I
Наталья Репнина быстро оправилась после рождения сына. Через несколько дней после появления на свет Георгия Александровича она уже была на ногах, поглощённая всевозможными заботами. Решив твёрдо отказаться от кормилицы, точно также она не стала приглашать няню. Ей хотелось самой заботиться о своём ребёнке. Да и потом: рядом всегда были Дуня и Глафира Петровна, которые приглядывали за малышом, пока Наташа занималась накопившимися делами поместья. Михаил по-прежнему помогал сестре, хотя его вмешательства требовалось теперь всё меньше — неутомимость Натали иногда его пугала, но он ничего не мог с ней поделать. С апрелем потихоньку наступала весна, а это означало новый сезон подготовки к посеву. Наташины крестьяне, помня её давнюю мечту о плодовом саде, предложили открытое и солнечное место на краю одного из полей, чему она очень обрадовалась. Ей также единогласно было решено дать саженцы: молодые деревца яблонь, слив и вишен водились во многих крестьянских садах. Их решено было выкопать и пересадить. Натали, слушая про эти планы от Матвея и Бориса, которые с незапамятных пор стали частыми гостями в Высоком по самым различным вопросам, почувствовала новый прилив жизненной энергии. Её ждала весна, а с ней — и новые дела, за которые так хотелось приняться. У неё был сын, ребёнок от Александра, и она ощущала, как, стоит только подумать об этом, и безграничная любовь наполняет всё её существо, делает ещё сильнее. Её не покидала уверенность, что она справится с любой задачей, и всё будет замечательно, что бы ни случилось. Ближе к середине весны, когда дороги окончательно освободились от снега и окрасились в тёмно-коричневый цвет, к усадьбе подъехала роскошная карета, запряжённая четвёркой белоснежных лошадей. Сидевший на облучке лакей ловко спрыгнул, отворил дверь и подал руку высокой даме, которая со степенным видом спустилась на землю, а затем вплыла по ступеням на крыльцо. Рукой в перчатке из мягчайшей кожи она несколько раз постучала в массивные двери. Открывшая Глафира Петровна, окинув гостью внимательным взглядом, почтительно поздоровалась, поклонилась и пропустила в дом, а затем сопроводила посетительницу в гостиную. В столовой по соседству только недавно кончили завтракать, и Наташа поднялась обратно к сыну. Незнакомка, взиравшая на всё с любопытством, но при этом сохраняя величественный вид, спросила, может ли она повидать мадемуазель Натали Репнину. Вновь раскланявшись, Глафира Петровна ответила утвердительно и поспешила наверх в детскую. — Наталья Александровна, к вам гостья, и это какая-то важная дама. Не из наших, я таких у нас не видывала. Думаю, лучше вам поторопиться. Она ждёт в гостиной, — сообщила с порога Наташина помощница. Удивлённо вскинув брови, Натали передала Георгия стоявшей рядом Дуняше и, расправив складки домашнего платья, оставила женщин в детской, а сама пошла на встречу с незнакомкой. «Интересно, кто бы это мог быть? — вопрошала княжна, спускаясь по ступеням. — Гостья точно не Мари. Она не может меня навестить, так как уехала с Александром в путешествие. И не Анна с Лизой, которых Глафира Петровна давно знает в лицо. Может это новоиспечённая жена кого-нибудь из местных помещиков решила свести со мной знакомство?» Однако, войдя в гостиную, Наташа разом позабыла о своих догадках. Ответ стоял прямо перед ней, и это была не незнакомка. — Ваше величество! — ахнула княжна и, опомнившись, сделала реверанс. Императрица Александра Фёдоровна оторвалась от созерцания картины, на которой была изображена прабабушка Репниной, суровая дама в летах с орденом Святой Екатерины на пышной груди, — и повернулась на звук голоса. — Добрый день, Натали, — мягко произнесла государыня, неторопливо подходя к княжне. Она обняла её и поцеловала в обе щеки. — Замечательно выглядишь для женщины, которая родила ребёнка несколько недель назад. Ты и вправду здорова? — требовательно спросила государыня, внимательно разглядывая княжну. — Чувствую себя прекрасно, — утвердительно кивнула Натали. — А где мой внук? Я хотела бы взглянуть на него. С бьющимся сердцем Наташа предложила императрице проследовать в детскую. Пропуская её императорское величество вперёд, княжна направилась следом, время от времени нарушая