***
Смеркалось, и диск солнца начал медленно уползать за горизонт. За всё время им не попалось ничего опаснее злокрыса. Даже волки, иногда бегающие в холмах, миновали путников. — Скамп тебя возьми, Эйвинд, я не хочу спать посреди холмов! — громогласно ныл Варди, изливая негодование сонно плетущемуся рядом Эйвинду, который, казалось, засыпал на ходу. — Да, да, да, ты же не рассчитывал, что мы дойдём туда к вечеру? К тому же мы задержались с медведем. Ты же сам так долго уламывал хозяйку поднять цену! — Ты прав, но отдавать вроде бы дорогой товар за бесценок — просто кощунство. — А-а-а-а, что означает кощунство? — Не важно. Просто прими к сведению, что торговые сделки лучше оставить мне. Я в своей кузне ещё ни септима не спустил. — Зато мы смогли выяснить новую информацию. Я не знал, что Изгои перестали убивать всех подряд! — Эту новость нужно донести ярлу. Это же невероятно важно! — Тихо, Варди! — внезапно оборвал его Эйви, быстро заозиравшись вокруг. Однако Варди не уловил ни одного настораживающего звука во вроде бы мирном зелёном пейзаже. — Идём осторожно, не греми бронёй, — тихо продолжал Эйвинд. — Что греми, что не греми — мне поровну, нордские ублюдки! — громко «поприветствовал» их незнакомый голос. — За Изгоев!!! — Проклятье, Варди, вот сейчас придётся сражаться как никогда! Эй, Варди, приди в себя! — встряхнул оцепеневшего друга Эйвинд, успевший к тому времени достать свой молот. — И… Изгои тут, — не своим голосом пролепетал Варди, а перед его глазами проносились видения атаки на «Гнездо дракона». — Нам конец… — Ты что удумал, дуралей? Очнись! — пытался привести его в чувство готовый во всеоружии воин, но противник уже окружил их: застывшего в ужасе Варди и свирепого, но одинокого в этом бою Эйвинда. Это были самые настоящие Изгои. Всего девять человек — небольшой разбойный отряд, призванный грабить путешественников и разорять караваны. Но даже эти девять человек были непосильной задачей для одного воина, при этом ещё и прикрывавшего своего явно недееспособного товарища. — Хо-хо, — осклабился некто, явно их вожак, — да их же двое, братья! Один вон в штаны навалил! Кстати, молодчик, можешь не сдаваться, мы тебя всё равно убьём медленно. — Моя душа взбодрилась! Посмотрим, кто, кого и сколько отправит в могилу! — браво крикнул Эйвинд и сделал широкий круг молотом, равномерно перемещаясь вокруг застывшего Варди, при этом несколько нападавших чуть не попали под сильный удар. — Я не дам вам моего друга в обиду! — Да что вы встали, придурки, нападайте со спины! Он всего один! — тряся грязными патлами, призывал вожак. Конечно, Эйвинд никогда не считал себя везучим, скорее даже наоборот, учитывая всё его прошлое, но сегодня он был готов поменять своё мнение. Занятые лёгкой добычей Изгои не сразу заметили, как с тыла к ним подобрались ещё противники. Внезапно набросившись на дикарей сзади, неизвестные воины сразу же положили двоих, сопровождая действо бравыми выкриками. Присмотревшись лучше, Эйвинд увидел двух воинов в лёгкой броне, один из которых быстро фехтовал мечом, а его спутник, прикрываясь маленьким щитом — булавой. Изгои здраво рассудили, что в данном случае новоприбывшая пара гораздо опаснее, оставив на Эйви лишь троих. «Оставшиеся трое, видимо, мои! Это вам, ребята, не медведей в капканы ловить», — встрепенулся Эйви и начал своё наступление, спокойно и без суеты. Когда Эйвинд учился биться с молотом, ему вбили самое главное правило: «Лишь бы достать!» Судорожные размахивания на тренировочной площадке приводили лишь к тому, что Эйви выдыхался или подставлял под удар бока, когда тяжеленное оружие разворачивало его. Со временем он научился рассчитывать свои силы, правильной балансировке при атаке, точно оценивать дальность до противника и наносить единичные смертоносные удары, оставляющие от противника только кровавое месиво. Первый Изгой умер сразу: пожелав быстро закончить бой, мужик бросился вперёд, размахивая