давалось Михаилу с трудом. Но наследник престола твёрдо решил помирить Михаила со своей любимой Наташей, поэтому был настроен использовать весь талант убеждения, о котором часто твердил Жуковский. И как только представилась возможность отправиться в здешний уезд по делам, Александр тотчас велел на обратном пути завернуть в усадьбу Долгоруких. Не в силах больше усидеть на месте, цесаревич встал, дабы пройтись по комнате и размяться. И в этот самый миг дверь отворилась и появился Наташин брат. — Добрый вечер, князь, — Александр подошёл и протянул руку. Последовало жёсткое рукопожатие. — Добрый вечер, ваше высочество, — поприветствовал Михаил всё тем же ледяным тоном, что и во время короткой встречи в Высоком. — Чем обязан столь неожиданным визитом? — Что ж, — цесаревич усмехнулся, — думаю вы догадываетесь о причине, по которой я здесь. — Позвольте услышать это от вас, ваше высочество, дабы не ошибиться в своём предположении. — Я приехал для того, чтобы поговорить о вашей сестре, Михаил. Репнин удовлетворённо кивнул: — И что вы намереваетесь сказать? — Вы жестоко поступаете с Наташей, лишая её своего общества. — На это есть причины. Полагаю, они вам известны. — Да уж известны, — ответил Александр с вызовом. — Но не кажется ли вам, князь, что вы слишком много на себя берёте: роль судьи для других людей? И выносите столь суровый приговор тем, кто любит вас, принося столько страданий! — Я лишь забочусь о будущем сестры, — вставил Михаил. — Ваша сестра сама в состоянии определить своё будущее. Натали — взрослая барышня. Умная и рассудительная. Она давно не нуждается в опеке. — Её поступки говорят об обратном, ваше высочество. — Репнин, что мне сделать, чтобы вы меня послушали? — теряя самообладание, Александр вдруг воскликнул: — Хотите, я встану перед вами на колени? Я на всё готов! Только, прошу, помиритесь с Натали. Если бы вы видели, как она страдает! Неужели условности для вас дороже родной сестры? Не на шутку распалившись, Александр и вправду опустился на одно колено. — Что вы, ваше высочество?! — Михаил ошеломлённо отшатнулся. Цесаревич встал, взял Михаила за рукав сюртука и буквально усадил на диван рядом с собой. — Я люблю вашу сестру. Давно люблю Наташу, — признался Александр. — Ещё с тех самых пор, как она была помолвлена с Андреем Петровичем. Я некрасиво поступал, пытаясь ухаживать за ней, ведь она грезила только князем Долгоруким. Тогда Натали дала мне понять, что слово, данное жениху, для неё не пустой звук. Кроме того, произошло ещё кое-что: мой отец захотел сделать фрейлину Репнину своей любовницей, но она не ответила и на его притязания. Хотя это небывалый случай, чтобы фрейлина, да и вообще любая женщина, отказала императору. А ведь своим «нет» она рисковала разгневать государя, — Александр улыбнулся и беспомощно развёл руками. — Всё обошлось благодаря нашему спектаклю про двух тайно влюблённых. Наташа согласилась на него только чтобы избежать участи царской любовницы. Отец и впрямь быстро забыл своё увлечение. А вот я, во время этого притворства, по-настоящему влюбился. И чем больше узнавал вашу сестру, чем больше видел её непохожесть на остальных женщин, тем сильнее крепло моё чувство к ней. Александр в ожидании посмотрел на князя Репнина. Тот не сразу нашёлся, что ответить, обдумывая услышанное. — Ваше высочество, благодарен вам за честность, — сказал Миша через несколько минут молчания. — Но прошу понять и мои мотивы: я боюсь, что ваша любовь может погубить Наташу. — Понимаю, о чём вы. Да, я никогда не женюсь на Натали, потому что не властен над собой. Но если бы вы знали, как бы мне этого хотелось, — Александр нервно потёр лоб. — Если бы я мог стать обычным человеком, без всех этих регалий, я бы непременно просил руки вашей сестры и стал счастливейшим мужчиной в жизни, скажи она мне «да». Но я не могу. Не могу! И вынужден жить по правилам, которые