Великая жертва

Кафе встретило их плавной классической музыкой, неторопливым и услужливым персоналом и кучей свободных столиков. — Что будем заказывать? — Гил сел за стол. — Мы будем есть или перекусывать? — По-моему, с такой нервотрепкой много типа не съешь, — блондин листал меню. — Хм, думаю, салат и какая-нибудь котлетка с кашей тотально сгодятся. — Официант! — Байльшмидт подозвал юношу. — Два салата, котлета, гречка, подлива, бифштекс, пюре, и пара чашек кофе с мороженым, ну и тирамису. Отобедав, друзья отправились на службу. Они разошлись по своим кабинетам и до последнего часа перед концом смены наконец-то расправились со всей рутиной, включавшей в себя документацию и прием пострадавших, а также несколько выездов в разные концы города. Последний час уже не был столь загруженным, поэтому Гилберт решил до конца смены подробнее изучить информацию на флешке-летучей мышке. Через некоторое время к нему в кабинет, как к себе домой, пожаловал Феликс. — Узнать бы, кого этот хмырь пытается вызвать, — Байльшмидт вздохнул и почесал грудь. — Как думаешь, почему он вообще это делает? Какая у него цель? — Должно быть, это что-то типа недостижимое для простых смертных, что нужно тотальное вмешательство потусторонней дряни, — Феликс призадумался. — Что-то типа магии, порабощения всего мира, контроля разума… — Секса со всем, что движется и тому подобного самоутверждения. Он нормален? — Гилберт, услышав шорох, придержал двери. Кошак сидел у порога. — Ну, что ты, морда светящаяся, тут торчишь? Феликс, а ты не знаешь, кто из демонов кошек возлюблял в качестве жертв? Но Лукашевич не ответил на последний вопрос, а взъелся из-за первого: — Кто нормален? Чувак, который убил свою семью, создал секту, потрошащую людей и животных, а потом растворился за дверьми допросной? Он-то нормален?! — Я не про это сейчас. Я пытаюсь понять, что его тогда побудило. Узнаем, что за демон, поймём причину и все остальное. Я на досуге порылся в сети. Если то, что мы нашли на карте, действительно пентаграмма с кругом, то беременная не жертва, она ключик. — Тогда моей… в смысле Брагинского… то есть Ольге Алдан нужна усиленная охрана не только людей ее мужа, но и с наших рядов, — блондин крутил карандаш между пальцами. — А еще лучше быть параноиками и вязать тотально всех, находящихся в радиусе сотни метров от нее. — Можно и так, но кто ж нам это даст сделать? — Байльшмидт вздохнул. — И ведь не спрячешь ее нигде. Кроме… Слушай, а если монастырь? Ну, типа паломничество и все такое… — Предложить Садыку увезти ее в Медину или в Мекку, а самим устроить засаду, замаскировав приманку под беременную блондинку? — Она не мусульманка же. Может предложить Ивану ее сопроводить? Надежней будет. — Гилберт чесал затылок. — Нет, и так, и так не получается. А если Наташу? — А что с ней? — блондин вжал голову в плечи. Упоминание еще одной экспрессивной родственницы порождало отнюдь не радужные воспоминания. — Может ее попросить? Я понимаю, капитан ВДВ не совсем та защита, но кто знает. — Байльшмидт вздохнул. — А чего она, кстати, в десант пошла? Назло брату? — Смотря которому из, — хмыкнул Феликс. — Брагинскому она никогда и не подумает ничего назло делать. Он для нее как корова для индуса… Вообще, я типа считаю, что пошла она туда просто потому, что тотально может. — Это да. Именно «тотально», — альбинос потер щеку. Он лишь однажды возразил при младшей сестренке Брагинскому, но память о ее легкой ручке была жива до сей поры. — Эх, может ее все-таки попросить. — Вот только, — Лукашевич задумался. — Придется Ольге самой ее просить. Сам типа посуди, пойду я — пошлет, пойдет Иван — она будет на него глазеть, а слушать забудет, и, не дай Бог, пойдешь ты… Блондин достал телефон и набрал номер старшей сестры. Но монотонные гудки не прерывались почти целую минуту. — Может у беременных типа сейчас что-то вроде тихого часа? — непонятно у кого спросил Феликс. Гилберт с тревогой смотрел на него. — Пожалуй, я рискну позвонить Наташе, пусть смотрит, как на ничтожество, она, чем убьёт начальник. Но тут лицо Феликса засияло, видимо Ольга трубку все-таки сняла. — Извиняй за беспокойство. Не разбудили? Тебе Садык все передал?.. Ага, и типа поэтому ты