***
Я последовала совету незамедлительно и принялась наводить марафет. Может Вард и мой друг, с которым можно расслабленно общаться на почти любые темы, но быть леди рода Вальер я от этого не перестаю. Приходится соответствовать. Приведя себя за пяток минут в полный порядок, я направилась к гостевой комнате. Если Жан прилетел на своём красавце-грифоне утром, то именно там его должна встречать и проводить традиционный приветственный ритуал матушка. Ну, как ритуал? Накормить, напоить и распотрошить гостя на новые дворцовые сплетни и интересные новости. Мои ожидания оправдались, и я нашла Жана в компании матушки. Они устроились на кремового цвета диванах и распивали чай. Хотя, со стороны это было похоже не на благопристойное распитие чая, а на вытягивание информации в каком-нибудь из казематов нашего поместья. По крайней мере, несмотря на довольно располагающую, полную света обстановку, атмосфера в помещении была точь в точь. Так и вспоминается эта давящее, полное безнадёги и отчаяния присутствие. Я никогда не забуду, как матушка проводила "урок закалки", поводив по нашим семейным казематам. Тогда я и узнала, что, оказывается, моя тренировка "Малого исцеления" на крысах была одним из уроков, призванных сделать из "тепличного цветочка" что-то удобоваримое и готовое к жестокому миру вне стен поместья. Отогнав от себя жуткое видение, обращаюсь к "собеседникам": — Матушка, позвольте украсть у вас месье Варда. — прошу у матушки извиняющимся и чуть просящим тоном. Мы сейчас перед гостем. — Если месье не против, — тут же перевела стрелки Графиня, не позволяя себе потерять и крупицы психилогического превосходства. — Мне, безусловно, приятно общество столь радушной хозяйки, как вы, леди Карин. Но я прибыл в этот гостеприимный дом ради встречи со своей подругой и вручения подарка в честь её дня рождения. — выкрутился Жан, сваливая всю иллюзорную вину на обстоятельства. — Что ж, я понимаю. Тогда не смею вас задерживать. — улыбнулась уголком губ матушка.***
Когда мы вышли во внутренний двор, Жан тяжело выдохнул и сказал: — Я твой должник. — Какие счёты между друзьями, Жан? — улыбнулась я на эту пантомиму. — И всё равно... Не понимаю, как у такой женщины могла появиться и вырасти такая дочь, как ты. Да и на свою старшую сестру ты совсем не похожа. — Ты просто ещё не видел сестрицы Чи. Я, хоть и взяла внешность матушки, характером, как и Каттлея, пошла в батюшку. А вот с сестрицей Эл наоборот: внешность взяла батюшкину, а характером пошла в матушку. — Генерал Вальер и мягкий характер? — скепсис в голосе Жана можно было черпать ложкой. — Ты не видел его, когда батюшке не требовалось строить из себя хозяина положения, — непроизвольно хмыкаю. — На самом деле он добрейшей души человек. — Поверю тебе на слово, — на такое я могла только закатить глаза. — Ты, кстати, что-то на счёт подарка говорил? — Подарков. Первый в честь твоего дня рождения, а второй в качестве извинения за то, что пропустил его празднование. — Не напоминай мне об этом ужасе! Ближайшие одиннадцать месяцев я не хочу о нём даже слышать, — меня аж всю передёрнуло. Хорошо, что мой день рождения выходит на учебный план Академии. Только ради этого и стоило в неё поступать. — Всё было так плохо? — Да нет, в общем-то. Просто я поняла, что между работой хозяйкой бала и двойной тренировкой с матушкой, выберу второе. И ведь даже в уборную не отлучишься. То ужасно неудобное платье надо по полчаса снимать и одевать. Больше никогда не одену подобного. — Оу. Сочувствую, — только и ответил Вард, просто не зная, что сказать. — Ты извини, что так плачусь, но ты — единственный, кому можно излить накопившееся. — То есть я для тебя всего лишь подушка-соплюшка? Ах, моё сердце разбито! — Жан картинно взялся за сердце, умудряясь сохранять достоинство даже изображая из себя клоуна. — Это тебе за разбитые сердца всех влюблённых в тебя дам! — шутливо бью кулаком в указанное сердце. Так мы то переругиваясь, то перешучиваясь, добрались до грифона Жака. Это была двух с половиной метровая зверюга с умными, разглядывающими меня с интересом глазами. Прекрасные белые перья плотно покрывали голову, образуя на шее гриву из особо длинных и пушистых странников ветра. Эта грива скрывала плавный переход между мощным и очень