Путь (RIDE)

По мнению Джайро, безрассудный поступок всегда претворялся в действие быстрее, чем рациональный. Как бы всё ни началось, он пробуждал в людях желание совершить что-то безумное, лишь бы им не пришлось сидеть и смотреть, как мир спокойно и невозмутимо проходит перед ними. Джайро совершал подобное и в прошлом, когда сбегал с Цезарем от родителей, чтобы переспать с девушками из клиники, и чтобы уклониться от работы. Дело не в том, что ему не нравились тихие моменты жизни. Джайро хватало ума ценить идеальные мгновения, которые убаюкивали само существование. Он ненавидел то, чему не мог положить конец сам и по собственному желанию. Тишина прекрасна, пока ее можно разорвать шумом. Когда же у него отбирали эту возможность, Джайро становился безрассудным. Если бы у Вселенной имелся план на него, то он бы взбунтовался из принципа. Некоторые идеи, по его мнению, заслуживали того, чтобы воплотиться в реальность, тем самым показав судьбе большой средний палец. А остальные замыслы лучше оставить в покое и запереть за замками беззаботного разума. — Давай рванем в Лас-Вегас. Это была не одна из этих идей. Перистые облака, как морские волны на берегах Неаполя, прорезали темно-голубое небо над головой. Джонни сидел в узкой тени тотемного телефонного столба, стоящего в пустыне. Он переоделся в майку, которую Джайро купил для него на карнавале, и чуть ли не обнимался с кружкой горячего кофе, словно это был горшочек с черным золотом. Его взгляд, ранее направленный на бесконечный пейзаж, перескочил на спутника из Италии. Они оба были измотаны после ночи неспокойного сна, но сообщили об этом друг другу только когда остановились у дороги. Джайро подумал, что лучше заранее рассказать о плане, пока они не были заняты ни чем особенным. Он заранее направил тему разговора, поэтому, как бы отрицательно ни высказался Джонни, ответ уже был готов в уме. — Нет? Я думал, мы едем в Аризону. Я не хочу в Вегас, это пустая трата времени. Разумеется, Джонни ответил, как и ожидалось. Пустынные ветра поднялись вокруг них, подобно хору, затаившему дыхание и ожидающему начало боя. Джайро присел рядом с парнем, повернувшись спиной к песку, и укрыл их обоих одеялом. Теплые песчинки врезались в куртку и щекотали кожу, под телефонным столбом хватало место только для одного. — Вряд ли у нас есть варианты получше или какой-нибудь лимит по времени. Твой дом никуда не убежит, если мы поедем через Неваду. — Какого хуя ты забыл в Вегасе? Это просто еще один большой американский город. Ты наверняка сотню раз видел его в фильмах или сериалах. Забей на это, я не хочу больше тащиться по пустыне. В конце концов, Джайро выбирал маршрут, по которому они поедут к месту назначения, но заставлять Джонни соглашаться на то, чего тот не хотел, было слишком бесчувственно даже для кого-то с его темпераментом. Джайро перебирал в руках пластиковый стаканчик; его кружку присвоил себе американец. Он впился ногтями в одну из хрупких стенок, оставив небольшую вмятину в виде полумесяца, и попытался сделать полное вращение за меньшее количество движений. Это было бессмысленно, но хорошо тренировало терпение. — Джонни, — начал Джайро, тоном привлекая к себе внимание. — Почему ты так хочешь вернуться домой, если там тебя не ждут? Может быть, только твоя лошадь, но это разве все? Когда рядом парень напрягся, Джайро знал, что задел нужную струну. Джонни сделал движение, как будто хотел глотнуть кофе, но в последний момент передумал, потому что в пустыне было слишком жарко. Он облизнул губы, которые ранее утром были украшены прелестной синей помадой. Джайро не зря оставил косметику, ранее спасшую потрескавшиеся губы. К какому бы бренду ни принадлежала помада, она была скрытым Граалем в море плохой косметики. Они сидели в отвратительной тишине, и только случайные порывы ветра разрывали это однообразие. По крайней мере, он понимал колебания Джонни. У обоих людей были причины для молчания и секретов, а также основания для того, чтобы согласиться на совместную поездку. Возможно, у одного из них поводов имелось побольше… но Джайро был не абсолютно безрассудным человеком. И, как бы ни презирал ожидание, он ждал пока Джонни ответит. Он наблюдал за тем, как парень вздохнул. Это был медленный старт, но с чего-то надо начинать. — Наверное --… Странно не быть дома так долго? Это все, что я знал последние пару лет. Четыре стены, сад за окном. Неудивительно, — усмехнулся Джонни, — что стоило мне выбраться оттуда, как меня по-крупному наебали. Манера, с которой говорил Джонни, заставляла казаться фернет* медово сладким. Он смотрел, как парень отпил кофе, чтобы отогнать горечь. Взгляд американца был прикован к чему-то далекому впереди, и, хотя вздрогнул от горячего напитка, соприкоснувшегося с языком, выражение лица осталось прежним, словно у воина, который отказывался показать страх перед своим врагом. Джонни еще пару моментов глядел на горизонт, но что-то вытянуло его из транса. Он сглотнул, и его глаза широко раскрылись при взгляде на кружку. Джайро уже хотел встать, когда услышал самый внезапный и неуместный стон, раздающийся прямо рядом с ним. Ладонь, которую он поставил на песок, чтобы встать, соскользнула, и Джайро свалился на землю, куртку и волосы замело песком. Он оттолкнулся от земли двумя руками, снова сел и уставился на Джонни. — Ты в порядке, Сиффреди**? — О-о-о-о боже мой. Господи, Джайро, что ты добавил в этот кофе? — Эм… кофе? Кофеин? Caffè? — Если Рай существует, то в его фонтанах двадцать четыре на семь течет этот кофе. Господь, блять, всемогущий. Недопонимание быстро испарилось, и Джайро расхохотался. Он знал, что варил хороший кофе, но такую реакцию точно не ожидал. Не хотелось воображать, что Джонни пробовал до этого. Поскольку парень с энтузиазмом пил напиток, Джайро попытался сделать то же самое, прежде чем понял, что выронил свой стаканчик, и весь кофе вылился на песок. Скорчив гримасу, он протянул руку к кружке, пальцы лежали на ладони Джонни, и придвинул чужую руку с фарфором ближе, чтобы тоже отпить. — Эй, это мое! — Из-за тебя я уронил свой кофе, поэтому ты будешь делиться. Джонни попытался притянуть к себе руку, но Джайро не отпускал его. Их борьба была легкой и игривой, как будто никого не волновало, кто выиграет в итоге. В конце концов, итальянец убрал ладонь, и Джонни прижал кружку к груди. Он угрожающе глянул в сторону Джайро, смутно намекая на то, чтобы тот не пытался снова отнять сокровище. — Если я сварю тебе еще кофе, то ты поедешь со мной в Лас-Вегас? — Джайро… — его голос стих, напряжение в теле спало. — Если ты продолжишь настаивать, то я