Путь (RIDE)

Когда Джайро ушел, к Джонни вернулось чувство бессмысленности любых действий. Дверь с щелчком закрылась, и он понял, что впервые с начала поездки они были так далеко друг от друга. Джонни сидел на широком подоконнике, прижавшись к холодному стеклу, и его взгляд был опущен на простор человеческой фантазии. На заднем фоне по телевизору шел незнакомый канал, который остался незамеченным в пользу тяжелых дождевых капель, царапающих прозрачную поверхность, и Джонни прислонился к ней в поиске прохлады. Шапка осталась там, где Джайро положил ее перед уходом. Он не стал включать свет, потому что экрана телевизора было достаточно, чтобы разглядеть контуры комнаты, а с улицы просачивались сильные, но неприятные огни. Джонни подтянул колени к груди, чтобы положить на них голову, пока руки обнимали ноги – иначе неработающие конечности упали бы с мраморной поверхности подоконника и утянули его за собой. Лас-Вегас казался бесконечным – титан из света и звука, которого не тревожили крики природы, жаждущей его внимания. Расположившись на одном из самых высоких этажей отеля, Джонни ожидал увидеть границы города далеко вдали, но они спрятались за яркими бесчисленными зданиями, разбросанными по некогда бесплодной земле Невады. Эта была та бесспорная красота, перед который люди, независимо от их убежденной серьезности, сбивчиво вздыхали. Джонни не стал исключением. В лучшие годы своей жизни он пробовал жизнь в особняках или на ипподромах. Разумеется, у него было много возможностей наблюдать грандиозный вид, который он видел и сейчас, но «Джонни» из прошлого не интересовался тем, что мир мог предложить за границами его маленького ментального пузыря. Тогда он принимал все как должное, казалось, что ничто не скинет его с вершины. Жизнь принадлежала ему, поэтому, конечно, ее в любой момент можно испытать. По крайней мере, так должно было произойти. Джонни изо всех сил пытался разобраться в том, как раньше он видел мир перед собой. Но осознал, что впервые задался таким вопросом. Ресницы обняли друг друга без единого звука, когда он закрыл глаза и сосредоточился на туманных воспоминаниях. Джонни с точностью мог сказать, что был из числа того типа людей, которые находили красоту в мелочах. Скачки, независимо от их контекста, всегда оставались самой захватывающей вещью. Звук топота лошади или вид нового жокея – детали были вырезаны в его сознании, как имена влюбленных на коре дерева. После исследования всех этих спутанных мелочей появилась затянувшаяся пауза. Он больше не нашел то, про что с уверенность мог заявить: «Это мне всегда нравилось». Джонни признавал, что отчасти это связано с событиями из прошлого, которые превращали даже приятные воспоминания в ужасных чудищ, пожирающих его счастье. Но осталась пара нетронутых, и парень вовсю старался вытащить их наружу. Он помнил, как чувствовал подобную радость, когда они с Николасом на лошадях сбежали с Кинеланда* и ехали до самого Атенса. Они провели несколько часов в тени одинокого платана на пустом холме, пока Медленный Танцор играла вокруг них. Николас был знаком с окрестностями Лексингтон-Файет, поэтому, когда братья ездили за пределы Дэнвилла, он организовывал их досуг за пределами ипподрома. В те молодые, небрежные дни Джонни полностью доверял брату. Он давно не навещал Николаса. Еще до того, как Джонни решился на рискованную операцию в Сан-Диего, ему не хватало смелости встретиться со старшим братом. От одной мысли тело содрогалось от знакомого стыда и чувства вины. Грохот грома заставил его открыть глаза. Городской пейзаж был смешанным сочетанием смазанных огней поверх города, в то время как он смотрел вниз на то, что было под их окнами. Сначала Джонни не мог понять, на что смотрел. Капли дождя врезались в широкую поверхность, что напомнило ему о шершавом стекле входной двери в доме его семьи. Спустя секунду все встало на места, и он разглядел бассейн. Бассейн был всего на этаж ниже, что показалось необычным, но не сверх нормы. Поскольку ливень стал неожиданностью, никто не потрудился выкачать воду. Он имел неровную форму, не совсем круглую, только лишенную прямых линий. Это больше напоминало пруд, чем рукотворную конструкцию. Плитки, которые окружали его, были выполнены на заказ, и изображали яркие цветы и виноградные лозы, спутавшиеся по периметру зоны отдыха. Джонни мог представить себе, как в солнечные дни наслаждается там напитками. Когда удача позволит, они с Джайро могли бы присвоить его на несколько часиков – если Джайро не проиграет все свои деньги за одну ночь, конечно. Он все равно не знал, сколько времени они проведут в Лас-Вегасе. Тихий стук в дверь заставит его отвернуться от мира за окном. Итальянец, должно быть, что-то забыл; он мог передумать и забрать обратно телефон, а, возможно, хотел взять с собой куртку, потому что от ночного дождя похолодало, или не подумал о температуре в казино. — Дверь открыта, не вынуждай меня вставать! — прокричал он с подоконника и отпустил ноги, чтобы они вытянулись вперед. — И если ты ненадолго, то не включай свет. Но с щелчком свет залил комнату. Отчетливый звук каблуков, отскакивающих от деревянных досок, крайне удивил Джонни. На мгновение он подумал, что это был Диего, только стук был слишком приглушенным и острым, чтобы принадлежал мужской обуви. Из коридора появилась крошечная фигура. Одна из девушек из фойе, с большими глазами и яркой улыбкой, стояла перед ним. Она оставалась неподвижной на другом конце комнаты, в руках держа большой антикварный поднос. — Тебе что-то нужно…? — Нет, но большое спасибо, что спросили. Я кое-что с собой принесла. — Мы не заказывали обслуживание номера. Насколько мне известно. Наверное, это работа Джайро, но здесь его нету. — Я знаю. Он внизу, в казино. Кэнди, которая была со мной, теперь с ним. Наверное, она хочет убедиться, чтобы он не сел за стол, где сможет потерять кучу денег, потому что вы двое ей очень понравились, но с моей стороны было бы грубо говорить за нее. О, точно! Это не обслуживание номера, а знак гостеприимства. Эм… — … Что? — Можно войти? Оу. Понятно, почему она не двигалась. Джонни сделал жест по направлению к остальной части комнаты, и девушка вежливо кивнула в ответ. Она обошла кровати и поставила поднос на кофейный