По моим венам

Лондон встретил его моросящим дождем и угрюмым небосводом. Эд смотрел на забрызганные каплями воды большие стекла терминала, и покидать сухое убежище совсем не хотелось. Получив назад багаж: две увесистые сумки и один рюкзак, Эд вышел в зал ожидания. Чарли он узнал сразу, хоть и не видел много лет. Его высокая фигура с широким размахом плеч, могучей горой возвышалась среди беспокойного муравейника аэропорта. Неожиданно для себя Эд занервничал, сглатывая вдруг ставшую вязкой слюну. Как ему вести себя с Чарли? И что сам Чарли думает на его весьма скромный счет? Рене наверняка в красках расписала своенравного отпрыска и все его подвиги, поэтому притворяться паинькой явно не стоило, как и ждать от Чарли распростертых объятий. Эд не считал себя трусом, он всегда смело ввязывался даже в самую неравную драку, вот и сейчас, удобнее перехватив сумки, он направился навстречу к отцу. - Привет, Чарли, - напряженно глядя на отца, просто поздоровался Эд. - С приездом, Эдвард, - протянул руку для рукопожатия Чарли. - Просто Эд. Моя мать явно перестаралась с нафталином, когда выбирала мне имя, - поморщился Эд, пожимая крупную, мозолистую ладонь отца. - Ты так вырос. Фото не смогли затмить в моей памяти тебя десятилетнего, - Чарли все еще не выпускал его руку и пристально осматривал с ног до головы, из-за чего Эду стало неуютно. – Нас ждет такси. По телу пробежала волна мурашек, когда прохладный лондонский воздух забрался под одежду, а колючие капли дождика брызнули в лицо и за шиворот. Эд поежился, забрасывая сумки в багажник желтой машины, которая должна была довезти их до вокзала. Весь путь прошел в тишине. Эд смотрел в окно на пролетающий мимо шумный город, купола зонтов, витрины магазинов и старинные барельефы зданий, и ему казалось, что не так уж тут и плохо, в этой мрачной серости есть свое очарование. О чем сейчас думал Чарли? Если судить по первому впечатлению, то Эду казалось, что Чарли и сам не знал, как ко всему относиться, или же, что, скорее всего, он имел ту же привычку, что и Эд – переживать душевные волнения не теряя лица. До отъезда экспресса оставалось еще полчаса, поэтому они решили перекусить в кафе, предварительно забросив сумки Эда в купе. Сидя за столиком в задымленном пабе, Эд, наконец, смог как следует рассмотреть отца. Он выглядел моложаво и, скорее всего, весьма привлекательно, но печать усталости явно читалась на его лице с правильными чертами и острыми скулами. Светлые волосы кое-где посеребрила седина. Помимо выдающегося роста, Эд заметил и другие сходства с отцом: ярко-голубые глаза, широкие ладони с длинными узловатыми пальцами и глубокий баритон голоса. - Боюсь даже представить каким образом Рене втянула тебя во все это дерьмо, - полушутя произнес Эд, нервно теребя пакетик с сахаром. - Она сказала, что тебе нужна помощь, - пожал плечами Чарли, и, заметив, как напрягся Эд, сказал: - Но давай, пока не будем об этом. Расскажи мне про Финикс, я там никогда не был, знаешь? Поезд быстро домчал их до Плимута, рассекая поливший стеной дождь. В купе было сухо и тепло, и один взгляд в окно вызывал озноб. В пути они с Чарли осторожно прощупывали друг друга, выясняя запретные темы и границы дозволенного. Эд был уже не маленьким мальчиком, каким Чарли видел его в последний раз, теперь это был взрослый мужчина, со сформировавшимся мировоззрением и болевыми точками. Таким образом, опытным путем они выяснили, что им обоим не нравится говорить о прошедшем. Чарли не желал распространяться об их отношениях с Рене, а Эд не хотел обсуждать свое мрачное прошлое. В Плимуте они пересели на машину Чарли, которая дожидалась их на парковке вокзала – черный седан с рулем с правой стороны. Эд