молчание, чтобы подсказать дорогу. От внимания Натали не ускользнуло то, с каким интересом государыня разглядывала её дом. Поднявшись на второй этаж, дамы не спеша прошли по коридору и, отворив дверь, оказались в комнате Георгия Александровича. Дуняша пела малышу колыбельную, в то время как Глафира Петровна взялась приводить в порядок и без того аккуратно лежащие одеяльца в просторной кроватке. — Дуня, Глафира Петровна, могу я попросить оставить нас? — спросила княжна у женщин. Натали подошла к Дуняше и взяла на руки сына. Александра Фёдоровна с не меньшим любопытством, чем интерьер, рассматривала Наташиных помощниц. — Разумеется, голубушка, — ответила Глафира Петровна и поторопила к выходу Дуняшу, уставившуюся на императрицу. — Ты мне позволишь? — спросила государыня, приближаясь и протягивая руки. Наташа передала спящего мальчика на руки Александры Фёдоровны. — Кто бы мог подумать! — воскликнула императрица, глядя на маленького Георгия Александровича. — Сын моего сына! Наташа молча стояла рядом и тоже неотрывно смотрела на своего ребёнка. Вдруг малыш пошевелился и, проснувшись, открыл голубые, словно спокойное море в ясный день, глаза и посмотрел ими на улыбающуюся государыню. — Похож на маленького Сашу, — отметила Александра Фёдоровна. — У меня такое ощущение, что время обернулось вспять, и я, несколько моложе, чем прежде, стою на руках со своим первенцем. — Он — очень спокойный ребёнок, — поделилась Натали. — Видимо у него твой характер, — ответила императрица. — Потому что Александр!.. — и она покачала головой, погрузившись ненадолго в свои воспоминания. — Ох, Натали, дети составляют счастье любой женщины. Я рада за тебя. Однако приехала не только убедиться, что с тобой и ребёнком всё в порядке. Мне давно хотелось переговорить с глазу на глаз, поэтому, как только мой сын и принцесса отправились в Европу, я поспешила сюда. — Если будет угодно, мы можем вернуться в гостиную, — сказала Наташа, чувствуя новый прилив волнения. Александра Фёдоровна кивнула и вернула молодой матери малыша. Наташа, на миг прижав к себе сына, осторожно положила его в колыбельку и направилась к выходу. Вместе с императрицей она спустилась вниз. Сходив к Дуне и попросив приглядеть за Георгием, княжна явилась к государыне. — Натали, вряд ли открою тебе секрет, если скажу, что приехала поговорить об Александре, — начала императрица. — Дело в том, что он очень беспокоит нас с Николаем Павловичем. — В чём же дело, ваше величество? — Дело, в том числе, и в тебе, моя дорогая. Сашины мысли слишком часто заняты тобой и этим местом, — государыня обвела взглядом стены гостиной. — Разве я могу что-то с этим поделать? — растерялась Натали. — И потом, нас с его величеством тревожит беспечность, с которой будущий монарх летит к тебе при первой же возможности: один, зачастую в ночи, верхом, без надлежащей охраны! — Если вам будет угодно, я попробую повлиять на Александра Николаевича, чтобы он не ездил один. — Наталья! — императрица приблизилась к княжне и заглянула в глаза. — Должна признаться, меня вообще пугает беспечность сына, и не только как государыню, но и как мать. Он словно не думает об опасности и даже чуть ли не рад, когда ему выпадает случай испытать судьбу. Наташа, не отводя взгляда от Александры Фёдоровны, подумала о том, знает ли та про пророчество Рады? — Ваше величество, поверьте, я каждый раз говорю Александру Николаевичу, чтобы он был крайне осторожен, — ответила Натали. — Но его высочество привыкли поступать, как считают нужным. — Саша упрям — это правда. А ещё бывает вспыльчив и не всегда умеет совладать с этим. Мы должны что-то предпринять, чтобы он, когда вступит на престол, не наломал дров. — Чем же я могу помочь? Только скажите, и я постараюсь, — пообещала Натали, всё ещё не понимая, чего от неё хотят. — Буду с тобой откровенна, Натали, поскольку ты всегда была моей любимицей, и я продолжаю уважать тебя, а также восхищаться силой твоего духа. Но я должна предостеречь: если ты, твой брат или кто-либо из вашего окружения попытаются использовать Александра, настроить его против государя, а также сделают так, что жизнь наследника престола вновь будет подвергнута опасности, в таком случае я не смогу защитить вас от гнева