Великая жертва

— Ну… Ее ты знаешь лучше, — выпутался призрак. — С Ловино тоже много общего нашел, — по тому, что рассказывали Варгасы о дедушке, у Феликса изначально было к нему определенное отношение. — Но это сейчас неважно. Что вам от меня надо? — Что б ты не маялся дурью! — А если мне типа нравится заставлять окружающих, и в частности родных, страдать? — Заставляй. Только учти, что один раз ты не пожелал послушать, и это тебе едва не стоило жизни. — Конечно, это действительно так. И это тотально несправедливо! Меня никто никогда не слушал, никто никогда не слышал. Кроме меня, от этого никто не страдал. Но стоило мне поступить так, как поступали со мной, как это обернулось тотально масшабной трагедией. — Вот так и получается, — Гай с интересом смотрел на блондина. — И что мне делать? Дуться дальше — смысла нет. От этого только хуже становится. Остается только подобно фениксу воскреснуть и вести себя так, будто ничего не произошло. — Думаю стоит прислушиватся к советам, но не исполнять их слепо, — призрак улыбнулся. — И да, чтобы все прояснить, Кристиан действительно тебя подставил. Ведь он знал против кого тебя направляет, но не сказал тебе. — Но это все равно целиком моя вина. Первым делом я должен был обо всем узнать от Гилберта. Он типа тоже часть потустороннего мира и знает, как он устроен… Но меня тотально выбесило его бездействие. — А что он должен был делать по-твоему? — По-моему, — в тон призраку начал Феликс, — он должен был составлять стратегию, знакомить меня с правилами другого мира, рассказать подробней, что от меня требуется, а не делать из меня дилетанта-самоучку, который использует советы у падре «Я уничтожу все зло на земле», и представляет битву с демоном, как эпик-сцену из тупого американского боевика. — Хорошо, а ты его спросил хоть о чем-то? Нет, с него я ответствености не снимаю, но все же? — Я пытался. Но ему то становилось плохо от напоминания о призраках, то не было до этого дела. Он был или занят на работе, или был занят откармливанием и тисканьем меня, или и вовсе пропадал неизвестно где. Я не раз говорил, что не знаю, справлюсь ли и как это вообще типа должно выглядеть. В тот момент мне не нужно было утешение и ободрение, мол, не ссы все тотально заебцы. Мне нужен был четкий ответ, что где и как. Но я его не получил, а потом и не пытался его получить. Меня никто никогда не слушал и не слышал. — Он сволочь и эгоист, — Гай поднял его за волосы. — И что ты в этой паскуде нашел? Как вообще может нравиться подобный тип людей? Мерзки двуличные создания, способные любить только себя. — Это типа обо мне, а не о нем, — не согласился Феликс. — Отпустите его. — Нет это о нем. Козел он комолый. — Нет. Это совсем не так. Он добрый, терпеливый, умный, красивый, ответственный, небезразличный к другим. Быть может он упрям и тотально часто считает, что весь мир против него, а еще последнее слово должно быть только за ним, и все будет, как он скажет, но плюсов все равно тотально больше. Этих плюсов так тотально много, что рядом с ним чувствуешь себя глупым, ненужным и взятым лишь из жалости. Но это только мне так кажется. Это только моя точка зрения и я типа не могу принять другие. Я с ними не согласен. — Он ЧЕРТОВ ЭГОИСТ, ИДУЩИЙ ПО ГОЛОВАМ ДРУГИХ! Вот он сейчас прекрасно спит, а, не далее как в обед, договаривался перепехнуться с этой кобылой и моей Аличе!       