почувствовал себя в зазеркалье. Мимо проносилась зелень лугов и приземистые домики английской глубинки, низенькие заборчики, чистые и ухоженные палисадники. И все казалось таким набухшим влагой: насупленное небо, темно-зеленые листья и малахитовая трава, жирная почва. Обшарпанный указатель сухо сообщал, что до Милбрука оставалось две мили. Автомобиль вырулил на подъездную дорожку двухэтажного коттеджа, который, несмотря на два этажа и чердак все равно выглядел низким. Дом был отделан белым сайдингом, а ярко-синяя полированная дверь с тяжелой латунной ручкой в форме кольца зажатого в пасте льва слишком выделялась на фоне всеобщего уныния и казалась инородной. Внутри дом был обставлен фанатом Икеи: симметрия, прямые углы, стекло и дерево. Чарли проводил Эда в его комнату, которая мало чем отличалась от остального убранства, разве что большой кованой кроватью. - Тут школьная форма, - указал Чарли на висящий в шкафу чехол. – Рене подсказала мне с размерами… - Надеюсь, школа не только для мальчиков? – настороженно спросил Эд. Он был предубежден против таких пансионов, и как большинство американцев мыслил стереотипами. - Нет-нет, - улыбаясь, покачал головой Чарли. – Школа смешанная, не волнуйся. Эд облегченно кивнул. Повисло неловкое молчание. - Ладно, располагайся. Если что, то я внизу, - немного помявшись, сказал Чарли и оставил Эда одного. Эд споро сгрузил в шкаф свои немногочисленные вещи, сунул опустевшие сумки под кровать, а небольшую сумму налички бросил в ящик прикроватной тумбы. Денег немного, хватит их ненадолго, придется просить у Чарли, а этого Эд делать не собирался, поэтому нужно было в короткий срок наладить такой же бизнес, что он вел в Финиксе. Эд подошел к окну и всмотрелся вдаль. Впереди простирался темно-зеленый лес с пушистыми верхушками сосен и кудрявыми – лиственниц. Дождь, наконец, закончился, и Эд, открыв окно и забравшись на подоконник, свесив свои длинные ноги, закурил сигарету и сладко затянулся, выпуская струю дыма. Это казалось странным и необъяснимым, но мрачный пейзаж и влажный воздух подействовали на него успокаивающе, даже гипнотично, и впервые за несколько месяцев Эд почувствовал себя умиротворенно. Поужинали они по-холостяцки пиццей. *** Темно-алый галстук удавкой впивался в шею, и Эд раздраженно его ослабил. Чарли посмотрел неодобрительно, но ничего не сказал. Форма, которая состояла из темно-синего костюма и голубой рубашки, прекрасно сидела и облегала фигуру. Хотя бы размер одежды Рене знала точно – единственное, что она знала о сыне точно. На кармане пиджака красовался шеврон с эмблемой школы – щит в лапах скалящихся волков. Эд чувствовал себя, словно на судебном заседании, потому что именно туда он в последний раз наряжался так официально. Они с Чарли завтракали яичницей с беконом, а в открытые французские окна врывался свежий, пахнущий хвоей ветерок. Еда была довольно сносной, во всяком случае, лучше стряпни Рене, поэтому Эд молча разделывался со своей порцией, прокручивая в голове адреса кое-каких магазинов, которые он нашел в интернете и куда собирался наведаться после школы. Машина ему бы не помешала, но его любимый мустанг остался в Финиксе, а в Англии даже руль не с той стороны. - Тебе нужно на чем-то добираться до школы, - будто прочитав его мысли, сказал Чарли, протягивая Эду брелок с ключами. – Она подержанная, но неплохо сохранилась. Мой друг, Билли О’Блэк, ее мне с утра пригнал. Эд неуверенно забрал ключи и устремился на улицу. На подъездной дорожке стоял черный, слегка потрепанный пикап, который сошел с конвейера, должно быть, когда президентом был Билл Клинтон. Однако совсем убого машина не выглядела и вполне могла сойти за винтаж. Эд довольно