Великая жертва

Благодаря музыке, доносившейся из танцевального павильона, альбинос понял, куда стоит идти. Гилберт с охапкой роз пошел в павильон. — Добренький вечерочек! Зал был обустроен торжественно. Большой стол в центре, за которым сидело несколько знакомых личностей, яркие воздушные шары под потолком и приятная громкая музыка. — Братишка! — Аличе помахала ему рукой из-за стола и поманила к себе. Встать она не могла, так как Элизабет крепко держала ее за талию. Гилберт улыбнулся. — Привет, привет. Эльза, — Гилберт протянул ей букет. — Аличе, это тебе. А где Феликс? Хедервари указала на танцпол. Помимо отжигающих там Антонио с Ловино и Тино с Бервальдом, а также других работников и гостей, Феликс танцевал с Толисом. Гилберт положил букет на стол. — Ты классно танцуешь, — Толис улыбнулся. — У меня тотально классный учитель, — усмехнулся Лукашевич. — Да и я себе самоучитель хоть куда. — Вы с Гилбертом танцуете? — удивился шатен. — Только два раза, — сосчитал блондин. — Вспоминая, как ты танцевал, это великолепно. Феликс зарделся. — С-спасибо. Гилберт подошел к ним и предложил Феликсу свою руку. Феликс радостно улыбнулся, дал одну руку, второй все еще держа Лауринайтиса. — Давайте тотальный хоровод! Гилберт улыбнулся. — Кого мне хватать? — Бери руку Толиса, и мы будем тотально кружиться! — Только втроем? Нет уж, так дело не пойдет, — Гилберт схватил за руку Антонио. За Антонио подтянулся Ловино, ухвативший за собой сестру вместе с Элизабет. Последняя успела нажать на пульт и сменить музыку на заводной фолк. Гилберт улыбнулся. Они кружили в хороводе, смеясь. В центр него проскользнул Франциск. Раскрутившись, он вслепую схватил первого попавшегося из хоровода. Ей оказалась Хедервари. Покружившись в центре хоровода, Бонфуа оставил ее и сам встал на ее место. Теперь была ее очередь наугад выбирать себе пару для мини-танца Ей выпал Гилберт, и вот тут они и показали, почему брали первые места. В полном восторге от их танца все в хороводе остановились и одарили их номер громкими и бурными аплодисментами. — Продолжаем! Моя очередь! — Гилберт вновь включил хороводную. Он выдернул перепуганного Тино. Но стоило последнему просто поддаться музыке и повторять движения Байльшмидта, как все смятение и страх прошли. Музыка учащалась и под такой быстрый тембр Тино, когда альбинос занял его место в кольце, завертелся на одной ноге. Резко выбросив руку вперед, он схватил Толиса и, при помощи его тормознутости, смог остановится и танцевать уже в паре в другую сторону. Толис смущался еще больше чем Тино. Однако еще больший шок он испытал, выхватив из круга Бервальда. В этот момент он еще больше пожалел, что Эдуард наотрез отказался идти с ним, и повяз в своей программистике. Но все обошлось, ведь каким бы устрашающим на вид Бервальд не был, он, как и говорил Феликс, очень даже милый. Бервальд выдернул Аличе. Их танец выглядел весьма комично. Полная энергии и веселья Аличе то и дело кружила вокруг Бервальда, а тот неповоротливо и неуклюже пытался поспевать за девушкой. В итоге он попросту тихонечко встал в хоровод, а Аличе тем времен поймала своего брата. Тот попал сразу с ней в темп. Она засмеялась. Варгас разделил с ней эту радость. Как бы ему ни было страшно и больно от того, что уже который день после того случая у фонтана его мучают кошмары во сне и наяву, он не позволял себе унизиться перед сестрой и перед другими людьми. Да и к тому же заразный позитив Аличе успокаивал и отвлекал от грустных мыслей. Гилберт сам подставился под руки брата Аличе. — Смотри в мои глаза, — прошипел он. — Не указывай мне, что делать, — ядовито прошептал Ловино в ответ. — Доуказывался уже. — Идиот, смотри в глаза. Я заберу кошмары, так сложно посмотреть? — Я просил тебя разобраться с причиной и источником кошмаров, — итальянец даже не задавался вопросом, откуда Гилберт узнал об этом. — Какой смысл в том, что ты заберешь, а что нет, когда потом все опять вернется? Однако, сказав это, Ловино все же посмотрел в красные глаза. Гилберт стал танцевать с ним. — Что б убрать причину, нужно с ней столкнуться. Не прерывай контакт. Варгас еще пристальней вглядывался в чужие глаза. Ему хотелось поскорее встать обратно в круг, а может и вовсе убежать куда-нибудь, где он сможет побыть один, где никто не мешает, не указывает, что делать... не использует его. Гилберт вытаскивал из него потихоньку его страх. — Вот так, теперь можешь спать спокойно. — Надолго ли, — недоверчиво пробубнил Ловино, уходя в хоровод и на свое место выкидывая Антонио. Тот закружил Гилберта и выловил Феликса. — Навсегда, — улыбнулся Гилберт, выходя. Карьедо вопросительно глянул на друга, мол "Это ты мне?", но потом переключил внимание на своего нового партнера. Гилберт сел за стол. Он был не первый, кто вышел из хоровода. Помимо братьев де Вардов, которые практически не говорили друг с другом, но сидели рядом, за столом сидел Толис, отдыхавший после танцев. — А вы уже ужинали? — задал весьма шкурный вопрос. — Да, — шатен кивнул на стол с едой и напитками. — Тогда я вас ждать не буду, а то