Великая жертва

— Аличе? — девушка вошла к себе. Гилберт не преувеличивал, назвав комнату Элизабет королевской. Если ее кабинет создавал впечатление, будто полностью сделан из дерева, то спальня — словно из фиолетового крокуса. Стены, потолок, кровать, мягкие кресла, даже рама овального настенного зеркала были обшиты фиолетовым шифоном. У стен и окон ткань играла роль декоративных штор, зеркалу придавала объема, а на потолке драпировалась в центре и скреплялась золотой люстрой, белые абажуры которой также были с фиолетовыми узорами. Золотой цвет был вторым преобладающим в комнате. Он подчеркивал контуры мебели; узорчато разъединял потолок со стенами, полки высокого открытого шкафа между собой; сверкал от света настольной лампы на ножках прикроватных столиков, стоящих по обе стороны от кровати; волнообразными слоевыми перилами застывал на фиолетовых креслах; золотой бахромой украшал драпированный шифон и изголовье двухспальной кровати (видимо у Гилберта и Элизабет был общий определенный бзик на большие двухместные ложи). Третьим доминирующим цветом был кремово-белый. У изножья кровати стоял длинный кремовый пуфик, а возле зеркала и туалетного столика был настоящий трон: кресло с высокой спинкой, без перил и на изогнутых ножках. На гладком кремовом полу были выведены узоры в виде зеленых стеблей и шоколадной круглой мозаики в центре. Полки белого открытого шкафа были заставлены фоторамками, сувенирами, бутылками разных сортов вин, косметикой и прочими безделушками, радующими глаз. Девушка лежала на кровати и читала книгу, она была из тех людей, кто бумажные книги предпочитает электронным. Её карамельные глаза были полны слез. — Аличе, солнце, ты чего? — Хедервари вытерла слезы с щек итальянки. — Такая грустная книга? — Д-да, — всхлипнула Варгас, кидаясь Элизабет на шею. — Почему хорошим людям всегда так тяжело?! Почему их готовы предать те, кто им дорог?! Не бросай меня, прошу! — Тише, тише, любовь моя, — она отложила книгу на тумбочку и, обняв Аличе, стала ее целовать, поглаживая по спине. Аличе охотно отвечала на поцелуи, углубляя их, словно убеждаясь, что Элизабет и правда настоящая. Она обняла ее за шею, запустив пальцы в волнистые темные волосы, поглаживая их и притягивая шатенку к себе. Та и не сопротивлялась, увлекая свою впечатлительную подружку в более веселое состояние. — Мне не нравится, когда ты плачешь. Даже из-за книги. — А мне не нравится, когда ты играешь моими чувствами. Аличе повалила Хедервари на кровать рядом с собой, не разрывая поцелуя. — В следующий раз, прошу, рассказывай мне обо всем, чтобы я не верила каким-то левым зевакам. Она обняла шатенку еще крепче, чем это возможно было. — Хорошо, прости, малышка, — одежда полетела в разные стороны. — Больше не буду. — Приглашайте и меня в ваши с братишкой проделки, — Алисе усмехнулась, щекоча дыханием ухо Эльзы, и стала осыпать поцелуями ее шею и плечи, получая такие же в ответ. — Все, что захочешь, драгоценная моя! — Хедервари ласкала подругу. — Спасибо, — карамельные глаза вновь наполнились слезами, но на этот раз от счастья. Не обращая на них внимание Аличе продолжала давать любовь и нежность подруге и при этом сама отдаваясь ей и ее ласке. До ужина оставалась чуть больше пяти минут, но они на него не пошли, заказав все в комнату. — Твои служащие наверняка потребуют премию и компенсацию за то, что им приходится бегать под дождем, — Аличе положила голову на живот Элизабет и гладила ее бедра. — У них она всегда, — Хедервари перебирала ее волосы. — Так хорошо сейчас. Давай забьём завтра на всех? Варгас задумалась. — Феликса уже можно переводить на обычное питание, а Бервальд решил завтра устроить экзамен, так что ни мне, ни Феликсу не будет дела до кухни... Я согласна забить на все не только на завтра, но и вообще до понедельника. — Ооо, это отлично! — Хедервари улыбнулась. — Это будут личных три дня. Никуда не отпущу. Я соскучилась. — Я тоже, — Аличе вновь обняла шатенку. — Я тоже... Они наслаждались друг другом, не обращая внимание на стук. В итоге, когда даже учтивые слова о том, что принесли ужин, не сработали, служащий явно сдался и ушел. — Нужно забрать ужин, — Хедервари улыбнулась, — но не хочу отрываться от тебя. — А если вместе заберем? Варгас накинула на них обоих длинное фиолетовое одеяло, которого было более чем достаточно для двоих, отчего оно часто спадало с кровати. — Отличная идея! — они дошли до двери и вкатили тележку внутрь комнаты. — А что у нас на ужин? — Понятия не имею, — девушка пожала плечами. — Я ведь даже полдник лишь слегка контролировала. А ужин — дело других поваров. — Значит нас сюрприз ожидает? — Эльза ее поцеловала. — Ой, но ты ведь не любишь сюрпризы, — Аличе отстранилась и посмотрела на закрытый поднос. — Но ты же рядом. Значит справлюсь, — Хедервари открыла крышку, под ней были горшочки с мясом. — Я уже и забыла, что Феликс тоже не участвовал в приготовлении ужина, — Варгас рассмеялась, забирая со стола свою порцию. — Ничего экстравагантного не пришлось ожидать. — Правильно, ну её, эту экстравагантность, — Элизабет подула на мясо, — а то хоть вешайся. Итак сюрпризов выше крыши, а ведь так все спокойно и хорошо