самодельным топором. Его самонадеянность оказалась губительной — единственный точный удар стального молота пришёлся ему в левую часть туловища, а хруст костей и утробное бульканье возвестили о выходе противника из строя. Зато его спутники были рассудительней: нападая следом за первым, внезапными выпадами с двух сторон они сумели заставить Эйвинда уйти в оборону и, прикрываясь рукояткой молота, отбиваться ото всех нападающих разом. «А вот тут мне бы пригодились доспехи помощнее», — размечтался Эйви. В конечном итоге его плечо зацепил меч, выглядевший как пила и явно сделанный из заточенных костей. Радость Изгоя была недолгой: оглушив одного из них ударом рукоятки, Эйвинд, не обращая внимания на боль, с разворота направил молот туда, где по его представлениям находился враг. Чувства, как всегда, его не обманули, противник был удивлён скоростью, с которой воин с тяжеленным двуручным молотом отражал удары относительно лёгких одноручных мечей. Эйвинд, увеличив собственную силу удара разгоном оружия, глубоко вбил боевое навершие в тело дикаря, не защищённое никакими доспехами. Однако бой ещё не окончен! Последний воин пришёл в себя и, посмотрев перед собой, успел заметить лишь несущегося на него Эйвинда, который мощным тычком молота уронил противника на землю и добил. — Варди, очнись, придурок! А ну живо пришёл в себя! Сколько ещё ты будешь дрожать тут, а? — нещадно тряс он товарища, спрятавшегося в стороне от боя. — А я-то думал, что ты можешь нормально сражаться! — П-п-прости м-м-меня, я просто совсем испугался! Ведь их было так много, что я подумал, что нам крышка, что мы совсем… в смысле умрём! Я подвёл так сильно, — неразборчиво залепетал Варди, оправдываясь перед нависшим над ним спутником. — Я, правда, даже пошевелиться не смог! — Зато теперь-то смотри, как разговорился, — насмешливо вмешался в разговор один из пришедших на помощь. — Кстати, у тебя кровь из плеча идёт! — Я заметил. И не лезь к моему другу, незнакомец. Хоть ты и спас нас, но не оскорбляй моего товарища, когда ему плохо! — Да ты же сам только что… — Прекрати, Герберт! Воин с молотом прав — не опускайся до насмешек. Что до тебя, уважаемый, то ты ранен в плечо, на глаз скажу — сильно, — совершенно спокойно и даже поучительно высказался второй спаситель, вблизи оказавшийся редгардкой. Из-за хриплого басовитого голоса, боевой булавы и угловатых доспехов её можно было спутать с мужчиной. — Стоит заняться ей. — Эй, бабуся, всё уже давно стихло, можешь выходить! — крикнул в пустоту парень по имени Герберт. — Всё уже кончилось? — внезапно вынырнула из-за скалы женщина, которая даже издалека казалась очень высокой. — Вот молодцы, молодёжь! Не зря я на вас положилась, храни вас Стендарр! «Альтмерка, а эти двое — её сопровождение», — понял Эйвинд, глядя на семенящую в его сторону даму. Её лицо было покрыто морщинами, радужка глаз выглядела потускневшей, а волосы уже давно были седыми. Альтмеры практически не изменялись внешне при взрослении и старении, поэтому видеть эльфийку с седыми волосами было весьма необычно. Ни Варди, ни Эйви раньше не встречали альтмеров, но слышали много историй о самой высокой, долгоживущей и магически одарённой расе в Тамриэле. Рассказывали, что высокие эльфы, как их ещё иначе называли, порой могли пережить до десяти поколений людей. Жили альтмеры на острове Алинор, ранее называвшимся Саммерсет, и занимались своими тёмными делишками, связанными с магией и их желанием захватить мир. На самом деле острова там было два, но на это никто не обращал внимания. Впрочем, эти сведения исходили от солдат, воевавших с альтмерами в Великой войне, так что верить им на слово не стоило. Хотя в одном старые вояки были правы — Алинор, заключив союз с Валенвудом и Эльсвейром, заново создал Доминион Альдмери — новое государство, которое как никто другой могло претендовать на роль самого сильного в Нирне. — Ой, боги мои великие, да у тебя кровь