Монтегю-Затейник

-Мне было сезонов пятнадцать, когда Виигу появился на свет. С Миикелем у нас была разница в два сезона всего, но от того мы не были ближе: он был слишком похож на отца, такой же гордый, язвительный, яростный и холодный — он так же был резок с матерью, которая чахла от их с отцом дрянного норова. После рождения Виигу, уже здесь, на Зеленом Острове, она стала совсем слаба, и я сама должна была приглядывать за братом. Он был… он с самого рождения был каким-то не таким, маленьким, болезненным, вялым, как будто даже отсталым... Стыдно признаться, но мне претил его странный говор, нелепые фантазии и чудные идеи. "А какие именно идеи?" Леди Ядвиига, подняла на меня опухшие от слез глаза, полные непонимания и печальной красоты. "Ну то есть… Вы говорите, что ваш брат был безвольным дурачком, но тут же заявляете, что он был вовсе даже идейным." -Я не говорила, что Виигу был безвольным, - Теплые янтарные глаза чуть похолодели. - Он мало играл, его сложно было чем либо заинтересовать, но, Великие Сезоны, он не был безвольным! Мы сидели на старых продавленных креслах, в пристройке, которую коты именовали Кудесничной. Запечатанные окна выбили подручные Олли, и мерзостный запах гниющей плоти неохотно выветривался. Корзины с вином, сыром и мясом убрали, смели помет посыльных чаек, спускавшихся сюда полакомиться тухлятиной. Потом рабы-выдры все утро орудовали мокрыми тряпками, стараясь смести побольше пыли, не потревожив хозяйку и ее гостей. Но несмотря на их старания, в комнате то и дело раздавалось чихание. Прикрывая платком мучительно зудящий нос, я оглядывал покои лорда Виигу. Кресла принесли из замка, а кроме них мебели для отдыха почти и не было: низенький занозчатый топчан в одном углу, и такой же низенький занозчатый табурет — в противоположном, подле большого стола заваленного пергаментом, разноцветными чернильницами и ломанными перьями. В столе было два шифлота, обитых железом и запертых на тяжелые замки. Два ящика - шесть замков. Когда Олли позвал тощего выдреныша-оборвыша с хитрыми глазками и потребовал, чтобы тот отпер замки, бедный щенок едва не лишился лапы: по внезапно раскалившейся отмычке на мозолистую ладошку скользнул сгусток светящейся синей субстанции, и несчастный зверек, в исступлении носясь по дому, едва не устроил пожар. Наконец, миледи Фелес подставила ему подножку, сорвала с вшивой выдриной головы бандану и туго намотала вокруг пострадавшей лапы. Ткань почернела и начала крошиться, но свечение прекратилось и субстанция, словно живое существо, издохла. -Чхи! Но он же был котенком, так? - спросил Саймон, чье плечо теперь украшала чистая белая повязка. - Он играл с детьми слуг, разве нет? -Другие котята его не интересовали, ему было с ними скучно, а они его боялись. "Из-за глаз?" Кошка закусила губу. -У Виигу уже тогда были большие глаза, но… Нет, дело не в них, совсем не в них. Он смотрел на них с высока и называл дураками. Ему были безразличны их маленькие котячьи радости и примитивные интересы. Он был фантазером от Природы — придумывал какие-то собственные "рецептики", чтобы "папа был хорошим", чтобы "мама не болела", чтобы он сам "вырос ну очень мудрым", - Ядвиига как-то странно улыбнулась. - После того, как суеверный старик-выдра из наших первых рабов рассказал ему про то, как жемчуг спасает от огня', Виигу начал воровать жемчужины и жечь их в пламени факелов, чтобы проверить, насколько прав был тот старик. "И… он разочаровался?" -Нисколько. В четыре сезона зверя сложно разочаровать... Кажется, он рассказал мне тогда, что для того, чтобы слова выдры работали, нужен правильный огонь и правильный жемчуг. "Кажется?" -Я не очень-то внимательно его слушала тогда, - кошка залилась краской. - Он понимал это, и потому приставал со своими идеями к маме. Она с интересом слушала его, а он с интересом рассказывал. А потом он вдруг заговорил про братика... -Какого… что еще за братика? - перебил ее Саймон, и мне ужасно захотелось стукнуть его по больному плечу. -Виигу просил маму родить ему братика, который слушал бы его идеи и помогал их воплощать в жизнь. Он был не по-котячьи одержим этой идеей… Он расписал свои с братом похождения на целую жизнь вперед, придумал для него внешность, повадки, даже придумал ему имя… "Вилле?" - заключил я, и сам себя одернул, что так резко