глава 51
18 марта 2019 г. в 12:51
— Сначала он позвонил мне утром, спрашивал о твоем фингале, спине и ухе, и типа не разбил ли ты мне сердце. Я ответил типа фингал от Пруберда, спина от дворника и Яо, про ухо вообще не в курсе, а все мои органы работают тотально нормально, без трещин, — начал Лукашевич. — Он больше мозг не выносил, что означало, что он доволен ответами. А потом, когда я спросил тебя про обед, мне казалось, что ты опять пустил слухи и от этого тебе весело... Я так думал до тех пор, пока Янек не позвонил опять и не стал называть тебя наркоманом, маньяком и прочими синонимами к твоей ориентации. Начал мне заливать мол ты не умеешь контролировать свои инстинкты и что ты тотально опасен, поэтому мне надо держаться от тебя подальше... И если я этого не сделаю, он это типа сам обеспечит и проконтролирует... Тотально накрывается наш отпуск...
— А все началось с того, что я поперся к друзьям покойничка узнать, какой публичный дом он и те двое посещали... — Гилберт вздохнул. — Первая порция дыма от травки и гашиша была именно там. Пока я прошлялся по городу, вроде все выветрилось. Понаблюдав за домом, я нашел там девицу легкого поведения, готовую к сотрудничеству. Знаешь, такого хентая я отродясь не видел! — золотой щупалец, выглянув, потерся о руку Лукашевича. — Девица была хитрой. Свечи, полумрак, ароматы трав, и я поплыл конкретно так. Мне было пофиг, а вот щупальца резвились во всю. Все, кроме золотинки.
— Т-ты повелся на уловки проститутки?! — удивленно и немного разозленно воскликнул блондин. — Где твоя логика и здравый смысл?! Им нельзя доверять! Робин Гуд сдох от руки женщины и ты туда же?!
— Спокойно, во-первых она дала адресок, но его нужно расшифровать... кстати, хочешь попробовать? Во-вторых, я такого порева даже в аниме не видел, а в-третьих, ее шантажируют братом, но это не наши проблемы, их решит наш клыкастый друг.
— Все равно это было тотально беспечно, — хмурился Лукашевич. — И опасно. Почему ты вообще ей поверил?
— Не знаю, но потом я поперся в отдел и наш начальник подвергся к приставанию с моей стороны. Я его всего лишь поцеловал... — Байльшмидт вздохнул.
Феликс в шоке поперхнулся воздухом.
— Ты... что?
— Да, да, в укуренном виде приставал к начальству, можно сказать сексуально домогался. После чего оно меня с наслаждением топило в раковине, — Гил погладил Феликса по голове.
— А ведь он мог, — искренне распереживался Лукашевич. — Приставать и целовать нетолерантного гомофоба, это типа все равно, что оскорбить в темном переулке очень экспрессивного и эмоционального тайского боксера.
— Короче теперь я условно безработный. Отрабатывающий две недели, — Гилберт вздохнул.
Блондин не знал, что сказать и как на все это реагировать. Жалеть Байльшмидта или вновь перевести тему, сказать, что в этой ситуации оба были виновны, а может вообще промолчать.
После затянувшейся паузы, он наконец сказал:
— Типа удивительно, что помнишь все так детально. Обычно всякая травка нарушает воспоминания, а типа сейчас ты рассказал мне больше, чем... кхм... жертва сексуальных домогательств. Это тотально круто.
— Нууу, я потом позвонил Стефану, а тот меня забрал. А как вставлять мозги он умеет, ты должно быть знаешь как, — тот потупился.
— Неа, не знаю, — покачал головой Лукашевич. — Когда мы были у него в особняке он как-то просмотрел твою память, но я не знаю как. Да и это мне неважно. Бедный Гил, — Феликс придвинулся ближе и положил голову ему на плечо. — Одна мозг замутила, другой промыл, а третий вправил. Вообще тотально трое на одного не честно.
— А теперь я открою тебе секрет. Знаешь кого любит мой золотой?