гибким передом орла и туловищем льва. Впрочем, перехода или "шва" как такового и не было. Само туловище было почти полностью львиным. Почти потому, что весь верх грудной клетки представлял из себя будто, вплавленного в перед львиной туши, гигантского орла. Данная химера, несмотря на свою природу не производила впечатления несуразности. Наоборот, было ощущение некой правильности и завершённости образа. Даже трёхмейловые* орлиные крылья, расположившиеся над очень большой и мускулистой грудной клеткой, вызывали лишь восхищение. Впрочем, даже не это было самым впечатляющим в данном существе. Самим своим существованием грифон создавал просто подавляющее ощущение гордой и властной личности. Да, я прямо чувствовала, как многотонная гранитная плита легла на мою грудь, не давая лишний раз вздохнуть. Как с каждой секундой начинают всё сильнее дрожать поджилки, а все инстинкты указывают мне: "Склонись! Ибо перед тобой тот, кто повелевает!" Неудивительно, что наездники этих Мистических зверей являются личной гвардией Короны и выступают почётным экскортом. Поборовшись со взбунтовавшимися инстинктами, я на всё образно плюнула и вошла в состояние, отрабатывае мой уже почти три года при каждом создании заклинания. Медитации. В этом состоянии почти всё моё внимание обращено "вовнутрь", заставляя разум воспринимать всё происходящее в этот момент "снаружи", отстранённо. Это можно сравнить с игрой на компьютере или просмотром кино: ты всё понимаешь и воспринимаешь, но ощущения твоего персонажа тебе не передаются. Даже боль и иные ощущения от тела воспринимаются не как боль, а как данные от нервов о неисправности организма. Поэтому я стараюсь впадать в данную медитацию только в случае крайней необходимости или при сотворении более-менее сложной магии, что тоже можно считать необходимостью. — Красавец, не правда ли? — спросил внимательно наблюдающий за моей реакцией Вард. — Да. Он действительно прекрасен. И подавляющ. — Но ты смогла с этим давлением справиться. Значит, я не ошибся в своём подарке, — Жан полез в прикреплённую к седлу сумку и достал из неё две вещи: продолговатый тубус и прямоугольную, исписанную рунами, коробку, которая сама по себе стоит, как домик в Столице. – Помнишь, ты как-то упоминала мечты о концентраторе, который не попытаются изъять, даже попади ты в плен? — Ох, ты помнишь тот наш разговор? — Ты тогда так завороженно вещала о своих идеях, что не запомнить его было бы сложно. Так вот, — Жан отвинтил крышку и вынул на свет длинный, должный обвивать всё запястье "змейкой" золотой браслет искусной работы. Если присмотреться, то это и вправду была змея, которая обвивалась от запястья к локтю, а затем, сделав ещё один поворот, перпендикулярно, просто прямой линией, опускалась к внутренней стороне запястья, — смотри, посылаешь сюда импульс с руной [Хагалаз] иии... — змея раскрыла свою пасть, выбрасывая рукоятку волшебной палочки Жана. — Места не много, но ведь на палочку можно наложить заклинание "Уплотнение", а затем отменить его, — палочка, в соответствии со словами, увеличилась. — Оно, конечно, алхимическое и уровня линии, но я в тебя верю. Самое интересное в этом украшении то, что любое анализирующее заклинание покажет, что браслет является лишь определителем, подвергшихся магической обработке, веществ. Такие артефакты используют для обнаружения примесей в еде или питье. Кстати, это действительно так. Голова змейки, сигнализируя, нагревается и чуть вибрирует. — Жан... — беру в руки этот невероятно ценный артефакт. — Где ты смог такой достать? — вот уж не поверю, что у капитан-лейтенанта есть не то что деньги, а связи для добычи такого дара. Но я этого ему не скажу. Если захочет — сам расскажет. А не захочет — захотеть заставлю. — Его сделал и зачаровывал лорд Берназ по просьбе одного моего хорошего знакомого. — Один из алхимиков-квадратов Альбиона? — "стоп! Альбион?" — Так ты отправлялся на Альбион? — Именно. Королевская чета и Принцесса посетили с дружеским визитом брата Её Величества Королевы... — "неужели Жан сопровождал Генриетту?" — А как, как там Её Высочество? — Беззаветно влюблена в Принца Уэльского. Они даже помолвку, говорят, желают заключить. — как-то меланхолично и немного грустно сказал Жан. — Если так подумать... Ты