________________________________
В редких случаях, когда у Спока нет специфических задач, требующих его внимания, он возвращается в свою каюту, чтобы помедитировать. Учитывая, что его время близко, это наиболее разумный способ провести оставшиеся дни. Возможно, ему станет легче, если он найдёт себе нового партнёра — его нареченная погибла в результате несчастного случая несколько лет назад. Обрыв их связи, заключенной в детстве, оказался не таким... болезненным... каким он, по имеющейся информации, должен был быть. Сегодня он приходит в себя на полпути туда, куда он совершенно не собирался идти. Поглощенный мыслями о предстоящем ритуале на Вулкане, он оглядывается и обнаруживает себя в доке для шаттлов. Несколько членов экипажа проводят стандартные диагностические тесты и сгружают собранные образцы, но внимание Спока приковано только к одному из них. Просторный отсек, сплошь состоящий из прямых углов и вспышек света, отливает серым, но в его глубине мигает искорка золотого; она гудит датчиками трикодера, проверяющего дальний шаттл. Спок бредёт туда, остро осознавая, как громыхают его ботинки по металлическому полу, и спрашивает: — Вы и на инженерном деле специализируетесь, лейтенант? Джим оборачивается, чтобы улыбнуться и повторить: — Джим. Если ты не начнёшь называть меня так, то я перестану с тобой разговаривать. ...Что сделало бы всё неизмеримо проще. Очень сухо Спок повторяет: — Вы и на инженерном деле специализируетесь... Джим? С лёгкой усмешкой — всего лишь приподнятый уголок губ, который как по сигналу пробуждает зону мозга Спока, находящуюся под строгим запретом — Джим отвечает: — Я занимаюсь всем понемногу. Я вроде как гений. Неточно и напыщенно, но это тем не менее впечатляет. Спок молчит, и Джим добавляет, кивая через плечо: — Хочешь помочь мне с внутренней диагностикой? В руках Джима только один трикодер, и нет совершенно ничего, с чем Спок мог бы помочь ему внутри шаттла. Тем не менее он кивает и следует за Джимом. Питание отключено, и Джим закрывает дверь за ним ручным способом, оставаясь позади, вне зоны видимости окон. Они находятся в небольшом, пустом помещении, и Джим выключает трикодер и кладет его на одну из верхних коробок в углу. Спок надеялся... вероятно, надежда — неверное слово... ожидал? Хотел? Вот оно. Но вулканцы не должны делать ничего из этого, и Спок напряженно застывает, когда Джим подходит к нему, прижимая к двери, как тогда в комнате Спока. Это воспоминание превращает конечности Спока в нечто гораздо менее устойчивое, чем они должны быть. Джим находится прямо в его личном пространстве, и он медлит, как будто давая ему шанс отстраниться. Спок не делает этого. И Джим наклоняется к нему, на этот раз медленнее, склоняя голову набок и прижимаясь к его губам. Спок, не колеблясь, раскрывает рот; их языки встречаются на полпути. Между ними словно царит безмолвное соглашение, что они поступают верно, что это то, чего они оба хотят. Пальцы Спока скользят вверх от кистей Джима к его плечам, слабо сжимаясь на ткани его рубашки. Джим льнёт к нему каждой частичкой своего тела. Одна из его ног втискивается между бёдер Спока, и Спок хрипит Джиму в губы, чувствуя себя отчаянно нуждающимся и уязвимым. Это не то ощущение, которое понравилось бы ему в обычной ситуации, но сейчас его разум застилает дымка. Спок совершенно теряется в Джиме, когда они соприкасаются; их поцелуй становится только жарче. Спок с силой вжимается в Джима, и движение их губ вырывает из его груди тихие звуки, которые он просто не может удержать в себе. Они дышат тяжело и загнанно. Одна из рук Джима ползет по его телу вниз и проскальзывает между тканью его штанов и белья по его коже. Эти длинные пальцы минуют мягкие завитки волос и находят основание его члена, который жадно напрягается в предвкушении прикосновения. Спок тесно вжимается в Джима. Джим такой горячий. Его пальцы обхватывают член, и Спок ловит ртом воздух. Джим прислоняется лбом к его лбу и отстраняется достаточно для того, чтобы Спок мог простонать, протяжно, долго и совершенно бесстыдно. Джим не что иное, как грех. Джим целует его щеку, проводит языком по краешку уха, заставляя Спока содрогнуться, и мурлычет: — Я хочу тебя. Кто-то стучит в дверь. Сердце Спока едва не выскакивает прямо через живот, и всё, о чём он может думать, это нетнетнет пусть этого не случится. Но это повторяется вновь. Джим ворчит, вынимая руку из его штанов; его бедра подаются назад, чтобы дать Споку пространство. Спок не хочет пространства. Он хочет Джима на себе прямосейчас, но он не может позволить кому-либо узнать об этом. Джим берётся за рычаг ручного управления двери, крича: — Одну секунду! Он смотрит на Спока и спрашивает, уже