существуют. Михаил, я знаю, о чём вы думали и думаете сейчас: что я должен порвать отношения с Наташей, чтобы она могла забыть меня и выйти замуж за порядочного и свободного человека. Михаил вновь молчал, обескураженный откровенностью Александра Николаевича. — Вы ведь любите, Елизавету Петровну? — спросил Александр, глядя Мише в глаза. — Любите. А теперь представьте, что бы было, ежели бы вас насильно разлучили с вашей Лизой? Неужели вы смогли бы забыть о ней? Взять — и вычеркнуть любимую женщину из своей жизни! — цесаревич провёл перед носом Репнина невидимую линию, словно и впрямь в его руке было перо и лист бумаги. — Или вы сами, Михаил, — задавал новый вопрос Александр, — по силам было бы вам вот даже сейчас, в угоду желаниям кого бы то ни было, пойти к княгине и сказать, что между вами всё кончено? — Нет, я бы не смог, — согласился Миша. — Тогда заклинаю, не лишайте счастья сестру. Я понимаю, что не самый лучший избранник для неё. Отыскались бы куда более подходящие партии. Но Наташа каким-то чудом полюбила именно меня и нашла в себе смелость ответить на мои чувства. А я не смогу без неё, князь. Вот, пожалуй, единственное, что могу сказать в качестве своего оправдания. В комнате стало тихо. Только большая долгоруковская печь весело потрескивала дровами, пока мужчины смотрели друг на друга, словно сражаясь взглядами в последнем, решающем бою. Наконец Михаил миролюбиво произнёс: — Видимо я допустил ошибку, не разобравшись толком в ситуации. Но я не знал всех подробностей. Наташа такая независимая, и никогда лишний раз не поделится своими переживаниями, она всегда всё пытается решить сама. — Верно. Натали очень свободолюбива, — согласился Александр. — Не позволила мне вложить ни рубля в Высокое, представляете? Я предлагал оплатить покупку усадьбы или хотя бы часть суммы, но она сказала, что не будет моей содержанкой. Всё, что сделано в том доме, исключительно на её средства. — Порой с ней бывает непросто, — тон Миши вконец потеплел. Он с радостью стал говорить о сестре, почувствовав, как сильно был не прав. — Она такая с детства: смелая, решительная, а порой и упрямая. Во всех наших играх была вечной заводилой и не стеснялась сражаться с мальчишками. А ещё первой рвалась в бой, если необходимо было кого-нибудь защитить. И всегда у неё своё мнение — попробуй навяжи иное. — За что я, в том числе, очень ценю вашу сестру, — Александр протянул Репнину руку: — Обещаю вам, князь, что сделаю всё возможное для счастья Натали и что никогда её не оставлю. — Я вам верю, ваше высочество, — Миша с радостью пожал протянутую руку. Как камень свалился с его души, стоило ему объясниться с Александром Николаевичем. — А поедемте прямо сейчас к ней! — радостно воскликнул наследник престола, вскакивая с места. — Уверен, она очень удивится, увидев нас вместе! И я хочу, чтобы вы как можно скорее помирились! — Едемте, Александр Николаевич! Я очень соскучился по Наташе! — воодушевлённо поддержал Михаил, тоже вставая. Мужчины спешно покинули гостиную и вышли в общий коридор, где их встретила Лиза. Она была столь взволнована приездом цесаревича и его объяснением с мужем, что не смогла занять себя чем-либо и решила поджидать поблизости. И когда ей навстречу вышел улыбающийся муж с не менее весёлым наследником престола, Лиза настолько растерялась, что не знала, как быть. Видя смятение жены, Миша подошёл к ней и ласково произнёс: — Дорогая, мы с его высочеством уедем ненадолго. Хотим навестить Наташу в Высоком. — Не волнуйтесь, Елизавета Петровна, ваш супруг вскоре вернётся домой в целости и сохранности, — вторил Александр с галантным поклоном. Когда мужчины ушли, княгиня Репнина трижды перекрестилась. Неужели всё разрешилось миром!IV
