Юра Плисецкий и его кошки

— Ну, — сказал Юра и скорчил серьезную мину, — раз такие дела, будем принимать меры. — Купать? — спросил Отабек. — А мы выживем? — Тут зависит чисто от везения. Отабек сощурился, Юра хохотнул и достал из комода квадратную расческу на гнутой ручке. — Не боись, вычешу, как следует, и шерстяной урон резко снизится. Весна, вот она и линяет, шерсть по всем поверхностям, щас поправим. — Мне, — спросил Отабек, — держать? И показал, как тогда, когда стригли коготь. Он теперь умеет, как надо, под передние лапы, удержит. Юра покачал головой, челка проехала по лбу, он откинул её назад. — Не-е, чесаться мы любим. Это ж приятно. И я с детства её приучал. Она сама приходит. Гляди. Юра прислонил расческу к ладони, поскреб пластмассовыми кругляшами на зубцах, кошка навострила уши, приподняла голову. Села и вся подалась вперед. И Юра сел, прямо на пол, сплел ноги, поскреб расческой по колену. — Идешь? Или сам расчесываться начну. Кошка со звонким мявом соскочила с дивана и кинулась к Юре, стала толкаться и тереться лбом, урча. Юра почесал ей шею, кошка упала, раскинула лапы, но он сказал: — Ну-у, мне же так неудобно. Сюда иди. Подтянул её на колени, усадил. Кошка принялась притопывать, устраиваясь, и наконец улеглась. — Вот умница. Чесать Юра начал с головы. От ушей и ниже, осторожно провел по щекам, по шее, кошка вытянула её, подставляя, заурчала ещё сильней. Юра прервался, выдрал из зубцов клок начесанной шерсти, помял в пальцах и положил рядом. Продолжил от лопаток, кошка выгнулась, подставила спину. — Приятно тебе? Конечно. Всем так приятно. Отабек дышал за спиной, как конь. Пар из ноздрей. — Что, — сказал Юра, — тоже хочется? Коням гривы чешут? — Да, — сказал Отабек странным голосом. Он прошелся по комнате, чем-то стукнул и вернулся, уселся позади Юры, расставив ноги по бокам от его бедер. Спине стало тепло. Юра расчесывал кошку, кошка мурлыкала, а Отабек дышал ему в основание шеи и молчал, потом негромко спросил: — Юр, можно? Протянул руку и показал расческу, простую массажную щетку, которой Юра вот только с утра приглаживал ночные колтуны, чтобы собрать хвост. Для образа в новой программе надо было заплести волосы, Юра отращивал уже не первый месяц, они полностью прикрывали шею, распущенными касались плеч. Юра сглотнул. Кошка на его коленях завозилась, он погладил её свободной рукой: тише, тише, сейчас продолжим. Отабек за спиной ждал, дышал размеренно, нечасто, но глубоко. Придвинется ближе, подумал Юра, грудь будет толкаться в лопатки. Он облизнул губы. — Да, — ответил легко, и голос даже не дрогнул. — Давай. Чего б нет. Отабек завозился, пристроил расческу рядом и принялся осторожно снимать резинку, несколько волосков запутались, но он не стал выдирать, а раскручивал кропотливо, пока не выпутал. Волосы на горячей шее показались холодными, Юра повел плечами. Отабек собрал волосы в кулак, не стягивая, но так, чтобы не рассыпались снова, и начал с концов. Понемногу, не спеша, выше к затылку, к макушке. От макушки к вискам и опять к затылку. Осторожно, мягко. Юра застыл, не дыша. Кошка подняла голову и заворчала. Тронула расслабленную руку лапой и потянулась, махнула хвостом, взметнув клочки скатанной шерсти. Они заскользили, подскакивая, по полу, Юра улыбнулся, всё равно убирать. Вытер вспотевшую ладонь о штаны, взял расческу удобнее и стал осторожно вычесывать меховую попу. Попа у кошки — самое главное место, она сидит на ней и там хвост. Кошка поглядывала: ты помнишь? Будь осторожнее. А какое самое главное место у человека? Голова, которую гладят. — Ты пострижешься потом? — спросил Отабек. — Да, — сказал Юра тихо, ведя щеткой по хвосту, — наверное. Лилия жаловалась, что тяжело заплетать, концы еле сходятся, я обещал, что будет легче. Но потом, после этой, будет же другая программа. Образ другой. И прическа другая. — У тебя всегда красивые прически. Юра напрягся, но Отабек не смеялся и не шутил, говорил серьезно, как о действительно важном. Потому что образ для фигуриста — важно. И костюм, и волосы, и коньки в цвет. Отабек отложил расческу, и Юра отложил тоже. Отабек забрался к корням пальцами, Юра уложил ладонь на кошачью спину, провел, когда Отабек скользнул от висков к затылку, прочесал до концов. Юра рвано выдохнул. Кошка открыла один глаз, повернула голову и посмотрела хитро-хитро, Юра ей подмигнул, взял под лапы и подтянул к груди. Отабек сделал то же.