столик. Джонни наконец смог разглядеть, что на антикварной поверхности были конфеты и пирожные всех возможных сортов, хотя сам мог узнать только несколько штук. На них красовались сложные узоры и яркая глазурь, навевая образы французской кофейни и празднования шестнадцатилетия. Он перевел взгляд с кондитерских изделий на нерешительное выражение девушки, которая села за стол. Джонни решил, что она, должно быть, хотела попросить разрешения, но боялась услышать ответ. Ее окружала странная атмосфера. Она напоминала робота, словно любые действия заранее внесли в программу, и если та отдалялась от намеченного курса, то быстро терялась. — Ну, эм. Повтори, как тебя зовут? — Шуга, — с улыбкой в голосе ответила она. — Как казино? — Да. Мистер Д’Арби, наш приемный отец, назвал Кэнди и меня в честь своей различной собственности. На этом заявление Джонни слегка опешил. Его суженный взгляд точно привлек внимание девушки, потому что она смотрела на него с застывшим на губах вопросом. Он никогда не был тактичным, это иногда выходило ему боком, а время от времени приводило его к самому наилучшему результату. В любом случае, Джонни не лез за словом в карман. — Вау. Это как-то бесчеловечно, не? Словно это ты его собственность. Такой мудила. — Да, и вправду, — она улыбнулась, а он даже не представлял, как отреагировать. Это сломало шаблон того, как должен был пойти разговор. Шуга продолжила тему за него. — К сожалению, Мистер Д’Арби не самый добрый человек. — Так нахера он удочерил вас? Это просто бессмысленно. — Пиар-ход такой. Братья Д’Арби, до того, когда меня удочерили, столкнулись с негативной окраской в новостях, потому что несколько человек обвинили их в сомнительном видении бизнеса. Прошел год, или около того, и история повторилась – и они взяли Кэнди. Это помогло изменить мнение общественности, потому что они придумали запутанные истории о том, как подобрали нас с улицы и стали нашими спасителями. Потом это все замяли, и жизнь вернулась в обычное русло. — Это самая мерзкая, жутко гнусная вещь, которую мне приходилось когда-либо слышать, за исключением той чуши, которую толкают на уроках истории. Использовать детей как подушку безопасности перед СМИ? Это -- так, постой-ка. Почему я тебе верю? — они оба выглядели шокированными этим внезапным открытием, пускай и по разным причинам. — Эта такая дурацкая история, почему ты мне ее рассказываешь, как будто это правда? Это тоже абсолютно бессмысленно. Ты врешь. Судя по ее реакции, Джонни, только что сказал самое худшее из всего возможного. Маленькие ладони вцепились в ткань платья, заставив ее подняться выше колен. Щеки загорелись пунцовым цветом из смешанных эмоций – Джонни уловил в них преобладающую ярость, за который скрывался стыд и негодование. Он почувствовал легкий укол вины, но ему не дали возможности извиниться, даже если бы это пришло ему в голову. — Я не вру! — она сорвалась на крик, но на полпути убавила свою громкость. — Говорю же, это правда! Я бы никогда не солгала! — Окей, окей, — выставил руки перед собой Джонни, словно пытаясь успокоить разъяренного зверя. — Виноват, ты не соврала… Но признай, это довольно запутанная ситуация. — Наверное… — она затихла и разжала хватку на платье. — Почему ты уверена, что я не -- даже не знаю, не коп какой-то? Улавливаешь, что я пытаюсь донести? — на ее лице было написано молчаливое «нет». — Вдруг я здесь, чтобы поймать Д’Арби с поличным? Ты рассказала мне много такого, что поможет посадить его за решетку. На мне может быть жучок, ты не знаешь наверняка. — Ну и что? — последовал ответ, и Джонни снова загнали в тупик. — Меня не заботит, что произойдет с Мистером Д’Арби. Он мошенник и безжалостный вор. Мне не нравятся такие люди, они лгут и используют грязные трюки на людях, которые не заслуживают этого. Я буду не против, если его поймают. — Так почему бы тебе не поговорить с полицией и не настучать на него? Боишься, что он навредит тебе? — Нет, — медленно Джонни начал понимать, как девушка работала. Нотки в ее голосе говорили о добросовестной честности. — Мне не нравится Мистер Д’Арби, но я люблю свой стиль жизни. Мне не нужно работать за все удобства и вещи, которые у меня есть, и я даже могу назвать это место домом. К тому же, если бы я настучала на него, то из моей жизни пропала бы Кэнди, и я знаю, что ей тоже здесь нравится. Я никогда не смогу поступить с ней так, ей пришлось намного хуже меня. — Похоже, вы обе близки. — Да. Да, мы близки, — улыбка, которую она показала, была теплой и жизнерадостной. Шуга уже забыла об оскорблении Джонни в ее адрес. — Мы близки настолько, насколько это возможно между двумя людьми. Я уверена, что ты понимаешь. — Ага, я -- я понимаю, наверное, — это ужалило, но она была права. Джонни глубоко вздохнул. Его пальцы стучали по мрамору, на котором он сидел. — Раньше мы с братом были чем-то похожим, поэтому я понимаю, к чему ты клонишь. Я бы тоже так с ним не поступил. Отделить его от привычной жизни и… все в таком духе. — Ой. Я не… — ее слова запнулись, и Джонни глянул на девушку. Она выглядела очень растерянно, словно сказанное им выходило за рамки норм. — Что не так? — Я не -- я хотела сказать, я имела в виду человека, который нес тебя. Он твой брат? — Что? Нет, мы не родственники, — настала его очередь окунуться в замешательство. Она говорила о Джайро? Это казалось ему странным, но на самом деле имело смысл. Девушка не могла подумать ни о ком другом, потому что с ее точки зрения был всего лишь один человек. Через черты ее лица прошел оттенок разочарования. Любопытство, обычно свойственное Джайро, проскользнуло под его кожу, ибо Джонни не смог сдержать следующий сорвавшийся вопрос. — А что? Мы выглядим как братья? — Нет, совсем нет, поэтому я и удивилась. Со стороны казалось, что вы очень близки, поэтому я предположила, что он был тем, о ком ты говорил. Извини, некрасиво спрашивать о таком у малознакомых людей. Разум Джонни спрятал ее комментарий в дальний ящик, прежде чем начал искать менее личную тему для беседы. Все эти мысли о Николасе, сконцентрированные в коротком промежутке времени, вызывали головную боль, и пока был шанс ее предотвратить, он мог с ней мириться. Серебряный поднос рядом с Шуга снова привлек внимание. — Так что же ты