Феликс изумленно уставился на призрака, и медленно покачал головой: — Пану не кажется, что это тотально только их личное дело? Тем более я в этом примере не вижу тотальной закономерности между его сном и его договора с… пожалуйста, пан, не называйте пани Элизабет так. — ЧТООО? И ты даже не ревнуешь?! — Гай был в шоке. — Ревновать должен не я, а Стефан. Но если он позволяет в открытую именять Гилу, хотя он говорит что это не измена, то почему Гилу нельзя? У них тотально странные отношения, если честно. — А ты? Ты не его отношения? — Ревность — это ужасное чувство. Я не хочу его испытать. Я верю, что Гил тотально действительно любит меня, но до этого у него уже был и есть другой. А если к тому же он попадается на крючки шлюх и обсуждает со своими подружками такие… темы, то ревновать не то что нельзя — это бессмысленно и сделает хуже только ревнивцу. — С одной стороны это так, но разве это не унижает тебя? — А что поделать, если характер такой? Лучше смириться, чем пытаться переубедить. — А ты пробывал вообще об этом говорить? — поинтерисовался Гай. — О том, что не хочешь измен?       Феликс вздохнул. Кажется, либо он что-то недопонял, либо его опять не услышали. — Это тотально похоже на замкнутый круг, но я типа повторюсь: Гильберт изменяет не мне, а Стефану. — Не понял? Тогда почему ты с ним? — напрямую спросил Феликса призрак. — Потому что я ему нужен. — А он тебе зачем? Зачем с ним спать, целоваться, если он тебя использует и только?! — Потому что я обязан ему жизнью и ему становиться от всего тотально перечисленного тотально лучше. — Но ведь спать зачем??? — Тут только одна кровать. — А что нельзя другую комнату попросить?! — Призрак был явно склочно настроен и не заметил, что предмет его негодавания проснулся. — Спасибо, за попытку, Гай! — Гилберт прижал его к стене. — Оставь Феликса. Я его не держу и не тащу насильно в кровать. Вообще никого никогда не тащил. Аличе твои слова по поводу Элизабет я тоже передам и слезно попрошу все конфессии помолиться за упокой твоей души! — Не надо, Гил, — тихо попросил Лукашевич. — Да, я сволочь, но сволочь честная, потому что говорю это открыто и сразу. Да я дурак и нужно говорить мне все прямо в лоб. Но я не позволю трогать и хаить моих друзей! Я не позволю доводить их! — Гилберт отпустил призрака. — И да, Феликса я и пальцем не трогал. Целовать-целовал, но не трогал. — Гил, прекрати пожалуйста, — чуть громче попросил блондин. — Может лучше стратегию типа обсудим или что там типа? Пан Варгас за этим же тотально и пришел. Верно? — Пан Варгас, очень любит навешивать комплексы на других, не потому ли что сам от них страдал?! — Гилберта Гай начинал бесить. — Я не знаю, наверное, ты прав, — Феликс только вздохнул. — Все, Гай, давай обсуждать дела. — Какое гостеприимство, — тот поправил воротник и сел на кресло. Гилберт поставил перед ним тарелку с фруктами. — Первый прием мне нравился больше, — хмыкнул призрак. — В первый прием ты тоже был другим. — Что поделать, если после него ты изменил мое отношение к Ловино, а потом и отношение к себе, — Гай деликатно ел виноград. — Закрыли тему, — проговорил Гилберт. — Гил, — Феликс протянул Байльшмидту его телефон. — Фото… — Спасибо, нежный мой, — Гилберт подал Гаю телефон, а потом, подумав, вывел изображение через проектор на стену. — Ну, собственно, вот. — И где должен проходить ритуал? — спросил призрак. — Вот смотри, видишь здание в центре комплекса…       Феликс внимательно наблюдал за движениями Гилберта. Последний снова надел очки и теперь когда жестикулировал возле изображения сильнее напоминал учителя или профессора. — Гай, а теперь вот о чем, — Гил ткнул в карту. — Тут нет окон и один вход. — Но потолок высокий и через всю фабрику проходит один подвальный коридор. И не факт, что о них не знают. — Поставят охрану около всех входов и выходов? — Думаю да, — улыбнулся Гилберт. — А если нет, где тотальная гарантия, что там типа можно пройти? — Феликс зевнул. Ему ужасно хотелось спать, но в тоже время ужасно хотелось узнать план действий. — Эту гарантию вы должны проверить сами хотя бы за пару дней до ритуала, — Гай ответил ему неохотно. — В третьей партии в шахматах мы с тобой, Гилберт, рассматривали самый худший и сложный вариант событий. Помнишь или его похмелье унесло? — Не унесло, но не хотелось бы действовать на авось, — Байльшмидт тоже зевнул. — Засыпай и иди в беседку. Так с вами бесполезно разговаривать, — Гая злило такое отношение.