— Без понятия, — усмехнулся блондин, глядя на обвившее его талию золотое щупальце.
— Тебя, к остальным он равнодушен и прячется, — Гилберт улыбнулся. — Наверное из-за твоего желания, чтоб он остался таким один.
— А я такое типа загадывал? — удивился Лукашевич. — Может типа просто так выразился...
— Может и так, но ему понравилось, и чувствую, что перекрасился он, что б быть на тебя похожим, — Гилберт улыбнулся. — Ну а мозги мне просветляли массовым кровопусканием. Не бледней, Стефан был один, но теперь он походу в нирване, а я немного погрызанный в разных местах.
— Я заметил, — Феликс указал на две круглые ранки на бледной шее. — И позавчера такие тоже были.
— Позавчера была плата, а сегодня промывка мозгов, — Байльшмидт решил не таится и скинул халат. На бледной коже покусы алели уродливыми пятнами.
— Как оно тотально не отличается. Разве что ран тотально больше, — блондин заметил еще несколько ран. — Было больно?
— Под тем наркозом, что у меня был? Я вел себя как похотливая тварь с мазохистскими наклонностями, — Гилберт потупился.
— Не дуйся, я больше не буду тебя доставать вопросами, — Феликс виновато опустил голову. — Это тотально твое личное дело.
— Да я не из-за этого, мне стыдно... — альбинос покраснел, — стыдно, что повелся как малолетка, стыдно, что домогался начальства, стыдно, что вроде ухаживаю за тобой, но в критический момент поперся к Стефану, хотя и понимаю, что иначе тебя бы тут уже не было.
— Нет ничего страшного в совершении ошибок, которые ты сам признаешь и раскаиваешься в них, — блондин обнял его. — Ты сделал так как посчитал нужным. Стефана ты знаешь дольше, поэтому и знаешь, когда к нему можно обратиться за помощью. И ведь он тотально помог тебе, да? Я бы не смог.
— Я побоялся, что напугаю тебя, а Стефан прекрасно знает, как вывести из подобного состояния, да и ему в кайф... Кровь она же информацию несет, эмоции, а тут такое... — Гилберт, обняв блондина, перебирал его волосы. — Как думаешь, меня уволят или оставят?
— Ты слишком ценный сотрудник, чтобы тебя увольнять только из-за того, что на радостях поцеловал Ваньку. Это тотально глупо, — высказал свое мнение Лукашевич. — У тебя типа контракт когда истекает?
— Через три года, а что? — Гил наслаждался покоем.
— Возможно типа на совещании они решат, что ты продолжишь работать до истечения срока договора, а потом типа уже дадут вольную, — предположил Феликс. — Ты же типа не написал с какого числа и какого месяца хочешь уйти?
— Нет, не писал, — Гилберт поцеловал в макушку. — А твой братец та еще сволочь.
— Не будь он таким — не дослужился бы до начальника, — пожал плечами блондин.
— А я не про должность, а вообще.
— Вообще все в мире относительно. Он хоть и относится ко мне, как по гроб обязанному перед ним, но в этом есть только доля лжи и несправедливости, — вздохнул Лукашевич. — Он найдет способ добиться своего, поэтому я тотально сомневаюсь насчет нашего ноябрьского отпуска. Мне придется его послушать.
— Не сомневайся, — тут усмехнулся Гилберт. — Ему придётся послушать меня, иначе весь отдел узнает как круто он целуется. Если б он сопротивлялся до последнего я бы промолчал, но он уступил.
— Он просто тотально не устоял перед твоим Величием, — рассмеялся Феликс.
— Так что отпуск у нас будет, — Гилберт улыбнулся. — Я тебе не противен?
— Я ничего не боюсь, — помотал головой Лукашевич. — И ты мне тотально не противен. Янка давно следовало проучить.
— Спасибо, — Гилберт улыбнулся. — Что будем делать? Только чур не бегать! Все остальное приветствуется. Кстати, та девица была в восторге от чернышей, а у меня есть знакомый, который бы с ней замутил, несмотря на ее настоящие. Ты любишь разгадывать загадки?