принесла? С радостным вздохом и искренней улыбкой она поменяла свое положение, чтобы было удобнее демонстрировать каждое отдельное угощение. Девушка начала презентацию, как будто пыталась продать ему сладости. Там было столько еды, которую Джонни не заметил раньше, а еще приходилось следить за названиями: пирожные из ежевики, эклеры, берлинские пончики, миндальные тарталетки и макароны различных вкусов – смородина, шоколад, лимон, тыквенная корица, эспрессо и зеленый чай Матча. Большинство названий звучало по-европейски. — Просто…. — прервал поток слов, не желая доходить до конца списка. — Дай мне немного макарон и сама угощайся. — Правда? — засветилось ее лицо. — Ага. Я не такой уж сладкоежка, а если Джайро попытается все это сожрать, то умрет от диабета раньше, чем мы доберемся до места назначения. Давай, ешь, я не против. Прежде чем приступить к еде, Шуга поставила тарелку разноцветных кондитерских изделий на подоконник. Джонни кивнул в знак благодарности и проследил взглядом, как она села и проткнула маленькой вилкой пирожное. После этого они долго сидели в тишине. Минуты утекали, превращаясь в часы. Шуга наслаждалась моментом больше, чем Джонни, хотя он не возражал. Это была тишина без одиночества, к которой он не привык. Она напоминала дождливый вечер в мотеле с Джайро, только здесь присутствовали непонятные различия. Кроме того, Джонни чувствовал, что в короткой беседе с Шуга упустил самое важное. Девушка с довольным видом ела пирожное и напевала знакомые мелодии в промежутках, и он не хотел беспокоить ее, считая, что та достаточно постаралась, чтобы принести им угощения. Что бы Джонни ни упустил из виду, он решил оставить это на потом. Не было смысла поднимать тему, если даже не знаешь ее сути. Мысли опять начали петлять. Он впился в свой макарон со вкусом чая и перевел взгляд на неизбежный конец ливня. Природа могла плакать, пока в ее глазах не кончились слезы, и ей пришлось столкнуться с жестокой реальностью. Лас-Вегас продолжал свое пьяное веселье, как будто ничего не произошло, словно никто не похлопал его по плечу, требуя внимания. Как только закончился дождь, Джонни ясно увидел город. Жизнь здесь текла так, как ни в одном другом месте – в постоянном возбуждении. — Не возражаешь, если я кое-что спрошу, дорогой гость? — Валяй. — Почему вы здесь? Решив не поворачиваться к ней лицом, он смотрел на отражение. Она изящно скрестила ноги и облокотилась на стол, отодвинув поднос в сторону, чтобы освободить себе место. Даже в искаженном изображении на стекле Джонни видел ее искренний интерес в его ответе. Он начинал верить, что Шуга не способна ни на что другое, кроме откровенности. — Я еду домой, — она нахмурилась, и Джонни отразил ее выражение. — Чего? — Ты врешь. Это не ответ на мой вопрос. — Ну и что же ты спросила? Я точно не вру. Мы проезжали мимо по дороге в Кентукки. — Почему ты здесь? В Лас-Вегасе? В этом отеле? Если это ложь, то что должно быть правдой? Шуга казалась недовольна предоставленным ответом. Возможно, он впрямь был не до конца откровенным. На секунду Джонни задумался над вопросом, ища нюанс, который упустил. Разумеется, незаметная деталь нашлась. Как только он уловил ее, начал подбирать слова для ответа. Этому Джонни не уделял много внимания, но все больше и больше подобных ситуаций возникало на его пути, как светящиеся сигнальные огни на скалистом перевале. — Джайро захотел сюда приехать, а я за ним следом. И все. Он хотел увидеть Вегас. Вздремнуть на одной из этих больших кроватей или что придет ему в голову. Сложно понять, что в ней вообще творится, — Джонни почувствовал странный взгляд на себе. — Что, все еще не веришь мне? — Нет, нет, верю. Я просто не уверена, можно ли ему доверять. Не до конца, по крайней мере. — … Что это должно означать? Очередной стук в дверь помешал ей ответить. Второй раз за ночь стук каблуков о деревянный пол, и Кэнди зашла из коридора. Она слегка покачнулась, когда вошла, веселая и игривая, как маленький ребенок, который только что получил свои рождественские подарки. — Шу-у-уга, Даниэль сказал, чтобы ты перестала тратить время и поиграла со мной. Только затем она заметила Джонни и кротко кивнула. Шуга встала и выпрямилась, пригладив одежду. Она в последний раз глянула на серебряный поднос, и хотя Джонни сказал, что та может забрать его, если захочет доесть пирожное, девушка вежливо отказалась. Они обменялись быстрыми прощаниями, и прежде чем сознание зацепилось за любую мысль, парень снова остался один, как будто ничего не случилось. Тишина ночи посчитала необходимым заставить его чувствовать слишком многое в очень короткий промежуток времени. К его телу подобрался внезапный холод, крадущийся с ладоней к краям торса, где еще сохранились ощущения, а затем без церемоний превратился в оцепенение, которое он заметил только сейчас. Оно пришло из ниоткуда – вспышка ледяного неприятного чувства – и исчезло так же быстро. После осталась лишь мелкая дрожь в хрупком теле, когда Джонни обнял себя в неудачной попытке согреться. Он догадывался, что они были довольно близки. Слова Шуга выползли на передний фронт разума. Они были близки настолько, насколько могли быть два незнакомца, которые знали друг друга меньше недели. То, как именно их воспринимал мир, оставалось под вопросом, особенно после недавнего комментария. Джонни не заметил ничего ненормального или заслуживающего внимания в отношении того, как они вели себя рядом друг с другом. Джайро держался на расстоянии вытянутой руки так, что и Джонни был не против отвечать тем же. У них были свои секреты и взаимный интерес, и хотя они оба могли надавить, чтобы открыть туго завернутые тайны, ни он, ни Джайро не считали это главным. С этими мыслями в голове Джонни перетащил себя обратно под теплое одеяло. Но тогда какие приоритеты были у Джайро? Джонни так мало знал о своем компаньоне. Судя по рассказам, он приехал из Италии и не имел определенного пункта назначения. Он оказался чересчур добрым к изувеченному бывшему жокею, но беспощадно относился к другим. Он смотрел на Джонни так, как будто хотел разорвать его на части и узнать, из чего тот был сделан, но почему-то это нисколько не беспокоило. Чистый, непроницаемый интерес Джайро видел в нем то прекрасное, которое не должно