Юра Плисецкий и его кошки

— А я всё ви-идел, — протянул Юра, обличительно выставил палец и прищурился. — Ты гладил кота! — Да, — признался Отабек, — гладил. И опустил глаза к телефону. Юра заглянул туда тоже и обнаружил стену текста на казахском. Эротические рассказы читает, как пить дать. Можно даже не сомневаться. Если он гладил кота, то от него теперь чего угодно ожидать можно. Всё получилось случайно. Юра высунулся в окно оценить: дождь ещё только моросит и будет достаточно капюшона или уже перешел в стадию «стоит взять зонтик». Отабек вышел раньше, с мусором, и Юра думал, что он прячется под крыльцом, а он сидел на корточках у скамейки и гладил дворового кота, того самого, для которого Юра оставлял колбасные и сырные обрезки. А дождь, кстати, совсем перестал. Юра на волне обалдения забыл куртку, пришлось возвращаться за ней с первого этажа, но всё равно выскочил из подъезда и вывалил все претензии, возникшие по кошачьей теме. — Любишь, значит, котов? Скрывал? Отабек убрал телефон в карман, подтянул перчатки и руки тоже спрятал в карманы. — Кошколю-уб! — сказал Юра довольно. — Кошатник обыкновенный, подвид: отрицающий. Отабек поднял плечи к ушам и опустил. — Разве нельзя просто погладить кошку? Просто так. Ещё как можно! И даже нужно! Юре ли не знать. Кот так и сидел под кустом, вернее, под урной. — Опять рылся в мусоре, — сказал ему Юра. — У-у, бандит! Развернул пакет с кусочками вареной колбасы. Они не доели, потому что когда Отабек приезжал, холодильник наполнялся всем и сразу, а старые Юрины продукты отодвигались вглубь полок. Колбаса уже начала липнуть, вот-вот пропадет. Юра выложил её на сухой асфальт под скамейкой. Кот, взмякнув на радостях, ринулся к угощению с утробным урчанием. Кот был боевой, с рваным ухом, гроза двора. — Твой знакомый? — Отабек со всей серьезностью кивнул на кота, будто речь шла о человеке. — Ага! Он знаешь какой! Собак у магазина гоняет. Там рыбьи кишки выбрасывают, так он всех разносит. И хвост, видишь, сломан. И правда, кончик торчал под углом. Юра сиял. Отабек сжал и разжал кулаки в карманах, сказал себе дышать и посчитал вдохи до десяти, от лица отлило. Юра наоборот порозовел, глаза заблестели. — Он тут уже был, когда я переехал. Старожил. Вера Петровна его подкармливает. Ну, то есть, она вообще всех, кошек, собак тоже, крошки птицам выбрасывает. Этот и сам себя прокормит, но всё равно. — Юра присел на корточки, кот заворчал и шагнул вперед одной лапой, закрыл недоеденную колбасу. Юра поднял голову всё с той же яркой своей улыбкой, и Отабек стал считать вдохи заново. — Понравился тебе, да? Сознавайся уже, отрицающий кошколюб. Да, кивнул Отабек, понравился. Очень. Юра встал и выбросил пустой пакет в урну. Улыбка не сходила с его лица. — В детстве я б его точно домой потащил, — признался он. — Дурак был. — Почему? Это доброта, а не глупость. Юра посмотрел серьезно, взял Отабека за рукав и повел вдоль дома, и без того опаздывают, дядя Яша будет орать. — Ответственность. Я Барсика домой притащил, а теперь он живет с дедушкой, старый уже, это ему, — Юра сосчитал, прикусив губу, — деcять лет. То есть решил, получается, я, а отвечает за него дедушка. Ну и раньше тоже, потому что кормить, убирать, всё на дедушке, когда меня дома не было, а не было постоянно. И до сих пор считается, что вроде как мой кот, а на самом деле… Юра надвинул капюшон ниже и ускорил шаг. На самом деле, Отабек знал, он всех котов домой перетаскал бы. Оно и понятно. Если бы было на свете множество Юр Плисецких, Отабек тоже хотел бы их всех себе.