сейчас тотально одна ходишь по магазинам, — блондин хлопнул ладонью по лицу. — Мы, знаешь ли, стражи порядка, беспокоимся за тебя… Тотально срочно созвонись с Наташей. Сейчас ее мой тотальный коллега типа проинформирует, а ты ее подожди в каком-нибудь многолюдном кафетерии, желательно, где дежурят охранники… И не вздумай разговаривать с незнакомцами! Никогда еще Байльшмидт не был так рад слышать Наташу. — Наталья! Здравствуйте, а не могли бы вы поохранять свою сестру, а то ни нас, ни мужа, ни брата она не слушает, а ей очень нужна охрана, желательно в монастыре. Да-да-да, я полностью согласен, что я некомпетентный салага… да, очаровательнейшая Наталья Степановна, и с этой характеристикой я тоже согласен, — альбинос показал большой палец Лукашевичу. — Нет, к сожалению, Ольга Степановна не оставила нам адрес магазина. Да, согласен, мы некомпетентные лохи. Спасибо большое, только Ивана Степаныча предупредите. Гилберт тут же поспешил сбросить вызов. — Пф, адрес магазина, пф, — фыркнул Феликс, усмехнувшись. — Как будто она свою сестру не знает, и не знает, по каким торговым центрам она обожает ходить. Так что последнее это она тотально зря. — О, мой дорогой друг, если твоя сестренка хотела, что б я поунижался, то, ради Бога, главное что б она была рядом с Ольгой, авось отмахнется. Ну, а мы пока пройдемся по демонам, — Байльшмидт сел за комп. — Так, где тут у нас Гугл? Ок. Кошки, демоны, полнолуние, вызов, найти. — Голуби, — не своим голосом добавил Феликс, завидев прозрачную птицу, пролетевшую сквозь окно и усевшуюся на стеллаж с документами. — Я, кстати, слышал от парней из соседнего отдела, что у них последние вызовы связаны с разрушением голубятней и тотальным удушением их жителей. — Вот только голубей нам не хватало, — альбинос ввел в запрос и голубей. Так Барбатос… ох ё! Носит титулы Герцога и Графа. При церемонии вызова появляется как прекрасный юноша с ясным голубым взглядом, светлыми волосами, в зелёном камзоле, верхом на кентавре. Его следует вызывать, когда Солнце в Стрельце. В его ведении находится возможность даровать Магу способность понимать язык любых животных и птиц. Барбатос вызывает дружбу с нужными Магу людьми, сглаживает недопонимание при деловых переговорах и успокаивает сердечные чувства. Открывает прошлое и будущее, примиряет врагов и всякого рода разногласия. Управляет 30 Легионами Адских Духов. Астрология — 16-20 градус Близнецов. Время суток — 5:00 — 5:20 Ключевое слово — Зачатие. Места проявления — везде, но только когда Солнце в Стрельце. Слова Силы — по запросу. Магические свойства — предсказания, влияние на животных и птиц, вызывает дружбу. Предсказательные свойства — беременность или начало создания какого-то замысла в жизни вопрошающего. — Так, Солнце в Стрельце... Феликс, посмотри, это когда? — Тотальная астрологическая фигня, — буркнул Лукашевич, набирая запрос. Открывшаяся информация вконец все запутала. — Это вообще ни далеко, ни близко к тридцать первому октябрю. — Да? Странно, может этот гот не знает или специально так делает? — поглаживая котика, сказал Байльшмидт. — Пытается типа обмануть? — блондин моргнул. — Вот только кого? Если копов, то ладно, тотальный фиг с его закрутами. А если этого… — Смотри, на одном из форумов говорится, что печать этого демона не звезда, это что тогда? Ничего не понимаю, — Гилберт вздохнул. — Не будь я свидетелем всей этой мистики, то сказал, что это не несет тотально никакого смысла. А что, если вообще не заморачиваться над «что, да как», а поймать этих мерзавцев и у них самих все выяснить? Не думаю, что их тотально прошареный босс что-либо гуглил перед тем, как все это замутить. Если он может раствориться в воздухе в месте, где каждый квадратный сантиметр напичкан камерами, то значит и чудовище призвать не в то время, не той печатью у него получится. — Боюсссь, что это не так, — в кабинет зашел Стефан. — Мои мальчики не поленилисссь сссвязатьссся ссс одной занимательной группой. Вызвать демона в неурочное время можно, но нужны жертвы, много жертв. Боюсссь, беременная лишшшь ключ, а вот круг — дверь — побольшшше и есссть жертвы. — Мы не сможем эвакуировать всех людей оттуда, это два микрорайона плюс