Путь (RIDE)

Города, как цветы в разные времена года, расцветали и увядали. Джонни почти ничего не знал о местности, которую они проезжали по пути в соседний штат. Он смотрел на пейзаж, голова покоилась на спине Джайро и не давала ветру играться с его волосами, пока здания и люди сливались в одно пятно, словно фантомы, рождаемые из едва осознанных сновидений. Сзади садилось солнце и погружало небо в цвета, украденные с палитры Вэнди Пуэрто. Глаза были прикрыты, потому что их хозяин не разделял желание спутника насладиться западно-американской культурой. Для Джонни призраки, мимо которых они ехали, были ничего не значащими фигурами. Он больше никогда не увидит этих людей, не узнает их историй или имен. На дороге была только Валькирия — легко было наслаждаться ее скучным ритмичным гудением, как и прохладным вечерним ветром. Когда Джайро остановился, чтобы купить им попить и спросить у местных дорогу, Джонни сидел на мотоцикле, ожидая его возвращения. В это время он думал о том, как они разделяли страсть к движению и борьбе. Если бы она стала человеком, то их можно было бы назвать родственными душами. Довольно странно придавать неодушевленному предмету такую сложную личность, но для Джонни это было столь же естественно, как и привязанность к Медленному Танцору. Поездка с Джайро напомнила ему о тех временах, когда все было непривычно и волнующе. По мере овладения ремеслом, чувство увлеченности неприятно затуплялось и отбирало слишком много радости. Ему больше всего на свете нравилось проводить время в окружении лошадей; и никогда не надоест. Это закрепилось на молекулярном уровне. Но скачки и победы утратили цвета, когда в глаза бил яркий неон. В попытках выяснить свои истинные чувства, Джонни ощущал себя неблагодарным и тщеславным. В конце концов, что еще оставалось, когда ты добрался до вершины? Он был первым на протяжении всей своей карьеры – абсурдно молодой победитель Тройной Короны и один из немногих жокеев, которого ценили вне рамок спорта. Когда это забрали силой, Джонни понял, что ничего не осталось. Хотя скачки и не приносили ему прежнего удовольствия, теперь он нуждался в них, как умирающий человек жаждал попасть в рай. Если недостаток чувств размягчал сердце, то полное отсутствие заставляло душу разрываться на части. А темная пустота заполнялась отчаянием совершить что-нибудь рискованное, что и произошло. Возвращение Джайро стало прекрасным поводом отбросить безутешные мысли. В считанные минуты они снова были в дороге. Какие бы тревоги ни омрачали настроение Джонни, поездка развеяла их. Мотоцикл быстро выехал из Сан-Диего. Путь, который при нормальных обстоятельствах занял бы не больше трех часов, растянулся до дня из-за желания Джайро исследовать и прощупать новые земли. Авария на I-10 только продлила их путешествие, но они воспользовались возможностью, чтобы передохнуть и изучить друг друга, делясь мелочами из жизни. Джайро ничего не смыслил в бейсболе и присвоил прозвище несколько дней назад в Японии, подумав, что оно звучало круто. Он вырос в семье из пяти детей, все мальчики, а пряжки на сумках с символом fleurs-de-lis были подарком на день рождения от его матери. Любил каламбуры больше всего во вселенной, и без остановки, застряв в ловушке на трансконтинентальной трассе, демонстрировал свой талант превращать любую фразу в гениальную игру слов. Джонни поддался давлению и добавил свои крупицы истории. Он никогда не выходил на улицу без шапки, потому что его волосы как будто обладали собственным разумом. Упомянул о брате, но сменил тему прежде, чем Джайро успел задать больше вопросов, и вместо этого пожаловался, что в Айдахо легко достать номерной знак с аппалузой, но в Кентукки даже пытаться не стоит. Основной темой его разговоров были лошади, и как ему хотелось снова увидеть Медленного Танцора. Пускай Джонни нравилась Валькирия, она мало что значила для прирожденного жокея. Они не съезжали с I-10 и добрались до Палм-Спригнс, где Джайро подметил, что чувствует себя как в кино. Громкие названия казались нереальными для иностранца. Места легко могли бы стать вымышленными голливудскими декорациями, и он бы даже глазом не успел моргнуть. Подступающая ночь отогнала тепло и привела с собой медленные бормочущие ветра, которые сопровождали двух путешественников, проезжавших мимо Коачеллы. Пока Джонни был доволен их прогрессом. Он ожидал гораздо больше остановок, туризма и траты времени, но у Джайро имелся план. Он не делал фотографий или селфи и не задавал много вопросов относительно местности. Они уменьшали темп, чтобы проверить маршрут или перекусить, но в остальном это был спокойный и неторопливый путь к цели. Однако, Джонни не мог остановить события этой ночи. В стиле сценария с Давидом и Голиафом, в котором две воинствующие силы сражались за внимание Джайро Цеппели, ничтожный Джонни, вооруженный тихими просьбами продолжить двигаться ночью, не мог сравниться с тем, что появилось из ниоткуда. Что это за ужасающий противник? Сирена, которая охотилась