хмыкнул. - Спасибо, Чарли, - кивнул он отцу. – Ты потратился, я постараюсь компенсировать. - Глупости, считай это подарком на прошлое Рождество, - отмахнулся Чарли. Но Эд про себя решил, что не оставит долг без платежа. Школа оказалась старинным готическим зданием со стрельчатыми сводами. Эд почувствовал себя в гребанном Гарри Поттере. Забросив на плечо рюкзак, Эд направился в административную часть здания, спросив дорогу у охранника. Когда он шел по длинному коридору, то встречные ученики едва удостаивали его вниманием, слегка мазали взглядами и проходили мимо. Это свойство в англичанах Эду понравилось: им не было особенного до тебя дела, сплетничать о тебе они будут только за глаза. Он остановился напротив двустворчатых дверей темной полировки, которые вели, как он полагал, в приемную, тут двери распахнулись, и оттуда вывалился встрепанный парень с кипой каких-то листов в руках, которые он пытался спрятать во внутренний карман форменного пиджака. Он явно не ожидал чьего-то присутствия на пути, поэтому с разбега вписался в Эда, разбросав свои листки. Как оказалось, это была не приемная, а учительская, а в руках у парня проверенные тестовые работы. Парень выругался и стал быстро подбирать бумажки. Эд бы помог, но уж очень ему не понравились выражения, которые использовал его визави. - Мистер Ньютон! – послышался из-за спины голос. – Вы опять за свое? Боюсь, теперь одним предупреждением не обойдетесь! - Вы все не так поняли, мистер Баннер, - стал отнекиваться этот Ньютон, по тону которого было понятно, что на успех он не надеялся. - Отправляйтесь к директору, я скоро присоединюсь, - сложив руки на груди, приказал, очевидно, учитель. - Ты – покойник, - прошипел Эду Ньютон и поплелся дальше по коридору. Эд только хмыкнул, мол, удачи тебе, чокнутый. - А вы, молодой человек? – наконец заметив Эда, обратился к нему мистер Баннер. - Я искал приемную, я новенький, - сказал Эд, поудобнее перехватывая рюкзак. - А, должно быть сын констебля Свона, - всплеснул руками мистер Баннер. – Не удивляйтесь, городок маленький, все про всех знают… К тому же акцент вас выдает. Мистер Баннер проводил Эда до канцелярии, попутно сообщив, что сам он преподает биологию, и Эд будет посещать его занятия. Первым уроком была химия, которую Эд сердечно любил. Эд переступил порог класса полного людей одетых точно, как он, за тем лишь исключением, что у девушек были клетчатые плиссированные юбки. Все парты, кроме одной в самом дальнем углу были заняты, поэтому Эд отправился именно туда. Дежурные расставляли реагенты, среди которых были те, которые могли пригодиться Эду для его бизнеса, поэтому Эд сделал мысленную пометку напроситься дежурным. Еще одно свойство англичан – они закрытое общество. С Эдом никто не заговорил ни на уроках, ни на переменах, и вот во время обеда он тоже сидел один и жевал отвратительную на вкус пиццу. Если бы в США продавали такую пиццу, то это запретили бы какой-нибудь поправкой. Он отбросил недоеденный кусок пиццы и направился к линии раздачи, чтобы взять что-то, что будет больше похоже на еду, а не на холодный пластилин с кетчупом. К этому моменту буфет предложить уже ничего не мог, поэтому Эд потянулся за последней порцией картошки-фри, но натолкнулся на чьи-то наманикюренные пальцы. - Забирай, если хочешь, - сказала обладательница пальцев, симпатичная девчонка со вьющимися волосами и раскосыми глазами. - Уступаю, - покачал головой Эд. - Нет, правда, бери, а я возьму яблоко, все равно мне слишком калорийно, - настаивала девушка. - Я – Джессика Стенли, кстати, – его бывшую звали Джессика, и как же он ненавидел эту суку. – Ты ведь новенький? Хочешь сесть за наш стол? Девчонка много болтала и не позволяла вставить