императора. — Ничего подобного ни у кого из нас не было и нет в мыслях, а уж тем более — в поступках, поверьте моему слову, — смело ответила Натали. — Однако, если мне не изменяет память, мой сын однажды был ранен при непосредственном участии господина Корфа и твоего брата. Наташа поняла, что императрица намекает на давний случай в трактире, когда на Александра набросился рассвирепевший пьяный цыган с ножом. — Это в прошлом, государыня. Уверяю: и мой брат, и Владимир Иванович поумнели с тех пор. Они больше не будут подвергать риску жизнь Александра Николаевича. Кроме того, все мужчины остепенились и теперь несут ответственность не только за себя, но и за свои семьи, чтобы беспечно бросаться навстречу приключениям. — И всё же, — государыня дотронулась до руки Натали, — я сочла своим долгом предупредить тебя, что император, несмотря на то, что закрыл глаза на ваши отношения с Александром, продолжает пристально следить за Двугорским уездом и всем, что здесь происходит. И если он прознает, что затевается что-то недоброе, тебе лучше молить Бога о пощаде, потому как кара, которая обрушится на всех, будет страшной. — Поняла вас, ваше величество, — столь же бесстрашно произнесла Наташа. — И могу поклясться, что никто здесь не желает зла его высочеству. — И это ещё не всё, — продолжила императрица. — Поскольку ты имеешь влияние на нашего сына, умалять которое не стоит, мой тебе совет: не старайся там, где явно недостаточно твоей компетенции. Я наслышана о твоей активной деятельности в поместье, о твоих мечтах о школе для крестьянских детей и всем прочем. Так вот: не пытайся через Александра решить эти вопросы, потому как их обоснованность вызывает сильные сомнения у нас с императором. — Слушаюсь, — ответила княжна и поклонилась. В душе она не была согласна с императрицей, что благое дело для крестьян может как-то повлиять и, уж тем более, навредить всей империи. — Ты умница, Натали, и мы с тобой всегда находили общий язык и понимали друг друга. Не сердись, если я слишком строга к тебе. Моя строгость обусловлена заботой о тебе и твоём ребёнке. — Благодарю, ваше величество. — Саша слишком чувствительный, неравнодушный к чужим горестям — и всегда таким был, — разоткровенничалась императрица. — Государь пытался уничтожить в нём эти черты характера, но ничего не получилось. И наш сын так любит тебя. — Не волнуйтесь, ваше величество, я никогда не стану вмешиваться в дела государства. И никогда не вернусь в Зимний. Мой дом здесь, в Высоком. Я намерена прожить жизнь в деревне, сколько отмерено мне Богом. А политика — сугубо мужское дело, и что может в этом понимать женщина вроде меня? — Ты лукавишь, Натали. У тебя есть то, чего недостаёт многим придворным. Ум, — улыбнулась Александра Фёдоровна. — Впрочем, я не сомневалась в том, что ты так ответишь. — Растрогавшись, государыня обняла Наташу: — Мне пора возвращаться во дворец, ma chère, а тебе — к сыну. — Государыня, я благодарна за всё, что вы делаете для меня, — Натали вновь поклонилась императрице. — А иначе и быть не может. Мы с тобой должны быть сильными; и только объединив свои усилия, сможем сохранить мир между нашими мужчинами, — сказала государыня, погладив Наташу по голове. — До встречи, моя дорогая княжна. Не провожай, не надо. Оставив княжну в гостиной, императрица направилась к выходу. Наташа, стоя на своём месте, молча взирала на портреты своих предков, почтенных и знаменитых князей и княжон, которые верой и правдой служили не одному поколению Романовых. Вдруг она услышала, как Георгий подал голос из детской. «Я буду сильной, — твердила она, отправляясь наверх. — И никому не позволю навредить моему ребёнку. А Георгию, когда он вырастет, похоже придётся столкнуться не с одной проблемой. Он тоже царской крови, пускай наполовину. Но я постараюсь сделать так, чтобы он был готов к встрече со своими царственными родственниками, от которых можно ждать чего угодно: и гнёта, и милости».II