начиналось... — Вот бы всегда было так умиротворённо, — пожелала Аличе. — С Байльшмидтом это нереально, он притягивает к себе пакости как магнит. — Ну, не только. Радость он тоже приносит, — не согласилась Аличе, преподнося наколотое на вилку мясо с овощами к губам Хедервари. Та улыбнувшись съела. — Спасибо. Это да, но его радость никак не перевешивает неприятности. — Зато скучать не приходится. Каждый раз новое приключение, — улыбнулась рыжеволосая. — Ой, нафиг мне, а тем более моим постояльцам ТАКИЕ приключения, — Хедервари подала кусочек мяса Аличе. — Ну, ТАКИЕ конечно не нужны, — повторила интонацию Элизабет Аличе. — А вспомни, когда мы ехали с очередного маскарада, а Гил заблудился в картах и завез нас на детский праздник? — Это было весело, тем более, что детки были удивительные, — Хедервари улыбнулась. — Кстати, я с тех пор дружу с ними. — До сих пор удивляюсь, что семилетки знали всех персонажей из "Властелина колец", — в сердцах воскликнула Аличе. — Может быть именно поэтому нас туда и закинуло? Ничего же не бывает просто так. Теперь я их пускаю поиграть сюда. И всем хорошо. — Так ты для них собираешься строить детский центр? — поинтересовалась Варгас. — Ну и для них, и для постояльцев Гилберта. — А разве они не слишком взрослые, чтобы называться детьми? — удивленно захлопала ресницами девушка. — Ты про Мэтью и Халлдора? Так это сейчас они взрослые, но кто может с уверенностью сказать, что завтра он не припрет младенца. — Откуда? Собьет аиста? — Ты так не шути! Аиста мне деть некуда, — Хедервари подала на ложке клубничку в сливках. Аличе улыбнулась, съела клубничку и провокационно облизнула губы, слизывая сливки. — Братишка способен на любые неожиданности. — Ну его, иди ко мне, я тебя поцелую, — взяв клубничку в губы потянулась к Аличе. Варгас мгновенно припала к ней, пытаясь отобрать ягоду шаловливым и шустрым язычком. Хедервари, прижав ее к себе, стала страстно целовать, оглаживая спинку. Аличе крепко обняла ее за шею, углубляя поцелуи и не разрывая их вплоть до кислородного голодания. — Моя радость, ты наелась? — Элизабет нависла над ней, убирая прядку с лица. Аличе лукаво улыбнулась и ловко перевернула их, оказавшись сверху. — Мне не хватает десерта, — прошептала она на ухо Хедервари. — И тебе тоже, верно? — О дааа! — Хедервари погладила её по груди, переходя на живот. Поставив руки по обе стороны от головы Элизабет, Аличе выгибалась, поддаваясь на встречу ласкам и прижимаясь ближе к любимому телу. — Мое маленькое солнышко! — Хедервари языком коснулась соска. — М-моя... — Аличе не успела ответить тоже чем-нибудь ласковым, громко застонав от легко укуса. — Принцесса! Хедервари поглаживала поясницу и ягодицы девушки медленно переходя ниже. Аличе стонала и извивалась над Элизабет, целуя ее в шею, ключицы, оставляя засосы на самых заметных местах, чтобы все знали, что Элизабет принадлежит только ей. Не удержавшись, одной рукой она потянулась к плечу и острым ноготком выписала на нем свои инициалы, еще раз подтверждая свои права на ее тело. — Шалунья, — Эльза медленно оглаживала ее лоно. — Люблю тебя, ревнивица. — Я тоже люблю тебя, — Варгас приблизилась к ее губам, но в миллиметре передумала и поцеловала в щеку. — Мы обе с тобой ревнивые. Из-за приоткрытых век она косо пострела на розу, стоящую на столике у зеркала, которая стала единственным красно-розовым освещением, когда девушка выключила настольную лампу. — И все-таки она очень красивая. — Да, но это подарок от того, к кому ревновать бессмысленно, — Элизабет уронила любимую рядом. — Тогда... — она отдышалась, — что это вчера было? — Ты про работу? Мы даже не целовались, волосы длинные и если сделать так... — она щекой прижалась к ее щеке, — то покажется, что целует. Имидж его конторы нужно поддерживать. Никто ж не виноват, что в тот же день он чуть начальство не трахнул. — Жалко, что только "чуть", — вздохнула Аличе. — Но я про подарок. Почему ты не хочешь, чтобы они тебе тоже сделали похожий приятный сюрприз? — А кто сказал, что не сделают? — улыбнулась Хедервари. — Зная этого непоседу, что-нибудь да подарят. — Тогда, пожалуйста, реагируй не так отрицательно, как это было с рыбками, — Аличе посмотрела на нее щенячими глазками. — Да ладно тебе, просто столь глобальные подарки не удобны. Вот представь если бы мне его ставить некуда было? — Но ты же знаешь, братишка хитрый и все просчитывает наперед, — улыбнулась Варгас. — Правда он так долго живет в России, что и отсюда много чего перенял: например, иногда он сначала делает, а потом думает. — Вот это-то меня и раздражает, — вздохнула она. — Не волнуйся, — Аличе взяла ее за руку и сплела их пальцы вместе. — Братишка не совершает одну ошибку дважды. — Надеюсь, очень на это надеюсь. Ну его, иди ко мне, я все еще соскучилась. Казалось, красное сияние алой розы только сильнее возбуждает и распаляет огонь страсти между ними и дразнит эту дикую ненасытность друг другом. Девушки нежились в объятьях друг друга, доводя до исступления. Им уже было все равно на бурю за окном. Как бы это избито и клишировано не звучало, но буря их желаний, чувств и эмоций была куда сильнее и требовала больше внимания, чем капризы погоды.