ведь рядом с Её высочеством постоянно крутишься? — Не то, чтобы кручусь, — Жан весело хмыкнул. — но вижу её часто. — Тогда не мог бы ты передать ей моё письмо? — Могу, но вынужден буду передать его на проверку. Сама понимаешь, — нахмурился мужчина. А сейчас Жан был именно облечённым не только властью исполнить мою просьбу, но и скованным обязанностями мужчиной. — Что ж, и так неплохо, — я только понимающе кивнула. Долг есть долг. И с этим ничего не поделаешь. — Просто не буду писать о слишком личном. — Вот и хорошо, что ты всё понимаешь. А теперь моё извинение, — Жан вставил ключ без язычка, являющийся по факту просто стержнем с петлёй для верёвочки. — Прошу, моя леди. Внутри коробка была обита каким-то мягким, покрытым бархатом материалом. В этом мягком "гнезде" лежало покрытое медной чешуёй яйцо. Драконье яйцо. Точнее, судя по медному отливу чешуек, яйцо скального дракона, который обитает в западной оконечности горного хребта на юге Галии. Раньше их популяция занимала всю протяжённость хребта, но затем, где-то тысячи полторы лет назад, начали массово истреблять ради ценнейших перепонок и полых рогов. Перепонки этого вида драконов единственные в своём роде не уступают по прочности тяжёлой, зачарованной алхимиком-треугольником, броне. Накапливающие под огромным давлением воздух рога, позволяющие этому виду драконов не уступать в высоте полёта их небесным собратьям, являются единственным материалом для сосудов, в которых с течением времени не испортится ни одно зелье. В Ромалии имеются фиалы из этого материала, в которых до сих пор хранятся изготовленные лично Бримиром зелья. Они почитаются, как святыни. Этот вид драконов ещё не истребили только потому, что после рождения и по достижению зрелости, они совершенно не представляют ценности. И не приручаются. Как и грифоны. Кстати... — Выкладывай. — Что выкладывать? — не понял меня Жан. Что поделать, многие словесные конструкции в этом мире просто отсутствуют. — Всё: зачем было проверять мою реакцию на грифона; зачем ты желаешь подарить мне яйцо крайне агрессивного и априори не приручаемого дракона... Хотя нет, выкладывай только то, что мне знать можно или не совсем уж смертельно опасно. Будем думать, как вытаскивать тебя из той задницы, в которую ты влез. — Луиза?.. — Что Луиза? — тяжко вздыхаю. — Я не дура, чтобы не понимать, что у капитан-лейтенанта ордена Грифона не хватит ресурсов и связей для подобных подарков. Думаю, даже у Короны Тристейна их нет. Значит, ты вошёл в компанию, у которой всё это есть. И, судя по подаркам, занял там не самое низкое положение, — Жан посмотрел на меня пристальным взглядом. — Не переживай, я не собираюсь никому об этом говорить или ещё как сообщать. Понимаю, что это не принесёт добра ни тебе, ни мне. — И с чего ты взяла, что я куда-то вступил? — задумчиво-вопросительно протянул Жан. — Либо так, либо ты влез в долги к подобной организации. Но для влезания в долги ты недостаточно глуп и достаточно дальновиден. — Я не могу тебе расска... — прикладываю к его рту указательный палец. — Сейчас мы сделаем вид, что забыли про тайные организации с вполне возможными заговорами и вернёмся к этому вечером, когда ты обдумаешь, что и как мне рассказать. А сейчас ты поведаешь мне про свои планы на это яйцо. — Ты всегда была не по годам мудра, — грустно усмехнулся Жан. — И я иногда об этом сильно жалею, — зеркалю его усмешку. — Иногда так хочется просто побыть беззаботной, нашедшей свою первую, сжигающую душу до тла любовь, девушкой-подростком. — Значит, я всё ещё не вызываю в твоём сердце отклика? — с какой-то грустной нежностью спросил Вард. — Я люблю тебя, Жан-Жак, но любовь эта не сжигает меня и плотской не является. — Понимаю, — он взял меня за руку и поцеловал её. — Я подожду. Ты спрашивала меня, зачем я устроил это испытание. Всё просто: это стандартная проверка на возможность вступления в орден Грифона. Как ты знаешь, грифоны не приручаются. Есть только два исключения: призыв того через Священный ритуал, либо обращение грифона в псевдо-фамильяра, пока тот только зарождается в яйце. Но даже так, не каждый может стать Мастером. С взрослением и возрастанием ауры величия, воля не подходящего Мастера просто подавляется аурой фамильяра. В результате Мастер становится