***

— Мне завтра на работу. Прошу это учесть, — Гилберт накрыл поляну с шашлыками.       Гай был не один, а с компанией юных горячих девиц и пары седых стариков в длинных плащах. — Значит будешь наливать. — Я обещал. Добрый день., — Гилберт оглянулся на Феликса, который спал в гамаке. — Это экзорцисты? — Инквизитор, экзорцист, жрец и пророк, — представил гостей Гай.       На улице гулял ветер. Его холод не ощущался, зато раскачивал гамак, отчего спящий Лукашевич кайфовал и чувствовал себя маленьким ребёнком в люльке. — Как не прискорбно, но. — Гилберт подошел к Феликсу. — Я нашел тех кто тебе все объяснит.       Лукашевич нехотя проснулся и приоткрыл один глаз. — Почему этого не можешь сделать ты? — Потому что я такой же прафан в этом как и ты. А они люди знающие, они этому всю жизнь посвятили. — Ты не профан. Ты тотально умный, — Феликс пытался подняться, но запутался в гамаке и упал на землю. Его поразило, что он не почувствовал боли, как и то, что они на улице, а не в комнате. — Это сон. Давай руку, моя ягодка, — Гилберт его поднял.       Лукашевич принял помощь. — Здравствуйте еще раз, — он заметил Гая, но тут же поспешил отвести взгляд. — И так это жрец, экзорцист, инквизитор и пророк, — представил мужчин Гилберт. — Господа, нам нужен совет, как победить Барбатоса. Он будет не просто зол, а очень зол. — З-здравствуйте, — блондин потихоньку спрятался за спину Байльшмидта. — Барбатоса? Одного из Герцогов Ада? — экзорцист поднял бровь. — А почему не самого Диавола? — Это типа не к нам вопросы. А подозреваемый тотально толком не ответил ничего, — донесоось из-за спины Гилберта. — Хорошо, вам нужны молитвы? Способы умерщвления или просто изгнать? — А можно типа разрушить связь с призывателем? — спросил блондин. — Он ведь типа его уже не первый раз призывает и вообще этот герцог у него на быстром наборе. — Даже так? — Томас Торквемада поднял голову. — Тут проще будет прибить этого негодяя и сжечь его! — Ты как всегда кровожаден. — Экзорцист вздохнул. — Но, к сожалению, прав.       Феликс вздрогнул. — А какие есть еще варианты? В голове Гилберта ясно прозвучал детский голос: «Пожалуйста, спаси братика. Пожалуйста, спаси Куро» — Боюсь, что никаких, — Томас зевнул. — Можно попробовать переключить владыку на кого-то другого. Ваш друг подойдет, — жрец кивнул на Гилберта. — Но чтобы прекратить жертвы, носителя связи нужно уничтожить. — Не надо подставлять Гила… Гилберта. Значит других вариантов, кроме как убить этого Хонду, нет… — Феликс вздохнул. — Но там же будет полно его приспешников… Что делать с ними? — Они сами подписали себе приговор их души уже принадлежат Герцогу, — пророк курил трубку. — Что с ними будет? — Они умрут. Едва Барбатос появится. — У одной из приспешниц есть младенец, — вспомнил блондин. — Младенец? — удивился пророк. — Все страшнее, чем может казаться. — Ему типа где-то чуть больше месяца. Но почему типа страшнее? Я хотел узнать, будет ли ребенок страдать за грехи матери или останется сиротой. — Может и будет, а может и нет, — инквизитор взял шашлык. — Я тотально не понимаю, — Лукашевич недоуменно смотрел на них. — Смотря для чего он им. — Кто еще участвует? — Томас запил мясо вином. — Смелее малыш. Нам нужны все карты. — Эм, на нашей стороне еще вампир будет, — Феликс обернулся к Гилберту, надеясь, что это так. — Меня мало интересует ваша сторона, меня интересует что представляют из себя враги. — Я точно не уверен, но они могут управлять призраками… наверное… Иначе почему они постоянно нападали на Гилберта… — Это плохо, но думаю не все призраки им подвласны, — экзорцист крутил в руке бокал вина. — Скорее те, кого они убили. — Я не знаю… Они вызывают демона при помощи Великой жертвы. Для этого они заказывали ритуальный японский кинжал для сэппуку, кинжал милосердия и ножик колдуна-чернокнижника. — Ого, и кто же будет самоубиваться? — Жрец с интересом посмотрел на Феликса. — Мододая девушка, которой не нужен ребенок.       