Всего в нескольких верстах от плывшей по мокрому снегу кареты с помирившимися господами, Натали засела в Высоком за большой овальный стол в гостиной и разложила гору документов, оставленных предыдущим хозяином князем Шаховским. Ей предстояла долгая и кропотливая работа. Беря в руки и внимательно читая бумаги, повествующие о крестьянах, проживающих на территории имения, и их многочисленных семьях, она старалась оживить в памяти, сопоставить и запомнить, как кого зовут, чем они заняты и где находится их дом. Наташа лелеяла мысль, что как только погода немного устаканится, она непременно вновь соберётся в крестьянское поселение, чтобы познакомиться с теми обитателями поместья, с кем не удалось повидаться в прошлый приезд. Среди бумаг она обнаружила план господского дома с прилегающими постройками, зарисованный в своё время архитектором. Что несказанно обрадовало княжну, так это то, что нашёлся подробный план парка, который оказался гораздо больше, чем она думала. — Глафира Петровна, — позвала Натали, отрываясь от бумаг и переводя взгляд на свою помощницу, которая сидела у камина с вязанием. — Скажите, пожалуйста, а за оврагом и ручьем что сейчас? — Насколько помню, покойная Ангелина Васильевна устраивали там парк с искусственными руинами: мостики, каменные скамейки, грот, павильоны. — О! — воскликнула Наташа в предвкушении. — Я видела подобное в Царском селе. Это очень красиво. — Боюсь, голубушка, как бы эти руины из искусственных не превратились в настоящие. Ведь как Ангелина Васильевна преставились, никто туда и носа не показывал. — Ничего, — упрямо ответила Натали. — Наступит весна, сойдёт снег, и я непременно возьмусь за эту часть парка. Нужно будет сходить и посмотреть, в каком всё состоянии. Может даже сходим вместе с Александром Николаевичем. Послышалось ржание лошадей. Удивлённо посмотрев в сторону больших окон, Наташа поднялась со стула и направилась к ним. В вечерних сумерках она различила карету на блестевших от сырости полозьях, с вензелем Романовых на дверце. Наташа радостно подумала, что это Александр вновь пожаловал к ней. Правда все предыдущие разы он приезжал верхом, но вполне может быть, что дела в уезде заставили его сесть в экипаж. Продолжая смотреть в окно, Натали улыбнулась, когда из кареты и вправду вышел цесаревич. Однако за ним появилась ещё одна фигура, в которой она без труда узнала брата. — Господи, помилуй! — вырвалось у княжны. Она непроизвольно схватилась за сердце. Заинтригованная Глафира Петровна тихонько подошла и заглянула через плечо Репниной. — Пойду открою, — сказала экономка, видя как Александр и Михаил бодро поднимаются по ступеням на крыльцо. — А вы готовьтесь: к лучшему или худшему. Глафира Петровна вышла в коридор, а Натали отвернулась от окна и подошла к своим бумагам. Она было схватилась за них, будто те могли защитить её от нагрянувших гостей, но потом медленно положила листы обратно. Подойдя к креслам около камина, она замерла, сложив руки перед собой. До ушей княжны долетали приветственные голоса Глафиры Петровны и мужчин. И нельзя было разобрать, чего ждать от этой встречи. Вот уже доносятся шаги, приближающиеся к гостиной. Мужчины входят. Первым появляется Александр, следом за ним Миша. Оба при мундирах и орденах, отчего имеют уж слишком официальный вид. Особенно на фоне скромного домашнего платья Наташи в крупную клетку. Гости замирают в нескольких шагах — княжна пытливо переводит взгляд с одного на другого. — Натали, — приветствует цесаревич и подходит к ней. Он целует похолодевшую руку, а затем возвращается к Михаилу. — Мы с князем приехали без предупреждения. Надеюсь, не помешали тебе? — Н-нет, — отвечает Наташа. Ей становится страшно. Вдруг всё-таки дуэль? И они приехали сообщить, что будут стреляться нынче же. Иначе зачем вся эта торжественность? — Отлично. У нас для тебя новость, но я думаю, что лучше князь сам тебе расскажет, — Александр переводит взгляд на Репнина. — Видишь ли, сестра, — начинает неуверенно тот, — во-первых, добрый вечер. А во-вторых… Как бы начать?.. Кхм. Всё