идёт! — заявила пожилая эльфийка Эйвинду. — Так не годится, сейчас я тебя залатаю! — Это… не стоит, само заживёт. — Ты ещё поперечь старушке! А ну живо сел на камушек и показал мне плечо! Ой, только подальше от этих трупов, меня с них тошнит, особенно от тех, что ты уложил, верзила. Всякую рану нужно лечить. Мало ли, где валялась дрянь, которой тебя пырнули? Хочешь столбняк подцепить или костоломку? С этими штучками ты так не повоюешь, ох, храни тебя Стендарр! Скорее бы прийти в Маркарт, сил уже нет шагать, мне ведь не сорок! «Верзила» не понаслышке знал, что спорить с женщинами — себе дороже. С пожилыми — тем более. Поэтому он предоставил эльфийке возможность охать и ахать над небольшой царапиной, которая на поверку оказалась не такой уж и маленькой. Эйвинд думал, что она просто наложит повязки и стандартными методами попытается остановить кровь, но не тут-то было. Альтмерка просто наставила на плечо свою руку, и из ладони полился оранжевый свет. Раненый даже удивиться не успел, как усталость от боя улетучилась, а рана начала затягиваться на глазах и, в конце концов, совершенно исчезла, даже шрама не осталось. — Ну, вот так нормально, — скептически оценила свой труд целительница. — Что за колдовство?! — Колдовство?! Это магия восстановления, молодой человек! То, что ты только что видел — не ярмарочные фокусы, которые творит каждая третьесортная ведьма. Кстати, твоя рана была несерьёзной, нечего было меня звать! — сварливо заворчала бабушка, явно забыв, что сама напросилась помочь. — Спасибо… Это… у меня есть к вам всем просьба: можем ли мы с Варди пойти с вами до Маркарта? Это… чтоб поспокойнее было да бандиты всякие мимо проходили. — Что?! Хватит с меня мужиков, вы ведь наверняка не мылись с рождения, ещё заразу какую занесёте! — Я уверена, что уважаемая леди Лаффориэль не будет против дополнительной охраны, — учтиво подсказала редгардка. — К тому же, совершенно бесплатной. — Что ты сказала? Ну, раз ты так считаешь, то я, безусловно, не против. На вид ты и вправду сильный, верзила. — Тогда, полагаю, пора представиться. Моё имя — Зафер. Юноша, который бесстыдно обирает тех поверженных Изгоев, — Герберт, он любит говорить о своих подвигах, ибо хвастовство — порок всех молодых людей. — Ну, а я, стало быть, Лаффориэль, целительница высшего разряда! Я путешествую по городам Тамриэля, консультирую местных лекарей, практикую врачевание, а эти достойные моих слов мужи меня сопровождают. Только вот если бы они ещё не разговаривали… — Леди Лаффориэль, я же не мужчина… — попыталась поправить редгардка. — Это… рад знакомству, — собрал всю свою вежливость Эйвинд. — Меня зовут Эйвинд, а моего товарища зовут Варди Золотая Жила, мы путешествуем до Маркарта. — Тогда давайте же уйдём с этого побоища. Неужели мужчинам нравится стоять среди трупов? — Леди Лаффориэль, я же не мужчина… — снова поправила альтмерку Зафер. Пятеро путников решили разбить лагерь на небольшом уступе, возвышающемся над рекой Карт. Разведя костёр из только что собранных веток, новоявленные спутники сидели и мирно занимались своими делами: Герберт не переставая полировал свой красивый меч, покрытый серебром. Как он пояснил: специально, чтобы убивать нежить. Зафер, эта поражающая своей вежливостью редгардка, тихо переговаривалась с Эйвиндом о преимуществах двуручного оружия, а Лаффориэль бурчала себе под нос и скрупулёзно что-то писала в книжке. Слушая темнокожую воительницу, Эйвинд понимал, почему среди её народа было столько великих воинов. Быть может, уступая оркам в выносливости, редгарды превосходили их дисциплиной. Как и большинство её сородичей, Зафер была родом из Хаммерфелла, страны на западе. Когда-то Хаммерфелл входил в состав Империи, но после Великой войны он стал отдельной страной, почти вся территория которой — пустыни и скалы. Тяжёлые погодные условия и частые войны сделали из редгардов самых крепких людей во всём Тамриэле. Однако сами редгарды — не коренные жители Хаммерфелла. Эйвинд слышал от Ольфины, что когда-то редгарды обитали на другом континенте, Йокуде, но катастрофа, спровоцированная их магами, привела к погружению целого континента под воду. Мама Варди часто рассказывала, что когда она бывала с экспедицией на Йокуде, точнее, на том месте, где под водой лежала их столица, можно видеть, как из-под воды торчат ещё сохранившиеся вершины самых высоких башен. Варди, который с той битвы так и не проронил ни слова, тихо сидел, смотрел в огонь и размышлял: «Довакин бы так не поступил! Если бы эта троица нас не спасла, то мой поход бы закончился, едва начавшись. Я не могу проиграть так быстро, да я вообще не могу позволить себе проиграть. Я верну вас, мама, сестричка, обещаю». Варди скользнул взглядом по окружающим, и его привлекла надпись на обложке книги, которая мгновенно раскрывала всю суть занятия пожилой эльфийки: «Мемуары Лаффориэль». МЕМУАРЫ ЛАФФОРИЭЛЬ. ИМПЕРСКИЙ ГОРОД Поразительно, сколько всего я вспоминаю сейчас, выписывая эти строки. Альтмеры, обладая очень долгой жизнью, в придачу наделены отличной памятью. Ну, а теперь к делу! Я родилась в триста шестьдесят первом году третьей эры в городе Алинор на острове Саммерсет (вот и зачем, спрашивается, нужно было его потом переименовывать). И я ни капельки не преуменьшаю, мне и правда слегка за двести семьдесят, ну или не слегка. По тогдашним альтмерским законам первые двадцать лет ребёнок живёт на попечении родителей, постигает основные науки и правила поведения и выбирает свой путь в этой жизни. Следующие сорок лет моей жизни я жила и училась в Алиноре, на острове Саммерсет, обучалась священной школе восстановления в храмах и академиях столицы! Но сейчас не об этом! Эти первые годы довольно скучны для повествования, так что я опишу их потом. Как только мне исполнилось шестьдесят лет, я официально окончила академию со степенью эксперта школы восстановления (к слову, мастера я получила только спустя двадцать лет). И уплыла. Да, мне редкостно надоел этот проклятый остров. Поэтому я и сбежала прямо в столицу, Имперский город, чтобы продолжать своё обучение, ну и просто потому, что могла. С собой у меня был лишь мешочек монет да ворох предрассудков обо всех расах Тамриэля. Башню Белого Золота — символ Имперского города — видно за многие мили, поэтому проблем с ориентирами не было. Первым делом я устроилась в гостинице — если честно, я и тогда её названия не запомнила. Дёшево и паршиво, да и, по-моему, это был притон. За два дня я обошла всю столицу. Это и вправду было великолепно, особенно огромный храм посреди Храмового квартала, ещё зелёная императорская тропа — весьма милое и тихое местечко последнего упокоения многих императоров и знатных людей — и прекрасный район знати — Талос Плаза. Но не всё было так же прекрасно, как на страницах путеводителя. Я почти сразу поняла, что местные люди отличаются мелочностью, щепетильностью и жаждой наживы. Каждый первый был готов обсчитать, обокрасть, оговорить тебя или втюхать тебе какую-нибудь бесполезную и очень дорогую вещицу. Вы наверняка догадались, что меня развели на септимы бесчисленное количество раз! К тому же у местных святош была монополия на оказание медицинских услуг, так что мне приходилось лечить нищету и чернь в Портовом районе за еду, а не богачей и элиту. Мерзко и грязно! Эй, умерьте своё негодование, мне было всего шестьдесят, можно же мне простить немного лицемерия! Ну или много… Так или иначе, в скором времени денег у меня совсем не осталось. Я подрабатывала официанткой. Подумать только — официанткой!!! Если бы я знала, какой великой стану в будущем, я бы ни за что не стала мыть отвратительную посуду. Мне мужики всю жизнь говорят, что я веду себя как уборщица в трактире. Как грубо! Как-то раз я допоздна задержалась в Портовом районе, очередь к целителю, особенно почти бесплатному, была просто огромна. Когда я, как обычно, начала свой