— Люблю, — кивнул блондин. — Но это тотально зависит от того, какие они. Предлагаешь что-то решить в стиле "дети вот вам загадка, а ответ идет в рифму с предпоследней строчкой" или "k гостях y rwa" или вообще в стиле Холмса?
— Вот тебе листочек, в компе можно найти карту, ищи место, — Гилберт подал листочек.
— Фу! — Феликс тут же скривился, зажал нос рукой и прогнусавил: — Его что, заспиртовали в духах?!
— Не знаю, но разгадать его нужно, — Гил подкатился к блондину.
— Ладно уж, — Лукашевич забрал лист, и, держа его на вытянутой руке, рассматривал: — Хм, написано правшой, но левой рукой, и типа еще как-то по-инопланетянски.
— Я нашел тебе занятие на завтра? Рыжая говорила, что девушка любит зеркальные тексты. Может это поможет?
— Зеркальные, — блондин задумался, а затем направился в ванную.
Стоя напротив зеркала, он смотрел на отражение слов, записанных на бумаге.
— Ну как? — Гилберт заглянул к нему.
— Ну, телефон вроде получился, — неуверенно ответил Феликс. — Вот только код совсем другого города. Не того, что здесь указан.
— Давай, диктуй, — улыбнулся Гилберт.
Лукашевич прочитал получившийся набор цифр.
— А чей это номер и типа адрес должен быть?
— Теоретически это номер нашей дуры-блондинки, — вздохнул Гилберт, — а там кто ж его знает...
— Хм, а не боишься, что это тотальная ловушка? — Феликс продолжал смотреть на отражение Байльшмидта. — Если я тотально разгадаю этот шифр, то тотально поеду с тобой.
— А я не дурак, я туда не поеду. Для этого есть профессионалы, — Гилберт улыбался.
— Не дурак не пошел бы в притон и не надышался бы того, чего не стоило, — парировал блондин.
— Ну и это да, — он подошел к нему. — Ты пахнешь клубничкой, вкусно.
Феликс рассмеялся.
— Это результат неудачного акта помощи. Пани Аличе просила меня помочь ей с сортировкой привезенного варенья, но одна из банок оказалась бракованной, и когда я ставил ее на полку, она треснула и весь джем вылился мне на голову. Пани Элизабет помогла мне отмыться и привести прическу в тотальный порядок. А запах остался. Странно, сегодня он сильнее, чем вчера.
— А это было вчера? — Гилберт обходил Феликса туда сюда облизываясь. — Пахнет умопомрачительно!
— Ага, — блондин кивнул, проведя рукой по золотым волосам. — Пани просто не смогли жить без клубничного варенья и заказали срочную доставку. И после этого случая Элизабет решила сегодня съездить разобраться с фирмой.
— А пахнет как сегодня, — Гилберт уткнулся ему в волосы. — Или у меня это от обострения нюха после борделя.
— Это от того, что вчера ты был тотально подавленным и усталым, что было тотально пофиг на все, — предложил свою версию Феликс.
— Может быть, но ты восхитительно пахнешь! — Гилберт вновь уткнулся в его волосы.
Лукашевич хихикнул.
— А мне еще типа говорили, что ты от меда тотально не удержишься. Клубника тотально круче.
— Мед это приторно, а вот клубничка вкуснее, — Гилберт поднял его на руки. — Так бы и съел... Ладно, пошли дальше валяться, завтра разберешься с этим адресом, а хочешь давай попробуем телефончик через интернет пробить?
— Не надо меня типа есть. И поставь меня! — запротестовал блондин. — Это тотально прокатывало, когда мне херово было, а сейчас я сам типа могу.
— Ага, сейчас, — Гилберт его опустил на постель и лег рядом, — смотреть телефончик будем?