за богатствами своих жертв. Вампир, высасывающий время. Ебаный карнавал. Как только вокруг них расцвели ослепительные разноцветные огни, отражаясь в непроглядной темноте неба, Джонни понял, что все кончено. Они планировали провести ночь на окраине Коачеллы в мотеле, рядом с которым стояли палатки и аттракционы. Низкий металлический забор окружил периметр карнавальной площади, у которой были два украшенных выхода по каждую сторону. Джонни видел мероприятия покрупнее, и, похоже, его организовали недавно и в спешке. Раньше машины прикрывали этими старыми и выцветшими брезентами, а теперь они красовались на тентах. Благодаря рисункам, похожими на калейдоскоп, по бокам палаток и разным аттракционам они ощущали дух винтажного карнавала. Джонни не испытывал особого энтузиазма. Джайро, напротив, трясся от волнения, и до его младшего спутника дошло, что тот, наверное, никогда не был на таких фестивалях, потому что они были особенностью Америки. Он припарковал Валькирию под старомодным уличным фонарем, чья теплая сепия выступала полной противоположностью карнавалу, и спрыгнул с мотоцикла, едва не свалившись на землю. Хотя Джонни возражал, Джайро сел на корточки рядом, чтобы парень взобрался на его спину, и они пошли бы исследовать местность. Не придумав причин уехать отсюда, он принял сокрушительное поражение и отстранился от мотоцикла, локтем ткнув итальянца в спину за то, что тот отвлекся от поездки в пользу дешевых острых ощущений. — Не могу поверить, что ты так легко попался на эту удочку. — Да брось, дай повеселиться! Наши карнавалы не похожи на ваши. — Да? И какие же они? Несмотря на явное желание нестись сквозь толпу, Джайро шел медленно, и Джонни тихо хмыкнул в знак признательности. Он снова припал щекой к копне светлых волос на спине компаньона, слишком соблазненный идеей закрыть глаза и проспать все это. Ну… по крайней мере, насколько это было возможно. Джонни ненавидел, когда его носили на себе. В детстве это было весело, Николас катал младшего брата на своих плечах по саду и полям, где паслись лошади. Можно было легко увидеть их с чужой спины, и он всегда с нетерпением ждал, чтобы поиграть на солнце или в конюшне. После этого шли медсестры и врачи, когда его приходилось переносить из постели в постель, эти образы въелись в память намного крепче, чем детство. Джонни не жаловался только из-за того, что по-другому нельзя. Он доверил Джайро свое благополучие, задвинув комплексы подальше. Как бы он ненавидел ситуацию, это было прямым последствием его решений. Кроме того, Джайро мог легко оставить его с Валькирией, пока сам пошел бы осматривать ярмарку, но мысль даже не пришла на ум. Джонни был благодарен. Приятно, когда о тебе беспокоятся. — Джонни, ты меня слушаешь? — Хм, чего? Да, все четко слышу. Без проблем уловил каждое твое слово. — О, приятно знать, что все хорошо! Тогда я уверен, что ты оценишь, если я устрою тебе данк*. Учти, я никогда не промахиваюсь. — Подожди, что? — он увидел, как Джайро кивнул в сторону большого резервуара с водой, который они прошли. Джонни понял, на что подписался, и потерялся в мыслях. — Стой, стой, я не -- — Шучу, успокойся. Я знаю, что ты не слушал. — Вау, какой же ты козел. — Говорит человек, который задал вопрос и сразу же вырубился. Джонни было нечего сказать. Он пододвинул подбородок, чтобы поставить его на чужое плечо, и сильно надавил, заставив чужие колени согнуться от боли. Джайро недовольно воскликнул, но все равно легко рассмеялся, заставив Джонни почувствовать себя лучше. — Так что же там с карнавалами в Италии? — В этот раз ты будешь слушать? — Ха-ха. Да, я весь внимание. — Они больше похожи на парады. По крайней мере, на которых я был. У Venezia свой особенный стиль карнавала, но я туда не ездил. Хм, в последний раз я был… в Putignano с моей двоюродной сестрой. Мы отправились туда на Рождество и остались до самого конца. — А точнее…? — До вторника Масленичной недели, перед Пасхой. — Нихера себе. — У отца крышу снесло, когда мы вернулись, потому что у нас с Антонио было много работы. Но, несмотря ни на что, мы повеселились. Это был неплохой опыт, и мне хотелось немного отдохнуть вдали от дома. — Почему ты сейчас не на работе? Или это еще одна твоя эпичная авантюра? — Если бы! — расхохотался Джайро. — Нет, я типа как в отпуске. Неопределенность, подозревал Джонни, значила, что больше информации не дадут. Джайро был разговорчивым и прямолинейным, но когда дело касалось личной жизни, тема запиралась на замок, а ключ прятался глубоко в сердце. Они гуляли по карнавальной площади, а Джайро восхищался аттракционами, рассказывая о парадах на воде и том, как напивался на пирсе в Castiellammare'e Stabia. Когда тот внезапно затих, Джонни был в замешательстве. Он приподнялся, чтобы посмотреть в глаза Джайро, и увидел, как его взгляд сосредоточился на палатке, где надо сбивать пустые молочные бутылки мячами. Как только они приблизились, человек, сидевший за прилавком, громко и раскатисто объявил: — Подходите и выиграйте