начну думать, что у тебя есть какие-то скрытые мотивы, чтобы туда поехать. У тебя крыша едет от азартных игр или что-то типа того? В этом весь смысл? — Если ты продолжить отказываться, то я начну думать, что у тебя зависимость от азартных игр, и кому-то из Вегаса ты задолжал кучу денег. У тебя нет веской причины, чтобы не согласиться, Джонни. К слову, назови хотя бы одну. Назови одну вескую причину, из-за которой мы не должны ехать на север, а сразу отправиться в Кентукки. Ты явно не хочешь возвращаться домой ради семьи, твои родственники приложили ровно нихуя усилий, чтобы найти тебя, в ином случае они уже давно бы нашли тебя. Голос Джайро стал громче из-за гнева, и он молился, чтобы Джонни понял, что это не было направленно на него. — Если это из-за Медленного Танцора, то я могу это понять. Я бы с ума сошел без моей Валькирии, но мне кажется, что не в лошади дело, верно? По твоим словам, все скатилось в дерьмо, и я хочу тебе верить. Ты так отчаянно цепляешься за идею безопасности, что охотно вернешься в столь ненавистное место? Ты скучаешь по четырем стенам, Джонни? Ты скучаешь по инвалидному креслу? Он мог видеть в его глазах постепенное разрушение предрассудков, с которыми Джонни не мог справиться. Джайро не оставил ему ничего, за что можно было бы зацепиться в расшатанных стенах иллюзий. Джонни обиженно и расстроенно уставился на него, парень выглядел так, будто хотел выбить зубы за слетевшие с языка слова. Он не отрицал, что это было чуточку жестоко. У Джайро едва ли хватало прав говорить что-либо по этому поводу, но он, несмотря ни на что, протолкнулся к нераскрытой теме. Может быть, в нем говорил профессиональный инстинкт врача, или, возможно, нечто совсем иное – независимо от причины, Джайро не хотел, чтобы парень сделал что-нибудь безумное и пострадал. — Что, блять, ты вообще знаешь о том, каково мне было дома, мудила? — Не так уж трудно сложить два и два, учитывая то, что ты мне рассказывал, Джонни. И несложно понять, что ты хочешь вернуться, потому что думаешь, что тебе некуда идти, но на самом деле тебе есть куда поехать. — … Значит, ты хочешь отправиться в Вегас, чтобы мне не пришлось возвращаться домой? В этом дело? — Нет. У меня есть свои причины, но я думаю, что эта поездка принесет тебе много пользы. Беспроигрышная ситуация. Джонни медленно отхлебнул из кружки, чтобы повременить с ответом. В течение нескольких секунд он глядел на Джайро, пока тот продолжал говорить, и после этого перекинул свой мертвый взгляд в сторону горизонта. Джайро стряхнул песок с волос и одежды, а затем поднялся на ноги. — Даже если бы я согласился, то как мы доберемся туда со сломанным мотоциклом? — … Верно. Сомнения Джонни были не единственной проблемой, которая приковала их к обочине дороги. Джайро бросил взгляд на свой любимый мотоцикл. Несмотря на то, что она выглядела ухоженной и привычно чистой, они столкнулись с еще одной дилеммой. В тревоге раннего утра Джайро не успел провести ежедневный осмотр Валькирии. Обычно он просыпался, смахивал с нее пыль, проверял топливо и сканировал ее взглядом на каждую возможную царапину, прежде чем возвращался к другим делам. Во время побега Джайро забыл о рутине, и только через несколько миль в бесплодной пустыне он понял, что с мотоциклом не все в порядке. — Если то уебище на серебряной машине сделал это с ней, то я найду его и сверну ему шею. Трогаешь чужой мотоцикл без спросу — значит, точно ищешь неприятности. Он получил маленький и понимающий кивок в ответ. — Ты говорил, что ничего не украли, верно? В сумке все на месте? — Ничего из наших вещей не тронули, только части мотоцикла. Джайро чувствовал, как от одной мысли об этом в его венах закипал гнев. Кому-то хватило наглости приблизиться к ним, пока они спали, и украсть важные механические части из транспортного средства, поэтому вор заслуживал страдать от самых жесточайших пыток, придуманных человечеством. Пытка водой была недостаточно варварской для ублюдка, который подумал, что неплохо было бы причинить вред Валькирии. Джайро наклонился, поднял в камень и бросил его в телефонный столб, стоящий дальше в линии, попав ровно в центр и отколов часть старого дерева. Он направился к мотоциклу, чтобы помыть кружку и убрать ее в одну из сумок. Худшая часть их ситуации заключалась в том, что он все проспал. Ни в какой другой момент это не могло произойти. Кто-то, вероятно, подкрался к ним и вытащил части, изготовленные на заказ для Валькирии. Как это удалось сделать, не разбудив ни одного из них, или откуда грабители знали, какие части нужно стащить, чтобы мотоцикл все еще функционировал в течение короткого периода времени, у Джайро не было ответов на эти вопросы. На ум пришел инцидент в Чириако Саммит, может, это все как-то связано? Его главным подозреваемым оставался водитель серебряной Impala, но ситуация плохо пахла, и не хотелось, чтобы Джонни слишком над этим задумывался. Джайро снова перепроверил Валькирию: топливо в баке, воздух в шинах, царапин или следящих «жучков» нигде не наблюдалось. — Ты сможешь ее починить? – крикнул Джонни. Он срывал кожу вокруг ногтей. — Без недостающих частей не смогу. Они были уникальными, и пока я не найду того, кто заменит их, или мне случайно не попадутся оригинальные, то, боюсь, моя красотка выбывает из игры. — Тогда как ты планировал попасть в Вегас? — Точно так же, как мы выберемся из пустыни: на попутке. Случай просто удручающий, у них не было выбора. Они в ловушке до того момента, пока какая-нибудь добрая душа не сжалится подбросить двоих мужчин. Только пара автомобилей проехала мимо и еще меньше машин остановилось, чтобы узнать, чего хотел высокий блондин. Часы проходили в изнурительной жаре, и вскоре тени исчезли, солнце вернуло себе трон в небе. Джонни переоделся в толстовку, опасаясь ожогов, и сел спиной к сильным лучам, пока Джайро из раза в раз пытался заставить кого-нибудь остановиться. Итальянец к этому времени был уже нетерпеливым и измученным. Тяжело бороться с желанием раздеться и дать коже подышать, но рациональная часть разума убедила его отказаться от глупой затеи. Климат пустыни высасывал влагу из организма с чудовищной скоростью. Джайро с радостью заметил, что Джонни знал об этом и переоделся. Они пытались пообедать, но перекус провалился, когда ветер набрал обороты и угрожал покрыть пищу песком. — Эта жара невыносима! — воскликнул Джайро, бросив еще один камень в прежний телефонный столб. Он легко попал в то же место на дереве. — По крайней мере, грозы нет. — Прямо сейчас я бы предпочел грозу. — Потому что промокнуть до наступления темноты в пустыне так