Душа

      Русская совершенно не знает, зачем старик позвал ее на эту чертову вечерику в честь какого-то там праздника. Ей почти семнадцать, у нее бокал вина в руках, куча запретов от тренера и уже две медали финала на шее, которые якорем тянут её к земле, мешая нормально вздохнуть и распрямиться. Поэтому она гордится, смотрит в пол и старается не пялиться на счастливую парочку, пока справа долбанутый нахуй Леруа говорит что-то не связанное между собой.       Все вокруг, кроме нее самой и Кацуки, слишком много пьют, начиная нести бред и творить ахинею, совершенно не волнуясь, что где-то здесь ходит полу-пьяный Пхичит, фотографируя и снимая слишком много компромата. Местное веселье ни в коей мере не привлекает девушку. В ее руках все тот же наполовину полный бокал вина, мутный от раздумий взгляд и шрамы на руках, которые приходится скрывать под кофтой — у Никифорова в квартире какой-то особый свет, выявляющий такие «следы».       В беспроводном наушнике гремит музыка, перекрывая пьяные разговоры «короля Джей-Джея». Ей плевать, потому что она слишком привыкла за два года и к шуточкам, и к манере общения, и к самомнению канадца. А еще она почти выгорела, наблюдая за влюбленными и понимая, что это — ее последний сезон. Без вдохновения невозможно поражать зрителей, а не удивляешь зрителей — не выигрываешь. Таковы реалии мира не только фигурного катания, но и того же балета.       Где-то в стороне Мила опять флиртует с Отабеком, так и не поняв его молчаливого отказа. Это вызывает такой же смех, как и пьяные попытки Виктора поцеловать японца. Смех тихий и незаметный в стоящем шуме. Юлька цепляется взглядом за бедного соулмейта и тихо вздыхает, натягивая куртку. Ей тут делать нечего, потому как даже выпить нормально не дадут.       Каково же удивление «феи», когда Юри идет за ней и облегченно выдыхает, оказавшись на улице. Он ловит вопросительный взгляд и криво улыбается, говоря, что его все достало. Такие откровения сильно удивляют фигуристку, после немо требующую пояснений. И этот довольно странный человек говорит.       Говорит он много, протянув бутылку вина. Говорит о своем соулмейте, об ощущениях, о том, что Никифоров-то ему, по сути, никто и звать никак. О том, что встретил «своего» давно, но так и не знает, что это за личность. И песни у него тоже нет. Развозит его с алкоголя намного быстрее, чем должно, а Плисецкая усмехается, направляясь обратно с пьяной тушкой.       Прошло не более полутора часа, а в квартире уже звенящая тишина стоит. Даже храпа нет. Девушка цыкает и сваливает то ли друга, то ли врага в комнате на кровать, скользнув взглядом по картине на стене. Там ведьма плетет волшебство на своей стреле, натянув тетиву лука. Она берет судьбу в свои руки. Не стоит ли и самой Юлии так поступить?..       Русская жмурится, вздохнув. И, присев на мгновение, поет довольно тихо, наблюдая, как слова медленно вырисовываются на чужом предплечье.

Если все мечтанья сбудутся мои, Я все равно не пожелаю оставаться один. «Это снова ложь?» «Да нет же, правду говорю!» И в тот же миг пронзает боль, Честным быть запрещено. Боже, как несправедливо! У меня ведь сердце есть, Услышьте кто-нибудь сквозь лжи потоки Чувства мои. Говорю, что одиноко, Но меняться не спешу. Я слишком много в этой маске Представлений отыграл.

      Новый тихий вздох тонет в вязкой тишине, как и звук закрываемой входной двери где-то через минуту. Хотел мучений с поиском соулмейта — пожалуйста.