тише: — Ты в порядке? Нет. — Да. Спок разглаживает свою форму и приказывает себе обмякнуть, пытаясь стоять идеально ровно. Он усилием воли обуздывает расширенные зрачки и краску на лице, когда Джим открывает дверь. — Спок, — произносит один из вулканских учёных, которого окружают ещё два ровесника Спока. — Твоё присутствие требуется в Лаборатории С. Спок кивает. Он не упускает то, как другие вулканцы смотрят на Джима, все ещё слегка грязного от работы с ручными механизмами и тяжело дышащего. Джим хмурится и смотрит исподлобья: другая сторона открытого выражения эмоций. — Увидимся, — практически выдыхает он, когда Спок выбирается из шаттла. — Мы обсудим оставшуюся часть твоей диагностики позднее, — произносит Спок невозмутимо, как будто они просто запускали тесты и не были вовлечены в... примитивное взаимодействие. Выражение лица Джима тут же меняется с разочарованного на предвкушающее, и он привлекательно изгибает губы в улыбке. Джим изумителен. Не может быть, чтобы другие не заметили этого. Не отрывая глаз от Спока, он произносит: — Если это приглашение на ужин, то мой ответ «да». Не существует способа ответить на это, не сделав ситуацию хуже или упустив возможность поужинать с Джимом. Поэтому Спок едва склоняет голову в кивке, поворачиваясь на каблуках. Прервавшие их вулканцы следуют за ним, и хотя он знает, что не должен, но он не может сдержать слабую вспышку негодования. У него так много проблем.________________________________
Проверка шаттла успешно завершена, и группа высадки обнаруживает несколько занимательных экземпляров, скрытых под ледяным покровом на севере. Спок проверяет результаты последних тестов на своей консоли, когда к нему подходит Турек, сцепив руки за спиной и глядя Споку через плечо. — Что-нибудь интересное? — Пока готовы только предварительные результаты, — произносит Спок размеренно, меняя предметное стекло. Другой вулканский учёный — один из тех, с кем Спок часто работает, но редко разговаривает — садится рядом, слева от него, и пробегает глазами по экрану. Вулканский исследователь, замерший слева от Турека, неприкрыто наблюдает за Споком. — Я заметил, что ты подолгу разговариваешь с лейтенантом Кирком во время обеденных перерывов. И в другое время тоже. Но Спок ничего не произносит, поскольку это был не вопрос. За исключением их троих комната пуста — на бета-смене всегда тише, и дискуссии возникают редко; если они случаются, то обычно включают в себя вещи, которые никогда не обсуждаются в присутствии Сарека или других старших офицеров. Наконец вулканец — Т'Перн, кажется, или что-то в этом духе — добавляет: — Он очень провоцирует, этот человек. — В высшей степени интересен, — соглашается Турек. Их лексикон в этом отношении ограничен, но Спок улавливает коннотации и подтекст — лейтенант Кирк соблазнителен, очарователен и эротичен в самом чистом виде. — Похоже, ты завёл с ним знакомство, Спок. — Это так, — отвечает Спок просто. Если бы вулканцы были более эмоционально открыты, Спок бы предположил, что его сверстники впечатлены... или завидуют. В их голосах проскальзывает что-то, что он не вполне может распознать. Это странное ощущение. Спок не привык обладать тем, что желают другие. Но сейчас это так, совершенно точно.________________________________
Спок привыкает к компании во время приёмов пищи. Ощущение неуюта постепенно сходит на нет. Джим находит его постоянно и безошибочно, каждый раз с новым земным блюдом, которое зачастую употребляется руками — несмотря на протесты Спока. Теперь уже Спок хочет прекратить это, чтобы избежать пытливых взглядов окружающих, которые находят то, как Джим держит хлебные палочки, совершенно неотразимым. Спок не может их винить. Он ест свои собственные хлебные палочки — пробуя их по настоянию Джима — при помощи вилки и ножа, поскольку они слишком длинные, чтобы есть их палочками, а Спок не желает устраивать спектакль. — Ты же знаешь, что это делается не так, верно? — смеётся Джим. И Спок просто наслаждается звуком его смеха. По его мнению, палочки слишком резкие. Вкус реплицированного сыра не был его выбором, хотя Джиму, кажется, нравится. Спок все равно доедает, и на следующий день Джим, пробуя его салат, почти не жалуется (разумеется, вновь не спрашивая разрешения у Спока). Похоже, делиться едой это и правда земная традиция. Джим засовывает в рот конец палочки и тут же пальцем проталкивает её дальше, когда Спок спрашивает: — Что ты планируешь делать после окончания твоей службы на этом судне? Джим ухмыляется, жуя, и парирует: — Что заставляет тебя думать, что я собираюсь уходить? Поскольку Спок не желает признаваться, что он читал файл Джима, он произносит: — На борту этого судна смены состава экипажа далеко не редкость. Кроме того, вскоре мы возвратимся на Вулкан, по пути минуя ближайшую к Земле базу Федерации. Пожимая плечами, Джим признается, глядя в сторону: — Тут ты меня подловил. — Затем он откидывается назад в кресле, и его красивое лицо излучает уверенность. — Я собираюсь стать капитаном. Спок поднимает бровь. — Нет, серьёзно. Я правда собираюсь это сделать. У меня будет своё судно, исследовательская модель Звездного Флота, и я буду путешествовать по всей Вселенной. ...