промзона, — Байльшмидт посмотрел на карту. — А самое интересное, тут нет ни одного храма, мечети или синагоги, ничего. Ну не сгонять же нам сюда священников? Гилберт принял появление вампира спокойно, чего не скажешь о его напарнике. — Kur… — Феликс, не ожидавший появления вампира, вовремя прикусил язык. — Стучаться тотально надо! А ещё по записи! Мало того, что для приведений тут проходной двор, так ещё и для летучих мышей. Гил, если он всегда так неожиданно подкрадывался сзади, то я уже тотально не удивляюсь ни твоему кирпичному лицу при виде духов, ни нервным срывам. — Спасибо, Стефан, присаживайся, есть будешь? — Байльшмидт протянул ему руку. — Нет, я сссыт, но ссспасссибо за предложение, — вампир улыбнулся. — Мне нравитссся твоя готовносссть платить. Во взгляде Калиша промелькнула тень, когда его взгляд наткнулся на то место, куда несколько часов назад призрачная девочка ударила Гилберта. Но Стефан промолчал. — Тогда, типа, может водички? — Лукашевич решил поддержать разговор, несмотря на то, что этот нечеловек все еще пугал. — Ну, я просто тотально не в курсе, пьете ли вы там кофе или чай. Воду-то все пьют, да! — Нет, я не пью воду, чай и кофе, только кровь. Но я сссыт, — вампир улыбнулся. — Проблема? — Гилберт посмотрел на Стефана. — У тебя да. Метка мертвых всссегда плохо. Тебя отметили. Есссли что, добро пожаловать в клан, девочки будут всссе твои. — Какая еще метка?! — Феликс аж вскочил от удивления. — Это типа та эктоплазма, которую высрал тот голубь?! Стефан рассмеялся, смех его был свистящим и глухим. — Нет малыш, его убили, так ведь, Гилберт? Больно было? — У Великого высокий болевой порог, — усмехнулся альбинос. — Так, пощипало немного. В большинстве своем это была фантомная боль. — Главное, что было больно, — вампир встал. — Ладно, я пошел, а вы разбирайтесссь. — Опять нагнал тайн, — вздохнул Гилберт, едва исчез Калиш. — Скажи, Феликс, вот что нам с этим всем делать? Ты молитвы знаешь? Но тот не ответил, пораженный словами Стефана. Верить в них не хотелось, но опровергать… Взгляд зеленых глаз остекленел. — Ты... мертв? — хрипло донеслось вместо ответа. Гилберт влепил ему пощечину. — Очнись, чудо блондинистое! Если не расплюемся с этой гадостью, буду мертв, а пока живее всех живых. Давай решать, что делать. Феликс обижено потер красную щеку и молча направился к своему кабинету. В его кабинете иконки не сразу бросались в глаза, перемешиваясь с картинами и фотографиями, которые покрывали почти все стены. Вообще, делать из рабочего места уютный уголок было, видимо, семейной привычкой. Но карьерное положение не позволяло Лукашевичу разгуляться по полной, поэтому ни тебе розовых кресел, ни папок в наклейках и стразах. Феликс нашел в верхнем ящике письменного стола карманный синий молитвенник с фиолетовой закладкой-лентой по центру книжечки. — Извиняй, но там типа все на латинском, — буркнул блондин. — У меня дома вроде был побольше и с переводом. Зайдя в кабинет следом за Феликсом, Байльшмидт закрыл двери. — Прости, что ударил, — он протянул прохладный белоснежный платок. — Не время паниковать. И, думаю, что нам все равно какой язык. Ищи молитвы экзорцистов. Я далек от этой темы. Лукашевич вроде не обижался и не сопротивлялся, когда Байльшмидт приложил мокрый платок к горячей от удара щеке. Он просто решил это игнорировать. — Под экзорцисткими ты имеешь в виду такие, которые злых духов изгоняют? — Феликс открыл содержание. — Я сегодня нашел парочку похожих, но экспериментировать не решился. Боялся свидетелей твоих распугать. Пускай они типа не злые, но мало ли… — Именно такие, и архангела какого подключить не помешает, — Гил стал гладить его щеку. — Ну вот, прошло. Сможешь выучить молитвы? — Издеваешься? Я тотально всего «Пана Тадеуша» в четырнадцать лет наизусть знал и до сих пор помню. Для меня выучить пару средних по размеру молитв труда не составит, — гордо заявил Лукашевич. — Тем более время же нам позволяет, так ведь? — Пока еще да. Ты отпуск отгулял? — альбинос плюхнулся на диван. — Какой отпуск, — отмахнулся Феликс. — Только если каких пару дней во время праздников просил из общего числа отпускных вычесть. Да и то это было только раза три. — Отлично. Поедешь со