быть там. Джонни прекрасно это понимал – боже, как такое можно игнорировать? Он без лишней мысли доверял ему, потому что в Джайро была некая изюминка , которая пробуждала веру в каждое слово, слетевшее с накрашенных губ. Он был сострадательным и испорченным в одном дыхании, словно дьявол и ангел на плечах говорили в унисон. Если он что-то задумал, сомневался или нет, то это непременно становилось реальностью. Мир не мог встать на его пути, потому что помеху сразу отбросят в сторону, как пыль на ветру. Он был молнией в бутылке, или солнцем, или чем-то еще более интригующим и недостижимым. Если Джайро был солнцем, то Джонни – растением. Он был сродни фацелии, растущей в трещинах Мохаве, наблюдая за чем-то настолько грандиозным, которое проходило над ним каждый день. Оно забралось под его нервные окончания и заставило трещать по-другому после карнавала. Джонни вдруг стало тяжело дышать. Посчитал, что это из-за того, как накрылся одеялом по голову, но даже для собственных ушей отговорка звучала слишком поддельно. Кроме того, боль шла не из ребер или от беспокойства. Прижав ладонь к груди, Джонни чувствовал неровное биение сердца. Что-то было не так. Иголки гнева впились в него – злость на себя за то, что он так думал, и паника из-за того, что не знал причину происходящего. Он сел так, словно невидимая сила толкнула его в вертикальное положение. Волнение, захватившее конечности, было таким внезапным, Джонни не представлял, с чего начать. По крайней мере, он пытался, потому что оставлять все как есть – не вариант. Здесь не были замешаны мысли о брате, потому что они никогда не вызывали такой реакции. То же самое можно сказать о времени, проведенном в одиночестве. Насытившись им за два месяца, Джонни перестал ощущать подобное. Наверное, разговор с Шуга разжег в нем разрушительное пламя. Ничто другое не выходило за привычные рамки. Это было что-то в ее словах, что-то, казавшееся забытым, некое чувство -- Это бесполезно. Каждый раз, когда Джонни пытался ухватиться за ниточку, она выскальзывала из пальцев, как паутина на ветру. Он собрался выбраться из кровати, чтобы взять попить, или принять ванну, или сделать что-нибудь другое, чем сидеть и думать, но когда он попытался спуститься вниз, нижняя часть его тела запуталась в одеяле, и Джонни больно и бесцеремонно упал на пол между кроватями. Когда парень открыл глаза, мир перед его глазами казался туманным, и в голову полезли воспоминания о ковриках машины Диего. Их сумки лежали прямо перед ним, без особой осторожности закинутые в небольшой промежуток. Через момент он поправил себя, осознав то, что до него не доходило раньше: это были сумки Джайро, а не их двоих. Джонни они не принадлежали. Вспыхнула идея. Сначала он чувствовал, что не должен думать о подобном, но без промедлений мысль превратилась в «почему бы и нет», и внезапно она казалась не мерзким желанием, а больше напоминала головоломку, которую нужно решить. Джонни потянулся к дорожным сумкам. Он сел, скрестив ноги перед собой, прижался спиной к матрасу и положил вещи на колени. Пряжки были холодными на ощупь, когда он ослабил изношенные ремни и заглянул внутрь. Довольно легкомысленно с его стороны копаться в чужих вещах, но если он уже начал, а происходящее могло отогнать тревогу, то как он мог сопротивляться? Джонни почти ничего не было известно, и неожиданно ему захотелось узнать все. Как легко можно обвинить Шуга в том, что она наговорила и оставила вопросы без ответов, но даже с этими отговорками было ясно, что вся вина лежала на Джонни. Девушка лишь небрежно бросила спичку в костер. С собой у Джайро было больше средств для выживания, чем личных вещей. В сумке лежали различные предметы: ножницы, иголки, компас, увеличительное стекло, зажигалка – он когда-нибудь курил? Джонни не мог вспомнить – и проволока. Во второй сумке нашлась одежда и немного еды, но ничего больше. Плюшевого медведя уже достали из сумки, поэтому он не ожидал увидеть чего-то особенного. Кружка стояла на тумбочке, если вдруг она понадобится. Это могло показаться заботливым жестом с его стороны -- Джонни остановил размышления и потряс головой. Его пустило по неправильному пути сомнений в Джайро, который присматривал за ним. Это было оскорбительно и ради чего? Из-за брошенного вскользь комментария девушки, которую он видел впервые? К тому же, новая волна из вины накатила на него. Джонни тяжело сглотнул и начал все складывать. Он схватился за ремень сумки и, стоило потянуть его, как взгляд зацепился за изысканную эмблему, выгравированную на рукоятке из слоновой кости того, что не предназначалось для чужого внимания. Оно было спрятано под бутылкой с водой на дне сумки. Он осторожно достал вещь. Кончики пальцев касались хребтов гравировки. — Какого хрена ты тут устроил? Джонни взвизгнул. Постыдный звук неосознанно вышел из него, а голова повернулась к Джайро, который нависал над ним со взглядом, способным убить более слабых людей. Ох. Он в полной жопе. — Я просто -- — Рылся в моих вещах? Ты что, какая-то собака-ищейка? Джонни в последнюю очередь хотел быть объектом злости, особенно когда его уже пытались поглотить многие другие эмоции. После паузы, в течение которой никто не сказал ни слова, он закрыл сумки Джайро и отдал их. С грубым рывком итальянец забрал и кинул свои вещи на кровать. Когда он наклонился во второй раз, Джонни ожидал чего-то мучительного. Громкого крика, дерганья волос, черт возьми, даже пощечину. Он не был уверен что именно, но это была его первая реакция, полученная благодаря опыту и позору прошлого. Но Джайро подхватил его под мышки и посадил на свою мягкую постель. Это вышло немного резко, но не более того. Джонни попытался поднять одеяло с пола, желая сделать что-нибудь, способное оторвать взгляд от своего спутника, но Джайро был на один шаг впереди. Он тоже потянулся за одеялом и положил его в слегка трясущиеся руки. Парень схватился за ткань так, словно жизнь зависела от этого. Опасность еще могла поджидать. — Почему ты копался в моих сумках, Джонни? — Я… не уверен, — не совсем ложь, но и не правда. Джонни неровно вдохнул. — Я просто хотел узнать кто ты, наверное? — И ты не мог спросить потому, что…? — Ты не дал бы прямой ответ? Губы Джайро сомкнулись в тонкую