Александр Николаевич, возвратившись к концу апреля в Российскую империю из своего путешествия с супругой, намеревался отложить все дела и отправиться в Высокое сразу по приезде в Петербург. Но получил приказ императора сопровождать его в Москву. И ему ничего не оставалось, кроме как сесть за письменный стол в кабинете Зимнего дворца и написать Наташе письмо. Лишь в начале июня, когда они с государем возвратились из первопрестольной, цесаревичу удалось одним ранним утром выехать из столицы и помчаться к княжне и сыну. На подъезде к усадьбе его встретило молодое лето во всей красе. Опьянённые тёплым, солнечным утром птицы выдавали звонкие трели. Переведя Пегаса с галопа на шаг, Александр ехал вдоль подъездной аллеи и любовался сочной зеленью деревьев. Когда же вдали показалось знакомое здание, цесаревич не сразу узнал его: свой пепельно-серый, невзрачный наряд, дом Высокого поменял на нежно-голубой, почти небесный, а возвышающиеся колонны сияли чистой белизной. Подъехав вплотную, Александр разглядел на веранде первого этажа пару широких плетёных кресел, которые Натали видимо выставила из кабинета, чтобы сидеть на свежем воздухе со своими гостями. Встреченный Глафирой Петровной, он поспешил в сад к беседке, где, по словам экономки, была Наташа с маленьким Георгием. Спускаясь по аккуратной дорожке, присыпанной мелкими камушками, он услышал голос, читавший с выражением знакомые строки из «Сказки о царе Салтане» Пушкина:— «Кабы я была царица, — Третья молвила сестрица, — Я б для батюшки-царя Родила богатыря». Только вымолвить успела, Дверь тихонько заскрипела, И в светлицу входит царь, Стороны той государь. Во всё время разговора Он стоял позадь забора; Речь последней по всему Полюбилася ему. «Здравствуй, красная девица, — Говорит он, — будь царица И роди богатыря Мне к исходу сентября».
Александр Николаевич сделал последний поворот, и его взору предстала Наташа с сыном на руках в окружении цветущих розовых кустов. — Не рано ты взялась ему сказки читать? — громко спросил цесаревич, подходя к беседке. Натали подняла на него свой счастливый взгляд, а затем, ловко подхватив Георгия, сбежала по ступенькам и бросилась к Александру в объятья. — Ничего не рано — он всё слушает и понимает, — воскликнула княжна, целуя его и передавая Георгия, который при виде Александра заулыбался и стал лопотать на своём младенческом языке. Цесаревич взял на руки сына и заглянул в голубые, точно такие же как у него, глаза. Его охватило чувство безграничного счастья. Сын, его сын, от той, которую он так любит! Как он изменился за эти месяцы, как потяжелел! Какой забавный золотистый чубчик торчит у малыша из-под чепчика! — Мы очень рады, что ты приехал, — сказала Наташа, с упоением глядя на обоих. — Ты голоден? Мы можем вернуться в дом, и я что-нибудь приготовлю для тебя. Александр оторвался от малыша: — Я так скучал по вам, что теперь, когда вы рядом, даже не знаю, чего мне ещё хочется, — держа одной рукой сына, другой он притянул к себе Натали. Она обняла его и положила голову на плечо. — Давай позавтракаем здесь, в саду. Или лучше на веранде? — Пойдём на веранду, — ответила Наташа, беря его под руку. — Георгию Александровичу пора в колыбель, а мы с тобой посидим на свежем воздухе и поговорим о том, о сём. Они пошли к дому по залитой светом дорожке. — Ты знаешь, пока вы с Мари были в отъезде, меня посетила государыня, — сказала Натали, когда они с Александром завершили свой обед и сели рядом, в те самые плетёные кресла, вынесенные на веранду. Натали придвинула своё кресло вплотную к креслу Александра, чтобы ему было удобнее обнимать её. С первого этажа веранды Высокого открывался чудесный вид на парк, и они с удовольствием смотрели вдаль, греясь под тёплыми лучами солнца. — Maman навещала тебя? — удивился Александр. — Мне она ничего не сказала, но возможно пока не подвернулось подходящего случая. И что же? — Их императорское величество очень добры. Они пожелали увидеть нашего сына. Кстати, императрица сказала, что он похож на тебя. — Со стороны матушки это и впрямь великодушно: приехать и повидаться с тобой. Сколько прошло с тех пор, как вы не виделись и не разговаривали, если не считать короткой встречи на премьере твоего дяди? — Полтора года, — быстро подсчитала в уме княжна. — Немалый срок. А сколько всего произошло, — он наклонился и поцеловал её. — Я и не думал, что ты подаришь мне сына и так скоро. Я вообще не думал, что буду так счастлив. — Время и вправду быстро летит, — подхватила Натали. — Кстати, ежели