перебил хозяйку замка. Однако она не обиделась — лишь вздрогнула, услышав ненавистное имя. -Да, он хотел назвать его Вилле... Странное имя, но маме нравилось. Ей вообще нравилось все, что придумывал Виигу — и за это он обожал маму, говорил всем, что она носит под сердцем лучшего кота нашего времени… Ядвиига замолчала и еще долго сидела, глядя на обожженного выдреныша, клянчившего у Олли монетку "за понесенные страдания". "То есть, Вилле все-таки должен был родиться?" -осторожно спросил я. Она кивнула. "Но… не родился, так ведь?" Она покачала головой, спешно смахнула предательские слезы. -Нет, не родился. Мама не выносила его и вскоре скончалась, - голос Ядвииги бесцветен, как каменные стены Кудесничной. - Она была не молода и часто болела, однако отец и Миикель… В общем, я не знаю, умерла она сама, или ее все-таки убили. Но Виигу был уверен в последнем. На похоронах он заявил Миикелю, что тот убил маму и Вилле, потому что Вилле должен был быть гораздо лучше их с отцом... Миикель взбесился и разбил ему лицо. Сломал нос, верхнюю челюсть, обе скулы и, я так подозреваю, мозги тоже... Маленькому котенку! Сезоны, как же здесь воняет! Я почувствовал как стремительно рот переполняется слюной и едва подавил приступ рвоты. Мне хотелось как можно скорее покинуть этот прокаженный остров полосатых извергов и вернуться на Терраморт, пусть бы даже его уже сожгли двадцать раз… Лучше умереть, чем жить на Зеленом Острове! -Вы видели его, и знаете, какое у него лицо. Круглое, плоское, курносое, с острыми кривыми скулами и вдавленной переносицей. От нее идут странные складки, как у восточников, но глаза просто огромные, выпученные — едва не вываливающиеся из орбит. Кот улыбается, не размыкая губ, но когда он открывает пасть, случается, видны мелкие кривые зубы. Я никогда намеренно его не разглядывал, но теперь детали сложились воедино и я вдруг осознал, до чего же он уродлив. "Очень странное лицо, вы правы… И каково ему тогда пришлось?" Вопрос мой был риторическим, но Ядвиига тотчас же откликнулась: -Он стал прятаться, скрываться, почти перестал разговаривать. Видят Сезоны, ему было больно поначалу, особенно его неокрепшему умишке… Он панически боялся Миикеля, избегал отца, на которого тот был мучительно похож. Я разыскивала Виигу, когда и где только могла и со мной он иногда разговаривал. Про жемчуга и огонь, но не более того, - Ядвиига закинула одну деревянную ногу на другую, задумалась, открыться нам или умолчать о главном. - А потом он вдруг ожил. Снова стал много говорить, играть в крепости, даже научился смотреть отцу в глаза. Миикеля он еще долго боялся, но то, как внезапно закончился его траур по маме и Вилле, насторожил меня и Олли... По лицу Олли было видно, что насторожить его не сложно. Старый кот - по словам миледи Фелес - был некогда вассалом ее отца, а ей самой присягнул на верность тридцать сезонов назад, когда Миикель, избив Виигу, стал грозиться разделаться с остальными наследниками лорда Балуура". Поводов для беспокойства, по утверждению самого безухого рыцаря, было предостаточно. Но младший брат беспокоил его еще больше. -Однажды Олли предложил мне спуститься в подвал, куда перенесли мебель из покоев матери. Сказал, что там я увижу что-то очень странное, - полосатый хвост вдруг распушился. - Вечером, во время ужина, когда все отцовские офицеры и их семьи собрались в трапезной, я спустилась в подвал и нашла там Виигу, он… Он стоял у зеркала и говорил сам с собой каким-то странным высоким голосом. Увидев меня, он снова заговорил нормально и сказал, что… Что Вилле не захотел умирать, но поскольку так и не родился, то попросил Виигу приютить его в своих мыслях, и тот согласился. В общем, он представил нас с Вилле, и тот вошел в наш семейный круг. Знали об этом лишь я и Олли. Взгляд Саймона ясно говорил, что он думает о семейке Фелесов и Ядвииге в частности. -Вилле помог Виигу научиться нормально общаться с другими котятами, посоветовал и помог собрать кружок из детей влиятельных офицеров — он был открыт и обаятелен, этот Вилле. Вилле научил Виигу не бояться Миикеля и даже незаметно выставлять его идиотом перед последователями отца — он был смел и дерзок. А еще Вилле был провокатором. Он толкнул Виигу на первое убийство: когда Людо Лагунный потребовал ровно в полночь освободить и отпустить