невероятные призы! Испробуйте свои силы в сбивании бутылок, или наберитесь смелости, чтобы побороться за Коробку Тайн! Что в ней, спросите вы? Сюрприз, конечно же, известный только победителю! Подходите, подходите, если осмелитесь! — К слову, говоря о раздувании из мухи слона, — с издевкой вырвалось у Джонни, что было незамедлительно проигнорировано человеком, несущим его. — Эй, можно сесть на прилавок, пока мой друг играет в вашу игру? Не хочу валяться на земле. — Конечно! Почему бы вам не попробовать свои силы, молодой человек? — Не, мне и так нормально. — Как я могу выиграть Коробку Тайн? — вклинился в беседу Джайро, помогая Джонни найти место, где можно сесть на край прилавка и не мешать другим людям играть. — Хо-хо, вы достаточно храбры, чтобы попробовать, сэр? Вместо бутылок ваша цель – это банки в центре. Башня, о которой шла речь, состояла из шести или семи банок со стертыми надписями, расположенными далеко позади остальных целей. Они стояли в виде ровной линии, а не обычной пирамидой. Площадь удара сужалась, и гравитация тут тоже не поможет – стол был высоким. Тем не менее, Джайро уверен в себе. Он заплатил и взял в ладонь один из мячей. — Сколько банок мне нужно сбить? — Все, если хотите выиграть коробку! — Ньо-хо-хо~. Всего лишь? Я думал, что меня будет ждать испытание. Ваши игры слишком легкие. Джонни не был так в этом уверен. Когда Джайро готовился к броску, он мельком увидел самодовольную усмешку на губах хозяина палатки. Для него было болезненно очевидно, что игра была подстроенной. Кто-то без опыта легко бы клюнул на его удочку. Джайро занес руку назад, прощупал пальцами поверхность мяча и бросил его так сильно, что звук столкновения испугал другого игрока. Банки одна за другой попадали на пол – все, кроме единственной, в которую угодил мяч. Когда она скатилась со стола, то обнажила частично измятый алюминиевый бок и дырку на железном дне. Владелец покрылся потом. Джонни закатил глаза. — Эй, мужик. Пойди сюда. Явно испуганный словами Джайро, он приблизился, пока другие игроки уходили, взбешенные выставленным на свет обманом. Как только владелец оказался в зоне досягаемости, Джайро схватил его за воротник пальто и подтащил ближе. Зубастая усмешка спутника заставила волосы на шее Джонни встать дыбом. — По-моему, ты должен мне приз, не так ли? Одну большую опупенную коробку, которую я определенно заслужил. — В-все, что захотите! Вы можете забрать их все! — У нас нет столько места, Джайро, — перебил его Джонни. — Хозяин, дай нам самую дорогую коробку. Если в ней окажутся камни или еще какое-нибудь дерьмо, то мы вернемся. Как только его отпустили, мужчина сразу же заторопился туда, где держал большинство призов, и через несколько секунд вернулся с бледно-зеленой коробкой, украшенной огромным бантом. Джонни взял ее. Не почувствовал тяжести, но услышал, как внутри что-то гремело. По звуку сложно распознать содержимое; когда он встряхивал коробку, предмет внутри звучал как прочный пластик. Пожав плечами, он кивнул, чтобы Джайро подошел и забрал его, и они снова были в пути. Нет смысла тратить время на какого-то мудака. — Хороший бросок, — прошептал Джонни ему на ухо, чтобы перебить шум толпы. — Не думал, что ты так можешь. — Я же говорил, что никогда не промахиваюсь. Что в коробке? — Без понятия. Наверное, игрушка или типа того. Мы можем остановиться и проверить, если там ничего нормального не окажется, то надерем владельцу задницу. — Не нужно. Многие видели, что случилось, и уже через час никого не будет у его палатки. Слухи быстро разносятся в подобном месте. Тем не менее, Джонни чувствовал, как его компаньон немного смущен произошедшим. Плохо, когда ожидания не оправдываются. Хотя Джонни и не мог ощутить этого, хватка на его бедрах стала сильнее, а челюсть спутника напряглась. Энтузиазм Джайро начал раскалываться. — Эй. Давай найдем другую игру, — предложил американец, желая снять напряжение. — Какой-нибудь тир. Я выиграю тебе игрушку, чтобы ты перестал дуться. — Я не дуюсь. — Ты так дуешься, что даже не пытаешься скрыть этого. Давай же. Я покажу тебе, что значит не промахиваться. Сбивание бутылок просто детская игра в сравнении со стрельбой по движущимся целям. — Не издевайся над моими умениями! Я бы посмотрел, как ты также кинул бы мяч! — Ни в жизни. Ковбой, поскакали в тир! Он подпрыгнул на спине Джайро, который едва удержался на ногах и в ответ рассмеялся. Это было так по-детски, но Джонни не хотел видеть своего компаньона расстроенным. Как можно сравнивать моменты глупости с целой ночью, когда горишь от злости? Они быстро нашли тир. На каждом карнавале такой был. Он представлял собой большую палатку, куда люди постоянно заходили и уходили, подобно красочным целям, движущимися по механическим дорожкам. Ружья с резиновыми шариками выстроились в линию на прилавке, каждое привязано к стойке, чтобы не украли. В секции над тиром располагались награды: всевозможные игрушки от поддельных фигурок до гигантских плюшевых панд и тигров, от головоломок