это, право, нелегко. Ты должна знать, что… Наташа? Михаил не успевает договорить, потому что у Натали подкашиваются ноги, и она начинает медленно оседать на пол. Александр Николаевич успевает подхватить её, а затем усаживает в кресло. — Князь, вы чуть было не убили вашу сестру! Натали, вам лучше? — держа руку Наташи в своей, Александр с укором смотрит на Михаила. — Да, ваше высочество, — Наташа делает глубокий вдох. — Объясните оба, что происходит? Если вы пришли сообщить что-то ужасное, то, молю, не тяните. — Ужасное? Напротив, — успокаивающе произносит Александр Николаевич. — Мы приехали сказать, что поговорили с князем по душам и заключили мир. — Правда? — Правда-правда, — кивает Миша. — Прости меня, Наташа, я был слишком суров. Его высочество многое рассказал мне сегодня. Я был не прав и готов признать это. Михаил подходит к сестре и, опустившись на колени, берёт её руку. Александр Николаевич тактично отходит в тень. — Ты прощаешь меня? — спрашивает Репнин. — Конечно прощаю! — радостно восклицает Наташа, кидаясь на шею брату. — Ты был жесток ко мне, ты перестал приезжать! Такое не должно повториться! — Больше никогда не буду с тобой ссориться, — уверяет Михаил, держа сестру в объятиях. Княжна высвобождается из объятий и ищет глазами Александра Николаевича, всё это время тихонько наблюдавшего в сторонке. — Это вы привезли его сюда, ваше высочество? — По правде сказать, мы вместе решили, что было бы здорово отправиться к тебе как можно скорее, — отвечает наследник престола, подходя к Натали и Михаилу. — Александр Николаевич проявил чудеса дипломатии, — пытается отшутиться Михаил, вставая с колен. — Весьма польщён, князь. Но если бы вы так горячо не любили сестру, никакие мои таланты не заставили бы вас переменить своё решение. — И всё же трудно противиться слову будущего императора. Глядя на их дружественную перепалку, Натали смеётся. Она тоже встаёт со своего места и берёт под руки обоих мужчин. — Я счастлива, что вы оба здесь. Безмерно люблю вас! — А мы отвечаем тебе взаимностью, — говорит Александр, посылая ей нежный взгляд. — Я не буду вам мешать: за время разлуки брату с сестрой есть о чём поговорить. — Ты уже уезжаешь? — спрашивает расстроенно Натали. — Прости, но сегодня не могу остаться. — Ничего, я понимаю. До скорой встречи, Саша. Я всегда тебя жду, — говорит она напоследок, а после, вспомнив о брате, смущённо опускает глаза. Александр Николаевич целует руку княжны и раскланивается с Михаилом. Через несколько минут брат с сестрой слышат приказ «Пошёл!» и скрип полозьев царского возка. — А он — хороший человек, — первым нарушает молчание Михаил. — И, вполне возможно, станет достойным императором. — Рада, что ты это понял, — отвечает Натали. — Мы нужны ему, Миша, ведь и в нас, в том числе, он черпает поддержку и силы, которые ему столь необходимы. — В таком случае, он вправе всецело рассчитывать на мою дружбу и помощь. Можешь в следующий раз так ему и передать. — Ты лучше сам об этом скажи его высочеству. Ему будет приятно слышать. А сейчас расскажи мне, своей сестре, как поживает Лиза. И вообще, — продолжает она, приглашая брата на любимые кресла у камина, — я жажду услышать новости Двугорского из первых уст, ведь ты, как предводитель здешнего дворянства, должен быть в курсе всего. — Что ж, — отвечает Михаил, устраиваясь поудобнее. — С чего мне начать? Брат с сестрой проводят счастливый вечер в обществе друг друга. А когда большие напольные часы отзвонят десять раз, Михаил спохватится, что Лиза наверное вся извелась у себя дома. Расцеловав сестру в обе щёки, он поспешит к себе пересказывать жене примирение с Наташей. Натали же, ложась в этот вечер спать в безмятежно счастливом настроении, в очередной раз подумает о том, сколько всего сделал для неё Александр Николаевич! И не являются ли его поступки лишним доказательством любви к ней и к её семье?