рабов, Вилле подослал к его отряду единственную выдру, облитую СМЕС, которое зажглось, как только подошли повстанцы с факелами… "Постойте, что еще за смесь?" -Не смесь, а СМЕС, особое вещество Смертельно-Неминуемое Единожды-Сжигающее, лучшее изобретение Виигу, - кошка кивнула на выдренка-взломщика который все еще тихонько пререкался с Олли. - Первую порцию он получил еще в двенадцать сезонов, еще по раннему "рецептику", но с тех пор серьезно усовершенствовал. От сильного тепла оно дает потрясающе сильное синее пламя, которое растет, стелясь по любой твердой поверхности, открытой воздуху и кратно раскаляется, когда смыкается на захваченной поверхности. Никакого запаха, никакого спасения. Я опустил глаза на почерневший обуглившийся платок на полу. "Кроме удушения, надо полагать?" -Да, его нельзя потушить иначе, кроме как перекрыть к нему доступ воздуха. И на то требуется время… В общем, когда его изобретения показали себя в борьбе с повстанцами, отец отстроил для занятий Виигу Кудесничную, надеясь, что в каменной пристройке он не сможет, воодушевившись, поджечь крепость. -Пиромант уже тогда был настоящим бесом, - добавил свои пять золотников Олли, выпроваживая выдренка прочь. - Чуть что, пускал в ход когти. Особенно если его так называемые друзья отказывались испытывать вещество на рабах. -Меж тем воображаемый друг Виигу стал умасливать брата опробовать СМЕС на каком-нибудь последователе Миикеля, и мне стало по-настоящему страшно — ведь у Миикеля было гораздо больше лояльных котов, чем у меня или младшего брата. Вилле настаивал, что надо рискнуть, и тогда нас, меньшинство, станут бояться и уважать; я сказала, что ему всего лишь десять, и он еще не знает, чем рискует. Пригрозила рассказать все отцу... Ядвиига приподняла подол платья и мы с Саймоном впервые увидели ее тонкие деревянные лодыжки. -Я бы все равно не рассказала! - словно бы оправдывалась она. - Но оба они пришли в ярость: Виигу сказал, что считал меня своим другом и лучшей союзницей, а Вилле заявил, что кошке без когтей легко проявлять слабость на пустом месте. Это было больно и низко… И я допустила страшную глупость, сказав, что пусть у меня нет когтей, но мне, в отличии от некоторых, посчастливилось родиться, что я могу ходить, говорить, чувствовать, не потесняя кого-нибудь чужого…Мы были в том самом подвале, с зеркалом, и Олли не сразу услышал мой крик... Тогда он - Вилле или Виигу, не знаю, кому пришла эта идея раньше - снял со стены кистень и сказал, что ходить я больше не смогу. Она встала, тяжело прошла на середину комнаты, оттолкнулась обеими тростями и пару раз, как будто неуклюже (но, как по мне, все равно чрезвычайно изящно) повернулась волчком, изобразив "ласточку". Олли слезливо вздохнул, глядя на свою питомицу: -Он ошибся... -Ошибся, но лекарь все равно отнял перебитые лапы, почти до колена каждую, - Ядвиига снова села. - Оно того стоило уже потому, что Виигу не отходил от меня неделями. Тогда в подвале, упав, я разбила зеркало и даже, помнится, раза два ударила Виигу осколком под ребра, но брат злился только на себя. Слезно клялся, что прогнал Вилле, понял, что это глупая иллюзия, и что больше он ей не поддастся... До вашего рассказа я верила, что он не обманывает меня. В комнату заглянула рыжая кошечка сезонов трех от роду и помахала Ядвииге. Ядвиига, чуть смутившись, помахала кошечке и о чем-то тихонько попросила Олли на Нагорском диалекте"'; я без труда понял ее — "отведите юную леди к Трепачу". Олли тактично намекнул, что дивное создание опять доставит горностаю массу хлопот, на что получил мягкий, но утвердительный ответ — "он ей нравится, так что пускай потерпит, а здесь девочке делать нечего". Огромный кот и крошечная кошечка вышли. "Как дочь Миикеля стала вашей воспитанницей?" -Миикель овдовел вскоре, как отец испустил дух... Последние несколько сезонов мы жили мирно, ведь выдры нас боялись, особенно Виигу. Сам Виигу стал спокойнее, и все свободное время посвятил работе — запирался в Кудесничной и порой работал месяцами, не выходя ни на минуту, еду ему спускали через трубу, вы и сами, наверное, поняли. Изнутри видно, что труба, на самом деле, не одна: широкая, через которую спускали корзины, обрывалась в потолке "комнаты отдыха". Вторая, вчетверо уже первой, находилась в широкой, но спускалась ниже, в подвальное