Великая жертва

Феликс заснул на плече альбиноса, так и не узнав название станции, рядом с которой стоит санаторий. Стук колёс, дневная беготня и бессмысленное вращение на стуле, от которого только голова заболела и желудок лишился недопереваренного пирожного, а также первое занятие йогой обессилили и уморили Лукашевича. Гилберт вытащил его из вагона на руках, а на станции их ждала машина из санатория. Это явно не был кроссовер Элизабет и Байльшмидт не помнил такой машины на стоянке. Усомнившись в машине альбинос пошел в лес. Не успела станция скрыться среди деревьев, как за спиной Гилберта послышался топот ног. — Подождите! — послышался неуверенный, громкий, на сколько он мог себе позволить, голос Мэтью. — О, Мэтью, солнышко, а что ты тут делаешь? — Мистер Яо попросил вас встретить, а мистер Кёллер одолжил машину, — Мэтью понизил голос, увидев на руках Байльшмидта спящего блондина, хоть это было и не обязательно, так как Феликса и пушечным выстрелом не разбудишь. — Но мы приехали очень рано, и Альфред ушел искать призраков, оставив меня сторожить машину. — Идиот. — Констатировал Гилберт. — Он поспорил с Лукасом на деньги, что не боится ничего сверхъестественного, — печально вздохнул парень. — Лукас специально его провоцирует. — А он ведется как идиот. — К сожалению он и есть такой, — вновь вздохнул Мэтью. — Пойдемте к машине. Думаю, Ал уже вернулся. — Хорошо, идем. Мэтью пошел вперед к машине, открыл заднюю дверь и с помощью рычага наклонил спинку сиденья назад. — Кладите его сюда, — эта фраза трудно далась парню из-за того, что он посчитал ее не корректной и грубой. — Т-так ему будет удобней и к-кровь к голове приливать не будет. Хоть Гилберт периодически и возвращал голову Феликса себе на локтевой сгиб, она все равно съезжала и болталась в воздухе. Пускай сейчас блондину было на это фиолетово, на завтра это могло обернуться больной шеей и давлением. Гилберт​ уложил блондина, тот повернулся на бок и попытался найти одеяло. Куртка Гилберта выступила прекрасной заменой, тем более, что свернувшись в комочек, Феликс полностью уместился под ней. Мэтью в это время беспокойно осматривался вокруг, но брата так и не увидел. Гилберт привел Джонса за ухо. Парень ойкал, пытался вырваться, отчего ему становилось только больнее. — Пусти меня! — ныл он. — Пусти, кому говорю! Гилберт дал ему леща. — Паскуда малолетняя! Сел в машину и заткнулся! Я тебя Стефану сдам на перевоспитание! — Не имеете права! Вы мне не папочка и не опекун, чтобы решать кому меня отдавать! Тем более я взрослый! — громко возмущался Альфред, даже не замечая спящую фигуру на соседнем сиденье. Словно знал, что его вопли не разбудят Феликса, наоборот под шум он только крепче заснет, посчитав, что не выключил телик, по которому идет какой-то плохо продублированный подростковый американский фильм. — Уверен? Я думаю, что господин Кёллер будет только рад избавиться от такой занозы, как ты! — Да пожалуйста! У меня есть харизма и деньги, я найду себе жилье получше, чем эта кону... — ему снова прилетело в голову, но на этот раз от Мэтью. — Мэтью, прибей его, я разрешаю, а труп мы выкинем в какой-нибудь овражек, — Гилберт смотрел ехидно. — Не хочу марать руки. Хоть психолог и говорит не сдерживаться, когда заполняют злость и обида, но не хочу доходить до братоубийства, — покачал головой Мэтью, садясь на водительское сиденье. — Похвально, а ты учти, брат у тебя терпеливый, — улыбнулся Гилберт. — И оказывается сильный, — нехотя признал Альфред, потирая распухшую щеку. — А ты его не зли и все будет хорошо. — Его трудно разозлить, — Альфред, казалось, только на полпути до санатория заметил спящего пассажира, раз так явно уставился на него. — Зато меня легко, — улыбнулся он. Мэтью вел машину медленно и осторожно, следя за дорогой. Ради редких машин, проезжающих мимо, он заранее выключал дальний свет. В итоге дорога от вокзала до санатория, обычно занимающая двадцать минут, растянулась на час. Гилберт вытащил Феликса из машины и понес в комнату. — Привет, Элиз. Прости, что так поступил вчера.