— Тотально. Я и так филоню как тотальный мастер, так типа надо совесть иметь и хоть так делами заниматься, — Феликс старался скрыть румянец за наглой ухмылкой. — Типа сейчас узнаем, провели ли тебя по тотально крупному или типа все же она не соврала.
Гилберт подал ему ноутбук.
— Вводи телефон и будем смотреть, такой ли уж я лох.
Лукашевич нажимал кнопки очень медленно, частенько зависая, чтобы найти нужный символ и цифру. Кое как спустя минуты три он таки ввел номер и посмотрел на высветившиеся результаты.
— А она не обманула, — Гилберт повернул страницу соцсети с указанным телефоном. — Вот эту стерву я и видел. Теперь бы ее еще у нас найти.
— Я завтра расшифрую ее адрес, — блондин пролистал ленту. — Походу она эта, типа ванилька. Зашибись, у нас есть готы, ванильки. Где же бродят эмо с хиппи? Для тотально полного комплекта не хватает только их.
— Типун тебе на язык! Хотя... хиппи у нас в борделе, а эмо... ну их нафиг! Они депрессивные, — Гилберт опять уткнулся в блондина. — Я подарю тебе шампунь с клубникой.
— Чтобы подтвердить слова Ивана о том, что ты наркоман? — усмехнулся Феликс. — Ты же тотально от моих волос отлипать не будешь!
— Это будет фетиш, я буду пользоваться им на выходных, в отпуске и в праздники, — альбинос закатил глаза представив это.
— А по будням значит мне типа можно будет мыть голову моим обычным шампунем из крапивы, да? — уточнил Лукашевич.
— Можно, но так же можно и по выходным и праздникам, если будешь на себя банку варенья опрокидывать.
— А не жирно ли расходовать варенье на такое? — пожурил блондин. — Я тотально согласен на клубничный шампунь.
— Хорошо. — Гилберт, обняв его, уткнулся в шею. — Как живность наша?
— Прелестные ребята. Видишь, на платье Сильвия согласилась тотально охотнее, чем на хвост, — улыбнулся Феликс. — А Пруберд уже второй день мой самый первый клиент за костюмом.
— А ты его снимай и в интернет выкладывай с хештегом канареечная мода, — Гилберт его сфотографировал и выложил в инстаграм.
— Типа я знаю, чем займусь завтра, — рассмеялся Лукашевич. — Пруберд, ты не против завтра примерить все свои наряды и еще новые?
Птица слетела к нему и потерлась головкой о щеку, якобы только сейчас заметив хозяина попрыгал к нему.
— Я типа кое о чем хотел спросить. Сколько лет вы тотально вместе? — немного потупившись, спросил блондин, глядя на эту милую парочку.
— Пруша, сколько мы с тобой вместе? Ты не помнишь? Эх ты, а я вот помню, у нас через месяц юбилей. Пять лет совместной жизни, — альбинос улыбнувшись погладил кенара.
— Получается вы типа здесь нашли друг друга? Прямо типа в то же время, когда ты пришел работать к нам? — удивился Лукашевич.
— Чуть раньше, — Гилберт погладил птичку. — Он залетел в мое окно и не захотел жить с остальными птицами, да и я против не был.
— Это тотально романтично. Он типа знал, что ты ему будешь тотально лучшим соседом в отличие от собратьев.
Пруберд расчирикался и стал летать.
— Похоже он с тобой согласен.
— Похоже на то, — кивнул Феликс. — А ко мне никто не прилетал, не приползал, не приходил, не приплывал. Я наверно типа совсем не похож был на Айболита, поэтому искал пациентов сам.
— Когда это желтое чудо ко мне залетело был сильный ветер и жуткая гроза, как он тогда не погиб до сих пор удивляюсь, сел на окошко и упал в комнату, я его полночи под лампой сушил да глюкозой отпаивал. Ничего, вон красавец какой и поет голосисто.
— Ты настоящий герой, — улыбнулся блондин. — Спасаешь жизни направо и налево. Ты тотальный молодец!