до детских гитар и даже можно было найти спортивный инвентарь. Их беспокойство по поводу очередного мухлежа было развеяно, когда они увидели, как дети и взрослые выходили из тира с яркими улыбками и разными призами. Джайро заплатил за раунд, а Джонни схватил одно из ружей. — Не двигайся, окей? Если я промахнусь, то это будет твоя вина. Хотя Джайро сначала расхохотался, дальше стоял неподвижно, пока парень прицеливался. Поза была странная – он наклонился, положив ладони на уставшие колени, чтоб дать Джонни прицелиться из нужного положения. Механизм, которым привязывали пушки, был недостаточно длинным, чтобы встать прямо. Джонни поразил первую цель. Следующую рядом с ней – ярко-желтую утку, играющую на трубе – постигла та же судьба. Выстрел за выстрелом, он легко попадал по целям, заставляя остальных игроков казаться профанами. Джайро впечатлено присвистнул. Гордость расцвела в груди Джонни, и улыбка затронула его губы, пока в воспоминаниях проносилось приятное чувство – его ценили. Такой простой жест оставил огромный след. Джонни стыдно было признаваться, что он ощутил вибрацию во всем теле. Это был всего лишь свист. Возможно, Джайро свистел даже не ему. Это не должно было столько значить. — Джонни, у тебя кончились патроны. — … Оу. — Опусти ружье, пока я не упал, у меня аж коленки трясутся. К огромному облегчению Джайро, тот так и сделал. Один из владельцев, который следил за раундом из-за прилавка, подошел к ним с широкой, яркой и приветливой улыбкой, будто приглашал гостей в свой дом. Его аура ни в какое сравнение не шла с тем отморозком из прошлой палатки, а благодаря твердому тону владельца, Джонни почувствовал, что достиг чего-то немыслимого. Возникла небольшая проблема, когда дело дошло до выбора приза. Джайро хотел гигантского плюшевого медведя, но было бы неразумно взять его с собой. Дальше последовали здравые аргументы и угрозы быть оставленным позади в пользу игрушки, однако Джонни нашел компромисс. Он выбрал один из призов наугад – странное розовое существо с золотыми звездами на боках и лапах. Оно напоминало помесь пришельца и феи, но Джайро считал его милым, поэтому сошлись на этом. — Ты вундеркинд еще и в стрельбе? — Нет, просто с рождения хороший прицел. Я два раза держал ружье в руках. — Херня все это. Мать Природа определенно играет за твою команду, малыш-Джонни. — Ха, ревнуешь? — Едва ли. У меня есть Леди Удача, которая со мной до самого конца. Следующие несколько часов они катались на аттракционах. Джонни удивился, узнав, что Джайро не посчастливилось – или посчастливилось, смотря кого спорость – посетить автодром. — Меня слишком опекали в детстве, — объяснил он, — и не разрешали тратить много времени на что-то приятное. Поэтому, чтобы исправить такую ужасную трагедию, они взяли одну из машин и бросили вызов каждому, кто осмелился стать их соперником. Сотрудники зарабатывали на этом деньги, поэтому никто и не потрудился их остановить. Время пролетало стремительно, как тучи в небе. Все больше и больше людей присоединялось к веселью, и вскоре образовалась небольшая очередь, состоящая из возбужденных посетителей, которые слышали о непобедимом дуэте с автодрома. Когда они встали, то услышали вздох разочарованной толпы, не успевшей сразиться с ними; наступила ночь. Джайро остался довольный опытом, а Джонни получил свежие синяки на ногах, о которых еще не знал. Они остановились рядом с небольшим магазинчиком мексиканской еды, а рядом, к счастью, нашлась пара свободных пластиковых столов и стульев. — Закажи еду, а я пока отнесу наши призы. После этого Джайро быстро убежал. Джонни остался наедине со своими мыслями и куриными кесадильями. Ночь была… веселой. Даже увлекательной, хотя он и сомневался в этом слове. Джайро получил удовольствия больше, чем ожидал, особенно после первой неудачной попытки. Он был счастлив находиться здесь, счастлив делать то, что раньше не мог. Люди улыбались, когда тот проходил мимо, его узнавали после импровизированного турнира. Он улыбался в ответ, наслаждаясь вниманием и похвалой. Джонни пытался делать так же, но чувствовал себя странно, потому что ожидал противоположной реакции. Никто не узнал его, что не особо удивляло. Через два года сложно вспомнить кого-то, потерявшего всю свою славу. По крайней мере, инцидентов, подобных тому, что произошел в закусочной, не было. У него сохранился горький привкус во рту, словно не мог проглотить лекарство. Джонни облизнул губы; они ужасно потрескались. Когда он зевнул, на них появилась небольшая ранка. Должно быть, уже наступила полночь, хотя он не мог убедиться в этом, потому что луна скрывалась за тяжелыми облаками. Первое, что он заметил, когда вернулся Джайро, это снова высокий хвост. Второе было одеждой, которую Джонни не мог разглядеть, пока мужчина не сел рядом с ним за стол. Джайро принес с собой свободную мужскую майку цвета, который наводил на мысль об агаве. Одежда была выцветшей, но симпатичной, словно в винтажном фильтре, который сплелся с тканью. Спереди