просто придатком. — Значит, если бы я не прошла проверку, то яйцо бы не получила? — Как ты могла такое подумать? Ты бы получила яйцо в любом случае. Просто я бы ни за что не поделился с тобой ритуалом по созданию связи псевдо-фамильяра. Это редкая информация, но драконье яйцо можно использовать для приготовления эликсира усиления меридиан. Ты ведь рассказывала про проблему своей сестры. — То есть, это яйцо может помочь сестрёнке Чи? — я аж затаила дыхание. — Точнее, любое яйцо древнего дракона. Драконов в Халкегении делили на три типа: обычных, древних и истинных. Первые были распространены и разумом находились на уровне животных. Собственно, на уровне обычных мистических зверей они совершенно не выделялись. Те же виверны. Только теплокровные и умеющие интуитивно использовать магию одной из стихий. Некоторые из них, как например огненные, имели у себя особые ограны, благодаря которым усиливали магию с точки до линии. Вторые появлялись из проживших пять сотен лет и прошедших спячку первых или от союза других древних драконов. Эти тварюшки уже имели серьёзные зачатки разума, находясь на уровне девяти-двенадцатилетнего ребёнка. И они были реально огромные. Достаточно сказать, что детёныш древнего дракона размером был чуть больше взрослого "первой ступени". Мне не известно условие перехода древнего на ступень истинного, но в хрониках сохранилось описание этих богоподобных созданий. И то, что я прочитала, невольно вызывало трепет. Трепет перед неумолимой, безбрежной и безжалостной стихией. Ещё немного похваставшись своим партнёром, Жан взял из, висящей с другой стороны для противовеса, сумки реагенты с катализаторами и повёл меня на одну из полян парка, посреди которой был вычерчен магический круг с пентальфой. Там он за пять минут расчертил линиями яйцо, установил его в центр пентальфы и провёл мне кратенький брифинг, сводящейся к: "встаёшь здесь, просишь благословения у пентакля и вливаешь магию в этот узор на яйце". Большего он мне рассказать не то, чтобы не хотел, просто не мог. Ритуал является секретной разработкой королевского ордена и подобных ему орденов из других стран, которые можно пересчитать по пальцам одной руки. А ведь стран в Халкегении больше десятка!** В общем, даже если меня спросят, то я со спокойным сердцем, хоть перед самим Духом Ветра или иной стихии поклянусь, что Виконт Жан-Жак не раскрывал мне ритуала, а я без понятия о его проведении. И это будет истиной. Ну а то, что я досконально запомнила рунический круг... Так основа ритуала — это не сам ритуал. Катализаторы для его проведения мне неведомы. Стою с палочкой в вытянутой руке и подаю в указанное место нейтральную магическую энергию. Подаю. Подаю... Минут двадцать уже изливаюсь тут. — И долго мне так стоять? — интересуюсь у Жана, не отвлекаясь от своего занятия. — Пока не опустеет сосуд. Чем больше ты сейчас вольёшь магии, тем крепче будет связь и взаимопонимание с фамильяром, — ответил, облокотившийся на дерево и прикрывший голову шляпой, Виконт. Шляпа эта, кстати, имела роскошное грифонье перо. У партнёра умыкнул? — Можешь хоть рассказать в чём смысл этого действа? — К сожалению, только намекнуть, моя леди, — обладатель шикарной и аккуратно подстриженной растительности на лице натянул шляпу так, что стала видна только эта растительность. Помню, как в прошлой реинкарнации по молодости попыталась обзавестись подобным великолепием. Вот только геморно это очень — приходилось по получасу каждое утро на правильный уход терять. В общем, не выдержала душа поэта и через месяц я всё сбрил. — И? — Перед ответом хочу услышать твоё мнение. — Даже пытаться не буду. В магии лучше гаданиями не заниматься. Целее будешь. — Тоже верно. Ну, а подсказка: "Вымывание". — "Вымывание", значит. Что и чем может вымываться? Чем мне понятно. А вот "что"... Ответ — всё для меня противоестественное. Не удивлюсь даже, если на пустое место придёт что-то от меня. Верно? — Я тебе ничего не разглашал. Это всё твои догадки, — ответил Жан, интонацией показывая, что я всё поняла правильно. — Верно. Это только мои догадки, — усмехаюсь. Ох уж этот авантюрист и любитель ходить по лезвию... Ну, зато с ним не заскучаешь.***