— Я эгоист. Мне мое душевное равновесие дороже, — не согласился Гилберт. — А где наша дама? Почему неслышно и не видно?
— Герой вполне может быть эгоистом. Тотально не исключено, — отстаивал свое мнение Лукашевич. — Пруберд должен быть в курсе, где наша леди Сильвия. Он ее типа сопровождает всюду.
Пруша слетел на пол. Кошка дремала, положив голову на лапы.
— Это элементарно, — усмехнулся блондин, довольно лыбясь. — Нам типа стоит вести себя тотально потише. Пруберду не понравится, если мы ее разбудим.
— Интересно, чего не хватало этой ванильке? — Гилберт посмотрел на портрет девушки. — Уехать из родного города, что б тут стать проституткой...
— Нимфомания, разлады в семье, поиск легких путей заработка, разочарование в жизни — все, что угодно. Но если нам удастся найти ее раньше тридцать первого числа, то вероятно мы сможем узнать тотальную правду.
— Хрен с ней с правдой. Как бы не был зачат ребенок, он не виноват. Не любишь — отдай в приют, а не демонам! — Гилберт выключил комп. — Итак, завтра ты в тотальных хлопотах.
— Как и ты? — вопросительно посмотрел на него Феликс.
— А это зависит от начальства, — усмехнулся Байльшмидт. — Буду примерным следователем.
— Как всегда, — улыбнулся Лукашевич. — Я типа еще хотел спросить: если твоя машина тотально простояла весь день на стоянке, то как ты мотался по городу?
— Общественным транспортом и на своих двоих, — Гилберт хихикнул, — те еще приключения.
— Офигеть. Это тотально опасней, чем притон. Бедняжка Гил, — блондин снова обнял друга.
Тот уткнулся в клубничные волосы Лукашевича.
— Спи, пока спится.
Лукашевич прищурился, чтобы разглядеть время на настенных часах.
— Ну да, типа отбой и все такое, — он поднялся и направился к шкафу за пижамой. — А ты типа будешь спать в этом халатике?
— Нет, я буду спать как есть.
— Удачи, — хмыкнул Феликс, переодевшись в ночную и нырнув под одеяло. — И спокойной ночи.
— Добрых снов, клубничный мой, — Гилберт улыбнувшись заснул.
Вернее так могло показаться, однако Гилберт не спал, он помнил о разговоре с Хедервари.
Когда блондин уже во всю сопел, в дверь тихо и ритмично, словно азбукой морзе, постучали.
Гилберт вышел к Элизабет.
— Пойдем к тебе, я все объясню.
— Я уже думала, что ты дрыхнешь, и зря я кофе тебе варю, — девушка кивнула головой, приглашая Байльшмидта за собой.
— Не зря. Не хотелось обижать Феликса, тем более он тааак пахнет клубничкой. Ладно, давай о грустном. Я домогался своего начальника.
— Ну у тебя и вкусы, — поморщилась шатенка. — Хотя он вроде свободен, да и вроде бы неравнодушен к тебе. Допытывался как мы познакомились, каким ты был в детстве, фотки рассматривал.
— Это он не для себя, — Гилберт улыбнулся, — за брата переживает. Но целуется он классно. Ну а потом я поехал к Стефану.
— На чем? — ухмыльнулась Элизабет.
— Как на чем? На катафалке конечно, он столь любезно послал за мной машину. Ну, покувыркались мы знатно, синяков он оставил везде. Но это не главное. В том притоне, куда я ездил, есть девушка. Ее нужно будет привести в порядок. Кстати, она мне такой хентай показала... — он мечтательно закатил глаза.
Хедервари тут же треснула его по затылку.
— Значит ты сегодня весь день развлекался, причем твои все твои развлечения были разношёрстными, — процедила она. — Узнаю ветреного и бездумного Байльшмидта... блин, это даже изменой не назовешь...
— Но все равно стыдно. Я рассказал все Феликсу, — Гилберт вздохнул.
— И как он отреагировал? — хмуро глянула на него девушка.
