Кота в рюкзаке не утаишь

Быть может, откопают через тысячу лет.

      Через сорок минут после запроса Лайк получил краткую выдержку от московских аналитиков. Последнее время Гесер ужинал в четырех точках на карте, одной из которых оказался китайский ресторан «Дракон и Пион». Всю дорогу с выставки до квартиры в Ассоли Лайк потратил на отслеживание линий вероятности и прогнозирование сегодняшнего вечера. Ближе к ночи некоторые линии налились красным, подтверждая полученную от аналитиков информацию.       Ближе к семи часам вечера, закончив с марафетом, Лайк сидел в ресторане и расслабленно чертил в блокноте схемки. Обведя неровным овальчиком разрыв в центральной линии, он поцокал языком и убрал блокнот в карман пиджака. Посмотрел на часы. Заказал бутылку вина и откинулся на диванчик. Что ж, он подождет. Игра стоит свеч.       Конечно, Гесер не мог не почувствовать его присутствие, но оба понимали, что менять планы Пресветлый не станет. Не высказывая недовольства, Гесер сел напротив киевлянина и сделал заказ. Притворяться, что Лайк оказался в «Дракон и Пион» никто не стал.       — Давно не виделись, Тавискарон, — произнес Гесер.       — И тебе не хворать, Пресветлый.       Темный в своей красной атласной рубашке, желтых очках и со светлой копной волос контрастировал с по-деловому одетым главой московского Ночного Дозора.       — Прибыл наблюдать и контролировать? Так знай, что все согласовано и без тебя. Все происходящее не твоего ума дело.       — Я, как ты и сказал, пришел просто понаблюдать. Хочу место в первом ряду, — интимным тоном сообщил Лайк. Губы его даже в расслабленном состоянии выдавали улыбку.       — Если сидишь в первом ряду, так изволь не кидаться в актеров помидорами, Тавискарон, — отрезал Гесер.       — Какими еще помидорами? — наигранно удивился Темный. Он провел пальцем по бокалу и сделал глоток. — Может, ты голоден? Или тебе не привыкать пить без закуски, Пресветлый?       Обращать внимание Темного на то, что заказ уже сделан, Гесер не стал.       — Не придуривайся. Ночному Дозору известно о твоей посылке Городецкому. Ты знаешь о запрете и соглашении, но все равно лезешь. Чего ж тебе так неймется?       — А внимания твоего хочу, — нагло сказал Темный, перегибаясь через стол.       Пресветлый не отодвинулся, но скривился. — Жажду.       Принесли заказ. Лайк откинулся на мягкую спинку кресла и постучал пальцами по бархатной поверхности подлокотника. Гесер невозмутимо принялся за еду. К выкрутасам Высших Темных он уже почитай тысячу лет как привык. А поработав с Завулоном можно обрести даже те навыки, о необходимости которых и не задумывался.       Когда Светлый покончил с едой, Лайк прервал безмолвное пристальное наблюдение и сказал.       — У меня есть персональное попечительство над Высшим Темным Завулоном, на момент выдачи мне этого соглашения, главы Дневного Дозора Москвы. В случае его недееспособности я назначаюсь, — Тавискарон мило улыбнулся, но глаза его вцепились в Светлого, выискивая промах, — его опекуном.       — Что за бред? — взмахнул рукой Гесер.       — Полюбуйся, — перед Лайком развернулся старомодный свиток, — в руки не дам. Есть только две копии. Угадаешь, у кого вторая? Все подписи действительны, соглашение заключено внутри Тьмы, вы, Светлые тут и мимо не пробегали.        С каменным лицом Гесер изучил свиток.       — Городецкий вне игры, ты знаешь.       — Не притворяйся, что ты глупее, чем есть на самом деле, Пресветлый, ты меня понял. Я взаимодействую не с Го-ро-дец-ким. А со своим подопечным.       Гесер сложил палочки крестом, усиливая уже установленную Лайком защиту от прослушивания. Конечно. Опекунство. Когда он его выправил? Месяц назад? В день наказания? Даты проставлены не были, разрешение бессрочное.       — Всегда рад видеть тебя в моем любимом ресторане, — дипломатично сказал Пресветлый, мысленно посылая новую информацию оперативной группе аналитиков, чтобы просчитали линии вероятностей.       — Ну уж с «Викторией» ему не сравниться, но твое общество компенсирует все. — Лайк сдвинул очки на лоб. — Что же мне будет за оказанную услугу?       Гесер окаменел лицом и встал. Еще выкрутасов киевлянина ему не хватает, будто то не знает о московской операции. Конечно знает, но как и все Темные плевать хотел на проблемы других. И впрямь сидит в первом ряду и хихикает.       — Ты сам нарушил мой покой и сам решил говорить со мной. Прощай. Тавискарон.       — О, ну куда же ты? — вскинулся Темный. — Спешишь под родное крылышко?       Это был подлый удар, но иных от Темных ожидать и не приходится.       — У меня оно есть. А вот ты пытаешься забрать чужое.       — Конечно. Вот только хватает ли тебе крылышка? О, как холодна Москва долгими вечерами. Я никогда не стреляю вхолостую, Пресветлый. Если мне что-то нужно — я беру это.       После своих слов Темный не стал патетично исчезать, а дождался когда Пресветлый выйдет из ресторана и вернется в офис, после чего набрал номер Дмитрия.       — Ведьмочек. И повеселее, — сказал он в трубку.