Ритуал был завершён только к самому вечеру. Потому, что я, следуя своей догадке, то уменьшала, то резко усиливала мощность магического потока до допустимого максимума. Тут ещё и резерв сосуда, который за полтора года активной магической практики немного подрос, виноват. Впрочем, с его изначальным размером даже скромные тридцать процентов были впечатляющи. А "скромные" они от того, что поначалу сосуд растёт, как на дрожжах и у некоторых за первый год возрастает в два, а у некоторых уникумов и в четыре раза. Это зависит от самых разных, порой совсем непредсказуемых факторов. Под заревом заходящего небесного светила, Жан плотно укутал яйцо в какие-то зеленовато-фиолетовые от пропитки марли и вложил получившийся свёрток в плотный чехол. — Вот так. Теперь ты должна будешь постоянно носить его с собой, и кормить магией, — он вложил в мои руки нехилой такой массы "кокосик". — Ага, — невнятно выдаю и на автомате, чуть не уронив, беру яйцо. Этот ритуал был почти также выматывающ, как спаренная тренировка матушки. "Да, не стоило тогда её злить."***
Вернувшись домой, я отправила служанку с посланием матушке, что я не смогу присутствовать на ужине. Затем помылась, надела ночную рубашку и, свернувшись эмбрионом, просто отключилась. Руки и ноги на автомате прижали тёплое, невероятно приятное и родное яйцо к животу. Разбудили меня ритмичные удары кулаком по стеклу. Проснувшись, я спросонья вошла в утренний "режим зомби" и пошла открывать окно, чтобы прогнать, а лучше взорвать, назойливый раздражитель. Только узнанное мной лицо Жана и спасло того от обращения в фарш. И пофиг, что палочка в тумбе. Моё "фирменное" заклинание получается у меня даже без палочки. — Луиза... — удивлённо не то спросил, не то утвердил Жан. — Ммм... Залезай, — отхожу от окна, впуская недо-шинобяка, попутно отметив предутреннюю свежесть. — А у тебя... просторно, — озвучил вывод от осмотра моего жилища Виконт. — Да говори прямо: пусто. — Я бы не был столь категоричен, но да. У тебя тут пустовато. Дизайн моей комнаты действительно представлял собой воплощение минимализма. Раньше, ещё до инцидента, она была украшена в лучших традициях комнат маленьких девочек-дворянок. Но сразу после моего вылезания из постели, моя магия непроизвольно всё вокруг взрывала. Чихаешь — взрывается ваза. Разозлишься — от ценнейшего комода остаётся только щепа. Разлетевшаяся от взрывной волны щепа. В замкнутом помещении. В общем, в моей комнате оставили только самое необходимое из "пробкового" материала и начали проводить раз в два дня генеральную уборку. У меня ушло полтора месяца на то, чтобы научиться не взрывать всё подряд. За это время я привыкла, когда в комнате только: кровать, прикроватная тумба, шкаф, стол и стул. Всё остальное стало казаться лишним и даже излишним. Мне даже не хотелось менять стиль простой и грубой мебели, но чувство прекрасного победило. Другими словами, минимализм в жилище стал ещё одним вывертом моего больного разума. — Ты просила рассказать об организации, в которую я вступил. Что ты хотела про неё знать? — Чтобы получить правильный ответ, нужно задать правильный вопрос, — киваю. — Понимаю. Тогда, название, цель, номинальный глава и доктрина. Будем отталкиваться от этого. — Название тебе ничего не скажет, но я его всё равно назову. Реконкиста. Целью организации является объединение всех человеческих земель и Крестовый поход для возврата Святой земли. Номинальным, как я думаю, главой является главный вдохновитель и духовный лидер организации, Кардинал Кромвель. А доктрина... Это сбор сил и ресурсов самыми, — Жан запнулся, явно пытаясь подобрать подходящее слово, — разными методами. Большего мне неизвестно. — Ох, эти "самые разные" методы включают в себя магический криминал? — Да. — Прелестно, — начинаю расхаживать взад-вперёд по комнате. — Значит, выйти из организации можно будет, только уничтожив её, либо прямиком к Бримиру. Тогда поступим следующим образом. Ты должен занять максимально приближённое и доверенное место к этому Кромвелю. — И как это поможет мне "вылезти из глотки дракона?" — Никак. Это поможет тебе дожить до активных действий со стороны Реконкисты и её последующего уничтожения. А там можно будет сказать, что ты был шпионом в стане врага, и я это подтвержу, — останавливаюсь и прикусываю губу. — Да, это будет лучший вариант. — С чего