— Пожалел и сказал что понимает. Обозвал лохом.
Элизабет усмехнулась.
— Что есть, то есть... Но ты понимаешь, что такими выходками и своими раскаяниями ты его не добьёшься?
— Понимаю, а потому постараюсь больше не вляпываться, — Гилберт отпил кофе, блаженно закатив глаза. — У нас есть возможность лечения детей?
— Смотря что. Педиатров нет, это взрослый санаторий. А ДОЦ я еще не планировала, — шатенка заинтересованно посмотрела на Байльшмидта.
— Не знаю, я мальчишку еще не видел, —Гил посмотрел на Элизабет. — Найди педиатра.
— Ты чего на молоденьких переключился? Сначала пупс, потом кудрявая милашка и теперь еще какой-то малыш. По убыванию идет, — Хедервари усмехнулась. — Скоро и какого-нибудь новорожденного сюда принесёшь.
— Не исключено, поэтому нам нужен педиатр, — Гил допил кофе.
— Я посмотрю, что можно сделать, — девушка задумчиво посмотрела в окно. — Так что ты там надумал о работе преподавателя изобразительного искусства?
— Завтра скажу точнее, после сегодняшнего шеф скорее всего подпишет таки мой рапорт, — Гилберт вздохнул, — а значит стоит поискать работу.
— Он не показался мне экспрессивной личностью, которая готова гнать тебя в шею за пустяки.
— Но до этого я клеился к его брату, а не к нему, — Гилберт вздохнул. — Шеф тоже ничего, но у меня к нему влечения по трезвому нет.
— Может от того что и не клеился, а "прозрел" лишь в неадеквате, он на тебя и обиделся, — Элизабет убрала кружки в умывальник. Чтобы оттереть кофейный налёт, она открыла новое моющее средство и по кабинету поплыл запах клубники.
— Вкусноооо!!!! — Гилберт облизнулся и поморщился. — А ведь от Брагинского клубникой пахло...
— Ты ничего не путаешь? По-моему от него пахнет домашней выпечкой, — от небольшого количества моющего средства появлялось много пушистой пены, которая заполняла почти всю раковину. — Ох, похоже производители переборщили с ароматизатором. У меня теперь ближайшие несколько недель будет кофе с клубникой без клубники.
— Нет, не путаю. Странно... Интересная тенденция, однако... — Гилберт потер подбородок. — Клубника... Но в борделе не было клубники.
— А у кровососа? — нехотя, но все же с любопытством спросила Элизабет, открывая окно, дабы выветрить уж слишком нагло посягнувший на пространство кабинета клубничный аромат.
— У него нет ароматов. Ну разве что крови, — Гилберт вздохнул.
Хедервари задумалась.
— Тогда вариант с побочными эффектами после твоего опьянения в виде обонятельных галлюцинаций отпадает. Может тебе тоже посидеть в спелеокамере?
— Не не не... Это плохо кончится. Спасибо за кофе, — Гилберт притянул ее к себе. — Знаешь, а ты единственная, с кем я бы переспал. Но рисковать не буду, у Аличе чертовски острый нож.
— Так почему бы не предложить ей присоединится? Франциск бы оценил, — девушка поцеловала его в щеку, незаметно потянувшись за своим кубком-сковородкой. — Надеюсь, ты прямо сейчас не собираешься приставать к своему будущему начальству? Сковородотерапия лечит еще и от всякого рода опьянений, знаешь ли.
— Нет, не буду. Я ценю и тебя, и Аличе, — Гил поцеловал ей руку.
— И правильно делаешь, правильно, — слегка маньячным шепотом проговорила Хедервари. — Тебя завтра снова подвезти?
— Нет, драгоценная моя. Завтра я сам. Спасибо, — Гилберт улыбнулся. — Доброй ночи.
— Ага, иди досыпай, — она помахала ему рукой. — Завтра я тебе предоставлю весь список вакансий. Доброй ночи.
Гил помахал рукой и ушел к себе.