Четверка призраков переглянулась. — Боюсь это большие проблемы, — пророк посмотрел на Феликса. — Ты в праве отказаться, тебя никто не осудет. А вот ты, беленький, обязан пойти до конца. Кинжал мы тебе заговорим. — Только ты учти успеть нужно до того, как эта дура себе навредит. — Если я откажусь, то никогда себе этого не прощу, — серьезно заявил блондин. — Я просто хочу узнать, что и как нам делать. — Значит так, твои действия — это посторатся накрыть здание куполом молитв. в идеале чем больше, тем лучше.- проговорил экзорцист. — с кинжалом мы тебе поможем. — Нужно ли мне будет сражаться? — Нет, это однозначно. Ведь убить тебе Барбатоса не под силу, — экзорцист отпил вино. — А с его прихлибатилем справится и твой белоснежный друг, — инквизитор показал на Гилберта. — Хотя, я кое-кому шептну. Пусть забирают Ирода. — Гилберт читал, что Барбатос появляется типа с армией, — неуверенно сказал Феликс. — Не в этом случае. Герцог не любит вызов вне урочное время и потому если вызовут придет лично, чтобы отвентить голову, — экзорцист зевнул. — Типа он сам убьет призывателя? — Думаю да и ваш привязанный сам вызывать не будет.       Лукашевич снова запутался: — Это типа получается, что Гилу нужно тотально успеть убить Куро раньше демона? — Нет, вам нужно не допустить вызова, это значит, что эта дуреха не должна убить себя и ребенка, — инквизитор положил шампур. — То есть, может получится так, что мы этого демона можем типа не увидеть? — А тебе хочется его лицезреть? — удивился жрец. — Н-не особо… — Тогда и не желай с ним схватки. Ваша задача не дать вызвать его. Кстати, а почему вы не связались с инквизиторами и экзорцистами? — Связывались, — Феликс потупил взгляд. — Полмесяца я был учеником экзорциста-иезуита Кристиана Ренье ван де Варда. Но он лишь говорил, что нужно учить много молитв и не грешить. Даже мелко.       О чем-то задумавшись, Торквемада казалось где-то не тут, но спустя миг перевел взгляд на Феликса: — Не с тем связались. Нужен был несколько другой человек.-Гилберт получил по шее.- ты разгельдяй! — За что вы его?! — Лукашевич встал на защиту альбиноса. — За то, что сам не смог или не захотел найти нормального экзорциста. — А что в нем такого типа не нормального? — не понял Феликс. — И разве это типа не была тотально моя задача найти себе учителя? — Не нормально то, что ты не первый, кто из-за его гордыни едва не пострадал, — Томас посмотрел на экзорциста. — Всякую шваль понабрала твоя контора. — И все же типа я должен был искать экзорциста сам, — вздохнул Лукашевич. — Скажите, а что будет, если мы не успеем? Нам типа нужно знать тотально любой вариант событий. — Не успеете, будет много трупов и кабздец, — пророк улыбнулся. — Делать что-либо будет тотально бесполезно? — блондин сглотнул. — Абсолютно, насколько я знаю храмов у вас там нет… — Выходит, самое главное и сложное лежит на плечах Гила? — Феликс вдруг почувствовал себя ужасно глупо и ему стало жутко стыдно. — Выходит что так. И кинжал-то нужен ему не против Герцога, а чтобы разрушить печать его, — Жрец похлопал по плечу Феликса. — И вот еще, заучи молитву архангелу Гавриилу. Он воин помошник в подобном. — Хорошо, спасибо за советы. Вы тотально сильно помогли. Как нам вас отблагодарить? — Уже отблагодарили, — Томас кивнул на шашлык с вином. — Если нас считают авторитетными, значит мы великими были и жили не зря. — Вы тотально изменили ход истории своими деяниями, — улыбнулся Лукашевич. — А можно типа еще вопрос? — Давай, если буду знать ответ, отвечу, — улыбнулся инквизитор. — Как извинится перед оборотнями?       