хочешь, мы можем отправиться с тобой на прогулку верхом, как когда-то ты предлагал мне. Я покажу тебе, что поменялось в имении за время твоего отсутствия. Быстро переодевшись, они оседлали лошадей и пустились вскачь по окрестностям Высокого. Миновав просёлочную дорогу, Натали с цесаревичем выехали к полю, где княжна с гордостью показала свои молоденькие деревца — будущий плодовый сад. Затем они поехали на соседнее поле с ростками всходившей пшеницы. Натали принялась рассказывать Александру последние новости Двугорского, а также о жизни своих крестьян. Когда наездники очутились на самом краю освещаемого ярким полуденным солнцем поля с чёрной, аккуратно вспаханной землёй, Александр затормозил и, спрыгнув со своего Пегаса, подошёл к спустившейся следом Наташе. — Что-то случилось? — спросила она, кладя ему на плечи руки. — Мне захотелось остановиться. И сказать тебе спасибо. — За что? — За то, что ты рядом со мной. За то, что смогла когда-то принять непростое решение, не испугавшись трудностей. — Не продолжай, — она поцеловала его и, прислонившись головой к его голове, тихо добавила: — Я не смогла бы иначе, потому что ты — любовь всей моей жизни. И я всегда буду рядом. Где бы ты ни был — знай, что я думаю о тебе и молюсь за тебя каждый день. — Как же я люблю тебя, — ответил Александр Николаевич, прижимая её к себе. А после прошептал: — И только смерть способна разлучить нас. Натали хотела ему ответить, что они ещё слишком молоды, чтобы думать о таких вещах, как уход в мир иной, однако вспомнив рассказ про гадание в кибитке, лишь обняла в ответ, утаив свои страхи и диковинные ночные кошмары, начавшие посещать её не так давно, в которых Александру непременно грозила опасность от кого-то неведомого, неуловимого и опасного, требовавшего его крови.III
Семь лет спустя, под Рождество 1851 года, в усадьбу Высокое ожидалась компания гостей. На празднование именин Ангелины Александровны, младшей дочери княжны Натальи Репниной и Александра Николаевича, были приглашены друзья из соседних поместий: родственники Репнины и не менее дорогие и любимые Корфы. В доме весь день царила праздничная атмосфера. Наташа, сговорившись накануне со своими крестьянами, принимала рано утром большую и пушистую ель, которую было решено поставить в гостиной рядом с дверьми, выходившими в сад. Когда радостные крики увидевших ель детей немного поутихли, Натали принялась мастерить вместе с ними на скорую руку игрушки и всевозможные украшения, которые можно было водрузить на зелёную красавицу. Так на рождественском дереве появились вырезанные из бумаги снежинки и бантики, а также причудливые фигурки солдатиков, являвшиеся делом рук Георгия, мечтавшего стать офицером. Ангелина, которой исполнилось четыре года, принесла из детской комнаты жемчужный браслет, подаренный дорогим papa на прошлые именины. Своими маленькими ручками девочка заботливо повесила его на большую еловую лапу, чем растрогала до слёз наблюдавшую за ребёнком Глафиру Петровну. Окинув взглядом совместное рождественское творение, Наташа поспешила наверх за атласными лентами и, прихватив несколько штук, вернулась в гостиную и повесила их красивым, ниспадающим образом. Восторженных детей ничто не могло оторвать от этой ёлки: они ходили вокруг неё кругами или стояли рядышком и молча вдыхали еловый аромат. И только приезд Александра Николаевича заставил детей ненадолго отвлечься и поспешить в объятия к любимому батюшке. Ухватившись за руки цесаревича с обеих сторон, они тотчас потянули его смотреть на великолепное лесное чудо. Ближе к обеду в двери вновь постучали. Практически одновременно прибыли две семьи: Лиза и Миша с тремя детьми и Анна с Владимиром в сопровождении двоих ненаглядных отпрысков (самую младшенькую, новорожденную Аннушку, было решено оставить дома с кормилицей). Стены Высокого наполнились весёлым детским гомоном и смехом, от которого нельзя было никуда деться. Поначалу ребятня всей гурьбой принялась за игру в догонялки и вихрем носилась по первому и второму этажам, сбивая с ног то Дуняшу с Глафирой Петровной, накрывающих праздничный стол, то с криком налетая на кого-нибудь из родителей. Затем Георгий вместе с Иваном, старшим сыном Анны и Владимира