Великая жертва

Выйдя из качалки, Феликс по указателям направился в кафетерий. — Пойдем типа обедать. Гилберт пошел следом. — А как же собойки? Лукашевич страдальчески застонал и закатил глаза. — А ты типа собрался покупать еду? — А я типа с собой из отдела ее не брал, — Гилберт зевнул. — Она типа у меня. Я типа немного для закуски оттуда взял, — потряс рюкзаком Феликс. — Ну тогда предлагаю романтику в машине! — Почему в машине? Поедем в Макдональдс на Мак-драйв? — не понял Феликс. — Типа если так, то мне хеппи мил! — Я тебя за язык не тянул. — Усадив его, Гилберт поехал к Макдональдсу. Очередь из машин возле заведения доходила едва ли не до перекрёстка, отчего движение по дороге было не очень хорошим. — А пока типа ждем, — блондин начал рыться в рюкзаке и достал собойку. — Не будем тотально обижать поваров. Они типа старались. Гилберт подал вилки. — Да, поваров обижать нельзя. Они могут испортить жизнь. — Типа конечно. И готовят вкусно, — в голосе едва слышались те утренние обидчивые нотки. — Ты готовишь лучше любого повара, — Гилберт его поцеловал. — Ложь, — Феликс принялся за обед, состоящий из картофельного пюре, куриной отбивной и овощного салата. — Нет, лучше тебя готовит только крошка Аличе. — Ты типа только что оскорбил Франциска, — Лукашевич пихнул его, чтобы Гилберт подъехал ближе. Блондин подавился и закашлялся. — Мне тотально надоело спорить, — прокашлявшись и запив чаем из термоса застрявшую в горле еду, сказал Феликс. — Хорошо. Больше не буду. — Чего не будешь? — Спорить с тобой не буду. Лукашевич на это заявление рассмеялся: — Еще одна ложь. Это тотально бесполезно, не спорить со мной. Я всегда со всеми спорю. — Спорь, — улыбнулся он. Они уже подъехали к табличке с меню. Около таблицы стоял невысоких прозрачный ящик, в котором стояла коллекция игрушек из хеппи мила. Это были милые, пушистые монстрики, просвящённые хеллуиновской тематике. Феликсу очень приглянулся пушистый чёрно-розовый оборотень и летучая мышка с большими красными стеклянными глазками. Гилберт заказал два хэппи-мила с указанными монстриками. — Ты себе типа вампирчика хочешь, да? — с интересом посмотрел на него блондин. — Я? Я для тебя беру. Мне не нравится эта серия. Хотя вон ту тыкву я подарил бы Степанычу. В большом размере и на голову... — мечтательно проговорил альбинос. — Дайте третий с тыквой. Кассир пробила чек, перед этим спросив "Гамбургеры или чизбургеры? Что-нибудь еще?", отдала его Гилберту и отправила к другому окошку за заказом. Те поехали туда. Кассир, отдавая заказ и забирая деньги, усмехнулся такому большому и разбалованному ребенку, для которого покупают аж целых три хэппи мила. Довольный Феликс ехал обратно в РУВД в обнимку с тремя картонными домиками. — Доволен или еще чего? — Гилберт улыбался. — Пока ничего типа другого не увидел, всем тотально доволен, — блондин смотрел в окно. — Точно? — он прошептал ему на ухо. — Тотально, — радостно кивнул Лукашевич, но потом переменился в лице. — На дорогу смотри! Гилберт улыбнулся. — Не бойся. — Я типа не боюсь, я в ужасе! — Феликс вжался в кресло. — Я типа понимаю, что ты офигеть какой тотальный водитель, а я офигеть как тотально приковываю взгляд, но следи за дорогой! Чуть собачку не сбил! — За меня последят, — щупальца отрастили глазки и вели машину, — не боись. — А ты типа что будешь делать? — Тебя шокировать, — Гилберт улыбнулся. — Смерти моей хочешь от разрыва сердца? Или хочешь, чтобы я тотально поседел и умер от шока? Ну ты ваще. Я типа такого от тебя не ожидал. Гилберт его погладил. Золотой щупалец потерся о щеку и спрятался. — Я же не альбинос, седина будет тотально очень видна. Блондин сильнее отодвинулся от него к окну и сильнее вжимался в кресло. Щупальца, от которых росли щупальцы потоньше, на верхушках которых раскачивались глаза-шарики, напоминали инопланетянина, а их вождение не внушало доверия. Однако Гилберт взял руль в руки и вернулся к дороге. — Я такой. Злой, плохой и безответственный. — Он остановился у РУВД. Открыв один глаз, Лукашевич увидел, что все позади, открыл дверь и вышел из машины. Но, увидев на крыльце брата, попятился, обошел мерс и спрятался за спиной альбиноса. Гилберт его повел в отдел. — Здрасти. Блондин все еще обнимал коробки с фастфудом и игрушками, и букой смотрел на всех, кто пялился на его хэппи мил, показывая, что ни за что ни с кем не поделится. Гилберт спокойно шел по отделу. — Отдай мою химию. — Но ты сказал, что это все тотально мое! — Не спорь, пусть думают, что я болван, — прошептал он. Феликс нехотя отдал одну коробку, у которой порвалась картонная ручка. — Я отдам тебе все в кабинете. Слово даю. "Да я понял, не тупая блондинка же" Гилберт взял коробки и теперь сам смотрел всех как на врага народа. Вот только с коробками в руках, хоть и легкими, но громоздкими, было неудобно доставать ключи от кабинета. Но Феликс, зная, что ключи у альбиноса лежат в заднем кармане брюк решил ему помочь. Народ зашептался новым подробностям.