помещение, где среди сложных механизмов и причудливых стеклянныйх колб кот-Пиромант создавал свое жуткое смертоносное варево. Из подвала коты вынесли два сундука, подписанных "милой сестрице — на всякий случай", а за ними обнаружили подземный ход, ведущий в казармы, через который Вилле (или Виигу?) сбежал в конце зимы. -Виигу задался целью создать безупречный состав на основе жемчужного порошка, чтобы, если потребуется, контролировать им горение СМЕС. Уж не знаю, насколько этот состав помог бы нам… Сначала он пытался выторговать как можно больше жемчуга у Гвендолин, но сделка обернулась катастрофой. Потом, спустя несколько сезонов, он разорил и разграбил последнюю жемчужную ферму Королевы Рулэйн, которую до недавнего времени оберегали повстанцы. Когда я видела Виигу в последний раз, он заявил, что у него достаточно жемчуга, чтобы "вдоволь поработать", настоял, чтобы никто его не беспокоил под страхом смерти, и заявил, что любит меня, что ни за что не оставит в беде, что бы ни случилось. Он заперся в Кудесничной, как делал и раньше... И в ту же ночь наш отец скончался. *** Рассказ Ядвииги Фелес был долгим и страшным. Сидя в вонючей берлоге безумного кота, мы узнали, как Ядвиига с неполной сотней своих последователей вынуждена была покинуть замок (или крепость — как они его называли), как Миикель убил собственную жену, решившую сбежать вместе с дочерью вслед за Ядвиигой. Наконец, про то, как спустя почти месяц на восточном горизонте появились пиратские суда, а из Кудесничной пошли письма от Виигу, приславшего сестре помощь. В своих письмах младший Фелес раскрыл ей местонахождение тайного хранилища, доверху заполненного золотниками и наказал всенепременно выслать их с кошачьими кораблями на Терраморт. К тому времени, как сошел последний снег, у Ядвииги была уже собственная армия, которую она, не страшась более последствий, повела на старшего брата. В день, когда Террамортский флот двинулся в смертоносное плавание, пираты обманом захватили сперва малышку Хедви, будущую воспитанницу Ядвииги, дочь Миикеля, затем замок, и, наконец, самого Фелеса. Самопровозглашенный лорд Зеленого Острова пытался бежать, но Ядвиига дала ему бой у поверженных главных ворот, и тот, к величайшему своему позору, проиграл этот бой: орудуя шпагами, спрятанными в тростях, сестра жестоко ранила его, но предпочла отдать на растерзание лучникам, а не добивать самой. Опьяненная собственным триумфом, напоследок она разбила брату лицо в кровавое месиво, отомстив, как она надеялась, за мать и обоих младших братьев — рожденного и не родившегося. Правда последний застал ее врасплох... *** Тем же вечером вернулись дозорные с Тайной Бухты, где стоял скромный флот Фелесов, и сообщили, что все корабли исчезли без следа, как и остатки банды Виигу. Хуже того — оставленные пиратами корабли почти все были затоплены. -Выдры постарались, - сокрушалась миледи Деревянное Копытце; мы с Саймоном поднялись в ее покои и вместе с ней выслушивали донесения кошачьих офицеров. Корабли затоплены, воины изнурены растянувшейся на целый сезон войной. Не было печали, но… -Вам послание, миледи! Чайка от лорда Фелеса! Мы втроем склонились над пергаментом и от последующих слов мой мир рухнул: "Милая Ядвиига, Прости, что молчал так долго и так долго тебе мозги пудрил. Но я все же послушался Вилле, и оба мы теперь правим островом Терраморт. Это было проще жареной рыбы и почти так же вкусно. Я нехотя оставил тебя без денег и флота, но зато у тебя есть настоящая армия и два сундука — со СМЕС и ПротивоСМЕС. Оба работают, я проверил. Если надо, вышлю еще. Оставляю тебе остров, полный чистой воды и несколько поредевшего дивного леса (я забрал с собой немного), а сам я останусь здесь потому что здесь много подопытных крыс, а еще потому что Вилле тебя ненавидит. Я считаю, что он не прав, но и бросить его не могу — брат все-таки. Спасибо тебе за поддержку и прости младшенького, за то, что сделал тебе больно.

Люблю тебя, Виигу Фелес, властитель острова Терраморт."

Саймон взвыл, Ядвиига — тоже. Я без сил привалился к окну и вдруг увидел за озером неровный строй. Выдры. Сотни выдр! И ястреб. "Есть идея. Она безумная, но брату вашему уступит." -Увы, нам более ничего не поможет, мастер Монтегю. Гвидо поможет. "Выдры помогут. Людо Лагунный, Король-Изгнанник, поможет нам!"