красовался классический белый ярлык Jack Daniel's. — А это кому? — Тебе. Мы собираемся пересечь пустыню, а ты тепловой удар схватишь в этой толстовке. — Ты купил мне майку? — Нет, я спер ее у спящего за углом алкаша. — Ой, не стоило. Джонни лишь немного издевался. Не хватало смелости быть мудаком, особенно когда Джайро, который до сих пор оставался незнакомцем, думал о его самочувствии. Они ели в тишине. Мысли Джонни перескакивали от темы к теме, пока его компаньон любовался толпой, похожую на волны океана. Треск сверчков и рев автомобилей в общей ткани звучания торчали нитками. Парочки брали еду у прилавка, а маленькие дети просили своих родителей купить карнавальные сладости. Несколько бродячих собак промелькнули на другой стороне забора, но тут же исчезли. Недалеко маленькая девочка открыла музыкальную коробку, которую выиграла в одной из игр. Очаровательная колыбельная присоединилась к морю звуков, ее мелодия настолько выделялась и сразу привлекла внимания. Ночь убаюкала себя до состояния мирного оживления. — Джайро, — тихо и невесомо позвал Джонни, словно не хотел разрушить атмосферу, — мы останемся здесь на ночь? — Я не планировал, но если ты устал -- — Нет, я хочу уехать отсюда. Хочу снова двигаться куда-нибудь. — Тогда мы уходим. Вот и все. Вот и все. Отбросив заботы, они вернулись на дорогу в течение нескольких минут после ужина. Некая вялость проникла в кости Джонни, и он прижался всем телом к Джайро, пока они ехали по I-10. Он закрыл глаза и напевал мелодию музыкальной шкатулки, мысли были слишком туманными. Гул двигателя, звук сердечного ритма Джайро – все это растаяло на фоне его сознания. Когда мягко обнимавшие Джайро руки лениво упали на колени итальянца, тот понял, что надо сбавить скорость. Их гонка превратилась в спокойную поездку среди редких автомобилей и байкеров. Джонни провалился в дремоту. Их единственная остановка была в Чириако Саммит, где они заправили мотоцикл, и Джайро предложил переждать ночь, чтобы взять провизию на оставшийся путь через Калифорнию. Джонни повернул голову так, что его губы упирались в спину другого человека и протестующе что-то пробормотал, хотя уже смирился с этим желанием Джайро. Позаботившись о Валькирии, они купили кофе и чай в единственном доступном им магазине. Небольшой порции напитков хватило, чтобы привести Джонни в чувство. Этот факт не ускользнул от внимания Джайро. — Знаешь, еще не поздно отдохнуть. Здесь есть мотель, и мы можем выехать пораньше утром. — Нет, я в порядке. Я не засну на тебе, если ты об этом переживаешь. Джайро вздохнул, но согласился с решением напарника продолжить путь. И они снова были в пути, как только погрузили все на мотоцикл.

★

Они тихо выехали на дорогу. Тело Джонни жестко упиралось в его спину, потому что парень посчитал, что было бы неплохо прижать всю свою сущность к Джайро. Тот особенно не возражал. Его больше беспокоило, что парень заснет и свалится с Валькирии, а он не успеет среагировать. Возможно, стоило убедить Джонни остаться на ночь в Саммите, но теперь, когда они так далеко заехали в пустыню, нет смысла возвращаться. Время от времени Джайро проверял своего спутника, кладя руку на ладони, обернутые вокруг его талии, и ждал какого-нибудь жеста в ответ. Джонни понял идею со второго раза и сдвинул ладонь, чтобы сжать чужую руку и отмести прочь беспокойства Джайро. Со временем Джайро тоже расслабился. Ночь была прохладной, но объятия Джонни не давали им замерзнуть. Чем дальше они уходили от цивилизации, тем больше звезд зажигалось в небе. Джайро хотел остановиться и сделать фотографию, или найти какой-нибудь еще способ запечатлеть этот момент в воспоминания. Темнота не уступала свету, создавая космический баланс непревзойденной красоты. Он вздохнул и прикрыл глаза. Неосознанно его рука снова коснулась ладоней Джонни. Они были теплыми, мягкими и отвечали на жест, словно часовой механизм. Может, Джонни было скучно, или он чувствовал что-то, чего Джайро не мог. В любом случае, парень нежно прошелся ногтями по тонким линиям на ладони, опускаясь по запястью до подушечек пальцев щекотливым прикосновением. Джайро потребовалась секунда, чтобы понять и откликнуться на жест высоким смехом. Он посмотрел вниз, желая увидеть, что произойдет дальше, но его взгляд сосредоточился на совсем другом. — … Какого хуя? — М-м, что случилось? Вместо ответа Джайро припарковался у дороги. Джонни отдернул руки и положил ладони на его плечи. — Джайро? — Мы ведь заправились перед отъездом, да? Мне же это не приснилось? — Что? — смутился Джонни, когда Джайро повернулся к нему. — Д -- да. Мы остановились и пошли купить кофе с остальной херней. Ты пытался убедить меня пойти с тобой, пока заправлялся мотоцикл. А что-то не так? — Бак почти пуст. — … Чего? Джайро отодвинулся, чтобы тот увидел. Индикатор горел угрожающим красным, что означало отсутствие бензина. Джонни тоже был в недоумении. — Но… Но я уверен, что мы заправлялись! — Блять, мы заехали слишком далеко, чтобы вернуться, с таким запасом