ежедневный подъём вверх, к стенам самого города (сейчас я такой подъём бы не осилила), мне привиделось движение на дороге и разговор явно не в добром тоне. — Да уж, малой, совсем заворовался! Давай, гони денежки, а не то мы тебя отправим на общественные работы, в «уплату штрафа», хе-хе-хе, — услышала я, когда приблизилась. — Отдай, стражье дерьмо! Это мои кровные, свиное рыло! Я эти клятые пятнадцать септимов, мать твою, сегодня целый день зарабатывал! Убери руки прочь, от тебя разит борделем! Подобный поток «лестных выражений» мне никогда не доводилось слышать на своей родине, так что я решила подойти ещё ближе и послушать. — Ах ты, грязный выродок! Мало того, что попрошайничаешь незаконно, так ты ещё и сопротивляешься страже! Знаешь, я передумал, я поколочу тебя до полусмерти и заберу деньги, а завтра снова так же поколочу! — взбеленился стражник. Собственно, чего и следовало ожидать после «стражьего дерьма» и прочего. — Вместо того чтобы меня колотить и брать мои гроши, лучше бы занимался настоящими преступниками, тупой ты свин! Вон там — поклонница даэдра, она в секту заманивала, когда приходила в бедняцкий квартал! Поймай её, уродец, и, может, тебя повысят — будешь в нормальном районе ничего не делать! — внезапно протарабанил малец и ткнул пальцем на меня. — Давай, собачий сын, выполняй свою работу! — Стоп, это вы что, про меня? Погодите, я, между прочим, целительница со стажем, я училась в лучших школах Алинора… — Ах ты ж, паскудная тварь! Не только даэдропоклонница, но и альтмерка ещё! Проклятые остроухие! — забрызгал слюной бравый стражник, отпустив мальца, который тут же скрылся. — Ты, мерзкая шлюха, твоё место в борделе! Я тебя сейчас арестую, потом позабавлюсь с тобой, ну, а потом отправлю в тюрягу, а потом ещё раз позабавлюсь! — в предвкушении стражничек двинулся в мою сторону. — А малец и впрямь на твой счёт был прав, ты и вправду тупой свин! — дерзко ответила я. — Силушки-то на такой «подвиг» хватит? На самом деле я не помню, что я тогда сказала, ведь это было более двухсот лет назад. Да и весь этот диалог вспоминается с трудом, так что могут быть небольшие неточности, ну или большие… Но этот похотливый пень не был мне ровней, и когда он ко мне подошёл, мне осталось лишь коснуться его и применить заклинание поглощения запаса сил (сейчас его уже почти не используют, особенно в Скайриме). После этого редкий кадр городской стражи изволил немощно пасть к моим ногам. Полагаю, это произошло от моей безмерной красоты, ну или же от полного упадка сил. В общем и целом, мой, х-м-м-м, «противник» не смог бы ещё часа четыре и пальцем шевельнуть. Следующим был тот мальчишка… Отыскать его было сложнее, чем победить эту пародию на солдата. Я предполагала, что многие нищие спят в канализации, но для ребёнка это очень опасное место. Я слышала, что там живут не только крысы и крабы, но и гоблины, а может, ещё и вампиры. Поэтому, скорее всего, он не заходил очень глубоко в тоннели. Я успела заметить, куда он сбежал, и примерно представляла, где находится вход в катакомбы. Так что его лежанку из соломы внутри северного тоннеля канализации, прямо около входа, я нашла через пару часов, как и его, дрыхнущего с блаженной ухмылкой на лице (какой поистине крепкий сон). Впрочем, его неровное дыхание выдавало у него какую-то лёгочную болезнь, предположительно — хрипунец. Ну, мать моя Мара, как тут не помочь маленькому больному мальчику, да ещё и с такой милой мордашкой, взыграл во мне резкий приступ благородства и доброты, несмотря на все прошлые каверзы ребёнка. Но выражение его лица после внезапного пробуждения доставило мне много злорадного удовольствия. — Ну что, скампов хвост, и что же теперь мне, знаменитой на весь город даэдропоклоннице и остроухой дряни, сделать с тобой, мелочь пузатая? — Ах ты, эльфская ш-шлюха, от-тродье Малаката, да я тебе с-сейчас… — Ой-ой, я смотрю, хоть прыть ты свою поубавил, а на язык также остёр