линию. Его язык пробежал по золотой коронке, такой жест Джонни не видел раньше. Это было медленно и преднамеренно, и привлекало внимание к его рту, что было не так уж плохо, поскольку теперь появилось оправдание не смотреть в рассерженные глаза. — Закрой глаза. — Что? — Закрой глаза, Джонни. Насколько он знал, этого не следовало делать. Джонни потянул за одеяло, закрывая верхнюю часть тела в бессмысленном акте самозащиты. Он почувствовал легкий укол страха, но ужас был приглушен чем-то неизвестным. Черты Джайро смягчились в… беспокойство? Нетерпение? Странное сочетание этих двух в смеси с третьим элементом, который нельзя определить. Джонни счел это странным, потому что в данной ситуации скорее он был бы в таком положении. В конце концов, парень послушался. Он крепко закрыл глаза и приготовился к тому, что будет дальше. — Не бей меня--! На его голову упало что-то очень легкое, как перышко. Джонни выпустил воздух, который спрятал под ребрами, и, открыв глаза, посмотрел наверх. Джайро ухмылялся ему и сыпал купюры на кровать, пол и Джонни. Все с ценностью по сто долларов. Абсолютно прямые, без изгибов или отметок, никаких признаков того, что кто-либо, кроме него, сжимали их в ладонях. — Ты там говорил, что я просру все свои деньги? Повтори-ка, а то я тебя плохо расслышал в первый раз. — Твою мать. Из всего, что могло произойти за минуту, это было последним пунктом в списке Джонни. Он с широко раскрытыми глазами уставился на своего компаньона, все еще пытаясь понять, что произошло, а что – нет. Он был в порядке. Нет, ему было намного лучше. Джонни увидел, что его окружало богатство, заработанное за время, которое можно подсчитать на паре пальцев одной руки. Похоже, гнев Джайро утих, будто кто-то нарочно засветил катушки с лентой фильма о его злости. Он опустился на колени у матраса перед Джонни и сбросил оставшуюся часть денег на парня. — Давай, скажи это громче. А то тебя не слышно из-за шума бабок. — Твою мать. Бля, как тебе это удалось? Он заметил, что Джайро смотрел на него так, будто чего-то ожидал. Джонни ответил немым вопросом во взгляде. — Что? — … Ничего, — Джайро спрыгнул с кровати. И снова Джонни чувствовал, словно упускает нечто важное. — Я все спланировал с самого начала. Ты недооценил меня. — Ага… Кажись, что так. Отличная работа, чувак. Я всерьез думал, что ты вернешься с поджатым между ног хвостом, и мы застрянем здесь, прося милостыню. — Ну, я -- Что это? — Джайро двинулся в ту сторону, куда показал, чтобы Джонни тоже это увидел. — А, это Шуга принесла. Одна из девушек, которых мы видели у главного входа, помнишь? Миленькие и немного жуткие? Она приходила сюда, пока тебя не было. — М-м. Так вот куда они направлялись… Я столкнулся с ними в лифте по пути сюда. Вторая была со мной в казино. Джонни коротко кивнул. Шуга говорила об этом раньше, хотя информация утонула в приливной волне всего, что они обсуждали. Джайро с любопытством подошел к угощениям. Когда внимание перескочило на макароны, оставленные на подоконнике, итальянец проскользил через комнату и схватил маленькую миску, прежде чем вернулся на свою кровать, где парень вжался в угол с одеялом. Джайро бесцеремонно плюхнулся на заработанные деньги, положил тарелку на живот, а руку устроил под голову. Нормальная жизнь, в которую они снова вернулись, застала Джонни врасплох. Разве еще минут пять назад они не были на грани ссоры? Джайро протянул ему один из макарон, который он принял без вопросов. Угощение было сладким и рыхлым во рту, только усиливая странное ощущение, формирующееся во внутренностях. — Что-то не так? Ты выглядишь расстроенным. — Да, просто… Я не знаю, — Джонни лег рядом с напарником и вздохнул. — Я правда не знаю. Чувствую себя странно, словно какая-то херня от меня убегает, но я не могу понять что это, и почему мне так кажется. Это неприятно, как будто жуки ползают под кожей. Я хочу избавиться от него, но не знаю как. Наверное… поэтому я рылся в твоих вещах? Мне казалось, что от этого станет легче. И вроде бы помогло, прежде чем до меня дошло, что я вообще делаю, ну и попытался остановиться. Остальное ты знаешь. Джайро ничего не сказал, но понимающе хмыкнул. В течение нескольких минут они сидели в тишине, и Джонни, который цеплялся за то, что не контролирует ход своих мыслей, ощутил уют в тихом моменте рядом с человеком, доверие которого он почти потерял за несколько мгновений. Он повернулся голову к нему и обнаружил зеленые глаза, которые смотрели в ответ, и маленькую улыбку на полных губах. — Ты хоть поспал? Его голос был убаюкивающим, лишь слегка громким, чтобы услышать за шумом телевизора, о котором они совсем забыли. Тон звучал приятно и целенаправленно успокаивающе. Дыхание Джайро пахло малиной. Взгляд был немного потускневшим, но все еще очень сосредоточенным на Джонни. Ему потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что нужно ответить на вопрос. — Нет. Когда ты ушел, Шуга пришла через пару минут, поэтому не получилось. Кажется, она была тут несколько часов. Я как-то не смотрел на время. — Хм? Вам было весело? — Не, едва ли. Мы немного поболтали, она поела пирожное, а потом пришла Кэнди и забрала ее -- Ох, черт, чуть не забыл, — Джонни сел, после чего Джайро сделал то же самое. — Шуга сказала, что владелец этого места, Д’Арби, мудак. — Ага, полный, — остро добавил Джайро, прежде чем добрался до другого красочного кондитерского изделия. — Уебок и его громилы появились за моим столом и творили херню с рулеткой. Я мог бы принести больше денег, но пришлось сбавить обороты и немного потерять, чтобы не вызвать подозрения. Владельцы казино могут вышвырнуть подозрительных типов, если им кажется, что ведется нечестная игра, пускай это даже неправда. Поверь мне, он не просто подлый. Как только я его увидел, сразу захотелось заехать ему по морде. — А ты все-таки жульничал? — Черта с два! Мне не нужно это, чтобы выиграть в рулетке. Не будь задницей, Джонни. — Да я спросил просто. Ты же со мной жульничал, не так ли? — Ага, но это было другое. Честно говоря, не имело значения, пускал ли Джайро пыль в глаза Д’Арби или нет, Джонни это не волновало. Человек, поступающий настолько отвратительно, заслуживал, чтобы его обманули, пускай даже то, что забрал Джайро, было незначительным