Все дружно закашлялись. — Я расскажу как, обнял его Гилберт. — Ладно, тогда я тотально задам другие вопросы. — блондин сел возле мангала. — Расскажите, как выглядел мир при вашей жизни. — Эм, замки, леса, чума. Нечистоты в городах по сточным канавам, крысы кошек ели… — Томас, пытался вспомнить что-то еще.       Блондина не пугало такое мрачное и мерзкое начало, он продолжал задавать вопросы про принцесс, рыцарей, сельских праздниках и других интересных вещей, рассказывал как тот или иной исторический эпизод теперь рассказывается в школах и какое к нему отношение в обществе. Общаться одновременно с людьми из разных стран и эпох было довольно увлекательно.       Гилберт в отличии от Феликса лежал в гамаке и сопел. Гай с разбитными девицами отсутствовал. Видимо и у призраков есть очень личная жизнь. Забавно и парадоксально было то, что, когда спишь во сне, в это время видишь то, что происходит в реальности. Альбинос видел. как стрелка на часах неуклонно движется к моменту, когда должен прозвенеть будильник. А Феликс не мог остановиться, засыпая вопросами мужчин.       На улице светало, угли в мангале уже давно не тлели, но за беседой блонлину было на это тотально пофиг. Гилберт потянулся в гамаке. — Два часа до побудки. Спасибо, господа, забегайте к нам на огонек. — Когда мне типа принести вам кинжал? — спросил Феликс. — Завтра можно. Только принесешь и спать ляжешь, а то, как он, вампиром будешь. — Почему? — Феликс удивился. — И Гил типа еще не вампир. — Да? А глаза красные, — все рассмеялись. — Это типа одно из проявлений альбинизма, — после того, как все успокоились, сказал Лукашевич. — Так почему я типа могу стать вампиром? — Глаза красные от недосыпа станут, — зевнул Гилберт. — Но мы ведь во сне, разве нет? — Я в прошлый раз во сне пил если ты не помнишь. — Ты прав, не помню, — блондин нахмурился. — Я, как золотая рыбка, не помню, что было пять дней назад, когда ты был тотально абсолютно в стельку и полсмены продрых в моем старом кабинете, а я тотально за двоих после выписки работал. Конечно, я не помню этого. — Тогда, если ты не хочешь стать таким же, нужно хотя бы час поспать. — Так мы же уже спим! — А теперь пришло время уснуть во сне. — терпеливо объяснил Гилберт — И какой в этом смысл? — Смысл в том что ты выспишся. — А мне это надо? — Хорошо, тогда можешь продолжить общение, а я спать, ягодка моя. — Я все, что надо типа уже спросил, — Лукашевич обернулся к призракам, но тех уже не было. — Хочешь чего-нибудь? — Байльмшидт его прижал к себе. — Чего? — Не знаю, это же сон, — Гилберт улыбнулся и погладил его по щеке. — Хочу кататься на единороге, но раз ты типа говоришь, что во сне надо спать, то значит надо, — Феликс пошел в сторону санатория. — Феликс! — Гилберт держал под узцы единорог. — Садись. — Но тебе типа скоро на работу, — несмотря на это, блондин все равно ловко запрыгнул на лошадь. — И мне, наверно, типа тоже — Ну, я-то уже выспался, пока вы болтали. — А я? — Лукашевич легко дернул поводья и поскакал к крыльцу. — А ты едешь верхом на единороге. — Я не про это, — буркнул Феликс. — Физически ты спишь, но вот снится тебе… — Так если я физически сплю, значит физически я буду бодрым? — А вот это не факт. — Значит нужно лечь спать. Феликс сжал бока единорога, и тот прыгнул на крышу санатория и поскакал по ней к крылу, где находится их комната. — Мда, однако лихо- улыбнулся Гилберт. — Это сон, — голос Феликса звучал совсем рядом, хоть на самом деле он гарцал по крыше. — Тут может быть все, что угодно. Кстати, похоже я тебе типа еще раз солгал. — Это когда? — зевнул Гилберт. — Давно, когда сказал, что не могу тебе сниться. Но сейчас типа похоже я это делаю.       Волшебный конь, уже без наездника, умчался в небо и исчез в рассвете. — Ложись уже, ягодка моя, а то во сне поимею. — Но ты этого не сделаешь. И в реальности ты бы тоже этого тотально не сделал. — Ложись, — Гилберт вырубился.