остался, мальчишка. Даже не знаю, что же мне такого с тобой сотворить… О, сначала я тебя… — Не-е-е-т, пожалуйста, только не убивайте меня! Прошу, не делайте из меня всякую нечисть! Я буду вам полезен, клянусь, я буду служить вам верой и правдой, только не превращайте меня в нежить! — внезапно залился слезами мальчик и ухнулся на колени, вся его прыть в момент улетучилась. И всё из-за глупой веры в то, что я поклоняюсь даэдра. — Нежить… Фу, мерзость какая! Не говори глупостей и не оскорбляй меня! Я целительница, а нежить вообще терпеть не могу! — Так вы не убьёте меня? — всё ещё дрожа, спросил паренёк. — Ну, это я ещё не решила, — начала было я, но увидев выражение его лица, шутить передумала. — Ладно, парень, я же шучу, да и вообще, давай расставим всё на места. Заруби себе на носу — я не даэдропоклонница и даэдра на дух не переношу. Ещё я ненавижу нежить, всё по той же причине. Целительница я, в который уже раз говорю: я спасаю людей, а не травлю их или там… в секту заманиваю. Кстати, если ты хотел меня задержать, то лучше бы натравил кого посильней этого думающего не тем местом мужика. — без остановки перечисляла я. — И да, судя по всему, ты изголодался, тебя кто-то избил, да ещё и у тебя лёгочная болезнь, так что я тут по адресу. Я провозилась с ним больше часа, меняя восстанавливающие заклинания одно за другим, так что измоталась я ой как. Меня посетил вопрос: «Зачем я делаю всё это, бесплатно лечу нищего мальчика, который мне никогда не отплатит?» Я не смогла ответить на него и просто оставила всё как есть. За всё это время мой сосед ни разу не заговорил со мной и подозрительно таращился на меня. Когда я закончила и попыталась встать, паренёк вскочил, помог мне подняться и прокричал: — Спасибо вам, тётя! — Да на здоровье, маленький негодник. Да и какая я тебе тётя? Мне всего… ой, чуть не ляпнула, сколько мне. — Но вы выглядите взрослой тётей! — совершенно иначе заговорил парень, и куда только весь его норов делся? — Ну, если принять среднюю продолжительность жизни человека за пятьдесят лет, а альтмера — около трёхсот-трёхсот пятидесяти, то переводя методом пропорции, мне около десяти, — подсчитала я и удивилась, как просияло лицо слушателя. — Чего это ты так радуешься? — Так получается, я тебя старше! Ну, раз я старше, то тогда с тобой можно общаться! Меня зовут Гистеллус, мне двенадцать! — Приятно познакомиться, Гистеллус! Меня зовут Лаффориэль. — Лаффорель… Лиффиэль… Это слишком сложно, я буду звать тебя Лафф, — дерзко и самоуверенно сказал Гистеллус. — Что же, тогда я буду звать тебя Гист! Гист Непоседа. Тебе такое имя подходит, — заухмылялась я. — Гист, слушай, а где твои родители, не один же ты живёшь в этой дыре? — Так! То, что ты красивая, из знатного рода и моя подруга, не значит, что ты можешь оскорблять мой дом! А моих родителей я не помню, я рос на улице всю свою жизнь, а это место я отвоевал у крабов и крыс, так что это теперь мой дом! — Прости меня, друг мой, я не желала оскорблять твой дом, но скажи, почему ты попрошайничаешь? Почему не пойдёшь работать, как хорошие мальчики и девочки? — Больше это стражье дерьмо слушай! Я в порту работаю, грузчиком и носильщиком, ещё работаю посыльным у местных торгашей, — начал перечислять Гист, а я аж смутилась от собственной бестактности. — И снова извини, друг мой. Ты очень много работаешь, видимо, ты копишь монеты. А на что? — Ты очень догадливая, Лафф, — удивился маленький собеседник и посерьёзнел. — Я хочу поехать в Альд’Рун! — Ух ты! Это случайно не город в Морровинде? — стараясь не показать своей неосведомлённости, процедила я. — Именно, один из моряков рассказывал, что это город посреди пустошей, и что там учатся и живут самые сильные и отважные воины всего мира! Я хочу поехать туда, я непременно туда поеду, вступлю к ним и стану как они, как настоящие воины! В тот момент я почувствовала себя странно: эта дикая мечта всё это время двигала маленьким