в великой схеме вселенной. Это было не больше нескольких тысяч – достаточно для успешного финансирования оставшейся поездки, но не хватало, чтобы уничтожить игровую империю, построенную на лжи. Джонни сочувствовал Шуга. Деньги мало что значат, когда ты несчастен. — О, чуть не забыл! У меня для тебя кое-что есть. Прыжок и два больших шага привели Джайро к подножию его кровати, где он наклонился и вручил Джонни обещанную бутылку вина. Она была немного теплая на ощупь, потому что с тех пор, как ее достала Кэнди, бутылку никто не поставил в холодильник, но он все равно оценил этот жест. Из них двоих Джайро был тем, кто вспомнил. — У нас тут есть бокалы? Нужно чокнуться за мою победу над зверем, известного как Sugar Mountain. — Кажется, у тебя уже тост готов. — Несколько тостов, — поправил Джайро и начал искать то, из чего они могли выпить, помимо кружки. Его кружка. Джонни скреб ногтями толстое стекло бутылки. Их кружка. Пока Джайро отправился на охоту за штопором, он поставил вино на переполненную вещами тумбочку и перебрался на собственную кровать, куда Джайро бросил сумки, а в начале ночи – еще и шапку, покрытую звездами. Джонни надел ее, потому что чувствовал себя неуютно от того, сколько времени провел без головного убора. Затем он протянул руки к куче денег, чтобы вытащить из-под них телефон Джайро. Сочетание вина и сладостей звучало прекрасно для завершения бурной ночи. Он все еще чувствовал мурашки под кожей, но не так сильно, как раньше. Присутствие Джайро помогало в этом. Он заставил Джонни успокоиться и, откинув свои беспокойства, продолжить жить в настоящем. Джонни не знал, делалось ли это сознательно или нет. Джайро всегда смотрел на него немного по-другому, словно что-то было на уме всякий раз, когда он бросал взгляд на американца. Вопросы никуда не испарились, но эту ночь Джонни хотел провести спокойно и в хорошей компании. — Бля, здесь нет бокалов, — ринулся в коридор Джайро. — Пойду поищу их внизу. — Подожди, почему бы нам просто не позвать обслуживание номеров? Мир погрузился в молчание. Дверь не открылась, а звук шагов Джайро не исчез. Уже в который раз за эту ночь Джонни почувствовал, что что-то не так. — Джайро…? Вместо ответа он услышал скрип ключа, который поворачивался в замке. Это было медленно, возможно, даже чересчур, и через мгновение Джайро попятился обратно в комнату с диким взглядом и беззвучной руганью на губах. — Джайро, что случилось? — Тс-с! Тихо! — его взгляд был прикован к двери. — Дерьмо. Эти мужики поднялись сюда. От Д’Арби. В этот момент Джонни понял, что ему не светит ночь, которую с нетерпением ждал. Он подтянул себя к краю кровати, чтобы они могли переговариваться как можно тише. — Какого хуя они хотят от нас? Джайро, ты -- — Я же говорил, что ничего не делал! Наверное, они пришли сюда, потому что не догнали меня у казино. Этот ебучий мудак! Не может смириться с поражением, не так ли? Само собой разумеется, двое мужчин сомневались, что приятная беседа и алкоголь стали причиной, чтобы к ним заглянули. Когда кто-то попытался открыть дверь, не постучав, Джонни знал, что им нужно убираться из номера как можно быстрее. Джайро быстро глянул на него, и они обменялись кивками. В словах не было смысла, когда ситуация сошла со страниц учебника. Прогнившие системы были предсказуемы; они никому не позволяли оставить хватку надолго, а деньги, которые выиграл Джайро в Sugar Mountain, как раз случайно соответствовали сумме в счете. Пока итальянец нырнул обратно в коридор, чтобы заблокировать дверь, Джонни схватил сумки и их разбросанные вещи. Он запихнул туда все, что осталось в комнате, и попытался сделать то же самое с неоткрытой бутылкой. Половина ее торчала, но вино хотя бы вместилось. Следовало взять алкоголь с собой. Теперь перед ними стояла проблема, как сбежать из номера. Вариант переждать это рассматривался тридцать секунд, пока их не напугала серия громких ударов по двери. Джайро отчаянно вернулся в комнату, пот выступил на его лбу, а движения были резкими, Джонни не мог предсказать, что он собирался сделать. — Нам нужно убираться отсюда. Сейчас же. Легче сказать, чем сделать. Джайро бегал из стороны в сторону, скидывая столько, сколько мог перед дверью, блокируя ее. Разум Джонни неистово искал решение. Возможно, им следовало бы спрятаться, но на данном этапе оставаться на месте было равно отсрочке неизбежного. Он осмотрел комнату в поиске идей, но ничего не натолкнуло его на удачный курс действий. Поэтому, конечно, это заставило сконцентрироваться на другом выходе. Джонни перекинулся на окно и открыл его. Если температура уже не была ниже нуля, то она определенно такой казалась. После дождя в бассейне еще была вода, и парень поблагодарил всех высших сущностей, которые приглядывали за ним в эту ночь. Бассейн стоял не так далеко и казался достаточно глубоким для исполнения его плана. Две маленькие фигуры, не касаясь воды, сидели рядом с ним. Хотя угол обзора был неудобным, Джонни узнал их в одно мгновение. — Шуга! Кэнди! — крикнул он так громко, как позволили ему голосовые связки. Кэнди недоуменно озиралась по сторонам, но Шуга без колебаний посмотрела наверх. — Если я брошу вам наши сумки, вы их поймаете? — Кэнди поймает! — брюнетка похлопала свою подругу по плечу и показала туда, где был Джонни. — Дорогой гость, все в порядке? — Джонни, ты что, блять, делаешь? — присоединился к нему Джайро, находясь в похожей панике. — Вытаскиваю нас отсюда. Как только он оказался достаточно близко, Джонни схватил компаньона за воротник майки и подтащил его, чтобы тот посмотрел за край окна. При виде бассейна глаза Джайро загорелись безумным огнем. Он усмехнулся, полностью показав золотую коронку, и повернулся к нему. — Твою же мать, ты просто сумасшедший гений! — он оставил грубый поцелуй на скуле Джонни, размазав помаду и радостное волнение на мягкой коже. Джонни почувствовал, как его пульс ускорился. Сумасшедшие состояние другого человека, к лучшему или к худшему, передалось ему. У окна он беспокойно ждал, пока Джайро схватит и бросит их сумки. Кэнди сначала пошатнулась, но поймала обе, ничего не сломав. Следующий громкий треск двери вынудил их положение казаться намного более пугающим. Джонни уставился вниз на бассейн. На короткую секунду