Сейчас я набираю опыт для улучшения своего личного дела. Он поднимает ещё одну палочку и начинает её жевать, как будто он только что не провозгласил ничего особенно важного. — Значит, ты запросил назначение сюда для строчки в своём резюме? — Необъяснимо и беспочвенно, но Спок чувствует себя слегка разочарованным. Он не в силах определить причину этого. Джим качает головой, выглядя неожиданно задумчиво. Он опять делает это движение, скользя рукой по столу и касаясь руки Спока, нежно поглаживая его запястье. Глаза Джима становятся серьёзными, голос немного тише. От его прикосновения Спок чувствует то, что он не должен чувствовать. — Нет, я... я сам не знаю, честно говоря. Подвернулась возможность, и я просто почувствовал, что я не могу упустить её. Это был инстинкт. Я из тех, кто слушает внутренний голос, понимаешь? — Он делает паузу, и уголок его губ ползет вверх, превращаясь в улыбку, которая будоражит и без того одурманенный разум Спока. — ...А потом я встретил тебя, и, думаю, теперь я знаю причину. Спок хмурится. Он тоже знает причину. Он знает и он не должен знать. Его время почти вышло. Это очень неразумная мысль, но ему уже нет спасения от этих голубых глаз и чарующей улыбки. Спок прочищает горло, высвобождая ладонь и возвращаясь к еде. Колени Джима касаются его коленей. Спок не отстраняется.________________________________
Спок находится в лаборатории вместе с несколькими сверстниками, когда Джим заглядывает туда. Это не то место, где он часто показывается, и несколько погруженных в работу вулканцев отрывают взгляды от своих микроскопов и консолей. Джим берёт прямой курс на Спока, останавливаясь прямо перед ним, и Спок ощущает непростительную потребность приосаниться. Человек, которого все хотят — запретный плод, который так соблазнительно маячит прямо перед их глазами — не имеет ни одной другой причины находиться здесь, кроме как из-за Спока, и Спок остро чувствует пристальное внимание всех находящихся в помещении. — Я могу поговорить с тобой? — спрашивает Джим требовательно и с любопытством. Спок кивает. — Ты можешь говорить. Джим издаёт короткий смешок. Он продолжает улыбаться, произнося: — Думаю, нам лучше выйти. Пойдём. Он прикасается к Споку, прямо к его плечу, прямо перед всеми. Его рука скользит вниз по руке Спока, переплетая их пальцы и вытягивая его из кресла. Пока они следуют к двери, Спок слышит звон в ушах от волны шепотков за спиной, но он не может разобрать слова. Они выходят в коридор, и серые двери смыкаются за их спинами. Коридор пуст. Джим роняет его ладонь, оборачивается и спрашивает: — Что такое пон фарр? Внутренности Спока превращаются в лёд. Плотно сжав губы, он только через минуту находится с ответом. — Это вулканское дело, которое мы не обсуждаем с чужаками. — О, ну вот не надо этого, — фыркает Джим. — Видишь ли, я случайно подслушал шёпот одного из парней в доке, но когда я спросил его, что это значит, он мне ничего больше не сказал. — И я дам тебе тот же ответ, — просто ответил Спок. Потому что гораздо легче ответить так, чем рассказать ему правду; и то, что кто-то обсуждал это в доках почти полностью уверяет его в том, что речь шла о нём. Его время почти вышло. Они собираются вернуться на Вулкан специально ради него, и там ему предстоит крайне неприятное времяпровождение, даже если всё сложится благополучно. Он не... подготовлен к этому. Он не готов обсуждать это с Джимом, особенно если это означает конец тому, что бы там ни происходило между ними. Несмотря на то, что Спок в полной мере осознает, что их... 'дружба'... неприемлема. Джим одаривает его умоляющим взглядом, которого оказывается достаточно, чтобы живот Спока мучительно сжался от потребности угодить Джиму. Но его губы уже разомкнулись, произнося те слова, которые он должен произнести: — Я не могу. Джим хмурится. Вздохнув, он кивает, глядя в сторону, как будто он понимает (но он не понимает). Он ворчит: — Ну ладно. — Затем, после паузы, — В любом случае спасибо. И он, кивнув Споку вновь, отворачивается и следует дальше по коридору. Глаза Спока автоматически падают на Джимов тыл, который обворожительно покачивается при ходьбе. Спок совершенно отчетливо чувствует себя слабым.