топлива не доберемся. — Неужели рядом нет заправки? — Ни одну не видел. Карта в заднем кармане, сам посмотри. Или возьми мой телефон и глянь по GPS. Он подождал, пока Джонни достанет мобильник, прежде чем развернулся к другому человеку, насколько это было возможно. Пока младший компаньон испытывал сильный шок, Джайро комфортно устроился на территории гнева. Они точно сойдут с ума. Он порылся в другом кармане и достал квитанцию с бензоколонки, на бумаге была напечатана цена за топливо. Все это ударило в него разом, как выстрел из дробовика в упор. Даже здесь, в великой Американской пустыне, дела были не так уж хороши… Джайро попытался успокоиться, чтобы Джонни не уловил его тревогу. Может быть, он просто остро реагирует. Прикусил внутреннюю сторону щеки, не заботясь о ее сохранности. — Ну? Что-то есть? — Вроде того… Вот, сам посмотри, — они оба приблизились к экрану телефона, когда Джонни увеличил масштаб карты. — Тут недалеко есть гоночная трасса. Уже за полночь, поэтому, если там нет камер, то можем стащить все, что нам нужно. — Там будут люди, Джонни. Смотри, даже аэропорт рядом есть. — Он явно для личного пользования, поэтому нам повезет, если владельца там не будет. — Итак, твой план заключается в том, чтобы проехать через пустыню до гоночного трека, проникнуть внутрь, украсть бензин и свалить? — На самом деле, нет. Мой план состоит в том, чтобы проехать через пустыню туда, проникнуть внутрь, украсть их бензин и вздремнуть до восхода солнца, потому что трасса открывается в восемь, — они смотрели друг на друга в течение долгих десяти секунд. — … Возможно, хлебнуть кофе, прежде чем мы уедем. Джайро взорвался неконтролируемым смехом. Он развернулся назад и, наклонившись над рулем, хохотал, пока легкие не заболели. Рука Джонни скользнула в его карман, чтобы положить телефон, но осталась там, согреваясь. — И ты говорил, что я чудак! — Ну давай, осмелься вякнуть, что это плохой план. — О, Всемогущий Бог… Это отличный план, малыш-Джонни. Я рад, что путешествую по пустыне с несовершеннолетним правонарушителем. — Нахуй пошел, мне девятнадцать. — Почти то же самое. Гоночная трасса Chuckwalla Valley была в нескольких минутах езды от них. Пришлось оставить I-10 и перейти на магистраль 177. Предложение Джонни оказалось лучшим вариантом. Когда они добрались до туда, у Валькирии кончился бензин. Сам гоночный трек составлял 4,2 мили извилистой дороги, вырезанной в пустыне. Никакой забор не окружал местность, так что пройти туда было легче легкого. Они переехали через небольшой кусочек земли, нашли заправочную станцию, и Джайро вздохнул с облегчением. Несмотря на абсурдную цену, это было лучше, чем застрять черт знает где. Он наблюдал, как Джонни светился от гордости, пока бензин заливался в бак, и на этот раз проследил, чтобы все прошло гладко. Случившееся в Чириако Саммит осталось тайной. Джайро предпочел поверить в это, чем пойти на поводу других мыслей, парящих в голове. Поскольку они хотели разбить лагерь на ночь, то припарковали Валькирию у края трека. Включили ее фары, и свет указывал на место их ночлега. Они слезли с мотоцикла, и как только Джонни сел на одну из трибун, расположенных в разных частях трассы, то вытянулся вдоль холодной белой поверхности сидений и выдохнул, прозвучав так, будто весь воздух вышел из его легких. — Я никогда не встану отсюда. Ты не заставишь меня подняться, Джайро. — Я сделаю чай. — Окей, ты заставишь меня подняться. Джайро рассмеялся. Его компаньон выглядел лучше и живее. Некоторое время он волновался за психическое состояние парня, но тот быстро справлялся с тревогами. Вскоре последовал обещанный чай, и когда Джонни попытался сесть, Джайро жестом сказал ему не двигаться. Он взял кружку, сел рядом и предложил свои колени в качестве подушки. — Ты святой. — Лесть тебя далеко заведет. — Никакой лести, всего лишь правда. Все тело просто охереть как болит. — Как только мы выехали из мотеля, нормально не отдыхали. Твоим мышцам не понравится сон в таком месте, но у нас нет выбора. Завтра утром нужно на всякий случай тебя осмотреть. — А что, ты типа заделался доктором? — Да. Вся моя семья состоит из врачей. — Ох. Я правда не ожидал такого поворота. Ты не похож на доктора. — И как же, по-твоему, он должен выглядеть? — снова расхохотался Джайро, не обидевшись на подобное заявление. В конце концов, Джонни был не так далек от истины. — Точно не как ты. Короткие волосы, гладко выбрит и прочая фигня. Очень профессиональный и ходит так, будто у него палка в заднице застряла. — Я даже не хочу представлять с какими врачами ты имел дело. — Все уебки, даже те, кто хорошие. Блять, некоторые были наихудшейшими -- я только что сказал наихудшейшие? А знаешь что, именно это я имел в виду. Были люди еще ужаснее докторов. — Боже, Джонни, остановись, — Джайро не мог сдержаться, когда парень вел себя так странно. Слова, исходившие из его уст, звучали с ноткой обиды на весь мир, вызывая умиление. — Что ты хочешь этим сказать? — Медсестры. Нахуй медсестер. Одна