рациональная мысль умудрилась прорваться сквозь туман возбуждения. — Джайро, кажется, я не смогу это сделать, — Джонни объяснял так быстро, как только мог, чтобы Джайро не успел вставить вопрос. — Я не могу прыгать из-за своих ног, и если попытаюсь перекинуться через край, то упаду и приземлюсь рядом с бассейном. Мысль дошла до Джайро в тот момент, когда их дверь врезалась в стену. Скорость, с который все произошло, взяла верх. Джонни схватили с мраморного подоконника сильными руками. Комната перед глазами закружилась от того, насколько резво Джайро выпрыгнул из окна. Без колебаний. Никаких раздумий. На короткую сладкую секунду мир был невыносимо теплым. Он прижался к телу Джайро, как к своему, прежде чем они упали в кусающуюся холодом воду. Джонни прижался лицом к груди. От кожи пахло горькими фруктами и потом, сочетание, от которого кружилась голова. Тепло исчезло, и не осталось ничего, кроме болезненного мороза, захватившего тело, словно сотни ножей впились в него со всех сторон. Джайро среагировал подобным образом. Они дрожали вместе, пока не различили, где находился верх, а где – низ. Наконец, поднявшись над поверхностью воды, Джонни тяжело вдохнул воздух. Бесполезный инстинкт плыть включился и никоим образом не успокоил американца, – его ноги были бесполезными, а руки держались за спутника – жало паники прошло сквозь физическую боль и добралось до психики. Его ногти впились в плечи Джайро, оставляя за собой болезненные красные линии. Джайро не среагировал на это и сосредоточился на том, чтобы вытащить их из бассейна, у бортика уже ждали две девушки. Шуга опустилась на колени, пока Кэнди стояла рядом с сумками. Джонни отпустил напарника, чтобы схватиться за покрытый кафелем край. — Что случилось? Вы в порядке? — Боже мой, как холодно, — он пытался говорить, хотя его слова напоминали едва различий набор слогов из-за стучащих зубов и тела, требующего больше кислорода. — Ш-Шуга, ты должна помочь. Нам нужно уходить отсюда, мы -- бля, Джайро -- — Я в норме, — Джайро ответил также с дрожанием в голосе. — Нам нужно сваливать из этого отеля прямо сейчас. Девочки, вы должны нас вытащить. Джайро попытался выбраться из бассейна, но Шуга протянула руку, чтобы оттолкнуть его. Выражение ее лица можно было назвать только суровым. Она смотрела на них сомневающимся взглядом, с колебаниями человека, который знал меньше, чем того хотел. Джонни боялся ситуации, в которой они могли оказаться. В конце концов, она все еще оставалась дочерью Д’Арби. — Те люди пришли за тобой, да? Кэнди рассказала, что тебе повезло в казино, и ты выиграл много денег. Это было честно? — У нас нет времени на это, тупая девчонка! — огрызнулся Джайро и снова попробовал выбраться, но Шуга отбросила его назад с громким всплеском. – Ты жульничал? – Нет! Хватит толкать меня, или я тебе руки оторву! Угроза Джайро не получила никакой реакции. Шуга наклонилась вперед. Ее большие глаза, казалось, могли проглотить их обоих или, по крайней мере, вырвать из них правду. Низким расчетливым тоном она повторила. — Ты честно выиграл эти деньги? — Джайро, если ты сжуль -- — Нет! Джонни, оба вы, послушайте меня. Я жульничал в мотеле, потому что хотел увидеть твою реакцию, но пришел в себя, когда я увидел, как тебя расстроил. Я не жульничал здесь, особенно если столько стояло на кону. По-твоему, я настолько невъебенно тупой, чтобы рисковать всем ради ерунды? — он перевел взгляд на Шуга со всей решимостью в неблагоприятной ситуации. — Я заработал эти деньги. Последовавшая пауза заставила Джонни почувствовать себя пленником, ожидающим, когда гильотина упадет ему на шею. Он замерзал и боялся ответа девушки, потому что, несмотря на исход, у них был небольшой шанс выбраться отсюда. Когда она встала, парень затаил дыхание. Шуга повернулась к подруге. — Мы должны помочь им. Когда он выдохнул, Джайро уже наполовину выбрался из бассейна. Джонни вытолкнул себя из воды и упал на холодные плитки у ног девушек. Его тело неудержимо тряслось даже после того, как он снял насквозь промокшую толстовку. Джайро сделал то же самое со своей майкой. Их одежда, несмотря на ее небольшое количество, полностью промокла. Он швырнул вещи Джонни, чтобы тот тащил мокрые тряпки, и взял его на руки. Движение было знакомо парню, и в такой коварный момент он даже не заботился о внимании людей, которые видели, как его держали словно принцессу. Кэнди несла их сумки, а Джайро нес его. Вчетвером они отбежали в комнату, которая была пристроем к бассейну. И прямо к входной двери. Поскольку лифт станет смертельной ловушкой, они спустились на два этажа по лестнице, прежде чем запыхавшаяся Кэнди остановила их. Люди Д’Арби приближались из другого коридора, который пересекался с тем, в котором они находились. Джайро упал на колено и жестом сказал ему держаться как можно тише. Джонни сделал все возможное, чтобы исполнить это, прижав лицо к изгибу шеи итальянца и заглушив шаткие вздохи. Девушки обменялись взглядами так быстро, что Джонни даже не был уверен, сделали ли они это специально, и Кэнди последовала за ним, поставив сумки на пол. Она встала, побежала и столкнулась прямо с толпой из одиннадцать мужчин. Джонни мог сказать, что все было кончено. Их просто предали. — Сюда! — закричала она и показала на коридор. — Они побежали в ту сторону, следуйте за мной! И люди выполнили ее приказ без вопросов, не повернув голов, чтобы проверить остальную часть коридора, и не нарушив синхронность движений. Они пошли за ней, как оловянные солдатики, управляемые коварным кукловодом. Шуга тихо выругалась и до крови прикусила губу. Джонни чувствовал себя плохо за то, что втянул ее в это. Она заботилась о честности, и они заставили ее самого близкого друга соврать ради них. Между Джонни с Джайро и Д’Арби девушка выбрала их сторону, но она не ожидала такое развитие событий. Как только люди скрылись из виду, она взяла их сумки, а Джайро встал. Они бежали по другому коридору и по лестнице, которая вела в закрытую область, прилегающую к вестибюлю у главного входа. — Вы можете выйти через этот черный ход или спуститься вниз. На улице было слишком холодно, чтобы ринуться туда почти голышом, поэтому Джайро продолжил двигаться вниз. Когда девушка передала их сумки, Джонни кивнул ей и