круто, Джайро. Если хочешь заработать переохлаждение, то вперед и с песней. Их голоса становились напряженными; тон Джонни сверкал оттенками нетерпения, которые не освобождали место приятным мыслям. Этого было достаточно, чтобы отвлечь Джайро от его собственного недовольства, и он сосредоточился прежде всего на парне. Столько плохих вещей произошло за короткий промежуток времени, поэтому нужно было как-то с этим смириться. Джайро опустился на колени перед Джонни и положил ладонь ему на голову. Жест маленький, но интимный – люди делали такое только с друзьями. Это привлекло внимание к расстоянию между ними, отвлекая от далекого ничего. Чувство, которое расцвело внутри Джонни, наконец выбрало себе имя: защищенность. — Ты принял решение? — Какое? — Куда мы едем. — У меня есть выбор? — В ином случае я бы не спросил, не так ли? Джонни усмехнулся. Он убрал с головы чужую руку, позволив ей зависнуть в воздухе, и поднес свои ладони к ушам, чтобы убрать волосы, спавшие на лицо. С каждым днем Джайро был ближе, в нем стало заметно все больше деталей. Его ресницы были длиннее в углах глаз, женщины пытались достичь подобного абсурдным количеством туши. На левой щеке, где ресницы касались светлой кожи, виднелся едва заметный шрам. Это было похоже на разрез или небольшую царапину от падения. С привычного расстояния можно и не заметить. — Джайро, ты пялишься на меня. Это жутко. — Ага. Я все еще жду ответа. — Слушай, я знаю -- ты думаешь, что поездка в Вегас пойдет мне на пользу, но я не уверен. Я так долго не был дома, что это просто чувствуется… странно. Как будто у меня нет связи с миром? Блять, я даже не знаю как сказать. Это неприятное чувство, ты, наверное, даже не представляешь, что это. И ты прав. Ты прав, что мне не к кому возвращаться, потому что, насколько я знаю -- — Сукин ты сын! Слова слетели с губ Джайро, явно не предназначая фразу Джонни, но неаполитанец больше не думал о нем. Он вскочил на ноги настолько быстро, насколько вообще возможно. Джайро споткнулся о ноги Джонни, но не настолько сильно, чтобы упасть. Маленькая серебряная точка на горизонте становилась все больше и больше по мере приближения. Джайро захрустел костяшками, подтвердив свои опасения – это была та же винтажная Impala с гоночного трека, которая двигалась к ним на бешеной скорости. Безрассудный поступок, подумал Джайро, приводился в действие быстрее, чем рациональный. С губ Джонни сорвался крик, который скрылся за визгом шин, когда водитель нажал на тормоза. Он думал, что Джайро пришел конец, и на секунду Джайро показалось также. Перед глазами машина останавливалась в замедленном времени, словно в сцене из боевика. Его тело двигалось само по себе, руководствуясь разрушительной природой гнева и бездумной мести. Джайро стоял перед застывшем автомобилем. Он был в нескольких дюймах от любящих объятий смерти, выпрыгнув прямо перед транспортным средством. — Эй, ты! Ублюдок! Что ты сделал с моим мотоциклом? Водителем оказался мужчина двадцати лет с волосами цвета золота и глазами такими же холодными, как океанские глубины. Его взгляд напоминал кинжалы, которые хотели разрезать Джайро при осмотре сверху вниз. Мужчина носил абсурдно плотный мохеровый свитер цвета аквамарина, украшенный тонкими желтыми трубами в узоре шахматной доски. Он встал, все еще находясь в машине, и сел на подголовник в несколько неустойчивой, но по-странному королевской позе. С дополнительной высотой транспортного средства человек возвышался над Джайро. – Если тебе так чертовски не терпится умереть, то у меня в бардачке есть пистолет, с помощью которого ты сможешь прострелить свою толстую черепушку. Только сделай это быстро, пожалуйста? Я занятой человек. Джайро закипал изнутри. Он обошел машину со стороны водителя и протянул руку, чтобы открыть дверь машины, только его запястье перехватили и больно сжали. — Что за хуйню ты сотворил с моим мотоциклом? — Это я задаю тут вопросы. Почему ты был на треке? Это частная территория. — Не твое собачье дело! Что-то пошло не так. Взгляд водителя больше не прожигал в Джайро дыру, а вместо этого переместился к маленькой фигуре, сидящей на песке. На Джонни, который в защитной позе обнимал себя руками, он не смотрел так же злобно. Это был совсем другой взгляд, который заставлял мурашки пробежать по позвоночнику и застрять между лопатками Джайро. Джонни было настолько же некомфортно от этого. Джайро взял на себя роль режиссера и обрезал эту сцену. Он выдернул запястье из хватки водителя и встал между ним и Джонни. — Твоей принцессе нужен защитник, Марио? — Ты -- — Говна поешь, мудила! Из автомобиля вывались!*** Ох, Джонни знал, как сделать его счастливым. Джайро гордился тем, как друг поставил на место этого ублюдка с британским акцентом. Поскольку блондины не видели друг друга, водитель возобновил свое ментальное расчленение Джайро с помощью гневных взглядов. Гила-монстр**** по своей ядовитости не идет с ним ни в какое сравнение. Если взглядом можно убить, то Джайро был бы уже шесть футов под землей в могиле. Он надеялся, что они застали водителя в очень плохом настроении, а если нет, то даже не хотелось представлять, каким тот был во время испорченного дня. — Какого черты вы двое хотите от меня? Мне плевать на мотоцикл, я к нему никогда не прикасался. Скорее всего, ваша полная некомпетентность и неудачное использование здравого смысла завели вас в такую ситуацию. Джайро все равно стоял на своем, когда услышал шум позади. Хотя он не пытался отвлечь водителя от движений Джонни, решительно не отрывал взгляд от человека в машине. Ладонь проползла по штанине и коснулась его пальцев. Джайро наклонился, чувствуя, как чужая ладонь движется вверх по его руке и до плеча, где она на секунду замерла. Он устроил ноги парня под свои руки. Когда спутник оказался на спине, то итальянец встал ровно. Джонни вдохнул, и Джайро решил позволить ему говорить. У него было что сказать на эту тему. — Откуда нам знать, что ты не лжешь? В то утро ты был единственным человеком на треке, поэтому все доказательства указывают на тебя. — Если вы собираетесь дальше обвинять меня в том, к чему я не имею никакого отношения, то до свидания. — Дай нам проверить твою машину, чтобы убедиться. — Ты, блять, совсем съехал с катушек? Я даже не знаю, что, по вашему мнению, я сделал. Убирайтесь с дороги, пока я не переехал вас. — Тогда подбрось нас до одного места. — Чего? — Чего? — в унисон сказал Джайро. Они оба с разной степенью ошарашенности уставились на Джонни. Брови водителя изогнулись настолько высоко, что почти исчезли в волосах. Джонни выглядел уверенно, несмотря на