Ивановича, и Сережей, средним из четы детей Репниных, под ободряющие крики девочек затеяли бой на игрушечных деревянных мечах. И неизвестно, сколько бы ещё продолжался этот рыцарский поединок, если бы не вдребезги разбитый бокал, поставленный во главе стола специально для Александра Николаевича и так ловко сбитый оружием его сына. Под дружные возгласы «На счастье!» веселье пришлось прекратить, да и время обеда как раз подошло. Одетая в нарядное муаровое платье любимого зелёного оттенка, Натали шла в библиотеку, чтобы позвать мужчин к столу, уединившихся ненадолго для беседы о делах за рюмочкой коньяка, но была перехвачена Анной для разговора тет-а-тет. — Наташа, — обратилась Анна, когда они встали друг напротив друга в коридоре, — я бы хотела просить тебя быть крёстной для нашей Анюты-младшей. Как ты на это смотришь? — Дорогая Ани, я с огромным удовольствием. — Это была идея Владимира, которую я поддержала. А я в ответ предложила просить Александра Николаевича возложить на себя миссию крёстного. Как считаешь, он согласится? — Полагаю, с радостью, — просияла Наташа. Они с Александром будут крёстными родителями дочери их обожаемых друзей — как чудесно! Подруги бросились друг другу в объятия и расплакались, поддавшись женской меланхолии, связанной со своими детьми, столь быстро растущими, что порой трудно принять всякому родителю. Когда удалось немного успокоиться, Натали оставила Анну и сходила за мужчинами. Вместе они вернулись обратно в гостиную, где маленькой смущённой Ангелине были вручены подарки от родителей и двух семейств. Потом дружно приступили к праздничному кушанью, сопровождаемому громкими тостами за здоровье именинницы, Александра Николаевича и хозяйки дома. Вскоре женщины принялись готовить стол к подаче чая, в то время как ребятня дружно обступила цесаревича, усевшегося на мягкий диванчик у камина. Ангелина, не расстававшаяся с новой куклой, подарком Натали, ловко оттеснила остальных бойкими локотками и забралась к Александру Николаевичу на колени. Поправив оборочки своего нежно-розового платья, девочка устремила на отца взгляд, полный безграничного обожания. Он же, в который раз за этот вечер посмотрел на дочь с восхищением, а затем погладил её по мягким каштановым волосам и поправил готовую расстегнуться изумрудную заколку, ставшую презентом от него по случаю праздника. — Ваше высочество, а вы умеете рассказывать сказки? — обратился Ваня, усаживаясь рядом с другими детьми на большой ковёр с цветочным орнаментом. — Сказки? — переспросил Александр, хмуря брови и изображая серьёзный вид. — Дайте подумать, Иван Владимирович. Сказки, сказки. Я, должно быть, не мастер в этом деле, но если вы все захотите, могу рассказать одну историю. — Хотим! Хотим! — закричала детвора наперебой. — Что ж, — задумчиво ответил цесаревич, в то время как взрослые, придвигая стулья поближе, наливая себе чай из самовара, рассаживались, готовые слушать вслед за детьми. — Тогда начнём. В некотором царстве, в некотором государстве жила была юная принцесса. — Она была красивой? — робко спросила Настенька, средняя дочь Анны и Владимира, миловидная девчушка со светлыми вьющимися волосами. — Разве принцессы бывают некрасивыми? Наша была не просто красивой, а очень-очень красивой, — Александр украдкой бросил взгляд на Натали, улыбавшуюся ему со своего места. — И вот, как-то раз, на балу, юной принцессе повстречался юный принц, который влюбился в неё с первого взгляда. Принц пожелал жениться на своей возлюбленной, но их семьи были против этого союза. Слуги короля, отца принца, похитили и спрятали принцессу в темницу на самой высокой башне старинного замка, укрытого от людских глаз в непроходимом лесу. А убитому горем принцу привезли невесту из другого королевства, чтобы он женился и забыл свою принцессу. Только истинную любовь забыть невозможно. Как думаете, что дальше сделал принц из сказки? Ваши версии, дети! Сидя в уютной гостиной Высокого, компания взрослых и детей слушала историю, сочиняемую на ходу Александром Николаевичем. А за окном кружились в вальсе пушистые снежинки, радужно искрясь всякий раз, попадая на свет, льющийся из больших окон этого удивительного дома. Всё было хорошо. И казалось, так и впрямь будет всегда.