безмолвно предложил «спасибо», на что она улыбнулась. При другой возможности он оплатит Шуга этот долг. Если Леди Удача и была реальной, то Джайро был ее фаворитом, ибо все лучшее, что могло случиться, произошло. Как только они вышли на полупустую автостоянку, взгляд Джонни зацепился за знакомую машину, которая собиралась уезжать. Он выкрикнул имя Диего, что оповестило англичанина об их присутствии, а Джайро – о его. Компаньон бросился перед серебряной Impala, заставив автомобиль остановиться в нескольких дюймах от них. Диего отреагировал как вор, пойманный с поличным. Его взгляд переменился с непонимающего до испуганного и затем стал взбешенным всего за пять секунд. Он привстал – крыша машины была убрана, потому что дождь прекратился – и завопил на них. — Я, блять, вас перееду, если еще раз также выпрыгнете перед машиной! — Джайро, давай, вперед! Джонни подгонял его, хотя это было необязательно, потому что тот уже бросил их сумки на заднее сидение, и вскоре Джонни полетел туда же. В его действиях отсутствовала нежность, но учитывая то, что у них еще мог быть хвост, парень и не просил о ней. Джайро молниеносно бросился к мотоциклу и принялся привязывать его к винтажному автомобилю. — Что происходит? — когда у него появилась возможность проанализировать ситуацию, Диего вернулся к своей первоначальной реакции. — Джайро, давай в ебаном темпе! — Господи, что происходит?! — снова выкрикнул он, от чего Джонни хотелось влепить ему тумака. — Поторопись, пока они не догнали! — Кто-то был за вами? — Я в процессе, хватит, сука, орать! — От кого вы убегаете? От полиции? Их голоса стали неотличимыми друг от друга, поскольку вся троица выкрикивала вопросы и проклятия на любую тему, за которую успевали зацепиться. Как только удалось закрепить Валькирию, Джайро влетел на заднее сиденье, споткнувшись о дверь, и упал на Джонни. — Диего, езжай! — Ответьте мне! — Жми на газ, долбаеб! — в унисон заревели они сзади. Не зная как еще подойти к ситуации, в которой двое людей отчаянно выкрикивали команды в лицо, Диего откинулся на спинку кресла и нажал на педаль газа. Он резко повернул, выезжая с парковки, и задел проезжающую машину, заставив водителя резко остановиться. Из-за этого автомобиль задел другой. Сигнализация заорала на оживленных улицах, пока они ехали через трафик, не обращая внимание на то, какой погром оставили за собой. Лежавший сверху Джайро начал истерически смеяться, заставляя их тела трястись вовсе не из-за холода. Джонни едва мог дышать и был измучен. Он лежал на спине, наблюдая за чистым ночным небом и пролетающим огням, которые создавали красочные полосы от того, насколько быстро они ехали. Его ладони лежали на Джайро, и только сейчас парень вспомнил, что им вполне угрожало переохлаждение. Одежда все еще была мокрой и крала тепло из их тел. Джонни попробовал пошевелиться, но итальянец был слишком тяжелым и очень отвлеченным из-за своего хихиканья, чтобы как-то помочь. — Джайро, нам нужно -- — Что, черт возьми, вы сделали? Если за вами увязались полицейские, то я прямо сейчас выкидываю вас из машины. — Это не копы, Диего, успокойся. Джайро, нам нужно избавиться от этой одежды. — Ох, еб твою мать. Господи помилуй. Неаполитанец привстал на локтях. Его длинные волосы прилипали к коже везде, где только можно, если не падали вниз, обрамляя лицо не только Джайро, но и Джонни. Он находился в похожем шоке, если не больше. Его грудь поднималась с каждым тяжелым вздохом, когда он жадно хватал воздух ртом. Джонни был весьма не против разделить пространство между ними, в особенности после случившегося. Огни города заставляли воду, оставшуюся на коже, выглядеть как блестки, и с ликующей улыбкой Джайро светился чуть ярче солнца. На мимолетную и великолепную секунду мир стал невыносимо теплым. Когда улыбка Джайро испарилась, с ней ушло и чувство. — Оу, блять, Джонни! Сука! — Ч--Что не так? Что, что случилось? — Деньги? — А что с ними? — Мы забыли их! Они все еще валяются на моей кровати в отеле, мы забыли деньги! — О чем, черт возьми, вы сейчас орете? Какие деньги? Диего попытался вклиниться в беседу, но был незамедлительно проигнорирован. Он оставался левым человеком в произошедших событиях. В этот неожиданный момент ясности до Джонни дошло, что они в самом деле забыли деньги. К тому же, ему не удалось спасти плюшевого медведя Джайро, которого они похоронили под стодолларовыми купюрами, поэтому тот потерялся из виду, чтобы его в спешке можно было засунуть в сумки. Итальянец любил свои плюшевые игрушки, так что, если бы Джонни поднял тему сейчас, то заработал бы синяк под глазом. — Нахуй деньги, сумасшедший ты придурок, переохлаждение заработать хочешь?! Нам нужно переодеться в сухую одежду. Джайро снова обрушился на него с побежденным стоном. Джонни не мог винить его. Из-за этих денег они попали в весьма тяжелое положение, не говоря уж о том, что даже не успели толком насладиться ими. Он провел пальцами по ребрам напарника и передвинул ладони к спине, чувствуя под пальцами мягкие линии. Следы, которые он оставил на плечах Джайро в бассейне – они точно останутся на коже еще на несколько дней. — Блин. Прости, — прошептал он, проводя пальцами вдоль свежих ран. Джайро потряс головой, и Джонни воспринял это как знак прощения. Они пролежали так еще немного, замерзшие и дрожащие, но не желавшие нарушать тишину, которая накрыла их, как одеяло. Из всех вариантов того, как могла пройти их экскурсия по Лас-Вегасу, ничто не шло в сравнение с тем, что на самом деле случилось. Ладони Джайро пытались пробраться под его тело, поэтому Джонни выгнул спину, чтобы освободить для них место. Это объятие ощущалось правильно. Это было, по его мнению, знаком доверия и благодарности, угасания восторга и адреналина после безрассудной погони, которая могла закончиться их мертвыми телами, спрятанными под половицами богатых ублюдков. Джайро выдохнул в его ключицу. Джонни сделал то же самое в мокрые волосы. Когда солнце встало перед ними в пастельном голубом и розовом, Диего вывез их прямо из Рая. ____________________________________________________________________ * Кинеланд (англ. Keeneland) – расположенный в Кентукки, всемирно известный ипподром и место, где проводятся аукционы по продаже породистых лошадей.