ты вообще взяла, что Реконкиста будет уничтожена? — Вся организация — это лишь средство для кого-то из сильных мира сего. Пока я не могу точно определить покровителя этого Кромвеля, но подозреваемые уже имеются. — Мне было бы интересно услышать, с чего ты взяла, что Реконкиста является марионеткой. И кого, — Вард сел за стул и стал с интересом меня рассматривать. — Я не говорила, что Реконкиста — марионетка. Кромвель, скорее всего, марионеткой является. Реконкиста — это средство для создания выгодной кому-то ситуации. Средство, что своим существованием создаёт нужную ситуацию. На это указывает буквально всё, — "А ещё я помню уроки истории о зарождении СССР.*** Ситуации слишком похожи. Не нравится мне это". — На счёт покровителя Кромвеля у меня есть несколько предположений. Самое маловероятное — Ромалия. Новый Папа молод и амбициозен. А уж подбить на эту авантюру Кардинала ему ничего не стоит. — Но ты сказала, что этот вариант самый маловероятный, — заметил мой слушатель. — Именно. Папа хоть и молод, но так сильно подставляться не будет. Если вскроется использование Кардинала — а оно в случае успеха или провала обязательно вскроется — Ромалия понесёт серьёзные потери. Этого игрока исключаем. — Твои умозаключения как всегда неожиданны и просты, — Вард задумчиво кивнул. — Просто я смотрю на ситуацию несколько под другим углом, — пожимаю плечами. — Но продолжим. В Халкегении есть ещё четыре крупных игрока: Альбион, Галия, Тристейн и Германия. Есть ещё и эльфы, но эти любители природы предпочтут смерть сражению и к людям без серьёзной причины не лезут. — Смерть сражению? — Ага. Я как-то интересовалась этими созданиями, — "не говорить же ему, что я, как бывшая легаласофилка, рванула в библиотеку искать по эльфам любую возможную информацию, а в прошлой жизни даже в институтском клубе лучников состояла. Не поймёт" — промелькнула смущающая мыслишка. — Те ещё снобы и пацифисты. Они ещё не уничтожили людей только по причине нежелания проливать кровь. Это противно самой их природе. — Вот как... Не знал. — Продолжим. Альбион и наш Тристейн. Они в последнюю сотню лет старались держаться тандемом, отражая нападки Германии и Галии. Как в Тристейне, так и в Альбионе Корона каждый год постепенно теряет власть. Создание зарвавшейся оппозиции и её искоренение с одновременной чисткой рядов неблагожелательной аристократии, было бы логичным и верным шагом для этих держав. Ты с этим согласен? — Жан кивнул. Судя по хмурому лицу, Вард воспринял мои слова всерьез и обеспокоился. Значит, центр деятельности Реконкисты в зоне интересов Тристейна. У меня были догадки этого ещё с тех пор, как я узнала о вербовке Варда. Сейчас они только подтвердились. Хреново. Я жить в военное время желанием не горю. — Далее, Германия. Ей больше всех нужен этот Крестовый поход. Он не только позволит направить в неё все имеющиеся у верующих в Бримира ресурсы, но и на законных основаниях увеличить свои и так немалые военные силы. Тоже самое с подавлением бунта или угрозой с запада. Мигом воспользуется ситуацией и попытается захватить плодородные земли с развитой инфраструктурой. У германцев с продовольствием и избытком металлов всегда были проблемы. — Что на счёт Галии? — Кроме того, что Галия — самое мощное человеческое государство, которому нужен только повод для расширения? — усмехаюсь. — Галия — самый вероятный покровитель Кардинала. — Мне надо многое обдумать, — только и сказал Виконт, выпрыгивая из окна. А я думала про то, что была и другая причина, по которой Жан должен и дальше усердно работать на Реконкисту. А именно, возможность того, что данная организация сможет повторить путь одной не понаслышке знакомой мне страны. *единица длины принятая в Халкегении, равная одному метру. **Кто не верит, пусть посмотрит в Вики на картинке-иллюстрации в пункте "География" и посчитает "клочки" стран. Впрочем, по ранобэ это не страны, а свободные княжества, объявившие себя страной. ***Если кто не знает, то движение пролетариата, организованное в Первую Мировую, было точно таким же, спонсируясь из зарубежных фондов. Только разрослось и смогло перерасти в полноценную страну. Сверхдержаву, что просуществовала почти век, и от упоминания которой тогда за рубежом чуть ли не в панику впадали.