и слова. Она все же притащила его за свой столик и представила своим друзьям – смуглой девушке Анджеле в роговых очках, невысокому (но видит Бог, при своем росте Эд мог считать таковым любого человека) парню с угревой сыпью Бену, нелюдимой блондинке Лорен и мутному пареньку Эрику, который шутил каламбурами и невпопад. Англичане были странными. Его начали спрашивать об Америке, его бывшей школе и прочей чепухе. И их назойливого внимания стало слишком много. Его представили компании, и теперь он член клуба. Однако общение его тяготило, ведь эти ребята были слишком не похожи на тех, с кем он привык зависать. Дверь кафетерия распахнулась и в помещение вплыла компания весьма выделяющихся молодых людей: крошечная девушка с взъерошенным темным каре, аппетитная блондинка, качок и парень, с такой выправкой, словно он проглотил палку. Их движения были пластичными и легкими, они словно парили над землей, едва ее касаясь. Болезненно бледные лица были правильно красивы, будто с портретов ренессанса. Эд буквально не мог отвести от них взгляда, но тут появилась Она. Образец совершенства: плавные линии фигуры, точно мрамор древних скульптур, прелестное личико с яркими пухлыми губами, аккуратным носом и большими глазами, обрамляли каштановые вьющиеся волосы, отливающие медным оттенком. Эд ловил каждое ее движение, как следят за прима-балериной. Дыхание перехватило, а сердце пустилось в галоп, забилось о ребра, точно зверь в клетке. Она подняла на него свои необыкновенные золотые глаза; даже сквозь толпу и суету кафетерия, Эд понимал, что Она смотрит на него долгим немигающим взглядом. Он улыбнулся ей, состроив глазки. Она тут же отвернулась и уставилась в столешницу. - Кто это? – спросил Эд у своей компании, кивая в сторону прекрасной незнакомки, которая спряталась от него за завесой своих волос. Вопрос оборвал Джессику на полуслове, рассказывающую о прошлогоднем путешествии в Рим. - Это Белла Каллен, - поморщилась Джессика. – Со своими сводными братьями и сестрами. Они недавно переехали к нам, а их приемный отец доктор Карлайл Каллен довольно молод, а уже собрал под своей крышей такую пеструю компанию. Хотя все они чем-то похожи… - Интересно, где находится эта ферма по выращиванию таких идеальных людей? Я перееду туда жить, - хохотнул Эрик, забрасывая в рот пару ломтиков чипсов. - Значит, Белла, - протянул Эд, не сводя с Беллы взгляда. - Зря надеешься, - сказал Эрик, пнув Эда под столом, чтобы привлечь к себе внимание. – Она считает, что ее тут никто не достоин. Так что просто забудь, она тебе не по зубам. - Это мы еще посмотрим, - скорее себе, чем Эрику сказал Эд. Следующим уроком была биология. Эд нехотя плелся к аудитории, все еще не определившись сбежать и найти местечко, где можно покурить, или же остаться. Дилемма исчезла сама собой, когда Эд заметил в кабинете за дальней партой Беллу, задумчиво смотрящую в забрызганное дождем окно. Эд, ловко лавируя среди парт и учеников, добрался до стола Беллы и сел рядом. Она дернулась, словно от удара шокера, отшатнулась на самый край парты, будто собираясь сбежать, но тут в класс вошел мистер Баннер, и она осталась на месте. Но держалась очень напряженно, морщилась и фыркала точно кошка, которую пугают водой. Такое поведение остудило пыл Эда, и он, оставив намерения подкатить к Белле во время урока, следил за ней боковым зрением. Эду показалось, что ей не понравился его запах. Неужели его лосьон после бритья так невыносим? Столешница завибрировала, и Эд удивленно вскинулся на Беллу, как бы спрашивая, ты тоже это чувствуешь? Но натолкнулся на горящий ненавистью взгляд темных, как две черных дыры, глаз. Белла была похожа на скалящуюся львицу, когда ее верхняя губа