я сегодня только завтракал. Лауринайтис подвинул ему пустую тарелку и столовые приборы. Гилберт налег на вкусности. Он уплетал все. Толис решил продолжать обслуживать его и налил томатного сока. — Феликс говорил, что он твой любимый. — Да, спасибо, — Гилберт улыбнулся и запил им кусок. — Пожалуйста, — шатен сел на свое место. — А давно сидите? — Сразу после вечернего кино, — прикинул Толис. — Здесь трудно следить за временем. — А хочется? — он улыбнулся. — Я думал, когда отдыхаешь на время не смотришь. — Так и есть, поэтому совсем не хочется следить за временем. Биологические часы и так уже все знают, — ответил улыбкой Лауринайтис. — И правда. А чем ты занимаешься, когда не отдыхаешь? Шатен ответил ожидаемо: — Работаю. — Ну и пожалуйста, оставайтесь с тайнами, — как-то по-детски обиделся Гилберт и стал есть. — Какими тайнами? — не понял Толис. Но Гилберт, не ответив, ел глядя в тарелку. Он хотел, что бы сейчас с ним рядом сидел не Толис, а его любимый блондин. Но тот до сих пор танцевал со всеми. И на этот раз плясал с Франциском. Гилберт улыбался глядя на них. — Благодаря тебе, Феликс очень изменился, — ненароком бросил Толис, проследив за взглядом альбиноса. — Чем же? Он таким и был. — Гилберт отставил тарелку и смотрел за Лукашевичем. — Раньше он бы ни за что не пошел на такие многолюдные праздники, и не стал бы участвовать в таких хороводах, — шатен подпер подбородок рукой. — Более того, он бы уже давно уехал. — Тут все ему знакомы, поэтому он и веселиться, вы просто его никуда не звали, — Гилберт с нежностью смотрел на Феликса. — Звали, но он никого никогда не слушал. Он всегда отказывался, а убеждать его было бесполезно, как и просить, — вздохнул Лауринайтис. — Без тебя он бы так и продолжил прятаться ото всех. — Не знаю, может быть, — Гилберт смотрел на Феликса. — Однако это единственное, что в нем изменилось, — заключил шатен. — В остальном он такой же, каким и был. — Такой это какой? — повернулся к нему Гилберт. — С завышенным чувством справедливости, которое проявляется где надо и не надо, с детским мироощущением, впечатлительностью, — перечислял Толис. — С той же упрямостью и теми же страхами. — Он славный и я его люблю, — Гилберт улыбнулся. — Я полностью уверен, что он... Толис не успел договорить. Раскрасневшийся от быстрых танцев Феликс подлетел к ним, хватая кружку холодного безалкогольного пива. Гилберт его усадил на стул и протянул букет с цветами... из конфет. — Восторгаться будешь в комнате, хорошо? А то отберут. Блондин кивнул и спрятал букет под столом. — Вообще-то... ик!... я типа хотел еще... ик!... потанцевать, — он так быстро выпил напиток, что заикал. Гилберт его прижал к себе и икота сошла на нет. — Беги танцуй, а я пока десерт поем. — Угу, приятного, — Лукашевич убежал. — Итак, в чем ты полностью уверен? — повернулся к Толису Гил. — Что у него взаимные чувства, — усмехнулся Лауринайтис. — Даже удивительно, что он нашел ту любовь, которую с детства считал единственной и настоящей. Любовь, которая бывает только в сказках. — Да, сказки он любит, — Гилберт притянул к себе десерт. — Он хочет жить в сказке. Не "как в сказке", а именно в сказке. В королевстве, под которым живет добрый дракон, а в дремучем лесу стоит избушка Бабы Яги, в реках плавают русалки... — Будет ему сказка. Даже с вампирами и волшебными замками. — Вампиры... — шатен озадачено посмотрел на Феликса. — Их он никогда не упоминал в своем мире. — Ну, вампиры бывают разные, он в этом убедился, — Гилберт икнул. — Без Тьмы Света не бывает. — С этим нельзя поспорить, — согласился Толис. — Конечно Феликс говорил, что сказки без злодеев не сказки и в его мире были злодеи. Но точно не вампиры и оборотни. — Что поделать, если в нашей сказке это именно они. Надежды сбываются не всегда, — Гил, съев половину десерта, отодвинулся. — Думаю, он не против даже такой сказки, — улыбнулся Толис, поднимаясь со стола. — Доброй ночи. Он подошел к Феликсу, чтобы попрощаться до завтрашнего дня, и получил от него крепкие объятья. — Гилберт обещал тебе сказку, — шепнул Толис блондину. — Знаю, — широко улыбнулся Лукашевич. — Я тотально жду этого момента. — Ладно, я пошел спать, доброй ночи, друг мой. — Пока, — помахал ему Феликс. Гилберт незаметно исчез. Элизабет вновь позволила своим работникам и постояльцам нарушить режим, но этот случай был особым. Днем она уже читала свою речь перед всеми, расхваливая Аличе и приглашая всех на этот праздник. Она же знает, как Аличе нравятся большие и шумные вечеринки. Элизабет переключила музыку на плавный и медленный "белый танец". Все разбрелись по парам, но Феликсу сразу стало не до танцев. Два его кандидата на парный танец ушли. Гилберт нарисовал на салфетке дерево. Он решил, что можно начать сказку сразу. Лукашевич не сразу увидел эту салфетку, но когда заметил, сразу узнал, что это за дерево. Он успел тихо сбежать из павильона прежде, чем Франциск пригласил бы его на танец. Лукашевич так спешил, что забыл надеть куртку. Но из-за предчувствия чего-то необычного и волшебного он совершенно не чувствовал холода.