полученную реакцию. Он приподнялся на плечах Джайро, чтобы не цепляться за другого человека двумя руками, и показал на Валькирию. — Давай притворимся, что я поверил тебе, хотя я не поверил тебе. Наш мотоцикл разъебан. Нам нужно добраться до города, чтобы починить его. — Потому что у меня, очевидно, куча времени, чтобы подбирать двух гомиков с обочины дороги. Особенно тех, кто назвал меня мудилой. — Здесь всего два часа езды, чувак, не надо так себя вести. Это не убьет тебя. Мы все равно в одно направление ехали. Джайро знал, что это была ложь. Они не выбирали какое-то определенное направление, потому что пытались как можно дальше уехать от гоночного трека. Лишь позже нашли дорогу к трассе 177 и решили ехать до трассы 62. Джонни очень старался убедить этого парня взять их с собой, хотя первое впечатление, в лучшем случае, было ужасным. Он не знал, что думать об этом. Пока шел спор, Джайро лучше осмотрел машину. Модель соответствовала году сборки и выглядела как оригинал, но в некоторых местах ее изменили, чтобы она соответствовала современным стандартам. Заднее сидение было немного узким и неудобным, но багажник оказался большим, чтобы компенсировать это. Как и раньше утром, Джайро цеплялся взглядом за превосходные цвета корпуса. Когда он думал о винтажных автомобилях, то в голову приходили ярко-красные оттенки и языки пламени, но серебро и звезды создавали абсолютно другую атмосферу для езды. Пускай владелец машины был ублюдком, он хорошо заботился о ней. — Ладно. Но ваш мотоцикл я прикреплю цепью к багажнику. И даже не пытайтесь что-то тронуть в салоне. — Джайро, — он услышал тихий голос у уха. — Мы справились, пойдем. Положи меня и отнеси сумки в багажник. — Это невозможно, — прозвучал еще один протест от водителя. Джонни выглядел так, будто готов был закатить глаза до задней стенки черепа, а оттуда они бы вывалились через уши. Джайро обрадовался, что не варился в их споре, потому что у него точно не хватило бы сил удержаться от мордобоя. Он утешительно сжал ноги Джонни, а потом вспомнил, что парень не мог почувствовать этого. — Какого хуя? — Я потерял ключи от багажника, и его невозможно открыть. Поэтому просто положите свои вещи под сиденье. С этого момента повисло молчание. Они не спрашивали имена, не узнавали причин. Это были чистой воды деловые отношения. Джайро положил спутника на заднее сиденье и отдал ему кожаную куртку, чтобы использовать ее в качестве подушки и не доставать спальный мешок. Он убрал все сумки с Валькирии и, ставя вещи на пол машины, внимательно наблюдал за водителем, который приковывал мотоцикл к задней части автомобиля. Пикап бы лучше подошел для них. Возможно, следовало подождать кого-нибудь другого у обочины, но что еще плохого могло случиться в активно бушующем море ошибок? — Ты в порядке? — Джайро наклонился у одной из дверей, чтобы поговорить с Джонни. — Да, — кивнул тот. — Я в норме. Просто устал. Херово спал. — Тебе лучше вздремнуть, пока мы едем до -- Погоди, Джонни, куда мы едем? — В Вегас. Он туда ехал, так что… Джайро почувствовал, как уголки его рта приподнялись в улыбке. — Поспи, не надо нагружать себя сверх меры. — Я попробую. Мне не хочется бодрствовать и видеть перед собой этого мудозвона. Хрупкие пальцы схватились за ткань, усыпанную звездами, Джонни снял свою трикотажную шапку и передал ее. Джайро принял драгоценный головной убор и спрятал его в карман куртки рядом с перчатками. Некоторое время он сидел и смотрел, как парень начал расслабляться. Но вскоре напряженность вернулась к его загорелым плечам, стоило водителю крикнуть, чтобы они поторапливались. Джайро потрепал Джонни за щеку и устроился на переднем пассажирском сиденье. Он получил от водителя взгляд, который можно было назвать только как «мерзким». К счастью, его не заставили перебраться назад и, поэтому, когда все расселись по местам, они поехали. — Неужели только я остановился, чтобы подобрать вас, или это не первая ваша поездка? Может быть, вас выгнали со съемок «Присциллы»***** за непристойное поведение? — Сам факт, что ты знаешь, что такое «Присцилла», говорит больше о тебе, чем о нас, засранец, — сзади откликнулся Джонни. Джайро не знал, что делать. Они только сели в машину, а эти двое уже выгляди так, будто собирались вцепиться друг другу в глотки, как пара диких шакалов. Он протянул руку, чтобы включить для фона какую-нибудь музыку, но его громко хлопнули по руке. — Я же сказал тебе ничего не трогать. — Завязывай со своими придирками, — продолжал Джонни с заднего сидения. — Ты сейчас ведешь себя не просто охуенно грубо, но и совершенно не прав в своих догадках. — Пятно от помады на его шее совпадает с цветом твоих губ, и ты мне еще что-то говоришь про неправоту? — Что происходит? Я что-то пропустил? — вмешался Джайро, не понимая, о чем они спорили. — Он думает, что мы геи. Видимо, на твоей шее осталась губная помада. Тогда ладно. Он ожидал другого, чего-то за гранями обширного списка придирок. Джайро потер ладонями кожу на шее, пытаясь найти пятно от помады. Должно быть, след остался той ночью, когда они, находясь очень близко друг к другу, катались по гоночной трассе. Джайро быстро кинул взгляд на Джонни, который выглядел взбешенным, но его не задевало отношение водителя к ним. Возможно, тот не хотел подливать масло в огонь предубеждений? Джайро мог это понять. Он нашел след от губной помады и усердно стирал его с себя. Джонни повернулся к ним спиной и вместе с головой спрятался под кожаной курткой. Было интригующе наблюдать за тем, как типичный американский парнишка взаимодействовал с кем-то, кроме него. Язык Джонни оказался острее, чем ожидалось, а темперамент отличался особой взрывоопасностью для кого-то такого роста. До этого Джайро был убежден, что он всего лишь еще один обычный подросток, и моментами действительно таким был. В Джонни скрывалась коварность. Она сочеталась с духом соперничества, и они вместе вытаскивали на свет скрытого зверя, которого Джайро, скорее всего, и увидел при знакомстве в закусочной. Если подумать, их первая встреча могла пройти гораздо, гораздо хуже. Хотя ругань прекратилась, в машине ощущалось напряжение. Джайро уже не так сильно злился на британца. Если дело дойдет до наступления, то они могли бы просто осмотреть его машину и найти недостающие части, пока водитель спал или что-то в таком роде. Джонни, возможно, это придется по вкусу. От подобной мысли на губах заиграла улыбка. Он услышал музыку и посмотрел на включенное радио. — Зачем ты остановил меня, если все равно хотел включил радио? На заднем сиденье Джонни уснул под чарующий голос Джеветты Стил.