из них засунула мне в рот газету, когда я звал на помощь. Веселье, вызванное словами Джонни, потухло как пламя спички от дуновения ветра. Мысль о таком невероятном и мерзком обращением заставила Джайро почувствовать себя так, будто в горле собралась желчь. Он мог понять, почему некоторым людям не нравится парень: тот был ходячим сарказмом, иногда грубым и безразличным, но было тяжело смотреть, как парень становился тихим и вдумчивым из-за печали на лице, исходящей из слишком глубокого места, до которого нельзя дотронуться. Но это не оправдывало невежество, и Джонни определенно не заслужил той жестокости. Он был небольшого роста, что, возможно, делало из него легкую мишень. Парень весил не больше ста тридцати фунтов. Джайро слышал, что жокеи должны быть миниатюрными и легкими, и Джонни подтверждал это самым наихудшим образом. Имея медицинский опыт, он мог легко сказать, что компаньон ходил по грани недоедания. Два месяца в Сан-Диего не сделали ничего хорошего. — Джайро, ты очень жестко хмуришься. Что не так? — Ничего. Планирую завтрашний обед. — Сомневаюсь, что от мысли о меню ты бы выглядел так, будто собираешься кого-то убить. — Я итальянец. Мы очень серьезно относимся к еде, — он собрал все свои силы, чтобы расслабиться, и посмотрел вниз на Джонни. — Хватит облизывать губы, ты делаешь только хуже. — Я тут беспомощен, они трескаются как шизанутые. — Поэтому лучше всего прекратить облизывать их. — Да пофиг, отстань от меня… Кстати, ты посмотрел, что было в той Коробке Тайн? — Нет, я совсем забыл о ней. Вот, сядь аккуратно. Джонни приподнялся, чтобы допить чай, а Джайро пошел к мотоциклу и вытащил приз. Коробка была симпатичная, в отличие от ее ублюдка-хозяина. Он оторвал милый бантик вместе с упаковочной бумагой и бросил их в ближайшую мусорную корзину. Джайро снял крышку и заглянул внутрь. — Ну? — Кажется, это… косметика, — вытащил тюбик с губной помадой. — Ха! Херово быть тобой, следовало на месте проверить содержимое. — И что мне с этим делать? — Выбросить? — Я не буду выбрасывать то, ради чего столько трудился! — Ты кинул мяч в неподвижную цель. — Да! И попал! Джайро рылся в коробке. Он нашел еще одну помаду, бальзам для губ и несколько других косметических средств. Гордость помешала отказаться от приза, каким бы бесполезным он ни был для путешественников. Нет смысла спрашивать Джонни. Парень свернулся, прижимая к груди теплую чашку, как мини-обогреватель. Что итальянцу с таким ростом и внешностью делать с этой косметикой? Он сел на один из бетонных блоков, который отделял трассу от трибун. Косметика выглядела дорого, ее можно продать в городе… хотя люди подумают, что они это украли, поэтому сразу же отбросил идею. — Вот, я придумал! — провозгласил Джайро и повернулся к Джонни спиной. Закончив, он снова обернулся с торжественной усмешкой на накрашенных губах. Матовый цвет, чье название на тюбике гласило Jasmine Green, создавал мягкий контраст с металлическим блеском зубов. Помада была приятной на ощупь, подтверждая качество продукта. Джонни приподнял бровь. — Хорошо…? — Я сейчас покажу тебе новый гэг, который только что придумал, но сначала я хочу, чтобы ты тоже губки намазал, — поднял второй тюбик. — Хер тебе, нет, я не буду носить помаду! — Это того стоит, Джонни. — Ты не заставишь меня. — Я сделал тебе чай! Бинго. Если Джонни собирался возразить, слова умерли на языке. Парень нахмурился, надулся и сделал всевозможные милые раздраженные лица, как маленький ребенок, которого заставляли есть овощи, но позволил подойти к нему с косметикой и не отвернул голову. Подкуп горячими напитками творил чудеса; Джайро мысленно отметил это и сел на корточки. Учитывая то, что они как раз говорили о потрескавшихся губах, он сначала намазал их бальзамом, чтобы смягчить. У Джонни, пролетело в его мыслях, нанося цветной слой, были красивые губы. Нижняя губа была полнее верхней и имелся крошечный намек на недокус, но ничего серьезного. С такого близкого расстояния можно увидеть ямочки на щеках, и Джайро внезапно понял, что не знал, как выглядела улыбка Джонни. — Это странно. — Ты привыкнешь. Хороший же цвет. На этикетке написано Directoire Blue. — Боже мой, это так вычурно. — Захлопнись, тебе идет. Подходит к глазам. С макияжем покончено, Джайро закрыл коробку и ушел, чтобы убрать ее. Можно оставить себе помаду и бальзам для губ, они пригодятся в борьбе с суровыми ветрами пустыни. Он еще раз прошелся по словам и жестам своего гэга, надеясь, что Джонни подыграет и войдет в роль. Это будет бомба, одна из лучших шуток. — Джайро. — Хм? — Я хочу прокатиться по этому треку. Это было не заявление, а просьба. Что-то за пределами понимания Джайро беспокоило парня и исказило настроение до нерешаемого шифра. Хотя они безмолвно понимали такие ситуации, любопытство Джайро не угасало. Внезапный интерес вынудил его облизнуть губы и сдержать вопросы, которые изо всех сил рвались наружу. Двое мужчин были скрытными и гордыми людьми. Джонни просто так не выложит свои заботы на