по-хищному поднялась, обнажая ряд белых, словно жемчуг, зубов. Вид Беллы заворожил Эда так, что он не мог отвести от нее взгляда; сейчас он отдал бы ей все, что бы она не попросила. Прозвенел звонок, разрушая магию. Белла молнией вскочила с места и выбежала вон из кабинета, словно ее вот-вот вырвет. Такой реакции Эд никак не ожидал и впервые испытал. Обычно девчонки либо охотно принимали его внимание, либо добивались его. А Белла, судя по всему, люто ненавидела Эда. Только за что? До нее каким-то образом дошла слава Эда, его успехи на ниве непослушания и приводов в полицию? Но разве можно за это так ненавидеть? На парте, с той стороны, где сидела Белла, осталась вмятина, словно металл столешницы попал под пресс. Эд только вышел из класса слегка подавленным из-за реакции Беллы, как тут же был пойман Джессикой. Она схватила его под локоть и снова начала трещать. Эд еле продрался сквозь поток ее слов. Она предлагала в выходные присоединиться к их компании на пляже, где они планируют устроить пикник. Эд подумал, что ему следует больше общаться с местными, налаживать связи, они ему пригодятся потом для бизнеса. - Да, хорошо. Как добраться до этого пляжа? – спросил Эд, ощущая острое желание затянуться. Джессика широко улыбнулась и, выудив из сумочки ручку, написала адрес прямо на ладони Эда. - Заезжай в субботу за мной по этому адресу, и я покажу дорогу, - подмигнула Стенли и пишущей походкой отправилась по своим делам. А задница у Джессики была классной. Эд проводил ее выразительным взглядом. Кто-то громко захлопнул створку шкафчика, обращая на себя внимание. Это был все тот же парень Ньютон, с которым Эд столкнулся утром. Тот прожигал его взглядом и жестом показал, что будет следить за ним. Эд направился к нему. Развязно облокотился о шкафчики рядом, засунув руки в карманы. Вся его поза кричала о том, что опасного противника он здесь не видит. - Слушай, парень, - вкрадчиво начал Эд, - если у тебя проблемы, то, может, решим их прямо сегодня? Ньютон напрягся. - Разберемся, не волнуйся, - процедил он, и, прочертив по предплечью Эда плечом, ушел прочь. «Слишком много агрессии для одного дня, Эд. Я прямо, как дома». *** На физкультуру Эд не пошел, а вместо этого прогулялся по аптекам, в которых он прикупил кое-какие таблетки, из тех, что продавались без рецепта. Утрамбовав все это в рюкзак, Эд отправился назад в школу, чтобы посетить последний урок и без подозрений вернуться домой. Прежде, чем отправиться в класс, Эд закрыл полный препаратов рюкзак в шкафчике. За его спиной раздался громкий хохот. Это был Ньютон в компании еще двух парней, которые поглядывали в сторону Эда. Он выпрямился и расправил плечи, воинственно глядя на ребят и Ньютона, таким образом, бросая им вызов. Однако это невербальное послание не дошло – Ньютон со своими друзьями просто ушли, поджав хвост. Очевидно, они были из тех, кто не идет на прямую схватку, а пакостит исподтишка. Последним уроком была литература, на которой обычно Эд откровенно скучал – он был математик, а не гуманитарий, что поделать. Беллы он больше не видел, а вот ее сводная сестра, крошечная брюнетка, была в классе. Она сидела за первой партой и мечтательно грызла кончик ручки, и, завидев Эда, заулыбалась. Это было странно. Эд, передернув плечами, отправился на самую заднюю парту, где мог спокойно заниматься своими делами весь скучный урок. - Привет! – пропела сестра Беллы, бросая свою тетрадь на парту и усаживаясь на свободное место рядом с Эдом. – Меня зовут Элис Каллен, а ты – Эдвард Свон, да? Сын нашего констебля? Эд недоуменно воззрился на эту Элис, озорно смотрящую на него ярко-золотыми глазами, такой напор его озадачил, на контрасте с реакцией Беллы. Или Элис