.•:*¨¨* ☆ *¨¨*:•.

Понадобилась секунда, чтобы понять, на что он смотрел. Сломанный фонарик, несколько долларовых купюр. Смятая Черри Кола лежала рядом с такой же нетронутой банкой. Сумки Джайро. Нет, их сумки. Много пыли. Его висок пульсировал от боли – нет, это как-то неправильно. Висок пульсировал раньше, но только сейчас он по-настоящему почувствовал это, появилось ощущение, похожее на то, словно мозг закидывали камнями. Голос разносился где-то сверху, что-то захлопнулось и загремело. Голос не принадлежал человеку. Это была чистая сила природы, словно ветер. Джонни казалось, что он слышал его раньше. Голос звучал странно. Неприятно знакомо. — Боже мой, Джонни, ты в порядке? Другой голос зазвучал над ним. Джонни вдруг понял, что должен посмотреть наверх. Когда он это сделал, то его встретили два взгляда, оба зеленого цвета, но в разных оттенках, они были немного удивлены его нынешним положением. Один выглядел более любящим, чем другой. Как странно думать о глазах, в которых можно увидеть что-то любящее. Глаза были простыми и полезными, иногда красивыми. Глаза не могли стать обожающими или какими-либо другими, что бы там ни придумал разум. Он все равно смотрел в них, и его выражение, наверное, ходило на грани отупения, потому что в следующий момент Джайро вдался в подробности, и кричал на незнакомца рядом с ним, и Джонни изо всех сил старался вникнуть в скинутую на него ситуацию. — А предупредить перед тем, как ударить по тормозам, конечно, не надо! А вдруг он пострадал? — Я же говорил тебе ничего тут не трогать! Я не виноват, что ты не в силах держать при себе свои обезьяньи лапы! Джонни попытался встать, прежде чем вспомнил, что он не мог этого сделать. Если бы не притупленные чувства и маленький намек на головную боль, он бы расплакался из-за своей беспомощности. Стоило взглянуть на ситуацию целиком, твердо встав на ноги, – охуенно неудачное словосочетание для кого-то вроде Джонни – но его очень беспокоило то, почему двое людей спорили, и каким образом он оказался на земле. Стоять. Это была не земля. Он чувствовал резину под ладонями и щекой, запах скрывался за чем-то непонятным, похожим на химическое сырье или моющее средство. Джонни ожидал что-нибудь цветочное и мятное, потому что так рекламировали чистящие средства, но нет. Это была просто вонь моющего средства. Он лежал на резиновом коврике на полу машины незнакомца. — Что происходит? — тихо спросил Джонни. Он сомневался, что его услышат. — Хватит! Вали на заднее сиденье с ним, и даже не думай о том, чтобы тронуть что-нибудь там! Количество шума утроилось, на этот раз он звучал ближе. Джонни поднял руку и вцепился ногтями в спинку кресла Джайро, прежде чем осознал, что его спутник полностью развернулся и перебирался на заднее сиденье, чтобы помочь. Джайро упал туда, где раньше дремал Джонни, и потянулся вниз, чтобы достать парня, засунув руки под каждую его руку. Он почувствовал, как его втянули в теплые объятия, и мельком увидел, как дорогая кожаная куртка все еще лежала на грязном полу автомобиля. — Что происходит? — повторил он. Ответ Джайро прозвучал очень тихо. — Этот мудак вдарил по тормозам, и ты упал на пол. С тобой все в порядке? — Оу. Да. Голова немного болит. Почему мы остановились? Как только раздался вопрос, машина снова поехала. Он мог поклясться, что Джайро озлобленно зарычал или издал похожий звук. До Джонни быстро дошло, что ничего хорошего не произошло. Джайро держал его с необычной заботой. По теплу объятие отличалось от жара солнца, но и так было хорошо. Одна ладонь неосознанно прижалась к оголенной части спины, торчащей из-под толстовки, и на секунду Джонни задумался, такие ли мелочи дали их неохотному водителю повод думать, что они геи. Раньше он не обращал на это внимание. Джонни решил не говорить Джайро о жесте, чтобы позлить англичанина. Между тем другой рукой Джайро вытащил свой телефон и быстро набрал сообщение в пустом поле. Он повернул экран к Джонни, который плохо видел буквы, пока глаза не приспособились к искусственному свету. [ мне стало скучно, и я попытался открыть его бардачок, чтобы посмотреть, есть ли там пистолет. ] В ленивой попытке проснуться Джонни рукавом толстовки протер все свое лицо. Только затем он понял, что размазал синюю помаду, Джайро не упустил это и начал хихикать. В тот же момент итальянец вспомнил о своей ладони, лежащей на спине Джонни, и убрал ее, чтобы очистить лицо компаньона. Джонни был не против – теперь в его списке дел на ближайшее время был пункт, по которому нужно позлить безымянного водителя – и забрал телефон Джайро, пока тот занимался другим делом. Он удалил первое сообщение и набрал свое.