стол. Тревога, грызущая после Сан-Диего, становилась все более очевидной, как будто из-под ног выбивали землю. — Тогда чего ты ждешь? С каждой милей они набирали скорость, беспокойство не отставало. Валькирия, похоже, чувствовала это. Ее двигатель взревел как настороженный хищник, отпугнув плохие мысли и угрожающе вытащив Джонни из темноты. В этот раз не было страха падения. Он прицепился к Джайро, крепко обхватив руками широкую грудь, и прижимал лицо к обнаженной шее, до куда воротник куртки не доставал. Парень дышал непривычно, как будто в такт несуществующему метроному. Глаза были закрыты, и он не издавал ни звука. Только шелест его огромной толстовки на ветру разбивал монотонность сумасшедшей езды. Джайро легко маневрировал на резких поворотах благодаря их близости, хотя дорога интересовала его в последнюю очередь. Валькирия сделала практически всю работу сама, пока одни мысли терялись среди множества других. Тело Джонни обернулось вокруг него, как стебли жимолости, и такой хваткой можно было задушить, если бы не приятное тепло, впитывающееся в кожу. Оно боролось с холодным воздухом спереди, который первым доходил до лица. Джайро откинулся назад и прислонился затылком к голове Джонни. Звезды следили за выступлением гонщиков, как космические болельщики, и он улыбнулся вверх в благодарность за то, что они появились взглянуть на них. Когда Джонни двинулся сзади, Джайро отвлекся от созерцания неба. Он почувствовал холодные ласковые губы и теплое нежное дыхание у уха, в шепоте были те же слова, что и прошлой ночью. — Быстрее. Давай быстрее. Его ухмылка отпугнула бы любого соперника, который осмелился бы бросить вызов. В большей мотивации Джайро не нуждался, он сжал ручку газа и отпустил. К черту прежнюю осторожность. Они заставили землю дрожать от отвращения, а звезды мерцать от восхищения. На этой пустой дороге они провозгласили себя королями, императорами и укротителями страха. Цветные губы скривились в улыбке на его обнаженном плече, и все случившееся ранее стоило этого момента. Позже ночью Джайро предложил свой спальный мешок Джонни, потому что парень был в гораздо худшем состоянии и нуждался в отдыхе. Начав с целых двух ночей стабильного сна и закончив дальними поездками с гонками на автодроме, он был вымотан. Хотя сначала Джайро и получил ожидаемые возражения, он все же убедил парня согласиться на осмотр перед сном. У итальянца чуть сердечный приступ не случился, когда он увидел синяки на ногах Джонни. Единственный ответом на ушибы было пожатие плечами, которое только вывело из себя. После оживленной лекции о том, как важно заботиться о своем теле в целом и даже о тех частях, о которых он больше не хотел думать, мужчины легли спать под трибуны. Джайро не мог уснуть. Без звуков, кроме случайных порывов ветра, он не был в состоянии расслабиться, чтобы провалиться в дремоту, когда Джонни сопел уже через пару минут. Он наблюдал за звездами, каждый раз сбивался в попытках сосчитать их и часто вертелся. Даже в спальном мешке он бы не заснул. Когда, наконец, удалось вырубиться, сон был неспокойным. Проснувшись, первым, что ощутил Джайро, стало раздражение. Он устал, настроения не было и хотелось выбить зубы мудаку, который так громко ревел двигателем с утра. — … Ох, блять! Итальянец вскочил с места и только сейчас понял, что кто-то был поблизости. Он осмотрелся по сторонам и нашел незваного гостя – винтажная Impala ‘58 года цвета серебра со светлыми звездами на капоте. Машина подъехала достаточно близко, чтобы Джайро успел ее разглядеть, но надеялся, что водитель их не увидит. Подполз туда, где спал Джонни, и положил ладонь ему на рот, – губная помада, которую они забыли смыть прошлой ночью, была размазана по углам – а другой рукой потряс его. Глаза парня медленно открылись, но взгляд сразу же сфокусировался на Джайро. — Тихо. Кто-то сюда приехал, нам нужно сваливать. Джонни, в которого резко ударил смысл слов, запаниковал. Они старались держаться ближе к земле, чтобы спрятаться за бетонными блоками у дороги и металлическими опорами трибун. Джонни внимательно следил за автомобилем, который проехал мимо, а Джайро скатывал свой спальный мешок. Расстояние между ними достаточно увеличилось, и два путешественника поспешили к Валькирии. Когда Джайро завел двигатель транспорта, серебристая машина остановилась. У Джонни едва хватило времени, чтобы залезть на мотоцикл, а потом они сорвались с места под взбудораженный смех итальянца. Он не потрудился выбрать направление или посмотреть, где должна быть дорога. Джайро поехал по ровной прямой от автомобиля, чтобы как можно быстрее оторваться от него. Напряженная ситуация застала Джонни врасплох, поэтому тот цеплялся за компаньона, как прошлой ночью. Не самое лучшее утро в его жизни, но наверняка выйдет интересная история, которую следует рассказать при следующей остановке. _________________________________________________________ *Данк (с англ. dunk) – в баскетболе бросок мяча в корзину в прыжке, из положения на уровне кольца.