так хотела загладить вину за грубость сестры? А еще Элис говорила с американским акцентом, который буквально ласкал слух – Эда утомил британский английский всего за сутки. - Просто Эд. И моя фамилия Мейсен, - поправил Эд, все еще недоверчиво глядя на Элис. Она задорно улыбнулась и, наклонившись вплотную к уху Эда, прошептала: - То, что ты спрятал в своем шкафчике… Кое-кто хочет разоблачить тебя, - а потом, втянув носом воздух, сказала: - Пахнешь ты, и правда, невероятно вкусно. Произнесла она это не сексуальным тоном и не с сексуальным подтекстом, а тем тоном, от которого встают волосы на загривке (если бы Эд их не состриг так коротко), когда дремлющая животная часть человека вопит об опасности. Эд нервно фыркнул, и до него, наконец, дошел смысл слов Элис. Она, улыбаясь, смотрела на него, а радужка ее глаз стала заметно темнее. Чертовщина какая-то. - Чего ты ждешь? – нетерпеливо спросила Элис, и Эд вскочил с места, и, выбегая из класса, столкнулся в дверях с начавшим возмущаться учителем, на которого Эд не обратил и малейшего внимания. В его шкафчике, действительно, кто-то копался, пользуясь обезлюдившими коридорами. - Эй! – крикнул Эд, направляясь в сторону вора с настроем утыканного пиками быка на корриде. Парень из компании Ньютона, а это именно он рылся в вещах Эда, явно растерявшись, заметался, но когда Эд уже почти его догнал, сорвался с места и побежал дальше по коридору на выход, размахивая рюкзаком Эда. Сам Эд погнался следом. Ньютоновский прихвостень выбежал на парковку и, запрыгнув в темно-синюю Тайоту, успел заблокировать двери. Эд бессильно ударил в твердь ветрового стекла, сбив костяшки. - Лучше, отдай то, что взял, чувак, когда я отниму это у тебя сам, хуже будет! – прокричал Эд, угрожающе глядя на парня. Мотор заурчал, и Тойота тронулась. Эд посмотрел по сторонам: его пикап стоял в противоположной стороне парковки, и если бежать к нему, то Эд упустит засранца. Взгляд упал на видавший виды форд табачного цвета, сиротливо пристроившийся прямо у выезда со стоянки. Пара движений и дверь, щелкнув, гостеприимно открылась, замкнутые провода и мотор закряхтел, выплевывая горький дым из выхлопной трубы. Эд выжимал из старичка максимум, крепко вцепившись своими сильными пальцами в баранку руля. Наконец, на пустынной узкой дороге, прорезающей собой пролесок, показалась искомая Тайота. Эд вжал педаль газа до упора. Они поравнялись, и Эд пошел на вираж, перерезая дорогу, а поскольку за рулем Тайоты сидел трус, то он забуксовал и съехал на обочину. Эд немедленно перекрыл ему путь к отступлению. Он вытащил из машины ньютоновского воришку за грудки и встряхнул. Тот трясся, как осиновый лист и испуганно таращился на Эда, подняв руки в сдающемся жесте. - Не бей, забирай свои вещи, только не бей. Только не бей… - стал причитать парень. Эд поморщился. Это выглядело так жалко и ничтожно, что охота выбить из засранца все дерьмо пропала. Драться хочется с достойным противником, а в избиении слизняков нет никакого удовольствия. Эд брезгливым движением отбросил от себя парня и, заглянув в салон Тайоты, забрал свой рюкзак. - Слабак, - выплюнул Эд, презрительно глядя на поверженного противника. По пути назад Эд выбросил таблетки в ближайшую урну, поэтому заруливая на школьную парковку и, видя там полицейские машины, он был куда как спокойнее. Его встретил строгий взгляд Чарли, который приехал с остальными полицейскими на сообщение об угоне. Старичок в вязаном кардигане и очках с толстыми стеклами активно жестикулировал, а когда увидел свою машину, то забыв обо всем, кинулся осматривать ее на предмет повреждений. Чарли лично защелкнул на запястьях Эда наручники. «В первый же день, Эд! Это твой личный рекорд!».