[ и он остановил машину только из-за того что ты пытался заглянуть в его ебаный бардачок? ]

Джайро кивнул, убирая губную помаду с уголков чужого рта. Джонни закатил глаза и продолжил печатать.

[ ну вот что за гнида я надеюсь кто-нить поцарапает ему машину ]

«Гнида», вероятно, заметил, что они делали что-то подозрительное. Джонни поднял взгляд, когда Джайро забрал телефон, чтобы набрать ответ, и, разумеется, глаза водителя отражались в зеркале заднего вида, а не концентрировались на дороге. Что бы ни творилось в голове у незнакомца, его хотелось ударить. Внимание Джонни, к счастью, переключилось на другое, когда Джайро вернул ему мобильник. [ эй, у него хорошая машина, она не заслужила такой жестокости. лучше пусть ему поцарапают харю. ] Джонни не знал, как ему удалось сдержать смех, а тем более улыбку. У него определенно не было профессионального каменного лица, но сонливость, должно быть, сыграла в этом роль. Он закинул ноги на заднее сиденье и переместился ближе к компаньону, чтобы они одновременно имели доступ к экрану телефона, не передавая технику взад-вперед. Джайро быстро понял его план, сделал нечто похожее, положив голову на Джонни, и читал следующее сообщение в череде бесшумных сплетен.

[ ага ты прав машина чертовски хороша кст как долго я спал? ]

[ несколько часов. до остановки ты дрых как бревно. ]

[ круто круто думаешь доберемся до вегаса седня вечером? ]

[ он сказал, что сначала мы остановимся в другом месте. ]

[ че за ]

[ я тоже самое сказал! типа нидлс? звучит как маленький город. я пытался его расспросить, но больше он ничего не вякнул. кстати, его зовут диего. ]

[ он все равно Сволочь настолько я уверен в этом что даже написал слово с большой буквы и все ради него ]

Все тело Джайро задрожало в приглушенном смехе, и Джонни снова почувствовал досадную вибрацию в костях – похожую на ту, которая появилась, когда Джайро свистел на карнавале. Это было так чуждо и болезненно, что он не мог описать чувство ни одним словом из английского, а если бы знал второй язык, то и там не нашел бы ничего хорошего. Джайро откинул голову назад на подголовник, завернутый в графитовый вельвет, и закрыл глаза. Его очки висели на шее, притянув светлые волосы ближе к коже. Его куртка, которую Джонни теперь ассоциировал с байкером-иностранцем, лежала на полу у ног итальянца, и он не очень торопился ее поднимать. Странная, почти хипстерская борода теперь весьма неплохо подчеркивала сильную челюсть. Джонни задумался, был ли его спутник какой-нибудь кинозвездой в бегах, которая скрывалась от итальянских папарацци. Это бы даже совсем не удивило. За семнадцать лет он повстречал столько богачей, что убедился в отсутствии любых пределов, если у людей хватало денег. — Эй, — позвал Джонни и получил в ответ слишком много взглядов. Перед тем, как продолжить, он незаинтересованно отмахнулся от водителя. — Куда ты положил шапку? — В куртку. Сейчас достану. Джайро наклонился, чтобы, наконец, взять с пола свою фирменную часть образа. Он расстегнул карман, где держал перчатки, и вытащил в равной степени запатентованную Джонни шапку, которую парень вернул на законное место поверх беспорядка из волнистых волос. — Знаешь, без нее ты выглядишь лучше. — Ха. Размечтался. На долю секунды, мог поклясться Джонни, в глазах Джайро блеснули искры. Они были такими же яркими и жаркими, как сверхновые звезды, но блеск сразу же исчез без следа, как последняя искорка костра под дождем. Он заметил, как шея Джайро напрягалась, когда тот тяжело сглотнул. — Что? — Ничего. Жрать охота. Эй, ты, — Джайро пнул ногой водительское кресло и заработал в ответ неотрывный угрожающий взгляд. — Когда мы приедем в Нидлс, или типа того, то остановимся там на ночь? — Постой-ка, мы остановимся там на ночь? — сразу же прервал его Джонни. — Еще раз пнешь мое сиденье, и я привяжу тебя к багажнику рядом с мотоциклом. — Ты не ответил на мой вопрос. — Я не планировал там оставаться. Это ознаменовало конец еще одной дружеской беседы. Джонни уже сожалел, что убедил этого парня подобрать их. Он опустился на Джайро и получил на затылке и на верхней части плеч мягкий массаж, который, по его мнению, должен был успокоить их двоих. Джайро определенно знал, что делал и, похоже, тот использовал свои медицинские знания. Рука Джонни проползла в карман, где компаньон держал телефон.

[ так ты нашел пистолет? ]

[ нет, но у него была фигня куда страннее. ]

[ ? ]

[ ножи. ]

[ ??????????? ]

Никаким способом, существующим на Земле, он не смог спрятать удивление от увиденного слова. Они обменялись взглядами, Джайро пожал плечами, а Джонни стал набирать другое сообщение.