мной на море? Или предпочитаешь зимой гулять? — почесав грудь, Байльшмидт уставился в окно. — Сначала на отгулы погуляем у Ольги. Проводим там типа осень, а там и тотально решим, как дальше быть, — он мечтательно посмотрел на рекламку с загородным коттеджем. — Там ещё было написано, что рядом есть ипподром. Тотально, правда? — Ага, — Байльшмидт улыбнулся, — потусить ссс Ссстефаном хочешшшь? — он скопировал акцент и оскалился. — Или тебя устроит тихий размеренный отпуск буржуа, с бутылкой хорошего вина, конными прогулками и вечерами у камина? — Ты этого вампира с собой взять хочешь? Нафиг? — нахмурился Лукашевич. — Знаешь ли, второй вариант катит на какую-то романтику для девушек. Это типа намеки? — Неет, вампир на солнце не поедет, скорее пригласит к себе. На что намек? — прикинулся дурачком альбинос. — Тогда как мы будем с ним тусить, если он с нами на шашлыки не поедет? — блондину ещё хотелось добавить что-то вроде «С чего ты вообще его приплёл к нашему разговору, он же тебя мертвецом назвал?», но побоялся за вторую щеку. — А этих «намеков» мне ещё со старших классов тотально хватило, когда всем вдруг стало небезразлично, какой мой любимый цвет и хобби. Гилберт улыбнулся: — По поводу намеков я устал от кучи людей и нелюдей, покоя хочется, однако. А какое твое хобби? Лично я знаю только два. Одно ржет и цокает подковами и второе ревет мотором. Розовый цвет я не очень люблю, но привык, что ты его любишь. Кстати, давно хотел спросить, а что ты любишь больше: лошадей или байки? — Конечно лошадей, — не задумываясь, ответил Феликс, и указал на одну из небольших картинок. Там была изображена бегущая гнедая лошадь. Издалека было похоже на фотографию, но если присмотреться, то становилось ясно, что лошадь вышита нитками, как и окружающая ее степь с ясным небом. — Это типа считается тотально не крутым увлечением, да? Гилберт взял картинку. — Это чудесное увлечение, не хуже других. Лошади — удивительные животные. Я конечно не так сильно, как ты, но тоже люблю общество этих четвероногих. — Мяууу! — в дверь поскреблись и просочился призрачный котяра. Плюхнув голову на колени Феликса, он заурчал, в окне задрожали стекла. — Лошади это да. А типа вышивка? — решил уточнить блондин, машинально потянувшись рукой за ухо кота. Тот поластился о ноги. — У меня дома макраме лежит, Степаныч вяжет, а Наташа собирает ножи, у каждого свои тараканы и как он их успокаивает — личное дело каждого. Ни хуже и ни лучше других. Мне нравится. — И видимо наше… твоего подозреваемого успокаивают массовые жестокие убийства и молитвы сатане, — Лукашевич повесил картину на место и заметил время на настенных часах. — Тотально, я хотел сегодня пораньше уйти, а и в итоге вообще типа пересидел тут. Вот что типа хорошая компания делает… Спасибо. — Поехали, довезу куда нужно, — Гилберт улыбнулся. — Один фиг, дома делать нечего. Засыпаешь — трупы снятся и наш убогий хмырь. — Да я, куда нужно, тотально опоздал уже, — отмахнулся парень. — Хотя мне домой тоже не сильно хочется. Там тотально скучно и одиноко. А после недавних событий еще и жутковато. У соседей недавно собака выла, а это тотально нехороший знак… — Хочешь на чашечку пива? — Гилберт потянул кота за хвост, тот зашипел, но не обратил на него внимание. — Как насчет рыбки к пенному? — Мне кажется, этот напиток типа не из такой посуды пьется, — парировал Феликс. — А помимо рыбки тотально необходимо что-то из тотально классического кинематографа. «Каспера», например. — Ну, сначала, я хотел пригласить тебя на кофе, но пиво лучше. Котяра, зови своих, пусть посмотрят с нами, только вид почеловечней примите, а мы за пивом и рыбой. Феликс, как думаешь, им приятно будет? — Пока их тела в морге, а родственников ищут для опознания, то типа так им будет не так одиноко, — пожал плечами блондин. — Как в прочем и нам… Они быстро вышли из здания и быстром шагом направились к машине Гилберта. Погода держалась такой же мрачной и суровой до самого вечера, а дождь продолжал усиливаться. — А нам может быть одиноко в компании друг друга? — продолжил оборванную тему Байльшмидт и, улыбнувшись, подрулил к магазину. — Тебе какое: темное или светлое? — Светлое. У нас и так этой тьмы по горло.