мальчиком, хотя он вряд ли понимал, что консервативные данмеры едва ли примут в свои ряды чужака. Но, разумеется, у меня духу не хватило ему рассказать это. — Так что я много работаю, вместе с сегодняшним уловом у меня будет шестьдесят монет! — гордо продемонстрировал Гистеллус небольшой мешочек. — Часто у меня забирают выручку стража или местные старшие ребята, но последним я спуску не даю! — Невероятно, Гист, ты просто молодец! — пришлось подыграть ему. — Такими темпами, я думаю, ты свою мечту осуществишь! И, знаешь что? Посидев у тебя, я поняла, что у тебя дома гораздо уютнее, чем на первый взгляд. — Я знал, что тебе тут понравится! Хочешь, завтра я покажу тебе часть подземелий, там очень страшно, но я тебя защищу! — совершенно искренне предложил хозяин «дома». — Прости, друг мой, но мне уже пора покидать этот город. Я потратила тут все свои начальные сбережения, так что, пока я не растратила всё остальное, я пойду навстречу новым городам. — Так ты путешествуешь! Можно я пойду с тобой, Лафф? Обещаю, я тебе обузой не буду! — Прости, непоседа, но мой путь лежит на юг, Альд’Рун же находится далеко на востоке, так что нам не по пути. — Тогда позволь хотя бы помочь тебе: я знаю тут одного мужика, он в карты жулит, скамп. Он ко мне очень хорошо относится, он отвезёт тебя за меньше монет! На том и порешили. На следующее утро, у главных ворот Имперского города, настало время покинуть столицу, в которой прошли несколько тяжёлых месяцев. Мужчина, о котором говорил Гистеллус, был бродячим торговцем, у которого подрабатывал парень. Когда тот узнал, что я еду в Лейавин, то решил подвезти меня бесплатно, вместе со своими товарами. — Лафф, ты сказала, что у тебя нет денег. У меня их немного, но двадцать монет я могу тебе одолжить. — Нет, что ты, друг мой, я не могу принять от тебя денег, ведь нельзя брать в долг у друзей. — Правда? Тогда можешь не возвращать! — совсем запутал меня Гист. — У меня нет кошелька, да и меня постоянно обкрадывают. Сделаем вот как: оставь их у себя для сохранности, ты их лучше сбережёшь! — Подожди, стой! Лафф, я тебе сказать хочу, ты ужасно ругаешься, просто курам на смех! Либо учись, либо не ругайся совсем! — Ну, у меня хороший учитель, Гист. Напоследок я дам тебе обещание: в следующий раз, когда мы встретимся, твоя мечта уже исполнится, и мы отпразднуем с тобой это, Гист, на те двадцать монет, которые ты для меня сохранишь! Так что не унывай, я уверена, что у тебя всё получится! Отъезжая от Имперского города, я видела, как маленький мальчик, этот скамп-пройдоха, стоит у ворот и машет своей маленькой ручкой мне вслед. Тогда я подумала, что мы вряд ли ещё с ним увидимся. Белые стены города всё удалялись и удалялись. Шёл четыреста двадцать первый год третьей эры эпохи Акатоша, до Кризиса Обливиона оставалось двенадцать лет.***
— Чего это ты в мою книгу смотришь, молчаливый парень? — обратилась к Варди Лаффориэль. — Ты разве не знаешь, что в женские дневники смотреть нехорошо! Вдруг увидишь страшную тайну, например, мой настоящий возраст! — Да я только название успел прочитать, Лаффориэль… — смутился Варди, будто его застукали за подглядыванием. — Вежливо говорить не Лаффориэль, а леди Лаффориэль, молодой человек. Я тебе не сестра. Когда разговариваешь со знатной дамой, коей я и являюсь, необходимо вставать. — Извините, леди Лаффориэль! — вскочил, как ошпаренный, Варди. — Простите за неучтивость! — Ха-ха-ха-ха! — разразилась громким хохотом леди. — Эх, как ты вскочил! Да тебе бы в имперской башне придворным быть! Да шучу я, молодчик, шучу. Можешь звать меня Лаффориэль или бабулей, как называют меня мои спутники. После этого Варди вступил в общий разговор, забыв на время о своей позорной трусости на поле боя, увлечённо обсуждая с целительницей различные аспекты истории. Благо, в сей науке он преуспел так же хорошо, как в кузнечном деле. Потихоньку разговоры сошли на нет, и все пятеро улеглись спать.