[ что блять какие ножи ]

[ я едва их заметил, но, да, у него целая куча ножей в бардачке. ]

[ джайро а вдруг он какой-нить стремный и опасный псих или еще хуже?? ]

[ у нас есть численное преимущество. мы надерем ему задницу. ] Аномальное спокойствие Джайро не облегчило внезапное волнение Джонни. Его взгляд кинулся к зеркалу заднего вида, за ним больше не наблюдали. Диего сконцентрировался на дороге, а не на двух попутчиках, и это почему-то сильнее беспокоило, как будто водитель сделал то, что от него ожидали, поэтому в случае опасности легко предскажет действия Джонни. Джайро легко ткнул его в руку, чтобы привлечь внимание. [ если бы он хотел навредить нам, то он бы это сделал, пока ты спал. попытайся расслабиться, твои мышцы уже и так слишком напряжены. ] Стоило отметить, предложение имело смысл. Джайро уперся двумя костяшками в его спину и двигал ими против часовой стрелки, сразу же заставив плечи Джонни упасть в волне облегчения. Действия итальянца можно было назвать ни чем иным, как магией. Конечности ощущались как желе, и парень прислонился головой к подголовнику водителя, своим действием настаивая, чтобы массаж продолжался. Его не нужно подкупать чаем или кофе; если Джайро будет делать это почаще, то Джонни согласен на все. Остальная часть поездки в Нидлс была потрачена на мобильные игры в телефоне Джайро, пока не села батарейка, и на разговоры о покупке одежды, так как у неаполитанца ее не хватало, а у Джонни в запасе имелась только одна вещь, которую едва можно засчитать, потому что он мог носить майку под толстовкой. Американец чувствовал себя странно при мысли о том, что кто-то купит ему одежду, но в таких обстоятельствах это было необходимое зло. Джайро, похоже, не возражал, и Джонни вышел из ситуации с тем, что оплатит ему за все траты, как только они доберутся до Дэнвилла, и поэтому из-за покупок больше не поднималось шума. Кроме того, лучше так, чем в Вегасе заплатить за то же самое в три раза дороже. Нидлс был небольшим городом, в котором проживало не больше пяти тысяч людей, брошенных в сердце пустыни рядом с рекой Колорадо. Как только они выехали на улицы, Джонни на пару секунд засмотрелся на горизонт, разглядывая некоторые очень невпечатляющие здания, которые образовывали окраины. В этом месте не было ничего особенного, кроме его положения на границе двух штатов. Большинство зданий разукрасили в белые или нейтральные цвета, а их высота едва конкурировала с высотой обычного загородного дома. Даже их семейный особняк, в сравнении с городком, удивлял своими размерами и имел больше ключевых зданий, чем Нидлс. Дороги находились в ужасном состоянии, из-за жары на них выступали трещины. Но, как и в каждом американском городе, выбор сетей фаст-фуда поражал своей обширностью, сжимая в тиски владельцев мелких предприятий. Если бы ему пришлось использовать одно слово, чтобы описать это место, то он бы выбрал «обычное». Диего решительно отказался от остановки в Motel 6, хотя оставшиеся пассажиры настаивали, поскольку он был дешевле других вариантов, и рядом стоял ресторан Denny’s. После очередного ожесточенного спора между водителем и Джонни, они решили расстаться на ночь. Валькирию отвязали от багажника и припарковали перед мотелем, Джайро перенес сумки наверх, а Диего, как только его больше ничего не держало, уехал вдаль. Джонни настолько было плевать, что на прощание он не показал ни одного неприличного жеста. Он ожидал, что его снова кинут через всю комнату, но Джайро аккуратно опустил его на одну из кроватей. Контраст сценариев оказался настолько ярким, что это застало Джонни врасплох. Он наблюдал, как другой мужчина рылся в вещах и затем вручил парню майку, синюю помаду и розовую плюшевую игрушку. — Чаю хочешь? — И ты еще спрашиваешь? Когда они поужинали и решили потратить вечер на просмотр телевизора, Джонни заметил, что его взгляд перескакивал с фильмов на вещи в комнате. Кружка, которую он так ценил, была большой и круглой. Ее выкрасили в мягкий кремово-коричневый цвет и пририсовали мордочку милого мультяшного медведя с двумя крошечными ушами, вылепленными сверху. Одного ухо откололось, оставив на своем месте пятно белого фарфора. На верхнем краю кружки имелась маленькая трещина, которую он старался избегать, чтобы не порезаться, и, скорее всего, она появилась из-за золотых коронок компаньона. Кофе Джайро варил лучше, чем чай, но Джонни не смел жаловаться, потому что и этот напиток выходил чертовски хорошим. Чай был вкусным и сладким со вкусом меда, на дне кружки, как веснушки на лице симпатичной девушки, пятнышками лежали травы. Голос Джайро сражался со звуками телевизора, пытаясь не отставать при переводе огромного количества фраз. Они наткнулись на странный местный канал, который транслировал зарубежные фильмы без субтитров. Сначала по телевизору показывали конец скандинавского триллера, – никто из них не знал, на каком языке он был, и это не играло для них особую роль, чтобы поинтересоваться – а потом начался итальянский вестерн под названием «Per il gusto di uccidere », что, по словам Джайро, означало «Все ради убийства». Его голос, размышлял Джонни, имел свой особый стиль, который делал тон звучным, но не задыхающимся, обдуманным, но никогда серьезным. В голосе прослеживался намек на человека, который знал английский лучше, чем большинство носителей языка, но он отказывался осваивать его, потому что это значило потерять часть себя и своей родины. Джайро не обращал внимание на акцент, хотя не стеснялся козырять им. То, как он произносил гласные и протягивал некоторые слова через улыбку, вынуждало его настраиваться и сосредотачиваться на языке сильнее, чем когда-либо в школе или во время обучения. Джонни чувствовал себя не в своей тарелке. Он с трудом мог назвать это неприятным, потому что слово окрашивало все ощущения в негативные оттенки, а дело, насколько можно судить, было не в этом. Он не мог вспомнить, когда в последний раз сидел с кем-то и просто смотрел фильмы. Он не мог воспроизвести в памяти ни одного момента за девятнадцать лет, когда уделял больше внимание тому, как кто-то сказал слово, а не тому, что означало это слово. Сам Джонни был в недоумении. Как нужно справляться с такими ситуациями? Будет ли Джайро не против перерыва, или он относился к типу людей, которые предпочитали бессмысленные разговоры во время развлечений? Его было трудно читать, насколько знал Джонни. Он спал в обнимку с крошечным плюшевым медведем, но бил в лицо грубых ублюдков. Он придумывал глупые шутки о лампочках и светлячках, но пугал людей до усрачки, когда те пытались обмануть его. Он не боялся незнакомца, который прятал кучу ножей в бардачке машины, но закатывал истерику из-за синяков на ногах Джонни. Он был врачом, но при этом выглядел как рок-звезда и вел себя как самый большой неудачник в мире, когда вокруг никого не было. Джонни решил, что не чувствовал себя неприятно. Это было странно, удивительно и совершенно отличалось от привычных ему вещей. Это было мелочью в огромной Вселенной, как один человек ничего не значил в толпе. Этот маленький кусочек темной бездны, который еще на карнавале был «мелочью», на нынешней главе его жизни перевоплотилось в нечто иное. Джайро закашлялся. Он звучал хрипло, его горло, должно быть, пересохло от активного перевода. — Держи. Нежная рука приподнялась, предлагая сладкий нектар. Другая ладонь встретилась с ней, пальцы переплелись, и хитрая улыбка скрылась за краем кружки. — Grazie, — выдохнул Джайро, и его пышные губы цвета берилла столкнулись с фарфором. Нечто. Это было бесспорно нечто. План по просмотру фильмов был отменен в пользу еще одной горячей ванны, в которой Джонни решил отдохнуть, и фоновой музыки, звучащей в поздний час. Песня разносилась громко и красиво через тонкие стены – повторяющийся ритм, который исполняла причудливая колумбийская девушка, и от этих звуков Джонни таял в ванне. Его разум плыл в дальние уголки мира. Песня действовала как гипноз, в каком-то прекрасном смысле напоминала наркотик с западного побережья. Внутри Джонни оставалось лишь сожаление о том, что он никогда не учился в колледже, потому что такие люди, вроде исполнительницы мелодии, всегда ассоциировались у него с таким местом, но ее голос с легкостью заглушал горе. — Эта песня о тебе? В дверях ванной появился Джайро с очень глупой усмешкой на лице. Он переоделся в простую черную майку и пижамные штаны, волосы лежали неровно, а плечи слегка покраснели от солнца. — А я рискну предположить, что эта песня о тебе. Он без малейшей заботы о присутствии Джонни в ванне и встал перед раковиной, чтобы заняться ночной рутиной. Джонни показал ему гордый средний палец за то, что тот не знал личных границ, – в комнате было мало места, а в ванне еще меньше – и за комментарий о песне, которая дошла до второго куплета, когда Джайро начал чистить зубы, а парень снова вошел в состояние полного пренебрежения существующим вокруг него мира. Так что, возможно, песня действительно задела его струны души. Просьбы певицы подражали тем, что Джонни произносил весь день. Она поддавалась искушению невероятных скоростей, обещанных высот, и американец не смог устоять от того, чтобы не плеснуть водой в сторону своего компаньона за то, что тот так точно угадал с песней. Сначала он застал врасплох Джайро и получил комок крема для бритья в ответ, но эта же горсть была откинута обратно. Когда им надоел шуточный детский бой, стены ванной оказались полностью заляпаны. — И какие у нас планы на завтра? — спросил Джонни, вытирая голову полотенцем. — Прежде всего завтрак. Затем сходим за одеждой и припасами, а потом выясним, как побыстрее свалить из этого города. Я надеюсь, ты не ожидаешь, что Диего снова заберет нас? — Ага, блять, жду не дождусь. Чем меньше я вижу этого сопливого сноба, тем лучше. — Понял. Сомневаюсь, что тут найдется толковый мастер, который заменит части Валькирии, но на всякий случай лучше поискать. Джонни ответил ленивым кивком, когда начал вытирать себя. Закончив со своими делами, Джайро вышел из ванны, и по скрипучим звукам за дверью стало понятно, что спутник бросился на кровать. Какой бы драматичной ни была предыдущая ночь, эта выбрала путь наименьшего сопротивления. День, как рана, закрылся привычным вечернем спокойствием, приятными мелодиями и звуками вытекающей из ванны воды. Джонни вытер остальную часть тела. Впервые за много месяцев он осторожно обращался с ногами, чтобы на него снова не накричали. Большая часть синяков исчезла, но на бедрах осталось несколько впечатляющих следов. Он надел шорты, позаимствованные у итальянца, и свою майку с Jack Daniel’s. Процесс затаскивания себя на постель Джонни ненавидел каждой неподвижной клеткой тела, но это было необходимое зло даже в лучшие дни. Парень быстро задумался о том, что, может, Джайро ложился спать раньше него из-за некой симпатии или уважения. Но вскоре Джонни оборвал мысль, потому что придал себе слишком большое значение в чужой жизни. Это так смехотворно, правда. — Buona notte, Джонни. — Ты че не спишь? — М-м, жду, пока песня прекратится, чтобы телик включить. Гимн старомодной любви продолжался добрую часть ночи, и к тому времени, когда альбом с песнями пошел по второму кругу, двое мужчин заснули, обнимая свои мягкие игрушки. _________________________________________________________ * Фернет – горький травяной ликёр, как правило, итальянского происхождения. В состав входят настоянные на спирту травы: шафран, ромашка, кардамон, ревень, алоэ и др. ** Сиффреди – или Рокко Сиффреди, довольно известный итальянский порноактер. *** На английском слова выглядят так «Eat shit, asshole! Fall off your car!», что почти в точности повторяет фразу Джайро из манги «Eat shit, asshole! Fall off your horse!», или, как перевели на русский, «Говна поешь, мудила! С лошади свались!». Что примечательно, так в оригинале Джайро просил Джонни сказать это, но Джонни отказался. А в фике уже Джонни произнес эту фразу. **** Гила-монстр – (англ. Gila monster) также называют аризонским ядозубом. Это ядовитая ящерица, и такое прозвище дано ей по реке Гила в Аризоне. ***** Отсылка на фильм «Приключения Присциллы, королевы пустыни» или в оригинале «The Adventures of Priscilla, Queen of the Desert». Кино с элементами роад-муви, комедии, драмы и мюзикла, где главными героями являются гей-трансвестит, открытый гей и транссексуал.